Он осторожно взял в руки одного из щенков и поднес к лицу. – Вот этот мне нравится больше всех.– Как ты это определил?Он пожал плечами.– Просто чувствую. Что-то мне подсказывает, что, когда он подрастет, он с удовольствием будет бегать вдоль берега… – Он подмигнул Данике и обратился к детям:– Вы его уже назвали?– Перышко! – дрожащим голосом сообщила девочка, глядя то на щенка, то на Майкла.Майкл нежно прижал щенка к груди и повторил:– Перышко… Необычное имя для собаки.У девочки задрожал подбородок.– У меня есть друг… Перышко.– Неужели? – удивился Майкл.– Это утенок, – вмешался брат девочки. В его голосе слышались насмешливые нотки.– Игрушечный, – сказала девочка, не обращая внимания на иронию брата.– Понятно, – сказал Майкл. – Поэтому тебе нравится имя Перышко.Девочка серьезно кивнула. Майклу стоило больших усилий, чтобы не улыбнуться. Он понял, что девочка очень не хотела расставаться со щенками.Майкл наклонился к ней поближе и доверительно прошептал:– А знаешь, у меня тоже был дружок. Мне очень нравилось его имя. Когда я был маленький, у меня была обезьянка… – Девочка широко раскрыла глаза. – Конечно, не настоящая, – поспешно объяснил Майкл. – Тоже игрушечная. Держать живую обезьяну мама бы не позволила… Моя обезьянка была чем-то похожа на твоего утенка. Я так и называл ее – Дружок.Девочка немного подумала, а потом сказала:– Дружок – тоже хорошее имя… А что же случилось потом?– Мы дружили очень долго, а потом игрушка сильно истрепалась, и маме пришлось ее чинить и перешивать…– Да, такое случается, – согласилась малышка.– И она перестала быть похожа на обезьянку. Стала совсем, как щенок. Так мне, по крайней мере, казалось… Может быть, поэтому мне так хочется завести щеночка?– Наверное, – понимающе кивнула девочка.– Я тоже так думаю, – продолжал Майкл. – Я так любил свою игрушку, что, когда стал взрослым, мне захотелось завести настоящую собаку. Она бы была моим другом. – Он нежно погладил щенка, которого держал в руках. – Как ты думаешь, из него выйдет хороший друг?Девочка пожала плечами, и у нее задрожали губы.– А что, если я пообещаю, что буду приводить его к тебе в гости? – спросил Майкл. – Ты разрешишь нам навещать тебя?Девочка ненадолго задумалась, а потом с надеждой прошептала:– Вы правда придете ко мне?– Мы с радостью придем к тебе в гости, и ты увидишь, что он счастлив и в полном порядке.У Даники сжалось горло. Прежде ей не приходилось видеть, как Майкл разговаривает с детьми. Он был просто великолепен. Он не разговаривал с девочкой свысока, а нашел способ ее успокоить.Час спустя, когда они сидели в машине и щенок мирно спал у нее на коленях, Даника сказала:– Ты так замечательно разговаривал с той малышкой, Майкл!– Это было нетрудно. Она такая милая.– И все же ты чудесно сумел ее успокоить… У тебя и правда была обезьянка, которую ты звал Дружком?Майкл покраснел и промычал что-то нечленораздельное.– И потом игрушка порвалась? – не успокаивалась Даника.– Угу.– А потом что?– Мама ее выбросила, – немного помолчав, ответил Майкл.Даника сочувственно вздохнула.– Это была всего лишь игрушка, – торопливо сказал Майкл. – Я ее перерос.– Иногда мне кажется, что есть игрушки, которые всегда нам дороги… – заметила Даника. – Это часть нашего детства. Грустно, но ничего не поделаешь: приходится с ними расставаться…Он бросил на нее удивленный взгляд.– Ты говоришь так, словно и у тебя было нечто подобное.– Не совсем, но в том же духе, – кивнула Даника. – У меня была кукла. Кажется, мне она была даже роднее матери. Мне пришлось с ней расстаться, когда меня отправили в интернат…– Разве кукла не могла дождаться тебя дома?