За это вы получите свои деньги. Вы ведь стремитесь попасть в нашу организацию ради денег? Или вас привлекает что-то иное?
- Деньги еще не самое главное в жизни... - начала было Мэг.
- Так вы еще и ангел бескорыстия во плоти! - В притворном ужасе Волков прикрыл глаза ладонью. - Вам не в секретари, а в депутаты надо. Впрочем, мы отвлекаемся. Ну и что же тогда для вас главное?
Он явно издевался над ней, а она ничего не могла поделать. Она не чувствовала его, попросту не понимала, что он хочет услышать.
- Главное? - Мэг тянула время, пытаясь сформулировать ответ. - Мне бы хотелось, чтобы в моей жизни хоть что-то происходило...
Волков передвинул на четках еще одну бусину.
- Ну, здесь все время что-то происходит... В любом случае скучать вам не придется... Что ж, давайте вернемся к вашему резюме. Значит, десять процентов из данного текста не соответствует действительности? Пусть будет так. Прежде чем вы получили приглашение сюда, наша служба безопасности изучила вашу биографию вдоль и поперек, поэтому мне заранее известно, в чем именно вы должны признаться. Но если вы ошибетесь, то боюсь, на поверхность выплывет еще одна ваша ложь. Ну что, будете сознаваться?
При этих словах Мэг похолодела. Она чувствовала себя загнанной в угол. Одному богу известно, что раскопали волковские ищейки. Они явно не могли знать об ее причастности к Структуре (иначе бы она здесь не сидела), значит, прокол обнаружился в документах...
- Мой ин-язовский диплом не настоящий. Я его купила, - прошептала она, потупившись. Признаваться в этом было бесконечно глупо, но ничто другое не приходило ей на ум.
Теперь уже Волков смотрел на нее несколько по-иному, но Мэг так и не поняла, что значит этот взгляд.
- Вы попали в точку, - как бы уважительно произнес он. - Вы числитесь в списке выпускников ин-яза, но никто из ваших сокурсников вас не помнит. Мне с самого начала показалось это странным... Ну а еще?
- Что "еще"? - не поняла Мэг.
- Ваше признание составляет только пять процентов от резюме. Можете проверить по тексту...
Мэг чуть не задохнулась от возмущения.
- А если я вам больше ничего не скажу?
Еще одна бусина отодвинулась на конец шнурка.
- Вы замечаете, Маргарита, что самой постановкой вопроса вы доказываете то, что вам есть что сказать?
Ее мысли метались бестолково: "Что он имеет в виду?! Что еще, черт возьми, ему известно?"
- У меня написано, что я отлично владею машинописью... В общем-то "отлично", это сильно сказано...
- Пальцем в небо, уважаемая Маргарита. Я не мог этого проверить. Об этом знали лишь вы сами. Вы только что случайно признались мне в еще одном вранье. Далее!
Ухмыляясь, Волков смотрел на нее. Узкая рука подпирала гладко выбритый подбородок. А на большом пальце покачивались эти проклятущие четки. Что он там ими считает? Ее огрехи?
Мэг до боли впилась ногтями себе в ладони.
- Максим Евгеньевич, - позвала она, всеми силами стараясь не выдать своих чувств, - а вы уверены, что мне нужен такой начальник, как вы?
На лице Волкова отразилось легкое удивление, и Мэг вдруг осознала, что наконец-то попала в цель.
- Я хороший работник, - продолжила она, пытаясь закрепить успех.- С моей квалификацией, опытом и внешними данными мне не так уж и сложно будет найти достойный заработок. Но ведь я тоже, как и вы, хочу сойтись характерами с человеком, с которым мне придется общаться каждый день... А у вас, по всей видимости, самое любимое развлечение - опускать ваших работников...
- И вы хотите сказать, что с вами этот номер не пройдет?
- Совершенно верно!
Волков откинулся на спинку своего кресла и прикрыл глаза.
- Вы двуличная, невыдержанная, способны выболтать слишком многое, если вас хорошенько разозлить...
Но теперь Мэг уже знала, как надо себя с ним вести!
- Еще я наглая, везде сую свой нос, а если меня доводить, то могу и...
- Что? - с нескрываемым интересом переспросил ее Волков.
Секунду Мэг думала над страшной местью.
- То могу вылить вам банку сока на костюм!
Услышав такое, Волков расхохотался.
- Ну, это не так уж страшно!
- Вы просто никогда не пробовали. От вашего пиджака останутся одни воспоминания!
Поднявшись, Максим Евгеньевич протянул ей руку.
- Пожалуй, я все же приму вас на испытательный срок... Кажется, вы мне подходите.
Мэг тоже встала.
- Тогда и я пока соглашусь на ваше предложение, а там посмотрим.
- Жду вас завтра к девяти.
ГЛАВА 5
Мэг вышла на лестницу и замерла, оперевшись на перила. Волков высосал из нее все силы. Лицо ее пылало, пульс колотился с сумасшедшей быстротой. Если такие схватки будут происходить каждый день, ее надолго не хватит! Но в любом случае она все-таки добилась своего.
