OCR и Spellcheck Anita, вычитка ReZeDa
«Среди песчаных холмов»: Радуга; Москва; 1999
ISBN 5-05-004778-1
Аннотация
За четверть часа до венчания Эмили Грейсон узнает о своем женихе нечто ужасное. Теперь о свадьбе не может быть и речи. Купив билет на первый попавшийся рейс, Эмили хочет убежать от своих разбитых надежд, но неожиданно находит новую любовь, новый дом.
Кристина Ролофсон
Среди песчаных холмов
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Началось с поцелуя. Стоя в смятении на пороге маленькой комнатки близ алтаря, Эмили почувствовала: это был не обычный поцелуй. Этот поцелуй был полон страсти и вожделения. Двое слились в объятии, которое должно было привести к ласкам в спальне. Ее жених, тот самый мужчина, за которого спустя двадцать минут она выйдет замуж, поднял голову и выпустил из объятий… своего возлюбленного.
Эмили прижала дамскую сумочку к груди. Ее не волновало, что помнется шелковое свадебное платье. Она не чувствовала, как больно жмут узкие белые туфли. Она забыла, что искала дамскую комнату.
Она помнила только, что выходит замуж. Или по крайней мере так предполагалось.
– Эмили?
Ее жених выглядел испуганным. Она посмотрела на соучастника – одного из их лучших друзей. Он застыл в неловкой позе рядом с Кеном. Его лицо также выражало страх.
Она будто приросла к порогу. Церковный орган исполнял попурри из мелодий Гершвина, тринадцать сотен гостей рассаживались по своим местам в церкви.
– Эмили, – повторил Кен. – Это не то, что ты думаешь.
– Нет, именно то, – возразила она, пристально в него всматриваясь. – Ты ведь не любишь меня, правда?
– Конечно люблю. И всегда любил. Эмили отступила на шаг назад.
– Надо было сказать мне, если ты любишь кого-то другого.
– Не уходи, – произнес он с мольбой, однако не отрицая. Он протянул руку и коснулся ее. – Позволь мне объяснить.
Она хотела кинуться к нему в объятья. Хотела спрятать голову на его груди и слушать, как он говорит, что любит ее и всегда будет любить, что их совместная жизнь будет счастливой, а то, чему она только что была свидетелем, – всего лишь шутка или плод ее воображения, разыгравшегося от бессонной ночи. Но Эмили сделала вид, что не замечает его протянутой руки, и расправила плечи. – Лучше бы ты был честным со мной.
– Политическое самоубийство, – заявил он мрачно. – У меня не было выбора. – Мой отец…
– … организовал самую великолепную в истории Чикаго свадьбу, о которой пишут во всех газетах. – Голубые глаза Кена стали холодны, как ледышки. – Мы не можем разочаровать его, Эмили. Я уверен, мы справимся.
– Нет, – сказала она, пятясь из комнаты. – Не справимся.
– Мы должны, дорогая. Представь, какой крик поднимут газеты. Если ты сбежишь из-под венца, разразится грандиозный скандал. Твой отец будет в бешенстве. Выборы всего лишь через два месяца. Ты не можешь…
– Могу. – Эмили развернулась, приподняла подол свадебного платья и убежала. Не обращая внимания на крики своих подружек и трех сестер Кена, она схватила дорожный чемодан, приготовленный для медового месяца.
Паула, замужняя свидетельница на свадьбе со стороны невесты, в платье из бледно-желтого атласа, обняла ее за плечи и отвела в пустую комнату.
– Эмили, ради всех святых, что ты затеяла? Эмили хотела все рассказать, ведь это ее лучшая подруга, но слова застряли в горле. Она не могла погубить Кена, даже теперь.
– Кое-что случилось. Я отменяю свадьбу.
– А как же твой отец? – О Господи, нужно что-то придумать.
Придумывать нужно было немедленно, но сейчас она не хотела ничего, только спрятаться ото всех.