Даника покачала головой и погладила спящего на коленях щенка.– Пока меня не было, мою комнату всю переделали – из детской в комнату для школьницы. Мама обставила ее новой мебелью – кроватью с балдахинчиком, маленьким трюмо, а стены оклеили новыми обоями. Она очень хотела меня приятно удивить, но, к счастью, когда я увидела, что сталось с моей детской, ее не было дома, потому что я проплакала несколько часов… – Даника невесело рассмеялась. – Может, это и к лучшему. Детство закончилось в один день: как отрезало…– Но ты ведь не станешь поступать так со своим ребенком? – сказал Майкл.– Конечно, нет! – воскликнула она. Потом тихо прибавила: – Я хочу жить так, чтобы никому не причинять боли. Надеюсь, я не буду глуха к переживаниям моего ребенка. Детство и без того такое короткое. Часто оно обрывается внезапно… Нет, я не хочу, чтобы это случилось.Глядя на Данику, Майкл почувствовал, что его душа наполнилась одновременно жалостью и любовью. Ему было грустно, когда он думал о том, чего она была лишена, и любил за то, что вопреки всему она выросла хорошим человеком. Он мог только мечтать о том, чтобы у его собственного ребенка была такая мать, как Даника.
Как и обещал, Блейк приехал в субботу утром. И, конечно, привез гору деловых бумаг – тоже, как обещал. Так что, когда в воскресенье днем он уезжал обратно, Даника спрашивала себя, стоило ли ей настаивать на его приезде. Они едва сказали друг другу несколько слов – на самые общие темы. Большую часть времени они провели, занимаясь каждый своим делом.Неудивительно, что охлаждение в их отношениях на этот раз особенно удручало Данику. Впервые она начала сравнивать… «Но так нельзя, – упрекала она себя. – Все-таки Блейк – мой муж. А Майкл – друг…» Увы, она ничего не могла с собой поделать и – сравнивала. Разница была разительная. И чем больше она об этом думала, тем безотраднее становилось у нее на душе.Впрочем, с Майклом она забывала о своих горестях. Когда в среду днем он снова позвонил ей, настроение у нее было из рук вон. Накануне они долго катались вместе на велосипедах, и Даника думала, что сегодня Майкл засядет за работу.– Ты можешь выйти, Даника? – спросил он.– Конечно. У тебя все в порядке?– Все прекрасно. Просто я хочу тебя кое с кем познакомить.– Правда, а с кем?!– Приходи и увидишь.Снова Майкл интриговал, а она не имела ничего против маленьких тайн. К тому же настроение было подходящее – ей так хотелось избавиться от одиночества!Хорошо, что он ее предупредил. Она надела брюки и свитер. Слегка подрумянила щеки, подкрасила глаза и взбила волосы. Обувшись в сандалии, вышла из дома.Майкл ждал ее на своей веранде. Рядом с ним стояла женщина. На ней была юбка ниже колен из тонкого хлопка, которую нещадно трепал ветер, блузка навыпуск и ветровка. На голове у нее была легкая косынка, из-под которой выбивались темные волосы. Она была очень женственна, и что-то неуловимо знакомое увидела Даника в ее лице. Она была такая же стройная, как и Майкл.Майкл сбежал навстречу Данике и за руку повел ее к веранде. Даника улыбалась, с интересом разглядывая женщину.– Даника, – начал Майкл, – я хочу тебя познакомить с…– С Присциллой, – закончила она за него и широко улыбнулась его сестре. – Вы совсем не похожи на двойняшек, но все же что-то неуловимое есть, – сказала Даника, протягивая руку.Такой же волевой подбородок, сильные губы и заразительная улыбка.Чилла Бьюкенен энергично пожала руку Даники.