- Он рассказал мне то, что знал, - ответил я, - Но не упомянул об одном важном обстоятельстве.
- Каком именно?
- Он не сказал о том, что вы по всей видимости лучший вор этого города.
Прокейн холодно улыбнулся, - Шесть или семь лет назад, работая в газете, вы интересовались моей особой, не так ли?
- Да, - Но, к удивлению, не написали обо мне ни строчки.
- Потому что я не нашел ничего, кроме слухов, - А теперь вы хотели бы узнать некоторые конкретные факты?
- Да.
Прокейн повернулся к огню и задумался, - Ну что ж, мистер Сент-Айвес, - он широко улыбнулся, - будем откровенны. Я - вор.
Глава 5
Первый раз Абнер Прокейн преступил закон в двадцать пять лет. Он служил в армии и украл грузовик с американскими сигаретами, чтобы продать их на черном рынке Марселя. Сигареты он продал некоему Кожемесу и, если бы не Кожемес, сейчас сидел бы в тюремной камере, а не в мягком кресле у камина. Так, во всяком случае, думал сам Прокейн, Кожемес научил Прокейна красть только деньги, причем у тех, кто не мог сообщить об этом в полицию, Каждой краже предшествовала тщательная подготовка. Информация о будущей жертве стоила недешево, но Прокейн никогда не скупился, так как выручка с лихвой окупала вложенный капитал.
- Воровство ассоциируется у меня с живописью, - говорил он, глядя на один из пейзажей: обветшалый амбар, окруженный раскидистыми деревьями." Оно вызывает у меня ощущение.., завершенности.
- Это ваши картины? - спросил я, Он кивнул. Я более внимательно всмотрелся в пейзаж. Прокейн рисовал летом, и ему очень точно удалось передать игру света и тени.
- Должно быть, эти дневники вам очень дороги, - сказал я.
- Скорее, это журнал, а не дневник, - заметил Прокейн, - Дневники ведут лишь девочки-подростки, и то до тех пор, пока реальность жизни не разрушит их розовые мечты.
- И как выглядит ваш журнал?
- Это пять тетрадей по сто страниц каждая в черных коленкоровых переплетах, Такие можно купить в любом писчебумажном магазине.
- Как это произошло?
- По лицу Прокейна пробежала легкая улыбка.
- Вероятно, я оказался в положении сапожника, дети которого бегают без сапог. У меня есть маленькая ферма в Коннектикуте, - он указал на картины. Эти пейзажи я рисовал там. Прошлый уик-энд я провел на ферме, а вернувшись, обнаружил, что меня обокрали.
- Где вы держали тетради?
- В старом сейфе. Его установил еще прежний владелец дома. Я уже давно собирался заменить его, но.., - он пожал плечами, - Сейф взломали или открыли замок?
- Они открыли замок и через дверь вошли в дом без всяких трудностей.
- Разве у вас нет системы сигнализации?
- Есть, но вор сумел отключить ее. Или воры.
- Когда они позвонили вам? Почему-то мне кажется, что вор был не один.
- Мне тоже, - кивнул Прокейн. - В среду утром мужской голос известил меня о том, что я могу получить мой журнал в обмен на сто тысяч долларов. В качестве посредника он предложил вас и особо указал, что ваши услуги будут оплачены из этих ста тысяч и составят десять процентов от общей суммы. И добавил, что с вами я могу связаться через Майрона Грина. Меня это насторожило, так как я только что стал его клиентом, Дело в том, что я с большим недоверием отношусь к подобным совпадениям.
- Полностью с вами согласен. А что он обещал сделать с тетрадями в случае вашего отказа?
- Он сказал, что передаст их в полицию.
- Вы бы этого не хотели?
- Нет, мистер Сент-Айвес, я этого не хочу, - он встал, взял мою пустую чашку и вновь наполнил ее ароматным напитком, не забыв положить кусочек сахара. - Я первый раз вижу профессионального посредника, - сказал он, передавая мне полную чашку.