– Никуда не уходи. Я пойду найду его, – сказала Паула и поспешно вышла.
Несколько минут спустя появился Джордж Грейсон, высокий, элегантный господин, с седыми волосами, с серыми глазами. Паула шла за ним.
– Леди, будьте так любезны, оставьте нас ненадолго наедине, – возгласил Джордж.
Обаятельная улыбка исчезла с его лица тотчас же, как только он оказался с глазу на глаз с дочерью. – Что за выходка в последнюю минуту, Эмили?
– Я только что видела, как Кен целуется… с другим человеком. Выражение отцовского лица не изменилось.
Разумеется, ты все не так поняла, моя милая.
– Нет. Однако отец не выказал никакого сочувствия.
– Не имеет значения. Кен баллотируется в сенат. Я намерен стать тестем, а ты – женой сенатора, – Эмили перевела дух.
– Не намерена.
– Ты же не допустишь, чтобы эта неловкость помешала сближению двух династий в политике? Мы стремились к этому годами, и я не позволю тебе все испортить. Держи себя в руках, Эмили. Теперь ты взрослая.
– Я давно уже взрослая. Разве ты не заметил?
– Единственное, что я заметил, – огрызнулся он, – это ненужная сцена, которую устроила переутомленная невеста. – Он взглянул на часы. – Я жду тебя в фойе через десять, нет, через девять минут. Мы обсудим наши дела позже. Я поговорю с Кеном и передам ему, что ты чувствуешь себя лучше. И посоветую впредь быть более осмотрительным. Ему следует почаще вспоминать, особенно теперь, что он возглавляет избирательный список.
– Вряд ли это подействует.
Она не хотела выходить замуж за Кена, не желала давать под венцом супружеских клятв, идущих не из глубины сердца. Как может Кен стоять перед священником и клясться в несуществующей любви? А она?
– Ты моя дочь. Это подействует на него, как действовало всегда. – Джордж холодно улыбнулся. – Мы понимаем друг друга?
Эмили кивнула. Она знала, что отец не поддержит ее. Да она этого и не ожидала: для Джорджа Грейсона важнее всего были интересы Джорджа Грейсона, и это маленькое происшествие ничего не могло изменить.
– Да, отец. Я все прекрасно понимаю.
– Вот это моя девочка, – сказал он и покинул комнату. Она услышала его голос за дверью: – Вы можете войти. Наша невеста просто чуть перенервничала, вот и все. Паула поспешила к ней.
– Ты выглядишь ужасно, – зашептала она. – Чем я могу помочь?
Эмили тоже понизила голос, поверх плеча Паулы улыбкой успокоив молодых женщин, которые наблюдали за ними:
– Ты можешь подогнать такси к церкви так, чтобы не заметили фотографы?
– Дела так плохи?
– Да. И еще нужно незаметно вынести отсюда мой дорожный чемодан и сумочку. Паула кивнула:
– Мы скажем, что идем в дамскую комнату сделать последние приготовления перед выходом.
– Спасибо. – Она попыталась улыбнуться подруге, но улыбка получилась кислая. – Не знаю, что бы я без тебя делала. Паула похлопала ее по спине:
– А зачем тогда нужна замужняя подруга невесты?
Эмили в своем пышном свадебном платье с большим трудом уселась в такси.
– Я дам тебе знать, где остановлюсь.
– Ты не домой?
– Нет. Думаю, лучше исчезнуть на несколько дней. Пресса наверняка устроит битву у нашего дома.
– Я буду удерживать их здесь, сколько смогу. Но ты все же поторопись. – Паула просунула пачку денег в приоткрытое окно автомобиля. – На сегодня тебе хватит. Что сказать твоему отцу?
– Ничего. Я позвоню ему позже и попытаюсь все объяснить еще раз.