– Вижу, на вас стоило посмотреть, – сказала она. – Обычно я старалась уклониться, когда он собирался познакомить меня со своими подругами. Он такой пылкий…Не зная, как реагировать на эти слова, Даника метнула на Майкла осуждающий взгляд. Но Майкл, судя по всему, ничуть не смутился и весело сказал:– Чилла, это Даника Линдсей, моя соседка.– Ну конечно, – медленно проговорила Чилла, – она живет там – за пляжем. Что ж, Даника, рада с вами познакомиться. Я приехала утром, и с тех пор Майкл места себе не находил, хотя и не признавался, в чем дело. Я уже начала думать, что разгадки придется ждать до вечера…– Да уж, какие там тайны, – спокойно сказала Даника. – Он вообще склонен ко всему таинственному.– Ему надо было стать мистическим писателем, а не историческим, – заметила Чилла.– В истории тоже есть мистика, – возразил Майкл. – Нужно писать о ней с этой точки зрения, потому что…– Да-да, ты уже много раз говорил мне об этом: история полна загадок. Но по мне, лучше уж бы ты работал в газете. Нет ничего более интригующего и загадочного, чем газетный репортаж. Вынюхивать, выслеживать и так далее…– Ты говоришь так, словно ты работаешь ищейкой, – беззлобно сказал Майкл. – Прошу, садитесь! Даника, выпьешь лимонада?Даника покачала головой.– Я выпью, Майкл, – сказала Чилла, усаживаясь на веранде в плетеное кресло и кладя ногу на ногу. – Только, пожалуйста, сообрази чего-нибудь покрепче.Майкл бросил на сестру суровый взгляд и исчез.– Он хороший брат, – сказала Чилла. – И мне действительно хотелось бы, чтобы он работал в газете. Тогда бы мы могли видеться чаще…Даника опустилась в кресло рядом.– Он не говорил, что вы приедете.– Он и не знал об этом, – сказала Чилла, играя кончиками косынки и внимательно посматривая на Данику. – Вчера вечером я обнаружила, что все гостиницы в городе переполнены из-за наплыва делегатов съезда. А здесь – благодать: тихо, спокойно. Я решила этим воспользоваться. Потом мне придется вернуться в Сент-Луис и снова окунуться в этот бедлам.– Глядя на вас, не скажешь, что вы делаете политические репортажи, – осторожно заметила Даника.– Главным образом, я занимаюсь всяческими расследованиями. Но когда на носу выборы, каждый так или иначе оказывается в это втянут. Впрочем, я не жалею. Дело увлекательное.– Неужели в Сан-Франциско тоже столпотворение? Я думала, что там предвыборная кампания Пикарда проходит спокойно, без суеты.– Смотря, с чем сравнивать. Пикарду приходится соответствовать. Грядут изрядные баталии. Часть делегатов стоит за коренные изменения в платформе. Они требуют, чтобы президент пересмотрел политику в области экономики и внешней торговли.Что-что, а это Даника могла понять. Блейк и ее отец тоже поддерживали Джейсона Клейвлинга по той же причине, хотя отличия их программы от президентской были значительные.– Надеюсь, они не зайдут слишком далеко, – сказала Даника.– Нет, конечно… А вот и мое питье!Она взяла из рук Майкла высокий бокал. Майкл предложил второй бокал Данике на тот случай, если она передумала. Но она снова покачала головой, и он поставил бокал на стол. Усевшись в кресло напротив, он поинтересовался:– О чем беседа? Надеюсь, не о политике?– О ней самой, – покаялась Чилла. Но только для того, чтобы перебить брата.– Должен тебя предупредить, в политике Даника кое-что смыслит, – поспешно сказал Майкл.Он хотел предостеречь сестру от того, чтобы она не болтала лишнего. У нее был острый язычок. Ее политические воззрения были ему хорошо известны и волновали мало, но он опасался, как бы она не задела своими высказываниями Данику.