Может, гений. Интуичу запредельно. Теперь выбор - то ли мне шлангом прикинуться и от этого дела потихоньку слинять, либо... Либо переть как танк прямо на амбразуру. Надоело мне, если честно, на обочине отсиживаться, обрыдло. Самому стричься, свитерок в "Досе" простирывать, пельмени разогретые по три дня кряду жрать. Может, это мой шанс прорваться в иные сферы. - Теофил придвинул свой табурет вплотную к мощной казацкой фигуре. - Поможешь?
- Про социальную незащищенность понимаю. Самому без бабок хреново. Но рук пачкать не стану. Вернее, по мелочи не разменяюсь.
- Так это ж в качестве помощи другу. Слушай, что я придумал. Мне надо перед компетентными товарищами себя показать - мощь неординарного дарования. А тут как на зло! С ясновидением заклинило - авитаминоз что ли. Или воздействует некто целенаправленно на подавление. Так вот, Женя, подыграть мне надо, будто совершена попытка нападения на меня или... ну, на кого-то рядом. Тебя, к примеру. А я все детали "проинтуичу"...
- Старикан... - покачал вихрастой головой "казак", - Тухлый шанс. Скользкая история. Стремно таких бугров за нос водить. Да и демонстрировать тебе свои дарования не фига. Знаешь что у нас с особо осведомленными умниками случается? Я знаю, начитан. И уж если моим мнение интересуешься, то отгребай, милчеловек от этого омута подальше. Ну, в экспедицию, в туризм подайся. К тетке в Липецк гостить поезжай! А ещё лучше - инфекционный менингит срочно подхвати и своего светлого дара лишись. Кому ты нужен - не ясновидящий? Хочешь, документ медицинский устрою со всеми необходимыми прбамбасами?
- Сволочь ты, Женя, трус. Считай, что разговора не было, - Филя темпераментно собрал чашки. - Кончай чаевничать. К станку пора. - Он кивнул на книжный прилавок, у которого временно замещал Жетона зачитавшийся Перервиным старик - по совместительству попрошайка инвалид. Глаза у него сделались такие удивленные и так горячо катились по грязноватым щекам слезы, что прохожие не жалели мелких дензнаков на одноразовое вспомоществование жертве художественного процесса.
Жетон глянул на взъярившегося Трошина пронзительно, но ненормативные выражения, рвущиеся из алых уст сдержал и вывалился в узкую дверь, вулканически тряхнув, как обычно, киоск.
10
- Не проходите мимо духовного дефицита, соотечественники! Новые достижения наших любимых писателей. Ведь, они, родимые, ночей не спят, все для нас стараются. Два месяца - и новая книга. И не корысти ради. Ради любви к святому искусству. Лидочка Зулякова наша прелесть - семь миллионов тираж, сплошной бестселлер косяком выдает. А ведь, бедолага, компьютера в глаза не видела, над тетрадью школьной горбится... - зычным баритоном, подражая ярмарочному зазывале, голосил Жетон. - А примадонну иронического детектива вам представлять не надо. Свежий, свежий шедевр! "Мопсы в белых красовках". Дико закручено - восемь трупов и все в одном шкафу - собаки, люди. Обхохочешься.
Поторговал с час газетами и журналами, Филя накинул куртку и пристроился рядом, заминать неловкость случившегося разговора. Уж очень ему Жетон в разработанной операции нужен был.
Снег кружил на развалом, деликатно обтекая пестрые обложки.
Филя подержал на ладони покетбук детектива, рассмотрел портрет веселой дамы с прильнувшими к груди псами, взгрустнул не без зависти:
- Вот они, всенародные кумиры. Их даже собаки любят. А я всякую фигню с детства для единомышленников крапаю и никакого ответного чувства. Обидно - так ведь в понимании братьев по разуму нуждаюсь, всего себя наизнанку выворачиваю, а никому не надо, - Филя встал рядом с Жетоном и тихо продекламировал:
...Ненужен, недолжен, неверен
я кроме Тебя никому.
Создатель мой, Работодатель,
Податель глазам и уму.
Тюрьмой, кутерьмою тьмою
успешно стращают меня,
собой и особенно небом,
в котором не видно Тебя...
- Видно. Теперь всем все видно. Вот с издателями хуже. У меня тоже литературное наследие не слабое останется, когда паду здесь на трудовом посту. Не изданное, само собой... Но я все равно в Господа верую, а вот людей не люблю. Я постмодернист, - репликой в сторону отчитался Жетон, кажется, готовый к примирению.
- Дай почитать, - подольстился Филя.
- А ты мне свое. Лучше про любовь. Люблю про любовь, вроде щекотки. Прикольно. А сейчас шагай к себе, прозорливец, не мешай работать.
