- Видишь ли, владелец этого паспорта, будучи в командировке, внезапно скончался. - Умер?! - Что тут такого? Дело житейское. Все бы ничего, но покойник не успел завершить некоторые финансовые дела, суть которых тебе знать необязательно. - Почему? - Потому, что ты не будешь заниматься делами. Твое дело - побыть в обществе пару недель живым и здоровым, как будто ничего не случилось, объяснил Широков. - Зачем жить, если ничего не делать? Какой смысл? - Философский вопрос, - усмехнулся Широков. - Быть или не быть. Смысл жизни - в жизни. Жизнь и есть самое главное дело. Бежин поморщился. - Давай попроще. - А если конкретно - он уже подписал важный контракт, а партнеры пока думают. Подпишут - будет финал, поклоны, цветы и аплодисменты. - И гонорар, - уточнил Бежин. - И гонорар, - подтвердил Широков. Бежин подумал. - Вообще-то, покойников играть - к долголетию. Примета такая. Общество, ладно, а родственники? Есть у него близкие? В смысле, были? - У него была жена. В смысле, и сейчас есть. Бежин подозрительно взглянул на Широкова. - Что ты этим хочешь сказать? Она, надеюсь, знает? - Нет. - Как? Ты хочешь сказать, что мне придется играть перед ней? - Да. - Выходит, я буду должен жить с его кастрюлей? И в постель с ней ложиться?
- И в постель. - Я жиголо не работаю, дело тут не о деньгах. Не стану я чужую тетку трахать. - Не строй из себя целку. Ты же работаешь у Левана с девушками. Также продаешься. - Это совсем другое дело. - Ах, значит, стриптизерш руками не трогать? Можно подумать, кто-то придерживается этих строгих правил. Бежин не сумел возразить. - Зачем это, если речь идет о контракте? Широков вздохнул. - Я в тебе не ошибся - соображаешь. Конечно, контракт контрактом, но речь, действительно, не о деньгах. Понимаешь, эта женщина очень больна. Ей предстоит сложная операция. Она безумно любит своего мужа, и если узнает... В общем, до операции не доживет. - Широков достал из кейса альбом, мягко положил на колени Бежина. - Вот, посмотри, с кем тебе доведется общаться. Бежин открыл его. - Мне, конечно, жаль инвалидку убогую, но... Он взгляну на фотокарточку ребенка с плюшевым мишкой. - У нас уже и дети есть? - Нет. Это ты в детстве. - Но не настолько, - продолжал Бежин. - Что я себя, на помойке нашел? Уж, лучше я старика буду играть, пока грима не потребуется, и девочкам аккомпанировать. - Он перевернул страницу. - Кто это?! Это была свадебная фотокарточка. Девушка, что он встретил вчера, в фате была столь красива, что у Бежина прервалось дыхание, а в голове затинькало серебристое фортепиано. А рядом во фраке стоял он. - Ты оказался глупее, чем я думал, - огорчился Широков. - Это твоя жена.
