Гастон Билл
Смерть в зеленых глубинах
БИЛЛ ГАСТОН
СМЕРТЬ В ЗЕЛЕНЫХ ГЛУБИНАХ
ГЛАВА 1
Тело на дне
Было жарко, и с каждой минутой жара усиливалась. Еще до полудня так припекло, что казалось, верхушки деревьев вот-вот запылают; воздух дрожал и переливался маревом. Без всякого календаря можно было с уверенностью сказать - стоял месяц май.
Я лениво раскинулся на баке своего катера "Мингулэй", переделанного из спасательной шлюпки с океанского лайнера. Катер был пришвартован в крошечной бухте с кристально чистой водой неподалеку от замка в Лоранце на острове Арран. Сразу за пирсом море искрилось изумрудом и серебром до самого пролива Зунд. Берег далеко на севере казалось тонкой серо-зеленой полоской. Возвышавшаяся позади горная гряда выглядела декорацией на фоне неба.
По-видимому, пора представиться: Рой Маклин, собственной персоной, рост с носками - около двух метров, вес - без пуда центнер. Занятия мои весьма разнообразны: иногда пишу рассказики и статейки в журналы, при случае - ныряю с аквалангом. Подрабатываю спасателем, не отказываюсь и от другой работы. Больших денег это, конечно, не приносит, но на жизнь хватает. По крайней мере, солнцем я любуюсь не через пыльные стекла какой-нибудь конторы.
В тот день солнце жарило изо всех сил. Делать было особенно нечего, а при такой погоде ничегонеделанье - самое подходящее занятие.
Я отрегулировал воздушный клапан акваланга, прикрепил его скобой к баллону и открыл вентиль. Стрелка манометра медленно поползла по кругу до красной отметки - баллон готов. Положив акваланг рядом на палубе, я выудил из кармана спортивной куртки сигарету, закурил и медленно затянулся, пуская кольца дыма.
Через несколько минут тишину прервал нарастающий звук дизельного двигателя. Рыбацкая шхуна, выкрашенная в ярко-зеленый цвет, с орнаментом по форштевню, сверкающая всеми начищенными до блеска медяшками, мчалась с юга в мою сторону. Это сногсшибательное судно "Килхаттен Ласс" принадлежало Ангусу Маккераху из Ротези с острова Бьют. Сам старина Ангус стоял на корме, его можно было узнать издалека по старой кепке на затылке и торчащим из-под неё седым патлам.
Увидев меня, Ангус так громко прокричал приветствие, что чайки, мирно почивавшие на волнах, с перепугу как по команде взлетели и бросились врассыпную. Я даже не шевельнулся. Мне приходилось сталкиваться со стариной Ангусом. Несмотря на его 67 лет, едва речь заходила о какой-нибудь сделке, он становился очень проницателен и жесток. Интересно, что же понадобилось старому прохвосту на этот раз?
"Клихаттен Ласс" пришвартовалась к пирсу, и уже через несколько минут Ангус, скалясь во весь рот, поднялся на борт.
- Так, так. Вот удача! - начал он весьма дружелюбно.
- Это с какой стороны посмотреть. Для кого удача? - улыбнулся я в ответ.
Ангус облокотился на леер и, не торопясь, начал набивать трубку.
- Дельце есть небольшое, - наконец произнес он.
- Нырять?
- А начто ещё ты нужен?
- Мало ли. Может, с годами ты становишься общительнее, и тебе по надобился компаньон. Да, а как ты узнал, что я здесь?
- Никак. Случайно заметил твой катер.
- Ладно, не тяни, выкладывай. Только не предлагай почистить твою посудину от ракушек, а то я сдеру их вместе с днищем.
Я знал, с какой любовью Ангус ухаживает за своей шхуной и нарочно задел его столь грубой репликой, чтобы получить небольшую фору на случай крутого поворота дела. Но он сдержал гнев.
- Понимаешь, новенькая, только что купленная сеть застряла на дне. Пробовал её выбрать - никак! Что делать? Помоги! О цене столкуемся.
- Проклятье! Я так и думал. Рыбацкие сети!.. Ты же знаешь: ныряльщик, у которого есть хоть капля мозгов, держится от сетей подальше. В них запутаться - раз плюнуть. И надейся тогда на свой нож да на господа Бога.
Ангус сразу сник.
- Ты что, отказываешься?
Приподнявшись и обхватив колени руками, я задумался. Особо важных дел не намечалось. Риск, возможно, не так уж велик, если быть осторожным. Посмотрю - и все. В конце концов, появился повод нырнуть, так почему бы и нет?
- Ладно, Ангус, я, пожалуй, прогуляюсь. Выбросишь меня рядом с сетями, я нырну и посмотрю. Если что-то можно сделать - сделаю, нет - никаких претензий. Идет?
Ангус жестом предложение одобрил.
- Лучше не скажешь. Ты свое дело знаешь лучше меня, и если говоришь, что это слишком рискованно, я верю тебе на слово.
- Ладно! Свое снаряжение я погружу в твою шхуну, а мой катер останется здесь. Ты меня подбросишь к нему на обратном пути. Где твоя сеть и какая там глубина?
