Но за эту высоту она явно отдала несколько лет жизни. Завоевала право самостоятельно определять свой курс. Что ж, нелегко быть пиратским капитаном. Но стать им как бы не труднее, особенно для девушки.
2
Этот день приготовил Галке ещё один сюрприз, не из приятных.
Едва успели Харрис и его люди сгрузить и начать делёж сухарей, как у некоторых костров тут же вспыхнули потасовки. Пираты вообще с трудом представляли, что такое дисциплина. Разве что некоторые из них, бывшие военные вроде Эшби. Законы Берегового братства вроде как регулировали такие вот ситуации, но когда сотни голодных пиратов видят еду, порядка не дождёшься… На глазах у Галки и её друзей, у соседнего костра, как раз наблюдалась подобная… как бы это помягче выразиться… сцена. Кому-то показалось, что соседу досталось на три крошки больше. И поехало. Крик, мат, затем кулаки в ход пошли. Кого-то выкинули с разбитой физиономией… А Галка снова видела свой собственный мир без маски. И горько усмехалась.
– Дерьмо, – процедил Билли.
– Звучит как диагноз, – хмыкнул доктор Леклерк. Щеголеватый француз, нанявшийся на «Гардарику» в Кайонне, растерял в панамских зарослях весь парижский лоск, и был вынужден переодеться-таки в обычный наряд флибустьера. Что не мешало ему состязаться с Эшби в хороших манерах.
– Это и есть диагноз, – ответила Галка. И, заметив, как кто-то из её команды собирается навести порядок у соседей, добавила: – Не вмешивайтесь, братцы. Во всяком случае, пока.
Драка между командами в её планы никак не вписывалась, и парни из «её стаи» вернулись на место. Дураков на «Гардарике» и вправду не держали. Да они бы там и не выжили. Где сейчас Дубина Сэм, Грот, Ральф, их приятели-собутыльники? Все полегли, кто в прежних рейдах «Орфея», кто при абордаже «Сан-Хуана», а кто и в трактирных потасовках, желая, не доучившись, как следует, выпендриться своим умением. Одним словом, естественный отбор в ужесточённом виде.
Галка вообще не считала себя сколько-нибудь способной к актёрству, но она крайне редко показывала своё настоящее настроение. Особенно с тех пор, как оказалась на пиратском корабле. Хуже всего было в моменты, когда пробирала предательская дрожь, показывать, будто всё о'кей. Если бы она хотя бы один раз выказала свой страх, её бы разорвали. Но сейчас, видимо, ей не удалось скрыть то, о чём думала. Если верить Хайме, до Панамы с их темпами ещё четыре-пять дней. И с каждым днём, проведенным в джунглях, вероятность осуществления её плана таяла на глазах… Драки за соседними кострами утихли, наступило то, что в принципе можно было бы назвать тишиной. И Галка вздрогнула, ощутив на себе чей-то взгляд. Эшби. Единственный человек во всей пиратской гоп-компании, которому она доверяла больше, чем себе. Но даже он всего не знал, хоть и догадывался, что его капитан задумала какую-то рискованную авантюру… Эшби сделал ей незаметный знак, мол, поговорить надо. И, раз он не хотел беседовать при всех, разговор того наверняка стоил. Выждав с минутку, девушка поднялась и направилась за деревья. Эшби сделал то же самое, направившись, правда, в другую сторону. Но ещё минут пять спустя он её нашёл.
– Что происходит, Алина? Я тревожусь за вас. – Наедине он иногда называл её по имени, что, как ни странно, Галке нравилось.
– Не зря тревожитесь, – она знала, что обмануть его не сможет. Мало кто вообще смог бы. – Я боюсь.
– Вы боитесь? – Эшби был поражён. – Такое признание многого стоит… Чего же именно боится мой капитан?
