При этом способен страдать от нанесенного вреда, но побеждает принцип - "своя рубашка ближе к телу".
3 степень - СВОЛОЧЬ - с легкостью и даже удовольствием наносит вред ближнему. Понимает, что должен страдать от вины, но не способен к любви и состраданию. Старается изобразить Доброго человека и этим вводит в заблуждение наивных жертв. Эгоизм делает С. трудно уязвимой для пыток и способствует развитию дарований палача. Тип выживаемый и перспективный. Готовый материал для вербовки в ряды Алярмуса..."
31
- Черт, черт, черт! Он сбрендил... - Теофил вскочил и заметался по комнате. Светящийся экран компьютера с рассуждениями об адских муках среди насквозь гедонистического гостиничного комфорта выглядел не менее нелепо, чем граната в свадебном торте. Он "пролистал" оставшийся на дискете текст. В глаза бросилась фраза: "Мне трудно дышать. Я должен уйти к ним..."
Трошин ткнул пальцем кнопку, отключая дисплей и стремглав покинул номер. Очевидность катастрофы предстала со всей неотвратимостью. Неужели поздно?! Севан ушел в тот мир, который полностью овладел им - чем бы не являлся - плодом безумия, мрачной вселенской тайны или доморощенной философии измученного человека.
Пляж простирался прямо за шоссе, обсаженном рядами высоких пальм. В эти ранние часы он был пустынен. Расчерчивали песок зигзаги, оставленные мусороуборочной машиной, в перламутровых переливах воды качались чайки и одинокая темная фигура вырисовывалась на бетонном пирсе.
Филя замедлил бег, узнав в сидящем Севана. Тот кидал в тишайшую гладь океана камешки, собранные горкой игравшим здесь вчера ребенком и болтал босыми ступнями. Туфли аккуратно стояли рядом. Филя отодвинул обувь и опустился на прохладный бетон.
- За Эллин присмотрят. Но никто не застрахован от того, что бы не стать следующей жертвой. Все мы - жертвы, - сказал Севан не оборачиваясь обыденным тоном и сладко зевнул.
- Жертвы или спасенные? Ведь ты убеждаешь, что спасется от ада тот, кто станет нечеловеком.
- Я так и знал, что ты не дотянешь до конца моего трактата. Да это не меняет суть, - Севан резко сбил в воду оставшуюся пирамидку гальки и повернулся к Филе. - Я не силен в философии. Я уважаю факты.
- Твоя идея понятна, - Фил вскочил, глядя на темный затылок сверху вниз. - Я - Добрый человек, следовательно - виртуозный палач. Ты Нормальный парень, стремящийся превратиться в Сволочь. Так?
- Увы, не нормальный! Я ведь говорил, как старался отвоевать нормальность, вытравить клеймо Алярмуса. Я верил и не верил собственным домыслам. Зачастую мне приходилось бояться за свой рассудок. Кто-то неведомый пытался вызвать меня на встречу, оставляя следы волнистых разводов. Когда началась серия Арт Деко, я не хотел поддаваться психозу. Старался думать, что убийства инспирированы участниками международного заговора с целью запугать человечество. Ведь ты думал так же?
- Теперь не думаю. Но и в твой АД не верю! Ты болен, они заразили тебя Севан!
- Я появился на свет с кровью рода Алярмуса. Не знаю, какого ранга был мой отец. Скорее всего - человекообразный мутант в переходной стадии. Все начинается от пятнышка между пальцами. С совершенной подлости.
- Но твое пятно осталось крошечным!
- Я боролся за человеческую суть в себе. Я предпочел бы погибнуть, нежели предать, убить, мучить себе подобных. Я не знал, что тем самым уже исполняю роль палача, усиливая собственные муки и тех, кто близок мне, в ком я старался сберечь любовь.
- Не верю тебе. Не хочу. Не могу. Предпочитаю остаться палачом. Таких как я много. Ты знаешь, знаешь, когда я плакал по-настоящему? Так, что болело под ребрами и восторг небывалый распирал грудь... В очереди у донорского центра. Когда взорвали бомбу в переходе на Тверской - погибли и были ранены совершенно невинные люди. По "ящику" объявили, что пострадавшим нужна кровь. Я пришел пораньше, полагая, что окажусь в горстке героев. А там длиннющая очередь! Парни, мужчины, девчонки - сотни, тысячи! Совершенно обыкновенные, многие даже вовсе хилые и некрасивые! Они выстаивали часами, что бы отдать свою кровь совершенно чужим людям! "Просили больше не занимать, - сказала мне тетка в конце очереди. - Ждем на всякий случай"... Я стоял в больничном скверике и даже не понимал, что щекотка в глазах и падающие на свитер капли - это и есть слезы... Слезы невыразимой любви ко всем этим незнакомым людям, ставшим мне вдруг родными! По-настоящему родными! Не веришь? Господи... Тебя же вырастили в приюте! Кто-то мыл твою попку, кормил, учил ходить, думать. И не говори, что все плохо, что кругом воры и злодеи, а воспитатели - садисты. Неправда! Каждую минуту - кто то спасает ближнего - акушерки, пожарные, милиционеры, водолазы, да вообще самые обыкновенные люди! Кто-то отдает свою кровь, лезет на крышу за котенком, вытаскивает из воды пьяного алкаша - рискует собственной жизнью из-за чужой боли, потому что по-другому не может! Почему ты смеешься? Ты скажешь, что они - палачи, помогающие продлить мучение обреченных... Да они счастливы в эти минуты за тех, кому помогли. А те - изувеченные, испуганные, спасенные - становятся лучше! Они ощущают Любовь! Ту Любовь, что есть Бог, что правит миром... Ты безумен, Севан! Безумен... Или попросту издеваешься надо мной... Так или иначе - у нас разные пути. Прощай. - Теофил отвернулся и ринулся проч.