Максим Евгеньевич Волков... Нет, каков, а?! Он, верно, думает, что круче него лишь горы, и поэтому позволяет себе все, что ему только в голову придет.
Мэг похлопала себя по щекам. Надо успокоиться и прийти в себя. Она закрыла глаза, вспоминая мельчайшие детали только что прошедшего собеседования.
Все-таки она никак не была готова к такому. В ее представлении Волков должен был вести себя с ней сухо, вежливо и корректно. Как бизнесмен он должен был не вступать в непонятные дебаты, а экономить свое время, по-быстрому провести переговоры и не спешить с принятием окончательного решения. Но Волков все делал по-своему.
Сказать, что ей будет с ним сложно, это ничего не сказать. Как же все-таки в нем чувствовалась внутренняя сила! Можно не сомневаться, его совершенно невозможно опустить или подавить.
Мэг улыбнулась. Несмотря ни на что, ей это импонировало. Кем бы он ни был, что бы о себе ни возомнил, но ее всегда привлекали сильные люди. А еще больше ей нравилось то, что, кажется, он признал внутреннюю силу и за ней. Иначе бы черта с два он принял ее на работу! Может, точно так же как и ее, Волкова прельщают сражения с достойными противниками? В том, что он будет нападать на нее, Мэг и не сомневалась.
А как он смотрел на нее! С одной стороны это, конечно, льстило ее женскому тщеславию, но с другой стороны, вдруг Волков имеет на нее какие-то планы? Подумав об этом, Мэг непроизвольно хихикнула, но тут же одернула себя: как же, размечталась! Он видел ее в первый раз в жизни, и вот так, с первого взгляда, вдруг возжелал? Тем более, что он, вроде, весьма слабо интересуется женщинами...
- Ты просто совсем свихнулась от безмужичья, - сказала она сама себе. - Вот и мерещится бог весть что.
Но все же мысль расценивать Волкова как мужчину показалась ей интересной. Безусловно, он был привлекательным, а эта ироничная нагловатость лишь придавала ему шарма...
"Интересно, почему у Волкова нет жены?" - подумала Мэг.
Она уже давно задавалась таким вопросом, но ответа на него не было. Может, у Максима Евгеньевича были проблемы со здоровьем? Так ведь нет! Если бы это было так, он бы лечился, и Структура знала бы об этом. Или же все дело в каком-нибудь застарелом комплексе?
"Обязательно все узнаю!" - решила про себя Мэг. Благо дело, теперь ей представилась отличная возможность для этого.
Из здания "Промхолдинга" она вышла уже в отличном настроении. Она сделала первый шаг и, кажется, весьма удачно.
* * *
Ночью Мэг опять приснился Витька.
В принципе он не делал и не говорил ничего особенного, но она уже не могла воспринимать такие сны иначе, чем кошмары. Витькин образ мучил ее постоянно, каждый раз, всегда. Стоило ей только закрыть глаза.
Пробуждение было резким, как от внезапной боли или удара. Мэг повернула голову, пытаясь разглядеть в темноте будильник. Фосфорицирующие стрелки показывали 5:15.
Вчерашнее ликующее настроение исчезло как дым. Проклятый Витька, это все он! Какого черта он не отпускает ее? Мэг гнала от себя любую мысль о нем, но ничего не помогало. Она любила его, вот и все. Можно сколько хочешь топтать свою любовь, пытаться заглушить ее разными суррогатами, но эта сука была живой вопреки всему и разъедала изнутри.
Мэг лежала, глядя невидящими глазами на уличный фонарь, просвечивающий сквозь занавеску. Кого она обманывала, думая вчера весь вечер о Волкове? Она лишь пыталась спрятаться за него, чтобы сбежать от реальности, не более того...
Кое-как поднявшись, она подошла к окошку, резким движением распахнула форточку. На улице опять шел снег.
Интересно, что мог значить ее сон? Мэг усмехнулась. Последнее время она довольно часто стала задаваться такими вопросами. Будущее было таким неопределенным, таким пугающим...
Когда-то она могла похвастаться глубоко продуманным атеизмом, железной логикой и твердыми убеждениями. Теперь же время от времени ей хотелось отправиться в церковь и вымолить у Господа хоть кусочек счастья, или же подойти к уличной гадалке и спросить о своей судьбе. Даже газетные гороскопы вдруг приобрели для нее какой-то тайный зашифрованный смысл...
По сути Мэг прекрасно знала свой диагноз: просто ей очень-очень был нужен кто-то сильный, кто защитит, поможет и подскажет. Бог, царь, правительство, карма, новый парень...
Мэг считала сутки: муж бросил ее два месяца и семь дней назад. Вернее, все было не так: он разлюбил ее гораздо раньше, в тот самый момент, когда в их уютной квартирке появилась Юлечка - робкая плоскогрудая девушка с черной челочкой и настороженными влажными глазищами на большеротом личике. Витька сказал, что она очень перспективная модель...