– Вы ведь помните, что случилось с командой «Сан-Хуана»? Как думаете, смогу я жить дальше, если позволю парням сделать то же самое, за что мы скормили испанцев рыбам? Наших я, может быть, и остановлю, вот Моргана и его братву – наверняка нет. А приказывать расстреливать мародёров… Что, начнётся война между Тортугой и Ямайкой? Тех, на кого я могу положиться, здесь триста человек, с «Гардарики» и «Орфея». Французы французами, но их, во-первых, тоже всего четыреста, а во-вторых, я в них до конца не уверена Даже если они меня и послушают, итого семьсот из тысячи шестисот. В лучшем случае. Раскладец – зашибись, – Галка говорила тихо, но Эшби, даже если бы что-то не расслышал, всё равно догадался бы. – И ещё… Как думаете, что сделает Морган, как только Панама будет взята?
– На его месте я бы послал небольшой отряд назад, в Чагрес, – сказал враз помрачневший Эшби. – Скажем, под началом Бредли…
– Вот именно.
– Что вы предлагаете?
– В день взятия Панамы послать Хайме обратно. С письмом к дядьке Жаку. Этот доберётся, хоть бы Морган всю свою кодлу на него спустил. А дядюшка уже проследит, чтобы всё было в ажуре. Во-вторых… – Тут Галка замялась, видимо, подбирая нужное слово. – Даже не знаю, как сказать-то… Короче, я готова предложить Моргану одно весьма выгодное дело. Если он не окончательно скурвился, а ещё подлежит лечению, то согласится в нём участвовать. Если же откажется, то он безнадёжен, и тогда…
– …и тогда, боюсь, вы совершите глупость, – Эшби взял её руку в свою и тепло улыбнулся. – Но я вас знаю. Вы отличный дипломат, вы можете уговорить даже полтора десятка… э-э-э… нетерпеливых мужчин принять вашу точку зрения и оставить вас в покое.
– А, так вы тогда подслушивали, – к Галке мгновенно вернулось её ехидство. Видно, не она одна сегодня предавалась воспоминаниям. – И целый год молчали?
– Мне было неловко признаваться в этом, Алина, – Эшби снова улыбнулся, на этот раз виновато. – Ведь я мог бы с самого начала пресечь всякие попытки претендовать на вашу благосклонность…
– Джеймс, я вас умоляю, выражайтесь проще, тут все свои, – теперь улыбнулась девушка.
– Положение обязывает, – не без иронии ответил англичанин. Затем вновь стал серьёзным. – Я стоял за бизанью, и слышал всё от первого до последнего слова. Вы справились сами, чем раз и навсегда заслужили моё уважение. Но если бы ситуация вышла из-под контроля, я бы вмешался… и сам сделал бы вам предложение.
Жену такого хорошего штурмана тронуть бы не посмел никто, это всем было известно. Однако Галка доказала, что и в подобных ситуациях в посторонней помощи особо не нуждается… Если бы она знала, каких нервов стоила тогда её безопасность самому Эшби, то оценила бы его жертву. Но поняла она это только сейчас.
– Ангел-хранитель, – тихонечко сказала она. – Вы ведь не всегда были таким, Джеймс.
– Сейчас неважно, кем я был, – проговорил Эшби. – Важно, кем я стал. Отчасти благодаря вам, Алина.
– Вы меня, конечно, простите, но к чему вы съехали на эту тему? – Галка и в самом деле ломала голову, зачем Эшби вдруг разоткровенничался.
– Сейчас, когда впереди неизвестность, а возможно и смерть, я хотел бы исправить ошибку, допущенную мной более года назад, – сказал он. И так сказал, будто принимал какое-то очень важное для себя решение. – Мисс Алина, вы – самая необыкновенная девушка из всех, кого я встречал. Я люблю вас. Я буду безмерно счастлив, если вы согласитесь стать моей женой.