- Недалеко от берега - мили полторы от деревни Пернмилл. Сети поставлены на глубине.
- То есть футов этак пятьдесят. Никаких проблем! Полторы мили от Пернмилла - это как раз напротив скал у Имахар Пойнт.
- Именно там. В аккурат против скал.
- За что ты там умудрился зацепиться? Дно в тех местах ровное, сплошной песок. Камней и водорослей почти нет.
- Это ты мне говоришь? Да, елки-палки, я ставлю там сети уже пятьдесят лет и до сих пор ни одной не потерял. А эта запуталась накрепко, не вытащишь, хотя дно с виду чистое.
- Ну что ж, если не смогу распутать, то, по крайней мере, скажу, за что она зацепилась.
- Тогда, пожалуй, начнем.
Примерно через полчаса мы добрались туда, где кольцо поплавков на поверхности воды обозначало положение потерянных сетей. В этом месте Кимбреннапский пролив, отделяющий Арран от Мамов Киннаэ, сужается до трех миль. Цепь скал, поросших орешником, боярышником и молодыми березками - так выглядит побережье Аррана. На противоположном берегу видны дома деревушки Каррадейл, взбегающие на холм за пирсом.
Натянув снаряжение, я уселся на фальшборт, изрядно потея в плотно облегающем гидрокомбинезоне. В такие моменты хочется одного - скорее броситься в воду, как бы это ни было рискованно.
Кольцо поплавков, подпрыгивавших на каждой волне, одной стороной уходило под воду. Я указал на это Ангусу.
- Вот где сети зацепились, Ангус. Если ты сбросишь меня с грузом в метре от поплавков, я спущусь и посмотрю.
Я пристегнул акваланг и свинцовый пояс, проверил подачу воздуха. Он шел ровно, с глухим шорохом в дыхательных шлангах. Я неловко перебросил тело на короткий выносной трап, прежде чем соскользнуть на широкие ласты, сполоснул маску, чтобы не запотела, приладил её на лице и был в полной боевой готовности. И, наконец, проверил, хорошо ли прикреплен к поясу тяжелый подводный нож - страховка ныряльщика. Вполне возможно, для него там найдется работа... Последний взмах рукой рыбакам, с любопытством наблюдавшим за мной, - и, перегнувшись через планширь, я отпустил трап и спиной ушел под воду.
Под водой условия, как обычно у Аррана, были первоклассными: вода чистая, видимость - метров тридцать, не меньше. Возможно, те, кому доводилось нырять в Средиземке и тому подобных субтропических райских местечках, видели море и почище, но, поверьте мне на слово, для шотландских прибрежных вод это вполне прилично. Я плавно опустился на десять метров, проверил плавучесть, выровнял давление на барабанные перепонки и продолжил погружение.
Земное притяжение с меня сошло, словно шкура при линьке, оставив после себя мягкое ощущение расслабленности, доставляющее почти чувственное удовольствие. Еще десять метров - и поверхность исчезла, остались лишь светящиеся пятна в обволакивавшем меня зеленом сумраке. Такие световые эффекты любят устраивать в дорогих ночных клубах и ресторанах.
Я почти достиг дна - песчаного, однообразно-ровного, усеянного изящными раковинами. Те из них, которые были обитаемы, стали резко, с почти слышным звуком всасываемого песка, захлопываться при моем приближении. Пустые валялись в беспорядке, как разбросанные после вечеринки пепельницы. Любитель подводных красот не нашел бы здесь ничего особенного, но я ощущал в этом пейзаже что-то теплое и успокаивающее - казалось, он был полон солнца.
Повернувшись, я увидел свисающую как огромный плетеный занавес сеть. Я приблизился к ней и поплыл вдоль колыхающегося полотнища, стараясь не запутаться в складках. При каждом движении ласт со дна поднимались струйки песка.
Очень скоро я увидел, за что сеть зацепилась. В полумраке смутно обозначился какой-то огромный предмет. Казалось, вся его темная масса надвигается на меня, и от этого становилось жутковато. Наконец очертания таинственного объекта обрели некоторую четкость, и я увидел, что надо мной нависла носовая часть затонувшего судна, показавшегося мне громадным, как линкор.
Машинально я взглянул на глубинометр. Он показывал почти 25 метров. Я медленно поплыл вдоль своей находки, охваченный страхом и любопытством. Именно эти чувства всегда вызывает затонувшее судно. Насколько можно было судить, учитывая искажение предметов под водой, оно было в длину метров десять и затонуло совсем недавно - даже не успело покрыться слизистым налетом. Незадолго до гибели его тщательно привели в порядок: краска была совсем свежей, на бортах поблескивали хромированные буквы названия "Скиталец".
Итак, скитания его закончились, а кто-то лишился симпатичного катерка.
Я поднялся до уровня палубы и двинулся вдоль нее, тщательно примечая все детали. По конструкции этот катер был похож на мой. Хозяин, видимо, очень любил его: вид у судна опрятный, ухоженный.