– Давай поедем вместе, – предложила Паула. – Не стоит уезжать одной вот так. Эмми, ради всего святого, скажи, что случилось. Эмили помотала головой. Паула перескажет все мужу, и хотя она знала, что Фред – человек порядочный, все-таки не было уверенности, что информация не просочится через него в прессу. Нет, лучше не рисковать вовсе.
– Я не могу. Но у меня все будет нормально, обещаю.
Эмили лежала на заднем сиденье до тех пор, покуда из поля зрения не пропала церковь, потом такси выехало из переулка и помчалось к аэропорту. Эмили знала, что аэропорт О'Хэйр по случаю выходных переполнен людьми. И надеялась, что никто не обратит особого внимания на молодую женщину в длинном белом платье, не догадается, что ее дорогой наряд – это подвенечное платье и что она оставила на заднем сиденье такси фату, украшенную по краям жемчугом. Эту фату стоимостью в девятьсот долларов обнаружит следующий пассажир. Она сядет в первый же самолет, ей все равно, где он приземлится.
Она не намерена выходить замуж, с мужчинами покончено. Лучше быть где угодно, только не здесь.
Это началось с обуви. Мэтт наблюдал, как его кроха дочь тихонько сидит на стуле, а продавщица примеряет ей пару крепких сапог, при этом нижняя губа Мелиссы недовольно оттопырена.
– У твоих сестер точно такие же сапоги, – за верил ее Мэтт. – В них ты не промочишь ножки на дворе. Мелисса даже не взглянула на него.
– Встань-ка, милая, и дай мне посмотреть, как они сидят, – сказала продавщица, и Мелисса медленно сползла со стула. Женщина потыкала пальцем носки сапог. – Отлично, немного на вырост, – сказала она Мэтту. – Хорошо, мы берем их.
– Я не хочу в них идти прямо сейчас, – сказала малышка.
Ладно. Надевай свои кроссовки.
Мне плохо в кроссовках. Они жмут.
Мэтт через силу улыбнулся продавщице, которая, глядя на него с сочувствием, пробивала чек на покупку сапог. Пожилая женщина, должно быть, гадала про себя, чего это мужчина отправился по магазинам со своими дочерьми один. Или не гадала. Возможно, ей все время попадались только отцы-одиночки. В любом случае не имеет значения, что подумала женщина. Ему безразлично ее сочувствие, зато он воздал должное ее терпению. Он позволил своей младшей дочери Маккензи вытянуть из кармана его джинсов бумажник и заплатить за три пары новеньких сапог. Тем временем Марта устремилась в отдел одежды для девочек, но Мэтт краем глаза все же видел, как его старшая дочь мелькает в толпе.
Он взял коробку с обувью и повел двух дочерей в незнакомый ему доселе отдел магазина, чтобы купить там своим девочкам несколько приличных нарядов для школы. Стефания предлагала свою помощь, но он отказался: это означало бы признать ее правоту и его ошибки. А он, черт возьми, еще не готов к этому. Ничего, как-нибудь справится и сам. В конце концов, он же их отец.
А быть отцом должно же что-то значить в этом мире.
– Папа! – Марта держала в руках нечто блестящее, черное и очень маленькое: то ли юбку, то ли шарфик. – Я хочу примерить!
– Ни в коем случае.
Ее лицо помрачнело, и она вернула юбку на полку с такими же мини-нарядами. Мелисса отпустила его руку и поспешила присоединиться к старшей сестре. Мэтт засомневался: а может, надо было проявить чуть больше такта? Однако в самом деле, нельзя же допустить, чтобы его семилетняя дочь наряжалась, как второсортная голливудская актриса. Он поискал глазами продавщицу, но отдел был переполнен покупателями. Макки дергала его за руку. Когда он посмотрел на нее, она зевнула. – Папа, пойдем!
– Потерпи, Макки. Вот купим сначала кое-что из одежды.
– Скоро? – заканючила она, подняв на него карие глаза, точь-в-точь такие же, как его собственные.
– Скоро, – пообещал он и повел ее к пустому стулу близ зеркальной колонны. – Посиди здесь с коробкой и отдохни, пока я помогу Марте выбрать одежду.