Доктор рассматривал рентгеновские снимки. - Раздевайся, милая. - Зачем? - удивилась Илзе. Доктор не опустился до разъяснений. - Можно за этой ширмой. Илзе зашла за ширму. - Также одна крестьянка говорила Михал Афанасьичу. - Какому Михал Афанасьевичу? - спросила медсестра. - Булгакову, милая, - объяснил доктор. - Зачем, говорила? У меня горло болит, а не это. После первой мировой пол-России страдало от сифилиса. - У меня не сифилис, - сказала Илзе. - Это я так, к слову. А что, есть такая возможность? - Нет. - В голосе Илзе не было уверенности. Она вышла из-за ширмы. - Впрочем, возможность есть у всех. - Забавный доктор рассматривал Илзе нескромным взглядом, прижав к щеке фонендоскоп. Она сконфузилась. - Что это вы делаете? - Грею, милая. Прикосновение холодного прибора неприятно телу. Сестра смотрела на них насмешливо. - Нам предстоит очень сложная операция, деточка. - Он нежно прижимал к коже Илзе фонендоскоп. - С общим наркозом шутить не стоит. Я должен провести всестороннее обследование. Ложись, милая. Илзе легла на кушетку. Доктор руки подмышки, чтобы согреть. - Твои родные знают об операции? - Это имеет значение? Муж знает. Также ласково доктор пальпировал ее. - Он тебя любит? - Какая разница? - возмутилась Илзе. - Так больно? - спросил доктор, вдавливая пальцы в подреберье. - Больно, - сказала Илзе. - Я не хочу быть слепой. - Слепота не самое страшное в жизни. Некоторые даже предпочитают не видеть. - Я не из их числа, - сказала Илзе. - Понимаешь, деточка, операции на мозге всегда связаны с риском. - Но ведь другого выхода нет, - возразила Илзе. - Можешь одеваться, - разрешил доктор. - Бывали случаи, когда твое заболевание излечивалось само по себе. - Какие случаи? - из-за ширмы спросила она. - Вследствие травм или сильных переживаний. Как говорят в народе - пыльным мешком из-за угла. - Каких переживаний? - Внезапная смерть близкого человека, например, или любовь. - Значит, я должна ждать какой-то там любви и слепнуть? - возмутилась Илзе. - Да и какие гарантии, что это случиться? - Любовь не дает гарантий, - печально согласился доктор. - Возьмите направление на анализы. - Сестра протянула бумажки. Илзе взяла. - Спасибо, до свидания. - До свидания, - сказал доктор. Илзе вышла. - Зачем ты ее раздевал? - спросила сестра. - Полюбоваться хотел, - признался доктор. - Такая красавица. - Старый ты развратник, - с любовью сестра. - Тебе надо было в гинекологи идти, а не в окулисты. До тошноты бы нагляделся. - Глаза - тоже зеркало души, говорил Антон Палыч. А глаза у нее красивые. - Он взял снимок, отошел к окну. - Жалко, если помрет. - Плохо? - Операцию срочно надо делать. Может, что и получится. Илзе плотно прижала ухо к двери. По бледности на лице можно было заключить, что обостренный слух не подвел ее.
Салон красоты "Золушка" принадлежал Павлову, и если его служащие и сомневались в идентичности хозяина, вида не подавали. Окулист поставил контактные линзы, изменившие цвет глаз Бежина, и уступил место парикмахеру. После покраски и стрижки, его место занял визажист. На шее появилась родинка, а на запястье потускневшая с годами Катя. Маникюрша привела в порядок руки и ноги и передала клиента портному. Тот сделал нужные замеры, выяснил цвет и фасон и ушел, столкнувшись на пороге с дантистом. Золотая фикса увенчала работу над внешностью. Бежин словно не замечал хлопотных операций над собою - его словно посадили на лошадку детской карусели - картинки вокруг менялись, а он оставался на месте, а в ушах, тоже как на аттракционе, звучала музыка - встречный марш, предвещающий чудесную встречу. Он безропотно стерпел даже нанесение шрама от аппендицита, хотя ужасно боялся щекотки. Далее рисунок роли усложнился. Он смотрел слайды и видео, учился застегивать и расстегивать браслет на часах, как это делал только Павлов, обкусывал кончик сигары, прикуривал и до тошноты дымил ею. Он привыкал брякать льдом в бокале любимого Павловым джина, морщить лоб, внезапно задумавшись, щелкать пальцами, потирать запястья и прочая, прочая, прочая.
Потом часами слушал магнитофон, повторяя, характерные словечки и выражения. Бежина увлекла новая работа.