Довольный разрядкой напряженности Филя поспешил скрыться в своем лотке, но замер, услышав фразу подрулившего к прилавку с книгами покупателя. Покупатель был велик ростом, облачен в длинное черное пальто, напоминая тем самым рокового посетителя, заказавшего Моцарту Реквием. Голова его была нага, как девичье колено, бледна и несоразмерна мелка для толстой, непосредственно переходящей в затылок шеи, а голос звучал вкрадчиво:
- Ер.Орфеев имеется? В мягкой обложке? А Воронин?
Получив отрицательное мычание продавца, означающего полное недоумение, черный человек пошел прочь. Филя с обмиранием сердца заметил лиловатое пятно на его затылке, напоминающего очертаниями Южно-Американский континент. Еще Филя подумал, что пятно раньше сидело у лысого, как у Горби, а потом сползло... Нет, не об этом он думал, тупо глядя, как сел черный в черную же иномарку и незамедлительно отбыл.
Орфеев в мягкой! Разве такие совпадения бывают? Разве он не знает, что писателей статуса классика в таком оформлении приличные издательства не выпускают, а неприличные не печатают вовсе... И вся эта черно-лысая жуть не случайно... Ох уж, не случайно! Звонить Севану немедля, дать сигнал! Номер автомобиля отпечатался в памяти Теофила, как счет на талоне сбербанка, марка, естественно, осталась неопознанной. Ясно одно - не "мерседес", поскольку именно по эмблеме на капоте сортировал Трошин зарубежные автомобили на две категории: "мерс" - "немерс".
Жетон декламировал с подлинным вдохновением:
"Вон там вот Пушкин, там Достоевский
Вот там вот Горький, там Маяковский
Вон там вот Цезарь, вон там Чапаев
А там вот Пригов чего копает
А трупик, наверное, откапывает
Наш
Общий"
- Я ведь здесь не только лапшу на уши вешаю. Концептуализм несу в массы. Стихи Пригова из цикла "Книга о счастье", - рванулся он к Филе: - Ты вот что послушай:
"...А что под ванной так пахнет странно?
А трупик, наверное, залежался"
Что скажешь? Сила? Какая ответственность за "общий знаменатель"! И ведь похоже на это... ну, о чем ты мне под страшным секретом информировал.
Филя не воспринял прозвучавшую поэзию и аккуратный намек на Уничела. Он уже громоздил сюжет по поимке лысого. Только бы Севна застать!
- Жетон одолжи! - обратил он невидящий взгляд к "казаку".
- Совсем охренел, - покачал головой тот, извлек из глубин овчины мобильник и протянул. - Не урони трубу-то, дрожишь весь. Вот она, великая сила искусства. Я тебя на инстоляцию прихвачу. Если раньше калош не откинешь, Моцарт.
- Жень, открылось! Информационный канал открылся! Ты мужика с пятном видел? Теперь по другому сценарию играть будем. Погоди, сейчас куратору своему позвоню, надо встречу назначить. Орфеев в мягкой - вот это прикол!
11
"...Кино далеко не в первый раз пытаются обвинить в провацировании насилия. Двое обвиняемых, 15 и 16 лет из райцентра Облышево, практически скопировали эпизод из фильма "Бешенные псы" Тарантино, в котором герой издевается над привязанным к стулу полицейским и отрезает ему ухо, напевая популярную песенку. Прежде чем убить свою жертву подростки отрезали ей ухо осколком водочной бутылки, причем в специальном письменном заявлении для прессы настаивают, что "это был не спонтанный акт насилия, а спланированная по сценарию фильма сознательная акция"...
"...Недавно после просмотра знаменитой трилогии ужасов "Крик", тенейджеры во Франции зарезали своих родителей. А двое американских подростков совершили убийства матери одного из них по плану, предложенному в фильме. Лента Оливера Стоуна "Прирожденные убийцы" стала причиной серии убийств - пример киногероев вдохновил публику. Сам Стоун с гордостью заявил, что его творение достигло цели, если "самые мирные и законопослушные граждане после просмотра ленты хотят кого-нибудь убить"...
Лежащий на топчане атлет отбросил подшивку с газетными вырезками и отхлебнул пива. Здесь не было кинотеатра, а черно-белый "Рекорд" давно вышел на заслуженный отдых. Желтые обои с пятнами плесени и лампа под прожженным пластиковом козырьком малахитового цвета составляли уют тихой комнаты. Из-под грубошерстного одеяла с темными полосами по краю, выглядывали с одной стороны - крупные ступни в толстых вязаных носках, с другой - плечистый торс, обтянутый футболкой марки "адидас" китайского, доперестроечного разлива. Хмурые глаза отдыхающего буравили низкий, шелушащийся давней побелкой потолок.
Мартовская ночь на огородных участках в дальних окрестностях столицы - это вовсе глухая ночь. Со всеми вытекающим последствиями: холод, темнотища, отсутствие приятной компании и услуг обрыдшей цивилизации. Можно предаться традиционной релаксации, а можно - любимому делу.