– Ее отец – Уильям Маршалл, – добавил Майкл.Чилла поперхнулась. Закашлявшись, она принялась стучать себя ладонью по груди.– Уильям Маршалл? Ты серьезно?Она посмотрела на Данику, которая виновато улыбнулась и кивнула.– Майкл, ты ухаживаешь за врагами! – продолжала изумляться Чилла.Она, конечно, шутила, но Даника почувствовала и серьезный подтекст в словах Присциллы.– Вовсе я за ней не ухаживаю, – сказал Майкл. – К тому же заметь: она замужем. Мы с ней просто друзья. Благодаря Данике я стал более трезво смотреть на жизнь…– Да, мир все же так тесен! – пробормотала Чилла, погружаясь в задумчивость. – Даника Линдсей. Даника Маршалл… Что-то очень знакомое…– Это потому, что ты столько лет писала об ее отце, – сказал Майкл. Он уже довольно хорошо знал Данику, чтобы понять, что, несмотря на напускное спокойствие, она чувствует себя очень неуютно. – Может, хватит об этом? А, Чилла? Не забивай себе голову.Но Чилла была весьма въедливой особой. Ее брат любил маленькие сюрпризы, а она была склонна к распутыванию всяческих интриг.– А как ваш отец относится к тому, что вы соседствуете с Бьюкененом? – поинтересовалась она у Даники.– Он вообще об этом ничего не знает. Блейк и я купили этот дом лишь несколько месяцев тому назад, и мои родители здесь еще не были.Мысль Чиллы получила иное направление.– Блейк Линдсей… – проговорила она. – Он имеет отношение к «Истбридж Электроникс» в Бостоне. Так?– У Чиллы фотографическая память, Даника. Она, наверное, уже припоминает соответствующие газетные заголовки…– Ну, конечно, – сказала Чилла, – он поддерживает кандидатуру Клейвлинга. Я права?– Совершенно верно, – кивнула Даника.Это было общеизвестно. И Даника этого нисколько не стыдилась. Если на выборах будет выдвинута кандидатура Клейвлинга, она сама намеревалась голосовать за него. Единственное, что ее беспокоило, это то, что этот человек отнимал столько времени и сил у ее мужа.– Ваш отец – большой приятель Клейвлинга, – наморщила лоб Чилла. – Что-то не припомню… Об Уильяме Маршалле столько писали, но, кажется, ни разу не упоминали о его дочери…– Мои родители позаботились о моем спокойствии, – холодно сказала Даника.Майкл, которому становилось все неуютнее, попытался направить разговор в другое русло.– Вот видишь, Чилла, – сказал он, – а о твоем спокойствии никто не заботился. Может, поэтому ты превратилась в такую агрессивную фурию, для которой нет ничего святого?Чилла с честью выдержала этот критический выпад, а Даника вздохнула с облегчением. Вообще-то Данике было интересно поболтать с такой опытной журналисткой, как Чилла. Она всегда наблюдала газетный мир со стороны, а вот теперь у нее появилась возможность узнать о нем изнутри.– А вы действительно проверяете всю поступающую к вам информацию? – спросила она Присциллу, когда разговор зашел о недавнем газетном расследовании.– Вы имеете в виду те сведения, которые поступают к нам из наших источников? Если бы мы этого не делали, то нас бы затаскали по судам. Все газеты охотятся за подобными сенсациями. Особенно, когда речь идет об известных людях. Обычно тут нет обмана. Игра идет по-честному… Само собой, бывают случаи, когда информация поступает от весьма скользких субъектов. В наших интересах все перепроверить, чтобы потом не оказаться в дураках… Конечно, в подзаголовках достаточно всякой белиберды, но я к этому не имею ни малейшего отношения… – Чилла бросила взгляд в сторону раздвижной двери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47