Непривычно серьёзная Галка сжато изложила всё, что узнала от д'Ожерона, и так же сжато прокомментировала от себя – без упоминания о Панаме, естественно. Морган ещё никому, кроме двух-трёх доверенных лиц, не объявлял о цели похода.
– Морган затевает крупное дело, что и говорить, – первым высказался Старый Жак. – Пусть меня повесят на манильском канате, если на этот раз он не тряхнёт испанцев не на одну сотню тысяч песо.
– На такой лакомый кусок к нему сползутся все наши коллеги с Ямайки и Эспаньолы, не говоря уже о Тортуге, – мрачно проговорила Галка. – Кусок и правда лакомый, только как бы он не стал некоторым поперёк горла.
– Что вы имеете в виду, капитан? – Эшби хоть и сам сделался капитаном, но Галка-то командовала флагманом их маленькой эскадры, и этим всё было сказано.
– То, что я не верю Моргану.
– Ты можешь ему не верить, Воробушек, но что скажет команда? – засомневался Дуарте. Его поставили боцманом «Орфея», так как дядюшка Жак перешёл на «Гардарику». – А команда пойдёт, даже если ты не захочешь. Им-то что? Была бы добыча.
– Ладно, – процедила Галка. – Завтра губернатор покажет письмо Моргана капитанам, и мы соберёмся на совет. Если команда за поход, то и я не буду против. Но в таком случае я попрошу вас всех исполнять мои приказы максимально чётко и точно. От этого будет зависеть слишком многое. Это не гулянка в знакомом порту, а военный поход, и цена самодеятельности одна – жизнь.
– Но мы же не армия, – с сомнением в голосе произнёс Эшби. – То есть я хотел сказать, что ещё не все наши люди готовы действовать как одна команда. Слишком много новичков. Будет недовольство.
– Не будет, – уверенно пообещал Билли. – Ты, Воробушек, так хорошо нас научила, что мы и сами теперь можем кого угодно учить.
– Ну, дай-то Бог, – вздохнула Галка. – Только смотри, шею никому не сверни. На кой чёрт нам вояки, смотрящие на свои пятки?
Предчувствие молчало. Впервые со дня появления в этоммире. Оставшись без такого надёжного проводника, она почувствовала себя на развилке трёх дорог. А на камне написано: направо пойдёшь – ни хрена не найдёшь; налево пойдёшь – хрен найдёшь; прямо пойдёшь – хрен тебя сам найдёт. Авантюра Моргана и впрямь являлась лучшим доказательством того, что пираты были великолепными тактиками и никакими стратегами. «Надо же было додуматься – сунуться в поход без продовольствия! Это типа он таким манером увеличивал долю каждого выжившего, да? – мысли Галки были едкими, как „царская водка". – Может, рассчитывал, что голодные будут лучше драться за город, в котором полно припасов? Интересно, этот… сэр Генри хоть одну книжку по стратегии читал? Или чукча не читатель, чукча писатель?.. Урод… Ладно, мы ещё посмотрим, чьи будут в лесу шишки. А если применяться к местной специфике – бананы».
Идея, которая пришла к ней в голову незадолго до визита к д'Ожерону, граничила с безумием. Но Галка тут уже прославилась нестандартным мышлением. К тому же губернатору она пока решила своего плана не открывать. Чем меньше народу будет об этом знать, тем лучше. У неё есть Эшби. Он точно обзовёт её ненормальной дикаркой, зато потом подумает и сделает всё как должно.
3
Сказать, что предложение Моргана воодушевило французских пиратов – значит не сказать ничего. Тортуга медленно, но верно теряла своё значение в этих водах, и местные флибустьеры пробавлялись больше по мелочи – случайно встреченными купцами да рыбаками с побережья. Разве что новоявленная пиратка Спарроу внесла некоторое оживление. С усилением Моргана пираты начали перебираться на Ямайку, отчего страдала местная торговля. Потому-то губернатор и был так любезен с девушкой-капитаном, неожиданно свалившейся ему на голову вместе со своим сорокапушечным призом. Он надеялся «прикормить» её хорошими ценами на захваченные товары, и видел в удачливой авантюристке будущую альтернативу заносчивому ямайскому адмиралу. Пусть она ещё только начинает свою пиратскую карьеру, не беда. Через год-два, если удача её не покинет, она сможет собрать эскадру и потягаться с этим англичанином на равных. Морган начинал точно так же.
Капитаны собрались на совет вечером того же дня, когда губернатор огласил им письмо Моргана. Выбрали таверну побольше, сунули трактирщику пяток золотых монет, выставили всех лишних, и принялись обсуждать столь заманчивое предложение. Поскольку семь из десяти собравшихся были французами, обсуждение шло по-французски. Эшби знал этот язык как второй родной, а Галка понимала в достаточной мере, чтобы не нуждаться в переводчике. Хоть и предпочитала говорить по-английски. Но она-то как раз говорила мало. Больше слушала. Французы были настроены оптимистично, и решение идти в поход все приняли, что называется, единогласно. Вот тут Галка незаметно положила руку на рукоять пистолета, торчавшего у неё за поясом. Потому что капитаны стали активно спорить, кому же из них возглавить тортугскую братву.
