Даника сидела по правую руку от него, а адвокаты – по левую. Она улыбалась Блейку, когда он улыбался ей, и вообще всячески изображала преданную жену, которая считает своим долгом быть рядом с мужем в трудный для него момент.Ближе к вечеру они наконец приехали домой и остались наедине. С тех пор, как она прилетела из Бостона, это произошло впервые.– Что же все-таки произошло, Блейк? – спросила она.Они сидели в гостиной, и перед ними на столике стояли напитки. Фитцджеральд и Пикеринг уехали сразу после обеда.– О чем ты? – изобразил он недоумение.– Как могло произойти, что груз содержал оборудование с интегральными схемами?– Ты слышала, что я сказал Джейсону и Рэю? – проговорил он не моргнув глазом. – Я понятия не имею, почему запрещенное к вывозу оборудование отправилось в третьи страны.– Но ведь именно ты получал лицензию на импорт?– Я был в полной уверенности, что груз содержит лишь проверенное оборудование.– Ты всегда даешь лишь руководящие указания.– Да, естественно! – высокомерно заявил он. – Но, видимо, в данном случае я ошибся.– Значит, вся вина лежит на Харлене? – не отступала Даника.– Именно так.– Как же это он сумел провернуть все это у тебя под носом?Блейк отпил из своего бокала глоток и, поставив бокал на подлокотник, холодно произнес:– Спроси-ка при случае у него самого.– Невозможно. Он мертв.– Ах да, конечно, – кивнул Блейк.– Это сильно упрощает дело, так? Мертвец не может ни за что ответить.Блейк пристально посмотрел на Данику.– Ты к чему клонишь?– Его убили. Вывели из игры. Ты, конечно, не имеешь к этому никакого отношения?Блейк рывком поднялся с кресла и быстро пересек комнату. Она заметила, как яростно он сжал кулаки. Когда он наконец повернулся к ней, его лицо было словно высечено из камня:– Предупреждаю, не задавай мне подобных вопросов!– Приходится. Тут еще кто-то замешан, и я хочу знать кто.– Не знаю. Вот мой ответ. Послушай, Даника… – Он протянул к ней дрожащую руку. – Я понимаю, что тебе не слишком приятно участвовать во всем этом и мы слишком разные, но прошу тебя понять: я этого не делал. Я не убивал Харлена! Я бы никогда не смог совершить подобного. Можешь, если хочешь, считать меня мошенником, но только не убийцей!Даника понимающе кивнула:– Я тебе верю. Просто мне хотелось услышать это из твоих уст. За те десять лет, пока мы женаты, я что-то не заметила у тебя склонности к насилию…– Спасибо и на этом, – с горечью произнес Блейк.– Мне кажется, нам нужно обсудить, как мы будем жить, пока идет разбирательство, – сказала Даника.– А что предлагаешь ты? – проворчал Блейк.– Дом слишком мал. Здесь только одна спальня…Она не была намерена делить с ним ложе. Но почему именно, говорить ей не хотелось.– Тогда я буду спать в гостиной. Этот вариант тебя устроит? – предложил Блейк.Он уступил ей свою постель. Постель, в которой, может быть, не раз забавлялся с любовниками. От одной этой мысли ее замутило.– Думаю, нам лучше снять на время дом в пригороде, – сказала она. – Мне кажется, это будет разумно. Нам ведь, хотим мы этого или не хотим, предстоит провести вместе несколько месяцев. Ты не будешь ходить на службу и здесь, пожалуй, взвоешь от тоски. Да и мне этот дом никогда не нравился.– Значит, ты в Вашингтоне предпочла бы жить с Биллом и Элинор? – осторожно поинтересовался он.– Естественно, так было бы проще. Но мама вчера мне кое-что объяснила. Нехорошо, если мы сейчас будем жить порознь. Это может тебе навредить еще больше.– Благослови, Боже, Элинор! – вырвалось у Блейка.Даника поморщилась.– Это я так решила, Блейк. Ну так как же насчет идеи снять дом?Он поежился.– Если только ты сама займешься его поисками. Надеюсь, ты понимаешь, что мне сейчас не до того.– Что ж, займусь. По крайней мере, будет хоть какое-то дело. А сейчас я вызову такси и поеду к родителям.– Я сам могу тебя отвезти.– Нет. Лучше поручи Маркусу пригнать сюда мою «Ауди». Мне здесь понадобится машина.– Ты можешь ездить на «Мерседесе».– Он тебе самому понадобится. А за городом поймать такси – целая проблема.– Может, все-таки лучше остаться здесь? – еще раз уточнил Блейк.Но это уже был вопрос решенный, и Даника не желала к нему возвращаться.– Я сама позвоню Маркусу, – сказала она, направляясь к двери.На самом деле ей не терпелось позвонить совсем по другому номеру. И она не замедлила это сделать, как только покинула дом Блейка.