На корме был открытый кокпит с застекленной рулевой рубкой. Оттуда лестница в несколько ступеней вела вниз, в главную каюту. Камбуз должен быть перед каютой под световым люком, а гальюн, или туалет - в самом носу.
Чтобы выяснить, почему этот "Скиталец" затонул, нужно было в него забраться. Но я не стал этого делать, а занялся тем, ради чего, собственно, я оказался на дне морском, - сетью Ангуса.
Ангусу немного не повезло - забрось он сеть на пару метров дальше, не было бы никаких проблем. Она зацепилась за вентилятор в носовой части судна и к тому же намоталась на штаг мачты. Я принялся её распутывать. Это оказалось куда легче, чем я полагал. Иногда приходилось разрубать спутанные волокна ножом, но к этому я прибегал редко, и сеть почти не получила повреждений. Через несколько минут она свободно заколыхалась, и я смог расслабиться. Ангус увидит, что сеть освободилась, и начнет её выбирать.
Я взглянул на свои водонепроницаемые часы и на датчик содержимого баллона. Вся операция не заняла и десяти минут, а баллон опустел меньше, чем наполовину. Теперь я решил дать волю любопытству и забрался в рулевую рубку.
Внутри было по-настоящему сумрачно, но поскольку рубка была сплошь застеклена, предметы худо-бедно различались. Я крутнул штурвал, вдруг по-детски вообразив, что совершаю на мертвом судне плавание по подводному царству.
Полуоткрытая дверь в каюту так и манила заглянуть внутрь. Я схватился за ручку и потянул её на себя. Под давлением воды дверь подалась с трудом. В открывшемся проеме было темным-темно, и мне казалось, что я смотрю в преисподнюю. Вскоре из этой адской темени выплыл какой-то предмет. Я коснулся его. Он оказался хлипким, как губка. Мягкое кресло, в полостях которого оставался воздух - вот что это было. Я швырнул его за спину и скользнул в каюту. Мои движения всколыхнули воду, вместе с ней заколебались смутные тени. Что-то ещё выплыло мне навстречу. Я протянул руку и схватил неизвестный предмет...
Следующие несколько секунд были наихудшими в моей жизни! Почти полминуты я находился на грани паники, дыша, как тяжеловоз, всасывая воздух быстрее, чем позволяла конструкция акваланга. Кровь стучала в ушах. Мои пальцы сжимали человеческую руку, и я ощущал тяжесть мертвого тела!
Первым моим желанием было пулей вылететь из этой мглы Стикса, чтобы поскорее убедиться, что в мире света и воздуха ходят живые люди и им светит солнце. Леденящий холод морских глубин пронзил меня, словно прорезав резиновый костюм и шерстяную одежду под ним, отчего мои зубы застучали о резиновый загубник.
Только не думайте, что мне прежде не приходилось сталкиваться в воде с мертвецами. Любому ныряльщику случалось доставать утопленников, и я не исключение. Такая работенка нам перепадает нередко. Но одно дело, когда находишь мертвеца, которого ищешь, да ещё рядом с тобой напарник, а на берегу люди, - и совсем другое, когда сталкиваешься с покойником в темной каюте затонувшего судна, на глубине 25 метров, и поблизости ни души. Мне стоило немалых физических и психических усилий совладать с собой и успокоить дыхание до ритма, с которым мог справиться клапан подачи воздуха.
Да, не повезло какому-то бедняге. Когда катер пошел ко дну, он не смог выбраться. Вот и все дела. Трагично, но такое случалось и раньше.
Не выпуская из пальцев запястья мертвеца, я устремился, назад, в рулевую рубку, а оттуда - в открытый кокпит. Волосы покойника колыхались вокруг его бледного лица подобно водорослям, свободная рука откинулась в каком-то театральном жесте. Мало радости возвращаться с подобной добычей, а что делать? Раз нашел утопленника, надо вытащить, чтобы те, кому он был дорог, - а такие наверняка найдутся, - смогли оплакать и предать земле его бренные останки.
Ангус поджидал меня с приветливой улыбкой, но она мгновенно сбежала с его лица, едва он увидел мою находку.
- Боже! Что это ты приволок?
- Если бы я знал, Агнус, - ответил я, выплевывая загубник. Подними-ка лучше это на борт и дай подводный фонарь, что в моей сумке. Я спущусь ещё раз. Нужно кое-что выяснить.
Двое из команды подняли мой жуткий трофей на палубу. Приняв из рук Ангуса свой огромный водонепроницаемый фонарь, я, не задерживаясь, пошел вниз, не думая о страховочном конце и ориентируясь лишь по компасу.
Во время спуска вопросы роились у меня в голове. Мало-мальски серьезного шторма не было несколько дней, и на скалы катер налететь не мог - он лежал от них в полусотне метров. Никаких внешних повреждений я не заметил. Как же все-таки он затонул, да ещё так быстро, что какой-то несчастный не успел выбраться из каюты, хотя дверь не была заперта?
Я снова нашел катер и поплыл прямо к нему, не оставляя себе времени для колебаний. Внутри каюты от фонаря было мало проку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19