Вот это был чистый нокаут. В первые секунды Галка попросту была вынуждена ловить свою челюсть. Говорят ведь, в тихом омуте черти водятся… Изысканный английский дворянин, само хладнокровие – и нате вам: предложение руки и сердца. Да кому? Невоспитанной сквернословке, драчунье, босячке. Пиратке, в конце концов! Хотя он и сам сейчас не в ладах с законом, но это факт! Но ни о чём таком Галка не думала. У неё просто все мысли сразу куда-то разбежались.
– Вы… это серьёзно? – прошептала она. Первой её разумной мыслью было, не слышит ли кто посторонний.
– Серьёзно.
«Хорошая идея, – следующая Галкина мысль была особо едкой. – Вовремя, нечего сказать…»
– Но… у нас ничего не выйдет, Джеймс, – вслух она произнесла совсем другое.
– Почему? – Эшби сжал её руку чуть сильнее. – Из-за Дуарте?
– Потому что я иду на смерть.
– Значит, мы пойдём на смерть вдвоём, – уверенно сказал он. – Вы согласны, Алина?
– Спросите меня ещё раз перед решающим боем, Джеймс, – Галке почему-то совсем не хотелось ни язвить, ни говорить «нет». – Тогда отвечу. Сейчас не могу. Слишком это, мягко говоря, неожиданно.
– Я понимаю.
Эшби, заметив, что девушка намерилась уйти, сперва просто удержал её, а потом… Они оба уже забыли, когда в последний раз кого-то целовали. Эшби любил её. А она даже не знала, что теперь думать. И, мысленно послав всё к чертям, решила: пусть сегодня всё плывёт по течению… Вот этого им, к сожалению или к счастью, сделать не дали.
– Гм, – кто-то деликатно, но весьма ехидно хмыкнул. – Не помешал, господа капитаны?
– Блин… – Галка узнала Билли. И тут же доказала, что её ехидство никуда не делось. – Обломал весь кайф, и стоит прикалывается. А ещё друг! – Впрочем, в её голосе было куда больше весёлой иронии, чем насмешки.
– Не могла раньше сказать? – физиономия Билли стала ещё ехиднее. – Я бы не искал тебя по всем кустам. А то ушла куда-то, никому ничего не сказав… Теперь хоть понятно, зачем.
– Тьфу! Билл, да я…
– Мисс Алина оказала мне честь, согласившись стать моей женой, – официальным тоном сообщил Эшби, и Галка разом заткнулась. Ещё один сюрприз из тихого омута, чтоб его… – Билли, не говори пока никому о том, что ты видел и слышал. В противном случае у нас у всех могут быть крупные неприятности.
– Ясно. – Билли, умница, всё понимал с полуслова. – Начальство не одобрит? Ладно, я – могила. Пока сами не объявитесь, из меня ни слова не вытянут. Только вы предупреждайте, когда вам придёт охота полюбезничать. Чтобы я точно знал, где вас лучше не искать.
– Язва. Желудочная, – проворчала вслед ему Галка. – Вообще-то, Джеймс, вы в кои то веки погрешили против истины, – она перешла на ироничный тон. – Я ещё не согласилась стать вашей женой.
– Но вы и не отказали мне, – Эшби всё ещё обнимал её. – Я понимаю, что это ещё не означает согласие, но… Эли, – он запнулся. – Да, я давно уже так тебя называл, в мыслях. В мечтах… Скажи, Эли, ты и сейчас готова идти на смерть?
– Теперь – не знаю, – честно ответила Галка. – Потому что я хочу, чтобы ты жил… И вообще, где ты раньше был, чёрт возьми?..
– Вы идёте или нет? – снова раздался голос Билли – на этот раз недовольный, из-за деревьев. – Чёрт, если вы сейчас же не вернётесь, объявят тревогу!