– Майкл?– Даника! Любимая, наконец-то! Как я рад тебя слышать!– Я тоже! – Его голос был для нее словно целительный бальзам. – Я бы позвонила раньше, но боялась, что линия может прослушиваться. Я звоню не из дома.– Днем я видел тебя по телевизору в программе новостей. Пресс-конференцию и все такое. Ты прекрасно держишься.– Да я просто погибаю!– Нет-нет, ты, правда, молодчина! Блейк тоже в форме. Такой гордый, степенный.– Да, в этом ему не откажешь – умеет держаться. Но внутри у него все клокочет от ярости.– А как он с тобой?– Как всегда. Поблагодарил весьма галантно, что я приехала. Господи! Это все одна видимость. Показуха – для него главное. Майкл, если бы ты знал, как мне хочется сбежать отсюда. Мне противно даже его прикосновение.– А он пробовал к тебе прикоснуться?– Когда мы появляемся перед журналистами. Когда на нас нацеливаются камеры, он берет меня под руку, один раз даже меня поцеловал. Словом, настоящее кино. Но вряд ли он снова осмелится…– А ты с ним пыталась говорить об этих его делах?– Нет, – пробормотала она. – Я говорила с ним обо всем, кроме этого. Это для меня сущий кошмар.– А что он вообще говорит?– Все отрицает. Говорит, что все делалось за его спиной. Всю вину перекладывает на Харлена. Он отрицает также причастность к его убийству.– Ты его и об этом спрашивала?– Не могла удержаться. Пусть знает, что я не слепая. Хотя насчет Харлена я ему верю. Уверена, в этом он не замешан.– Может быть, и так. Даника, мне не нравится, что вы будете жить в одном доме.– Я уже сказала Блейку, что не хотела бы этого. Я собираюсь снять дом побольше в пригороде. Ведь Блейк будет большую часть времени проводить дома, пока идет расследование. А все время сталкиваться с ним для меня невыносимо. Пока я не подберу дом, я буду жить у родителей. У них я вчера ночевала. Мама – молодец! Мы проговорили с ней полночи, она все понимает.– Рад этому. Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. По крайней мере, вы стали ближе. Лучше поздно…– Да, Майкл, ты прав… – Тут ее голос задрожал. – Майкл, я так по тебе скучаю! Я все время думаю о тебе!– И я тоже. Не знаю, куда себя девать, все валится из рук.– А тот материал, который мы готовили летом, ты за него взялся?– Даже не заглядывал. Только соберусь подступиться, сразу ты у меня перед глазами, и все мысли вразброд. Впрочем, я занят тем, что вычитываю гранки книги. Над ними придется посидеть. Редактор торопит.– А как с преподаванием? Что-нибудь надумал? – поинтересовалась Даника.Майклу на один семестр снова предложили место преподавателя в колледже государственного управления.– Да. Я, наверное, соглашусь. Правда, придется кое-что освежить в памяти, но это даже к лучшему – будет чем заняться. Ну а ты? Будешь ездить в Бостон, чтобы работать над программой, или не получится вырваться из Вашингтона?– Я звонила Артуру. Я бы хотела продолжать работу, если у меня еще есть шанс. Мой отъезд в Вашингтон да и все эти дела Блейка не прибавят мне популярности. На время процесса, я думаю, от подготовки новых передач придется вообще отказаться. Чтобы не слишком привлекать внимание к собственной персоне… – Последние слова Даника произнесла с горечью. – Мне нужно идти, Майкл, – торопливо проговорила она. – Мой таксист, кажется, нервничает.– Таксист? – удивился Майкл. – А откуда ты вообще звонишь?– Я теперь стала великим конспиратором – звоню из автомата по пути к родителям. Я позвоню тебе сама на днях, хорошо?– Буду ждать, Даника. Я люблю тебя! Будь сильной!Она улыбнулась, но ее голос снова задрожал.– И я тебя тоже люблю. Ты моя опора. Ты это понимаешь? Прошу тебя, не бросай меня!– Не брошу. Никогда не брошу!Она услышала звук поцелуя, тоже чмокнула губами и, повесив трубку, побежала к машине.