– Я хочу домой.
– Я тоже, – сказал Мэтт, ероша ее каштановые волосы. – Никуда отсюда не уходи, а мы постараемся как можно быстрее.
Широким шагом он двинулся к старшим дочерям. Сколько же все это продлится? Покупка новой обуви показалась ему делом непростым, но, кажется, выбор одежды для девочек – это еще сложнее.
– Мне нужно юбку, – заявила Марта. – Все носят юбки, и только одна я…
– Ладно, – сказал ее отец, оглядывая вешалки с одеждой. – Но только что-нибудь не очень броское и… подлиннее. Где джинсы?
Марта закатила глаза: – Мне осточертели джинсы.
Он пропустил ее высказывание мимо ушей.
– Какой твой размер?
– Тетушка Стеф сказала: восьмой.
– А твой, Мел?
Девчушка пожала плечами, поэтому за нее ответила Марта:
– Я думаю, у нее шестой. Спасибо, – сказал Мэтт, уводя дочерей к полкам с джинсами из хлопчатобумажной ткани. Однако здесь было слишком большое разнообразие расцветок.
– Каждая возьмет по три пары. Выбирайте цвета.
Марта указала на проход между полками:
– Для Мел и Макки джинсы придется выбирать вон там, в отделе для маленьких девочек.
– Разве?
– Ага, – сказала Марта и развернулась спиной к джинсам. – Так велела нам тетушка Стеф.
– О'кей, – согласился он, взяв Мелиссу за руку. – Ты примерь джинсы, а мы разыщем продавщицу, она поможет выбрать остальное.
– Можно я примерю еще и свитер? С маленькими сердечками…
Наличие на свитере маленьких сердечек было вполне допустимо.
– Конечно. Мы будем вон там, у зеркала, где Макки.
Марта улыбнулась, что было добрым знаком:
– Я быстро!?
– Да, это было бы очень кстати.
По пути он задержался у круглой подставки со спортивными свитерами пастельных тонов – две пары для девочек и их мам. Поднял голову, ища глазами Макки, и заторопился к ней, увидев, что некая молодая темноволосая женщина сидит на корточках возле его дочери, вжавшейся в стул.
– Макки!
Малышка взяла платок из рук женщины и высморкалась.
– В чем дело? Что вы говорите моей дочери?
Разглядев незнакомку, он успокоился. Стройная и элегантная, с темными волосами и бледной кожей, она походила на тех женщин, которые рекламируют косметику в телевизионных программах.
– Ваша дочь сидела одна и плакала. Я подумала, что она, возможно, потерялась, – сказала женщина, посмотрев своими зелеными глазами сначала на него, а потом на Мелиссу, которая молча стояла рядом, вцепившись в его руку.
– Спасибо за заботу, – поблагодарил он, глядя, как она похлопала Макки по руке, прежде чем встать.
На ней было длинное белое платье и белые туфельки из пластика.
– Моя дочь устала и ждала здесь, покуда мои старшие сделают покупки. – И зачем он объясняется перед незнакомкой?
– Вы принцесса? – спросила Мелисса.
Он заметил, что женщина улыбалась не одними губами – все ее лицо освещалось улыбкой.
– Нет, я не принцесса, – ответила она, разглаживая ладонью складки своего нарядного платья. – Теперь уже нет.
– У вас платье принцессы.
Она скорчила рожицу.
– Пожалуй, что так.
Надежды Мэтта на помощь возросли. Возможно, эта обаятельная женщина из персонала магазина.
– Не могли бы вы оказать нам небольшую услугу?
Она колебалась до тех пор, пока Макки не взяла ее за руку.
– Какую услугу?
– Я покупаю девочкам одежду для школы. Точнее, пытаюсь купить. Моя старшая дочь сейчас примеряет джинсы, а…
– Я ненавижу сапоги, – объявила Мел и указала на коробку под стулом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18