- Возможно, и в последний, - ответил я. - Мне еще не приходилось дважды встречаться с одним и тем же клиентом.
- Я хотел бы знать, существует ли в вашей профессии определенный моральный кодекс?
- Так же, как и в вашей. Правила я устанавливаю сам и не требую их неукоснительного выполнения. В противном случае никто не стал бы прибегать к моим услугам. Но, если бы эти правила не охраняли интересы человека, который нанял меня, я бы тоже остался без работы. Пока на меня никто не жаловался, - Я плачу сто тысяч долларов, чтобы уберечь от посторонних глаз подробности моей личной жизни. Я покачал головой.
- Вы платите эти сто тысяч, чтобы не попасть в тюрьму. О том, что вы вор, знают многие, но не могут этого доказать, А вот тетради это докажут. Я не могу дать вам обещание не заглядывать в них после того, как они окажутся у меня. Для этого я слишком любопытен, Но уверяю вас, что никому не расскажу о том, что я их прочту. Не знаю, удастся ли мне убедить вас поверить мне на слово, но другого выхода нет.
- Я понимаю, - вздохнул Прокейн и взглянул на часы, - Уже десять сорок пять. Он сказал, что позвонит в одиннадцать, чтобы передать вам инструкции, он помолчал. - Вы всегда работаете один?
- Теперь, да, - ответил я, - Дважды я пытался работать с напарниками, и оба раза неудачно.
- Кожемес, француз, о котором я вам рассказывал, учил меня действовать в одиночку. Но предупреждал, что возникнут некоторые заманчивые проекты, от которых придется отказываться потому, что они непосильны для одного. Я помню, как он говорил: "Найди кого-нибудь и подготовь его к делу, как я нашел и подготовил тебя". Два года назад я последовал его совету. Теперь у меня есть помощники, мужчина и женщина. Они прекрасно знают свое дело. При необходимости вы можете рассчитывать на них.
- Буду иметь это в виду.
В молчании мы дождались телефонного звонка. Прокейн снял трубку, сказал: "Слушаю", - и тут же передал ее мне. Неизвестный на другом конце провода первым делом поинтересовался, есть ли у меня требуемая сумма.
- Я ее достану, - ответил я.
- Тогда слушай внимательно, а еще лучше запиши, что я тебе скажу.
- Говорите.
- На Девятой авеню, между Двадцатой и Двадцать Первой улицами есть прачечная-автомат, работающая круглосуточно. Ясно?
- Да.
- Ты возьмешь одну из дорожных сумок с эмблемами авиакомпании и положишь в нее деньги.
- Девяносто тысяч.
- Да, девяносто тысяч. Я даю тебе десять процентов от всей суммы. Это значит, что ты работаешь и на меня. Так?
- Так.
- Ты положишь деньги в сумку.
- В каких банкнотах? По пятьдесят, двадцать или десять долларов?
- По сто и пятьдесят, - ответил незнакомец. - Главное, чтобы они не были новыми. Ровно в три часа ты войдешь в прачечную. В пять минут четвертого положишь сумку в барабан одной из сушилок. Все равно, в какую. Там их шесть. Понятно?
- Да.
- В шесть минут четвертого ты бросишь в нее десятицентовик. Она будет крутиться двенадцать минут. Еще через минуту остановится единственная работающая сушилка, В ней ты найдешь пять тетрадей, завернутых в одеяло. Ты успеваешь за мной?
- Конечно.
- Тебе даются четыре минуты, чтобы убедиться, что тетради подлинные. Еще через минуту ты должен уйти. Тебя это устраивает?
- Вполне.
- И не вздумай класть в сумку нарезанную бумагу или ждать, пока остановится сушилка с деньгами.
- Я не пользуюсь такими методами.
- Да, я знаю. Поэтому я и выбрал тебя. Но хочу предупредить, что я снял ксерокопии, они читаются ничуть не хуже оригиналов.
- И что вы собираетесь делать с копиями?