Через несколько дней Даника нашла подходящий дом. Он находился в Чеви Чейзе: в пригороде, но не слишком далеко, чтобы Блейку было проще встречаться с адвокатами.Дом обставили быстро. В нем было пять спален плюс помещение для прислуги, а также большой палисадник с густым рядом деревьев, хорошо защищавших от докучливых журналистов. Сумма аренды была значительной, но дело того стоило. Даника выбрала себе спальню подальше от спальни Блейка, наняла по своему усмотрению женщину-прислугу, а также распорядилась, чтобы Маркус перегнал ее «Ауди».Через две недели после того, как в суде было оглашено предъявленное Блейку обвинительное заключение, Даника на два дня слетала в Бостон, чтобы уладить дела и забрать кое-какие вещи. Там она сделала несколько телефонных звонков, и последний был Майклу.– Плохие новости, Майкл. На этот раз у меня. Они отобрали передачу, – сказала она. – Сегодня я встречалась с Артуром. Он заявил, что мое присутствие в передаче отвлекает внимание слушателей от гостей передачи, поскольку дело Блейка сейчас у всех на слуху.– Чепуха какая!– Я просто убита. Но Артур сказал, что вопросы, поступающие на студию, в основном адресованы мне и касаются последних событий в связи с делом Блейка. По его мнению, лучше сделать перерыв. Я пыталась возражать, но он уже все решил.– Не огорчайся. Будут и другие предложения – тебя запомнили, тебя будут ждать. Потом ты еще рассмеешься ему в лицо.Даника улыбнулась. Майкл всегда так верил в нее…– А еще я разговаривала с Джеймсом. Он, кстати, тоже пришел в ярость, что Артур отказался продолжить контракт. Надо сказать, мне стало немного легче. Ты не поверишь, Майкл, я обзвонила всех знакомых, и все они разговаривали со мной весьма сдержанно. А ведь как раньше искали дружбы, как льстили!– Друзья познаются в беде – известное дело, – проворчал Майкл.– Что ты сказал?– Я прочитал утром очередное изречение на твоем блюдце.– Все чай пьешь? – улыбнулась она.– Веду праведный образ жизни без тебя. Не сомневайся.– Как ты себя чувствуешь, хорошо? – забеспокоилась вдруг она.– Когда думаю о том, что ты далеко, то мне становится очень плохо. А думаю я об этом постоянно. Господи, Даника, неужели это когда-нибудь кончится и мы будем вместе?!– Ах, Майкл! – вздохнула Даника. – Мне тоже кажется, что долго я не выдержу!– Хотел бы я сейчас оказаться в Бостоне! – В его голосе появилась надежда. – Слушай, а что, если?.. Всего час, и я у тебя… – Но он сам оборвал себя и с шутливым ворчанием сказал: – Нет, так будет только хуже. Знаю, знаю!.. Но без тебя я просто умираю…– Пожалуйста, не умирай, – серьезно попросила она. – Мне нужно знать, что ты там в полном порядке.– Только поэтому я и держусь. Когда ты приедешь?– Как только смогу. Береги себя, Майкл!– И ты тоже, милая!