Напоследок они просмотрели необходимые документы. - Кажется все, - устало сказал Широков. - Да, чуть не забыл... Он протянул Бежину чековую книжку и ручку "Parker". - Это так, для антуража. Не вздумай писать. Если прижмет, печатай на компьютере - я подпишу. - Зачем? - с энтузиазмом сказал Бежин. - Я с детства любой почерк подделывать умел. Не то, что за классную, за завуча расписывался. - Он открыл книжку и, глядя на образец, мгновенно выписал тысячу долларов. Широков посмотрел его на свет. - Ну, ты даешь... Он нажал кнопку и в кабинет вошел секретарь. - Новенький? - Широков многозначительно взглянул на Бежина, мол, кого могли, заменили. Молодой секретарь покраснел. - Вчера приняли. С испытательным сроком. - Вот мы сейчас тебя испытаем. Как звать? - Павел. - Сгоняй-ка, Паша, вниз в банк, пускай девчонки обналичат. Сделаешь? - Слушаюсь! - Паша схватил чек и побежал к двери. - Постой. Если возникнут недоразумения, пускай сюда позвонят, понял? - Так точно! - секретарь исчез. Широков обернулся к Бежину. - Какого же черта ты с такими талантами в задрипанном театре делаешь? - Искусство, - смутился Бежин. - Кстати, нужно бы сделать последний прогон. - Делай, - разрешил Павлов. - Я один не могу оценить свою работу. - Я оценю, - сказал Широков. - Нет, - возразил Бежин. - У тебя глаз замылился. Нужна свежая голова и взгляд профессионала. - Так что ты хочешь, говори прямо? - Мне нужен режиссер. - Нужен - наймем. Кто у вас там в авторитете? Виктюк? - Есть и получше, - сказал Бежин. - Но мне их не надо. У меня есть свой. В кабинет вбежал запыхавшийся Паша, протянул деньги. - Что это? - спросил Широков. - Вы же просили побыстрее, - удивился секретарь. Озадаченный Широков взял деньги. - Проблем не было? Паша прижал ручки к груди. - У вас со мной не будет никаких проблем, поверьте! - Можешь идти. - Широков повернулся к Бежину, посмотрел на деньги в руках. - Своему сам будешь платить. В разумных пределах, конечно.
Перед домом стоял мерс Павлова, в котором сидели Широков и Бежин. - Поехали, - скомандовал Широков. Бежин выдохнул и повернул ключ зажигания. - Наглее, нахальней надо, - подсказывал Широков. - Скорость держи, чайников обходи. - А если ГАИ? - спросил Бежин. Широков усмехнулся. - Тебя это волновать не должно. Будто нарочно, появился постовой. Он, поднял жезл, чтобы остановить иномарку, превысившую скорость, но, узнав Павлова, отдал честь. Бежин в ответ небрежно помахал. - Примерно, так, - похвалил Широков. Они подъехали к театру. - Ну, ни пуха ни пера, - пожелал Широков. - Пошел к черту. - Бежин вышел из машины, вошел в театр.
Он был одет в длинное верблюжье пальто, в широкополой шляпе, с зонтом-тростью. Вахтерша не узнала Бежина, встала. - Вы к кому, господин? Бежин нахмурился, как Павлов, сказал его голосом. - Мне нужен артист Бежин... Андрей, кажется? - Андрюшка, Андрюшка, - радостно подтвердила вахтерша. - Но его сейчас нет. Может, пройдете к директору? Бежин словно не расслышал последней фразы. - Владимир Юрьевич Савинов есть у вас такой? - Этот всегда есть. На третьем этаже в гримерной. А может, с монтами козла забивает. - Где лифт? - спросил Бежин. - Нету лифта. Не предусмотрели. А вы попробуйте пешочком, по лесенке. Постукивая зонтом по ступеням, Бежин с достоинством стал подниматься, совсем не так, как пулей взлетал наверх актер Андрюшка.
Восторженный Савинов встретил его на пороге гримерной. - Гениально! У Бежина упало сердце - Савинов узнал его. - Вы - спонсор? - спросил Савинов. От неожиданности Бежин по Павловски оттопырил мизинец с изумрудом. - Чего?