- Если получу деньги, то сожгу, если же нет - перешлю в полицию.
- А где гарантия, что копии не окажутся в полиции, даже если вы и получите деньги.
- Тебе придется поверить мне на слово, Сент-Айвес, - ответил незнакомец, и в трубке раздались короткие гудки. Я пересказал Прокейну полученные инструкции.
- А как насчет денег? Сегодня же суббота, - Да, - кивнул Прокейн, - тут могут возникнуть некоторые сложности, но я все улажу.
Я не спросил, как он собирается это сделать. Вероятно люди имеющие на своем счету несколько миллионов, могут достать сто тысяч в любое удобное для них время. Лично мне в эти дни, субботу и воскресенье, с большим трудом удавалось превратить в наличные чек в двадцать долларов, Возможно, Прокейн собирался их украсть.
Глава 6
- Я передумал, - сказал я, когда мы пересекли Сорок Пятую улицу. - Я не могу ехать к Прокейну. От меня пахнет тюрьмой, Грин недовольно хмыкнул.
- Но ты же не был в тюрьме.
- Ты понимаешь, о чем я говорю.
- Но он ждет.
- Майрон, не будем спорить.
Грин надулся, но остановил машину у "Аделфи".
- Спасибо за помощь, - я открыл дверцу и вылез из кабины.
- Не забудь позвонить Прокейну, - напомнил Грин.
- Первым делом я должен принять душ.
В отеле я подошел к портье и попросил его положить сумку в сейф. Затем поднялся к себе, открыл воду, разделся и залез в ванну, вспоминая события вчерашнего вечера, когда мужчина и женщина (которых, будь они моложе на два-три года, я бы назвал юношей и девушкой) принесли мне сто тысяч долларов...
Я дремал в своем любимом кресле перед включенным телевизором, когда в половине десятого в дверь постучали. На левом плече мужчины висела голубая сумка с эмблемой "Пан-Ам". Правую руку он держал в кармане пальто. Женщина стояла чуть сзади, слева от него.
- Вы всегда открываете дверь, не спросив, кто к вам пришел, мистер Сент-Айвес?" поинтересовался мужчина.
- Если только я не принимаю душ, - ответил я. - Тогда я вообще не открываю дверь.
- Я - Майлс Уайдстейн, - представился он. - Это Джанет Вистлер. Нас послал мистер Прокейн.
- Заходите, - я отступил в сторону.
Уайдстейн снял сумку и поставил ее на столик для покера.
- Мы бы хотели, чтобы вы пересчитали деньги, Нельзя сказать, что они стояли у меня над душой, но не спускали глаз с моих рук. Среди сотенных банкнот оказалось несколько новых, но я решил не обращать на это внимания.
- Вам нужна расписка?" спросил я, убедившись, что они принесли ровно сто тысяч.
- Если вас это не затруднит, - ответила Джанет. Мне всегда нравились высокие стройные женщины, особенно с большими карими глазами и длинными, ниже плеч, распущенными волосами, Я вставил в пишущую машинку лист чистой бумаги и напечатал: "Получено от Майлса Уайдстейна и Джанет Вистлер сто тысяч долларов". Затем фамилию и дату, вытащил лист, расписался и отдал его Уайдстейну.
Тот внимательно прочел написанное, кивнул и передал лист Джанет. Я решил, что ему двадцать четыре года, а ей - двадцать три.
- Мистер Прокейн просил узнать, не потребуется ли вам наша помощь, сказал Уайдстейн.
- Как я понимаю, вы - те самые ученики, о которых он упоминал в разговоре со мной. Уайдстейн улыбнулся.
- Он настаивал на том, чтобы мы спросили вас об этом, - добавила Джанет, передавая расписку Уайдстейну. Тот сложил ее вчетверо и сунул в левый карман пальто.
- Передайте ему мою благодарность за столь любезное предложение, но справлюсь один.
Уайдстейн оглядел груду денег, лежащих на покерном столике.