Громче всех свои права качал Франсуа Требютор, капитан четырнадцатипушечной «Сен-Катрин». Что и говорить, здесь его знали не первый год, и удача бывала к нему благосклонна чуть почаще, чем к его коллегам. Аргументы прочих его не волновали. Галка и Эшби в этом споре разумно не участвовали, выжидая своего часа. И он настал, когда Требютор решил выставить в качестве веского довода свою саблю…
Пистолетный выстрел в закрытом помещении прозвучал ненамного тише пушечного. С потолка посыпалась копоть, капитаны разом примолкли. И так же разом повернулись в одну сторону – туда, где сидела эта девчонка, державшая в руке дымившийся пистолет.
– Джентльмены, – сказала она так спокойно, будто дело происходило не в портовом кабаке, а на приёме у губернатора. – У меня есть к вам предложение.
– Ага, – криво усмехнулся Требютор, спрятав саблю. – Наша скромница проснулась. Я так понял, ты предлагаешь свою кандидатуру?
– Ты меня верно понял, – девчонка разложила на столе рожок с порохом, шомпол, пули и принялась не спеша заряжать свой пистолет. – То, что тебя знают на Тортуге, это, конечно, аргумент. А как насчёт Ямайки? Сможешь ли ты достойно ответить Моргану, если ему вдруг придёт в голову нас надуть? Это при том, что ямайской братвы там будет раза в два побольше, чем наших. Я уже не говорю о количестве пушек.
– Ну, тут тебе среди нас равных нет, – согласился другой француз, Ле Гаскон. – У тебя одной больше пушек, чем у нас всех, вместе взятых. А что насчёт опыта?
– Галеон мне в руки не сам прыгнул, – ответила Галка, забивая пыж. – Это во-первых. Во-вторых, я знаю кое-кого из ямайских парней. Всё-таки мы не один месяц там бросали якорь. Можно будет при случае отдельно договориться. Ну и в-третьих… Я уже говорила, что именно. Кто из вас способен отстоять наши права в том случае, если Морган всё-таки начнёт загонять нас под стол? Лично я его не боюсь. А может ли кто-нибудь из вас сказать то же самое о себе? Только честно, без раздувания щёк.
Капитаны начали переглядываться. Их всех засмеют, если они поставят над собой девку. С другой стороны, эта девка на насмешки могла ответить залпом шестидесяти двух пушек. Да и в самом-то деле, никого не боялась и вполне была способна перегрызть горло кому угодно. Ну, и её удача – тоже не последний аргумент.
– Метишь в адмиралы, девочка? – хмыкнул Требютор. – Не слишком ли жирно тебе будет? Мы не детишки, чтобы нас по морю водила гувернанточка.
– Если ты против, так и скажи, – девушка пожала плечами. Загнав в ствол пулю, она убрала своё оружейное хозяйство и заткнула пистолет за пояс. – Назначай адмиралом себя любимого, а я в таком случае отчаливаю. «Гардарика» и «Орфей» – хорошие корабли. Сильные. По их палубам ходят лучшие в этих водах вояки. За два-три рейда мы захватим столько испанского добра, что ваша доля от добычи Моргана покажется подаянием.
– Чёрт… – ругнулся Дюмангль, капитан «Летучего дьявола» – грозной посудины о шести пушках. – Франсуа, ты что, головой об фальшборт стукнулся? Кому мы, к дьяволу, будем нужны без «Гардарики»?
Французы тут же подняли галдёж, но теперь Галка была спокойна за исход дискуссии. Её последний аргумент оказался решающим. Большинство поддержало Дюмангля и Ле Гаскона. Требютор, хоть амбиций у него было выше крыши, не без сопротивления, но был вынужден согласиться с их мнением.
– Ладно, черти полосатые, – процедил он. – Хотите ходить под началом у юбки – ходите. Хотите, чтобы я тоже ходил под началом у юбки – я буду ходить. В конце концов, девчонка права: без её пушек Морган на нас плюнет и разотрёт. Только одно условие, детка, – тут он сурово воззрился на Галку. – Я не потерплю, если ты вздумаешь настаивать, чтобы я называл тебя капитаном.
– Я и не настаиваю, – девушка пожала плечами. – Но я не буду возражать, если когда-нибудь ты меня всё-таки так назовёшь.
Сказано это было совершенно серьёзно, без малейшего намёка на юмор, отчего французы пороняли челюсти на пол. Этот воробей умеет удивлять, чёрт побери.
– Ну, ну, – Требютор опомнился первым. – Дай Бог тебе терпения, девочка. Можешь ведь и не дождаться.
– Там видно будет, – Галка поднялась. И так посмотрела на собравшихся, что ни один не усидел на лавке. Все встали. – Что ж, джентльмены, на сборы – две недели. Курс на островок Ваш у южного побережья Эспаньолы. К двадцать четвёртому октября всем нужно быть там. Кто опоздает, тот ничего, соответственно, не получит. Всем всё ясно? Тогда по местам, господа капитаны.