- Постой, - сильная рука легла на его плечо. - Я не издеваюсь и не смеюсь. Просто я не умею плакать. Слезы - бальзам для ран. Это то, что отнял у меня Алярмус.
Севан поднял ракушку и долго рассматривал её, как драгоценность. Потом, словно завершив ритуал прощания, швырнул её в океан. Фил увидел, что у него много морщин и он совсем не так молод, как казался раньше.
- Месяц назад я был в Америке. В клинике ФБР находилась женщина, которую я мог бы полюбить. Да и любил, наверно. Нельзя забыть песок под пальмами с вкраплениями крошечных драгоценностей - ракушек - изделий Создателя. И самой великой ценности - тела Мишель, раскаленного солнцем и страстью. Так я думал тогда, благодаря жизнь и Творца... Прошло несколько месяцев - и Ад отомстил нам за умиление. Мишель Роуз сообщила, что изнасилована гигантским червем. Эта версия даже многим посвященным казалась плодом больного воображения. И она решила выносить плод - интересы ученого победили женские страхи, - Севан долго молчал, собираясь с духом и спокойно продолжил:
- Я уже знал, что нечто подобное произошло с моей матерью и помчался к Мишель, что бы объяснить - ребенок может вырасти нормальным, если сумеет победить в себе монстра...
Я опоздал - мисс Роуз уже родила и лежала совсем без сил. Никогда ни у кого я не видел таких глаз. Мишель сжала мою руку и заговорила тихо, но так горячо и убежденно, что у меня зашевелились волосы на темени. Это она рассказала мне про АД. Это она сделала меня посвященным.
"- У каждого свой ад и своя дорога к нему. Выживая в аду, мы становимся достойным его. Больной, разбитый, измученный старик, дотащившийся в конце пути до дверцы с надписью "выход", осознает, что исполнял всю жизнь обязанности палача по отношению к тем, кого любил. Он просит прощения у близких, понимая, что не достоин его. Потому что всю свою жизнь только и старался сделать "как лучше", мучая любимых людей. Даже на пороге смерти Ад не избавляет его от пытки, терзая тело болезнями, распадом. И отчуждением тех тем, для кого он жил, а теперь - измученный злой стал в тягость... Вынашивая плод, я стала объектом исследования. Но меня сторонились, мною брезговали... Со мной даже боялись говорить по душам, словно мое состояние заразно. И у меня открылись глаза - я поняла: все мы - обманутые, обреченные, оскверненные эгоизмом, ложью, жаждой красоты, покоя, счастья... Мы - замороченные лживыми иллюзиями - достойные дети ада" - Шептала она искусанными губами и это было похоже на бред или прозрение.
- Пусть так, - сказал я. - Но даже сознавая это, можно отказаться от веры и радости, но от жалости и сострадания - никогда. Я все равно люблю тебя Мишель...
...На рассвете её не стало. Мне показали то, что произвела на свет эта женщина... Нет, Фил, я зря надеялся. Он было мало похож на человека плод изнасиловавшего её червя. Мишель родила монстра. Я увидел омерзительный симбиоз ребенка и лилового слизняка. ОНО смотрело на меня вполне осмысленно! Человеческие глаза на заостренном вытянутом черепе, покрытом сиреневатой чешуйчатой кожей... Именно тогда прозрел окончательно. Я понял бесповоротно: все, что Мишель говорила про Ад - правда. - Севан поднялся и пошел к берегу по узкой тропинке мола, овеваемый налетевшим ветром. Филя догнал его на песке и остановил, забежав вперед - маленький и щуплый перед великаном.
- Нет! Послушай меня, послушай! Ты потрясен, ты видишь только черное. Да, люди взрывают, потрошат, истязают себе подобных, глумятся над святынями, предают, лгут - но не от того, что их к этому принуждает ад. Они становятся жертвами тех, кто послан адом - его армии.
- Ты сам написал про пожирателей Логоса. То, что ад процветает - их победа.