Возвращаться пришлось тем же скрытным манером, что и раньше – в разные стороны, по одиночке. Но теперь для него всё было по-другому. А для неё – ещё как сказать. У Галки глаза всё ещё были на лбу от такого поворота. По идее она должна была сказать ему то же самое, что и Дуарте. Но не смогла. Почему? На этот вопрос у неё не было ответа.
Судьба ставила её перед тяжёлым выбором, и девушка знала, что совместить оба варианта вряд ли удастся. Но Эшби вернул ей желание победить и жить дальше, и за это она была ему сейчас благодарна.
3
Через четыре дня разведчики-метисы сообщили о наличии впереди по курсу крупного соединения противника. Это могли быть основные силы испанцев, выставленные на защиту близкой уже Панамы. Морган немедленно приказал готовиться к сражению.
Легко сказать – готовиться к сражению. Только вчера они миновали узкое ущелье и попали под тучу стрел. Индейцы перехитрили пиратских разведчиков, пропустив их вперёд без помех, и обстреляли уже основной отряд. Если бы это были тяжёлые европейские стрелы образца четырнадцатого-шестнадцатого веков, да индейцы стреляли не из-за кустов, сбивавших и прицел, и силу выстрела, пиратов перещёлкали бы без особых проблем. Отстреливаться, не видя противника, было бессмысленно, и пираты постарались пройти опасное место как можно быстрее, прикрываясь от стрел всем, чем можно. Как только они оказались на более удобной позиции, попытались захватить «языка». Щас. Так индейцы в своём родном лесу и дались каким-то гастролёрам. А тут вернулись разведчики, сообщившие о наличии стада по ту сторону горы. Пиратам уж очень хотелось свежего мяса, и Морган, понадеявшись на отряды охранения, велел отбить это стадо. Что и было сделано с превеликим удовольствием.
Наевшись мяса, пираты уже были готовы хоть голыми руками порвать всех испанцев Мэйна. Тут Морган всё верно рассчитал. Да подлил масла в огонь, заявив, что противник ещё не успел вывезти из города самое ценное. Подняв таким нехитрым образом боевой дух своей армии, он уже был куда более уверен в завтрашнем дне, обещавшем генеральное сражение. Город был хорошо укреплён с моря, но со стороны суши никаких постоянных укреплений разведка не обнаружила, если не считать сооружённые на улицах баррикады из мешков. А на баррикадах – отличные пушки. Тут Морган вызвал на ковёр девчонку-капитана, и, как будто забыв обо всех разногласиях, спокойно предложил ей разработать план захвата этих баррикад. Галка никогда не вела уличные бои, но в логике ей отказать было нельзя. Пушки стопроцентно заряжены картечью, за баррикадами укрылись опытные стрелки, значит, лезть на них в лоб – наверняка положить много народу. Самый лучший способ борьбы с баррикадами, при отсутствии мобильной и скорострельной артиллерии – обстрел сверху. С крыш. Но на эти крыши ещё следовало забраться. Потому Галка предложила два варианта. Первый – использовать против баррикад орудия, заряженные ядрами. Одно тяжёлое ядро, пущенное прямой наводкой, могло сразу решить половину проблемы. Второй – под прикрытием ружейного огня подсадить на ближайшие крыши нескольких человек, чтобы те забросали баррикады бутылками с горючей смесью. Прорвав несколько баррикад, можно зайти в тыл к тем, кого не удастся сковырнуть так быстро. Если учесть, что тяжёлых пушек у пиратов было мало, а баррикад испанцы понастроили много, второй вариант выглядел предпочтительнее, и Морган его принял. Целесообразность оказалась важнее личной неприязни…
На следующий день началось сражение. Ночью прошёл изрядный дождик. Пираты продрогли до костей, и это было ещё полбеды. Они как могли старались сохранить сухими ружья и порох. Отчасти это удалось, но что-то всё-таки подмокло. На хорошо простреливаемое открытое поле уже вступил первый отряд – французы. Испанцы тут же пошли с козырного туза – с конницы. И просчитались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40