4
Эшби, не проронивший за всё время совета капитанов ни слова, молчал и по дороге в порт. «Он хоть когда-нибудь бывает чем-то доволен? – хмуро думала Галка, когда они сели в шлюпку. – Смотрит на меня так, будто я каждому встречному-поперечному дули кручу». Лишь на корабле, после обсуждения ситуации со всеми офицерами, Эшби позволил себе высказать своё мнение. Напросившись на приватную беседу в капитанской каюте, он сразу дал понять, что взбешён.
– Капитан, – сказал он, сверля Галку таким взглядом, будто собрался прямо сейчас изжарить её и съесть. – Или, может, мне теперь называть вас адмиралом? Что, чёрт подери, происходит?
– Что вы хотите знать, Джеймс? – девушка была необъяснимо спокойна. – Спрашивайте. Вамя отвечу.
– Вы же всей душой против этого похода. Я знаю, при желании вы могли бы убедить команду склониться к вашему мнению. Но вы не только собираетесь идти на встречу к Моргану – вы вытребовали себе звание адмирала Тортуги! Я хочу знать, зачем.
– Хорошо, Джеймс, я скажу, – Галка как-то странно на него взглянула. – Морган собирается в свой последний поход, и потому не станет церемониться с Береговым братством, когда дойдёт до дележа. С чего я это взяла? Месье д'Ожерон сообщил мне в последнем разговоре кое-какие слухи, дошедшие до него из Парижа и Лондона. Над головой Модифорда собираются нехилые тучки, скоро разразится шторм. Морган понимает, что его покровителя так или иначе вызовут на ковёр, и решил напоследок сыграть на все. Если повезёт, и он сорвёт банк, то ему хватит дать на лапу кое-кому в Лондоне – не будем тыкать пальцем, – чтобы спасти свою шкуру. Если нет, он погиб. Потому-то он будет цепляться за каждый песо, ведь каждая лишняя побрякушка – это его жизнь. Потому-то мы нужны ему в качестве пушечного мяса, с которым можно будет под конец и вовсе не делиться… Видите, Джеймс, чтобы быть хорошим пиратом, нужно ещё быть хоть сколько-нибудь хорошим политиком. Морган – политик. Хоть и неуклюжий, но он всегда просчитывает ситуацию исходя из лондонских раскладов. А мы, если не хотим геройски сдохнуть во имя интересов далёкой, как никогда, Англии, должны просчитывать ситуацию на два хода вперёд от Моргана. И тогда окажемся при делах. Нет – на фига мы тут вообще собрались?
Эшби промолчал. В кои-то веки не обратил внимания на эксцентричный лексикончик своего капитана. Но молчал он недолго.
– Хотелось бы думать, что вы преувеличиваете, капитан, – тихо сказал он. – Но боюсь, вы правы. Как же тогда вы намерены воспрепятствовать Моргану в его замысле?
– Я и не собираюсь ему препятствовать, – сказала девушка.
– То есть?..
– Только в той части, которая касается добычи, – пояснила она… – Он намерен ограбить какой-то испанский город? Флаг ему в руки. Британский. Но тут перед нами стоят три задачи: первая – как не допустить уничтожения мирных граждан после штурма; вторая – как при всём этом вытянуть из испанцев их золото, а народ они прижимистый; и третья – как в конце концов убедитьМоргана поделить добычу по закону. Или вовсе оставить его с носом, если он попытается нас нагреть.
– Хорошо, – кивнул Эшби. – Это общие цели, капитан. Что же движет вами лично? Неужели золото?
– Ни в коем случае.
– Тогда что же?
– Хочу быть адмиралом, – Галка впервые за эти дни улыбнулась по-настоящему весело. – Что поделаешь, Джеймс, такой я уродилась.
– Теперь я знаю, почему вы отказали Дуарте, – произнёс Эшби. – Вы вышли замуж за море, а оно не терпит соперников.
Галка посмотрела в открытое окно. Капитанская каюта на галеоне была обставлена с непритязательной, аристократичной роскошью. Кругом резьба, изящные безделушки. И самые настоящие окна, с тонкими рамами и цветными стёклами… Несколько дней назад Жозе попросил её руки, на этот раз без шуток. В другое время и при других обстоятельствах она бы согласилась. Но не здесь и не сейчас. «Разве я тебе не сестра? – спросила у него девушка, чувствуя, как её душа рвётся на части и истекает кровью – она любила этого парня, хоть он об этом и не знал. – Разве ты мне не брат?..»
– Здесь другое, Джеймс, – сказала она, спрятав предательски задрожавшие руки под столом. – Если бы я согласилась, получилась бы полная фигня. Я капитан, и Жозе рано или поздно взбунтовался бы против того, что жена главнее. Я вообще удивляюсь, как вы меня выбрали при ваших-то нравах… Жозе это понял, и мы остались друзьями. Ну а что касается меня, то я просто боялась, чтобы он не стал первым среди многих… Вы понимаете, о чём я.
– Вы настолько не уверены в себе, Алина? – Эшби явно удивился такой откровенности. – Вы, которая не боится идти на абордаж!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40