- Ваша доля - десять процентов, не так ли?
- Да.
- Если у вас откроется вакансия, имейте меня в виду.
- Вы недовольны своим местом? Он покачал головой.
- Конечно, доволен. Но ваше занятие выглядит весьма привлекательным. Никакого риска и высокий заработок.
- Если вы будете прилежно учиться у Прокейна, возможно, мы еще вернемся к этому разговору.
- Возможно, - повторил Уайдстейн и повернулся к Джанет. - Пошли.
Она улыбнулась мне, и они направились к двери. На пороге Уайдстейн обернулся.
- На вашем месте, мистер Сент-Айвес, я бы вел себя более осторожно, открывая дверь. С другой стороны может оказаться кто угодно.
- Вы имеете в виду воров?
На этот раз они улыбнулись вместе.
- Совершенно верно. Именно воров.
Глава 7
В три часа дня мы собрались в кабинете Прокейна. Сам он сидел за столом, Джанет Вистлер, в темно-зеленом брючном костюме, в кресле перед ним, мы с Майлсом Уайдстейном расположились у камина.
Телефон зазвонил в половине пятого. Прокейн снял трубку, послушал и передал мне.
- Сент-Айвео? - произнес приглушенный мужской голос.
- Да. - Как я сказал Прокейну сегодня утром, условия остаются прежними, меняются только время и место.
- Где и когда?
- Завтра, в десять утра...
- Десять утра мне не подходит.
- Почему?
- Как раз в это время два детектива из отдела убийств собираются поговорить со мной о Бобби Бойкинсе и его смерти. Вы знали Бобби, не так ли?
- Хорошо, если понедельник тебя не устраивает, - ответил голос после короткого молчания, - встретимся во вторник, тоже в десять.
- Где?
- Ты знаешь, где находится Вестсайдский аэровокзал?
- На углу Десятой авеню и Сорок Второй улицы.
- Точно. В десять часов ты поднимешься на второй этаж, в мужской туалет. Войдешь в крайнюю левую кабинку, Если она будет занята, подождешь, пока не освободится. Зайди в нее, сядь на стульчик и жди, Деньги принеси в той же сумке с эмблемой "Пан-Ам". Из соседней кабинки тебе под перегородкой просунут другую сумку. Одновременно и точно таким же способом ты передашь свою.
- Не одновременно, - возразил я, - Сначала я должен посмотреть, что в вашей сумке.
- Ладно, можешь посмотреть. А затем отдавай деньги и быстро выметайся из туалета и из аэровокзала. И не вздумай сшиваться поблизости и ждать человека, который выйдет с твоей сумкой. Ты это понял?
- Да.
- Деньги принесешь банкнотами по пятьдесят и двадцать долларов.
- Хорошо.
- И не говори детективам, что ты собираешься делать во вторник утром.
- Вы знали Бобби Бойкинса, не так ли? - вновь спросил я.
Мне ответило молчание, секунд через десять сменившееся короткими гудками. Я положил трубку и передал присутствующим содержание нашего разговора.
- Что он сказал насчет Бойкинса? - спросил Прокейн.
- Ничего.
- Вы думаете, что он убил старика?
- Возможно.
- Но вы не собираетесь говорить об этом полиции?
- Пока мне нечего им сказать, Я даже не знаю, замешан ли Бойкинс в этом деле. Но его тело оказалось в прачечной-автомате, когда я зашел туда в три часа утра.
- Тут должна быть какая-то связь, - заметил Уайдстейн..
- Возможно. Но Бобби Бойкинс - мелкий карманник. Он понятия не имеет, как влезть в чужой дом, не то что вскрыть сейф. А вот среди его знакомых есть неплохие специалисты.
- Вы предполагаете, что он мог быть посредником вора? - спросил Прокейн.
Я покачал головой.
- Я ничего не предполагаю. Но до встречи в аэровокзале я собираюсь кое-что выяснить. Я знаком с людьми, которые знали Бойкинса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13