Севан - Семен Осипович Вартанов проводил воскресенья на зимней подмосковной даче, изучая материалы уголовных дел и обзор прессы. В общем-то звучало определение "дачи" слишком уж лестно для ветхого строения на семи сотках. Темный сруб послевоенной постройки сильно перекосило, шифер прогнил и местами протекал. Но громадная русская печь нагревала семи метровую комнату жарко, хоть в майке лежи. Лежи и думай, что в московской квартире принимает гостей Аллка - давно разведенная и проживающая в другом регионе жена, далекая и безразличная, как льды Антарктиды, что за оконцем навалили мартовские снега, покрыв немолодого уже "жигуленка", а в сенях банка австрийских сосисок и пол-ящика немецкого пива. Слушай, как воронье базланит на елке и шумят за поселком шустрые электрички или тяжелые, бесконечно гремучие товарняки. При этом - никакого телефона - хоть свет клином там в Москве сойдись. Никакого коллектива Отдела аномальных явлений Института Земли с переизбытком бредовых версий и никакой подруги жизни, что бы за майку дырявую, за разбросанные бумаги с грифом Совершенно секретно и за пиво на мозги капать. Причем, весь букет уникальных обстоятельств - дело собственных рук. Семейную лодку Севан, плохо владевший принципами супружеского маневрирования, разбил о быт, друзей держал на расстоянии, а свободным временем распоряжался круто: удовольствия свел к удовлетворению простейших потребностей - еда, сон, покой. Мобильник отключил, как деталь не соответствующую интерьеру - выцветшим кускам пестрых занавесок, скрючившимся обоям, эмалированной кружке на табурете у продавленного топчана. С приятностью посмаковав перечисленные условия свободы, Севан почесал темную поросль на груди и сунул под кушетку папку, поступившую к нему вчера от Очина.
В обстоятельно составленных протоколах подробно описывался факт обнаружения двух бомжей с перерезанным горлом за гаражами в Чертаново и проведенное по этому поводу расследование. Один из пострадавших - юный кавказец был посмертно изнасилован и украшен бутылкой "Тоника", засунутой в анус, что, вероятно и заставило полковника направить дело смежнику вечером в пятницу. В другом сообщении описывалось поведение петербургского врача, регулярно посвящавшего четыре дня в неделю убийству одиноких старушек с целью завладеть небогатым содержимым их холодильника. С фотографии смотрели честные глаза благообразного медработника. В одном из протоколов подчеркивался абзац, указывающий на то, что увлекшийся садист-пожератель стал расчленять трупы жертв, спуская части в унитаз...
Севан поморщился и с отвращением проглотил последний глоток пива. Кой черт ему подсовывают подобные сочинения? Издевается полковник, выходные портит. Тем более, что оба дела завершились стремительной победой преступники найдены.
Севан вернулся к бумагам, заставил себя собраться, зашелестел листами и, наконец, выдохнул: - Ага!
Бомжей зарезали школьники, наглотавшиеся наркоты и решившие поразвлечься под впечатлением компьютерной игры "Домм", той самой, которой наводнила рынок компания покойной Лоран Дженкинс. У семейного же доктора обнаружилась видеотека, состоящая из упомянутых в статье безнравственных кинофильмов. Именно эта деталь, а так же факт изнасилования и убийства бомжа под влиянием печально известной игры дали повод Очину педантично выполнить условия договора о взаимодействии с организацией, которую он считал бредовым порождением правового беспредела. Кроме того, после убийства Коберна прошел почти месяц и назревало, по-видимому, очередное действо из цикла "Арт Деко". Куда спокойнее было бы вписать в серию зарезанного бомжа и успокоиться. Хотя бы для видимости. Зыбкая, зыбкая иллюзия затишья... Севан с хрустом потянулся, отгоняя тревогу и закипающую злость.
Ладно, будем контачить с "органами" на голубом глазу, изображать лоха и ходить по лезвию. Никуда не деться, никуда, если уж со всех сторон обложили. Сопят в затылок, издевательски хрюкают...
"Хоть убей, следа не видно,
Сбились мы, что делать нам?
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам...."
А такое вам не снилось ли, Александр Сергеевич? Взрывы в Москве, убийцы в театре, юные наркоманы, малыши, стреляющие в родителей, сожители поедатели трупов. Пельмешки, приготовленные из бывших собутыльников для угощения следующих. Отрезанная голова любимой вместо футбольного меча на весенней, гогочущей спортплщадке. Сыночек, сожженный в топке по причине тесноты проживания. Эх, много, слишком много бесов... Или вот, история, не имеющая аналогий в учебных заведениях вашего исторического периода, Поэт. Два верзилы нарядились в черные плащи, ворвались в кафетерий собственной школы. Вначале разнесли ногу пулей однокласснице и объявили: "Не волнуйтесь, ребята, через несколько минут вы все будете мертвы." После чего расстреляли жмущихся к полу от ужаса соученикам и преподавателей. Двенадцать трупов, двадцать три раненых. В солнечный апрельский день симпатичной американской школы "Колумбайн".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35