Он притащил ее с какого-то банкета и заявил, что оставит ночевать. Юлечке постелили на полу, где она и продрыхла до утра, свернувшись трогательным калачиком и засунув ладошки себе между коленок. Утром Мэг варила кофе, а они курили на кухне, бросались незнакомыми ей фамилиями и обменивались охами-вздохами по поводу достижений местных модельеров.
Это был день первый. Потом были еще дни и дни. Она не особо обращала внимание на то, что Юлечка фактически переселилась к ним: в тот момент Мэг как раз с головой ушла в дело Волкова. Возвращалась поздно, устало перекладывала в холодильник купленные по случаю продукты и радовалась, что Витька больше не ворчит на нее из-за задержек на работе: вдвоем с Юлечкой они строили планы по продаже его дизайнерских разработок куда-то на Запад. Ревновать ей даже не приходило в голову: новая знакомая ее мужа была больше похожа на перепуганного подростка, чем на женщину - молчаливая, длинная, с угловатыми детскими движениями, смутным взглядом из-под челочки...
Мэг насторожилась только тогда, когда поняла, что Юлечка как-то не особо ее любит. Поначалу она пыталась с ней разговаривать, но на все ее вопросы та отвечала лишь "да" и "нет". Да впрочем Мэг были не особо интересны ее "французские направления" и "модернистические тенденции". Однако Юлечка стала ей неприятна.
Витька же все более и более отдалялся: вдвоем со своей новой знакомой они тусовались на каких-то светских вечеринках, ходили по ночным клубам и кафешкам. Витька говорил, что им "так весело".
И Мэг наконец заревновала. Она забросила дела, все валилось из рук, ей постоянно хотелось контролировать мужа если не своим присутствием, то хотя бы своими звонками. А Витька злился: "Когда у тебя было много работы, ты что-то не особо обращала на меня внимания. Чего же ты хочешь?"
Мэг понимала, что летит в пропасть. Она могла бы ему объяснить, чего ей хочется: любви, ласки, тепла... Но разве можно требовать этого от человека, которому совершенно некогда, которого постоянно куда-то зовет лучший друг? Вернее, подруга...
Однажды Мэг подумала, что в принципе, если Витьке предложат выбрать либо ее, либо Юлечку, то у нее нет никаких шансов на победу. Ее мужу было плохо с ней. Он постоянно чувствовал свою вину и жалел ее, как жалеют больную кошку. Но ничего не мог и не хотел с этим поделать. В его глазах Мэг была обыкновенной заучкой-аспиранткой, а Юлечка - звездой, человеком от Высокого Искусства, талантливым, умным, перспективным...
... - Вить, только не обижайся, ради бога, и скажи правду: ты ее любишь? - Такой вопрос она задала мужу, когда последний раз лежала с ним в одной постели.
Он воззрился на нее в полном недоумении.
- У тебя окончательно крыша поехала?
Но Мэг заметила панику в его глазах. Она уже давно знала правильный ответ, но все равно что-то заставило ее спросить об этом.
- Не приводи к нам Юлечку, - мягко попросила Мэг и отвернулась к стенке.
Витька ничего не ответил.
Мэг всю жизнь считала себя железной и очень сильной. С гордостью думала, что ни одно несчастье на свете не в силах сломить ее, что она готова встретить любую беду лицом к лицу. Но эта беда погребла ее под собой.
Всю ночь Мэг рыдала, как плачут потерявшиеся дети. Когда уже не было сил сдерживать всхлипывания, встала и ушла на кухню. Мерила шагами холодный линолеум или застывала перед мойкой, над которой в ряд висели кухонные ножи. Схватить, полоснуть себя по горлу, чтобы разом со всем покончить... Мозг пульсировал от коротеньких мыслей: "Приди! Почувствуй, что мне очень плохо! Если придешь, все забуду, все прощу!"
Разумеется, Витька не пришел. Тогда она сама приползла в комнату, села на пол рядом с кроватью и долго смотрела на его свесившуюся руку на фоне белой простыни. Он все же проснулся, поглядел сонно...
- У тебя что-то болит?
"Да! У меня все болит! Все! Не осталось ни одной живой клеточки!"
Если бы можно было выкрикнуть это ему в лицо! Каким-то образом Мэг умудрилась не сделать этого.
- Все в порядке, - произнесла она скупо. - Спи.
Следующим вечером Витька вновь привел Юлечку, так как той опять было "не уехать домой", и Мэг попросту не пустила их в дом.
Далее был пошлейший раздел имущества, нудные объяснения, круги под глазами и черные, невыносимо черные дни тоски...
Витька так и не сказал ей, что разлюбил ее. По его версии выходило, что их отношения всего лишь дали трещину, и их надо временно приостановить, чтобы посмотреть, будут ли они скучать друг по дружке. С этой целью он снял дешевую квартиру где-то на окраине и перебрался туда. Мэг точно знала, что Юлечка с ним не живет: ей было гораздо комфортнее в родительских хоромах. Но это нисколько не мешало их милой "дружбе" с ее мужем.
Витька хотел проверить, будут ли они скучать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30