- Ну, меценат. Вы садитесь... - Савинов придвинул стул. - Я по глазам вижу, что вы хотите помочь детскому театру. - Детскому? - Бежин извлек огромную сигару, обкусил ее, выплюнул кончик на пол, долго прикуривал длинной спичкой. - А для взрослых вы спектаклей не делаете? - Пока нет, - признался Савинов. Бежин встал. - Значит, меня ввели в заблуждение. - Он направился к двери. - Постойте, куда же вы?! Пока мы не ставили для взрослых, но мы можем, если надо! - Савинов схватил Бежина за рукав пальто, потащил обратно. Брезгливо Бежин убрал руку Савинова с рукава. - Мне говорили, вы на какой-то фестиваль собираетесь в Штаты? - На О'Ниловский, - радостно подтвердил Савинов. - Собираемся - не то слово, скорее, мечтаем. А откуда вы знаете? - Неважно. - Действительно, - согласился Савинов. - О'Нил - гениальный драматург, и если мы его поставим, то американцы... - Это ваши проблемы. А мне надо двоих ребятишек к Дедушке отправить. - Внуков? - удивился Савинов. - К деду? Бежин блеснул зубом. - Ну да. К любимому дедуле. Нашим детишкам под тридцатник. Оформите документы, как артистам. - Он пустил дым в лицо режиссеру. - А они артисты? - спросил Савинов. - Еще какие, - подтвердил Бежин. - РУБОП от их концертов буквально рыдает.
Савинов сообразил. - Ну, если вы оплатите дорогу всей труппе туда и обратно... - Без базара, - согласился Бежин. - Еще я слышал, вы хотите поставить насчет того, как немецкие авторитеты решили шишку в Швеции держать. - В Дании, - поправил Савинов. - Ганзейские купцы. Но, я не понимаю, откуда... - Ну, да. Это Ганзейская группировка грамотно работала. Мне это чисто по искусству нравится. Я бы сам такое поставил, но у меня другие задачи. - Понял! - сообразил Савинов. - Это вам Андрюшка Бежин рассказал! В "Вертепе"! - Нина растворитель оставила? - спросил Бежин своим голосом. - Что вы сказали? - удивился Савинов. - Ах, да, она же сегодня с ребенком в поликлинике... - Как вы узнали? Бежин достал из кармана футляр, извлек и положил туда линзы, снял шляпу, взъерошил прическу, поглядел Савинову в глаза. - Гениально, старик! - выдохнул Савинов.
Они спускались по лестнице. Навстречу им попалась старуха с корытом. - Позволь тебе представить, нашего покровителя, Юленька, - понтанулся Савинов. - Анатолий Иванович Павлов, бизнесмен. Под гримом старухи было лицо молодой черноглазой женщины. Она посмотрела на Бежина загадочным печальным взглядом. - Вот ты какой стал, - сказала она с провидческой горечью. Бежину стало не по себе. - Да ты что, Юля! Это же просто роль, игра. Я же вернусь. Юля покачала головой и пошла по лестнице наверх, заботливо, словно младенца, прижимая к груди, разбитое корыто.
В основное рабочее время Левко служил в префектуре. В кругу его обязанностей была прозаическая забота о коммунальном хозяйстве водопровод и канализация, чердаки и повалы, дворы и мусорные контейнеры. Его ценили за аккуратность и побаивались щепетильности - Левко не брал даже самых безобидных взяток. Левко любовно, словно оружие, рассматривал дворницкую метлу. Снял трубку, набрал номер. - Левко, беспокоит. Да, из префектуры. Я насчет метл. Нет, метл. Сказать по буквам? Обыкновенных, березовых. Как, не занимаетесь? Не надо мне говорить, уважаемый, я сам чиновник, и передо мною лежит ваша должностная инструкция. В ней русским языком написано - хозяйственный инвентарь... Ну, и что, что с тридцать седьмого года? Вы полагаете, с тех пор мусора на улицах меньше стало? Толстая бухгалтерша за столом напротив смотрела на него с иронией. Он давно перестал представлять для нее интерес как мужчина, пусть и невзрачный. - А вы пробовали сами мести тем, что прислали? А вы попробуйте. Я тут прикинул... - Левко надел очки и придвинул бумаги. - Количество лозы ниже нормы на двадцать шесть и три десятых процента на единицу изделия. Черенки неошкурены, плохо оструганы. Сучкистость и волокнистость не соответствуют ГОСТу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10