Разговоры с Майклом были для нее лучше всякого лекарства. Она часто звонила ему. Она жила лишь мыслями о Майкле, об их любви и надеждой. Жизнь превратилась для нее в скучную череду дней.Пресса больше не досаждала. Конечно, Даника не строила иллюзий по поводу того, что ее оставят в покое, когда начнется процесс, но сейчас радовалась и этой кратковременной передышке.Большую часть времени она проводила дома в комнате на первом этаже, где окна были от пола до потолка и щедро впускали неяркий свет сентябрьского солнца. Блейк смирился с тем, что ее комната – это закрытая для него территория, и не беспокоил ее. Она читала, вязала, ездила за покупками, но все равно не могла отделаться от назойливых мыслей.Несколько раз в неделю она обедала с матерью. Они вместе ходили по магазинам, просто болтали. Элинор понимала, как нужна сейчас дочери, ведь у Даники не было друзей в Вашингтоне, да и те знакомые, которые появились, явно ее избегали.– Ты выглядишь усталой, дорогая, – сказала Элинор дочери во время прогулки. – Может, не стоило тебя вытаскивать из дома?Даника тихо рассмеялась.– Это я должна о тебе беспокоиться! Но, слава Богу, мама, ты чувствуешь себя, кажется, неплохо?– Просто прекрасно! Постучи по дереву. Только ноги иногда дают себя знать, но это чепуха. Ты хорошо спишь?– О да, я сплю, – кивнула Даника. – Честно говоря, это ожидание измучило меня. Все время сидеть на одном месте и думать об одном и том же: зачем я здесь, скоро ли все это кончится… Это ужасно! Иногда я сама того не замечаю, как сжимаю в ярости кулаки. Мне кажется, что я не выдержу и сойду с ума.Элинор приподняла брови.– Не говори так! Ты сильная. Ты поступаешь правильно. Я понимаю, что тебе трудно, что ты скучаешь по Майклу, но сейчас у тебя нет выбора. Но у тебя есть надежда!Даника улыбнулась.– Спасибо, что понимаешь меня. Иначе кому бы я поверяла свои мысли?– Только не рассказывай мне обо всем, – шутливо предупредила ее мать. – Мне ведь приходится многое скрывать от отца, а это меня тяготит – я к этому не привыкла.– Прости, что бросила тебя между двух огней. Я этого вовсе не хотела…– Еще меньше, я думаю, тебе хотелось быть втянутой в эти делишки Блейка! Увы, жизнь не всегда оправдывает наши надежды.– Да, судьба любит сюрпризы… – Мать вопросительно посмотрела на дочь, и Даника пояснила: – Еще одна чайная премудрость.Элинор понимающе кивнула.– А что Блейк?– Натянут как струна. Но теперь, когда первая суета позади, он сосредоточился на будущем процессе. Ему совсем не улыбается угодить за решетку, даже ненадолго.Не хотела бы я оказаться на его месте. Он очень гордый человек. Наверное, больше всего он боится унижения.– Он говорил с тобой об этом?– Мы редко разговариваем. А об этом вообще не говорим.– Но он не груб с тобой? Не срывает на тебе горечь своих неудач?– О нет! Он понимает, что я осталась с ним в Вашингтоне по своей воле. Я ведь могла поступить иначе – мы же давно уже не семья и не близкие люди.Элинор кивнула. Единственное, о чем они с Даникой предпочитали не говорить, это о ее будущем. Мать догадывалась, что сразу после процесса Даника может уйти от мужа, но гнала от себя эти мысли.– Как твоя новая прислуга?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47