- Но не все же с ними! Логос бессмертен. Смысл - в основе мира! Достань антологию мировой поэзии. Послушай настоящую музыку! Это признания любви к миру, к жизни, к свету, сотворившему жизнь. И как бы не свирепствовал вирус Пожирателей - они будут служить смыслу и слову со всем жаром души, всеми силами отпущенного им дара - маленького или огромного, тихого или громкого, легкого или тягостного. Логос бессмертен, как весенняя трава - пробивающаяся сквозь прошлогоднюю гниль. Отпадает шелуха и Слово снова занимает место рядом со Словом, устремляясь к смыслу... Я понимаю, что бываю смешон... Мой архаический пафос временно уценен, но он вечен, как вечно рождение, утро, верность, сострадание. Как бы ни изощрялись Пожиратели, кто-то все равно будет сочинять стихи о первом поцелуе и распустившемся цветке. Кто-то будет плакать над Русалочкой или Травиатой, влюбляться вместе с Мастером, запечатлять полет ласточки, как Годунов-Чардынцев... И ничего, ничего не сгинет, потому что Любовь неистребима!
- Браво! - ладони громко ударили, спугнув чаек. Закинув голову и, не отрывая прищуренных глаз от лица Теофила, Севан проговорил:
"Ты прости и не слушай меня. Много лет я уже одержим. Разверзаются ада врата и уже никого не найти, кто бы спрятал младенца Христа под рубахой на потной груди..."
Ведь это твои слова, Любимец Бога. Не забыл?
Горько улыбнувшись, он обогнул Теофила и зашагал по блестящей от набегов волны кромке песка. Он даже не обернулся к оставленному человеку. Брюки намокли, темные волосы вздыбил ветер - Севан удалялся, растворяясь в дымке утреннего тумана.
32
Теофил прибыл в Шереметьево один - Вартанов задержался в Америке, что бы помочь оградить Эллин от возможного нападения. Девушка не поняла ничего в странном происшествии с сантехникой, сетуя на конструкторские неполадки. Вечером, накануне отбытия "сценариста", у них состоялся серьезный разговор. Эллин ждала российского кинематографиста на веранде своей виллы, где был накрыт на двоих романтический стол.
- Мне показалось... Показалось, что между нами произошло что-то серьезное, - сняв с горящей свечи расплавленный воск, девушка мяла его нервными пальцами. - Я трудно подпускаю к себе мужчин. Тебе ведь не показалось...
- Нет! - поторопился заверить её Теофил. - Я не подумал, что ты... легкомысленная. Была такая волшебная ночь, мне казалось, будто мы давно вместе и я здесь, как дома... - Спотыкался он в дебрях не блестяще освоенного чужого языка.
- Ты можешь работать в Голливуде. У меня есть связи. Ты покажешь моему продюссеру твою новую работу, фильмы по твоим сценариям... У тебя ведь известное имя?
- О... Имя известное, - русский гений заерзал в кресле. - Но сейчас много работы в Москве.
- Я могу прилететь к тебе, - печальные глаза Эллин наполнились слезами. - Мы поживем вместе в твоем доме...
- Это невозможно! - вскочил Теофил, ошеломленный перспективой приема в своей лачуги избалованной девочки.
- Я поняла... - Эллин сморкнулась в салфетку. - У тебя есть жена.
- Жена?... - Филя таращил сквозь очки изумленные глаза и тяжело дышал. Наконец, смиренно опустил взгляд и выпалил: - Есть...
Беседа перешла на отвлеченные нравственные темы. Эллин жаловалась, как неспокойно у неё на душе с тех пор, как начались съемки фильма. Фил рассказал ей притчу о тех несчастных, кто способствовал размножению насилия на земле и произвел на свет змея. Эллин не стала смеяться над серьезным тоном русского, и дала ему слово, что порвет контракт со студией, в какие бы миллионы ей это не обошлось. Впрочем, несмотря на хорошо сыгранную искренность, ясновидец почему-то малышке не поверил.
33
После Калифорнийской южной роскоши грязно-снежный подмосковный пейзаж казался инопланетной территорией - лагерем для ссыльных без лечебного или трудового уклона. Свой поселок и дом он словно видел впервые - с северных теневых ещё сторон лежал потемневший снег, а под солнцем проглядывала влажная земля с пучками выжившей, тифозно-выморочной травы. Каким же черным показался возвращенцу щербатый штакетник, как жалко выкарабкивался из оков остекленевшего снега сгорбившийся дом под серой шиферной крышей! А мутные окна в раме облезлых ставней, когда-то кокетливо-резных, смотрели на солнечный день ввалившимися глазами слепца. Жалость и стыд нокаутировали Теофила. Пусть это не Голливудские холмы, пусть нет садовника и пятимиллионного штрафа за сломанный унитаз, да и унитаза, собственно, нет, но разве можно допускать запустение? Развал есть развал, происходит ли он в Вестминистерском дворце или в свинарнике деревни Убогое. Это победа энтропии над человеком, чего допускать нигде и ни при каких обстоятельствах нельзя. Надо покрасить деревянные кружевца белым маслом. И яблони постричь. Обязательно надо! Нельзя сдаваться Доброму человеку. Но почему ставни раскрыты и калитка не заперта? Чей голос раздается в саду? Уронив чемодан на крыльце, Филя в полной растерянности зашагал по дорожке, перепрыгивая лужи. У поленицы дров он замер, сраженный увиденным. В сугробе среди голых деревьев образовалась проталина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35