С тех пор как мать сбила на машине корову херефордской породы, родители стали убежденными вегетарианцами и встретили меня должным образом – на завтрак, обед и ужин подается какое-то гнусное зеленое месиво. Если бы не знала, подумала бы, что меня кормят сеном. Отец стрижет газоны; надо обратить внимание на уровень компоста в яме.Что еще хуже, мать переделала мою детскую спальню в оранжерею, так что я теперь вынуждена привыкать к бугристой родительской кровати непомерных размеров. Сами они перебрались в сарай во дворе. Самое ужасное – мне велели курить на улице, потому что у отца астма. Это в такой-то холод!Так я очень быстро скачусь и стану испорченным, дерзким ребенком, заявила я. На отца это не подействовало. Он сказал, что я всегда была именно такой.Ушла, хлопнув дверью, в спальню, даже не поцеловав их на ночь.
Четверг, 9 января В шесть утра постучалась мать и спросила, не надо ли чего постирать. Указала на чемоданы «Луи Вуиттон» у изголовья и снова завалилась спать.Около полудня выползла из кровати. Ну и захолустье – совершенно нечего делать. Побрела с мамой осматривать окрестности – ей надо в соседнюю деревню запастись фасолью и мюсли, потому что кульки из ее буфета мистически исчезли этой ночью.Заказала порцию кофе в деревенской забегаловке. Официантка посмотрела на меня в упор пустыми глазами. Чтобы не усложнять дело, попросила вместо кофе факты. Мать, видимо, решила довести наши и без того натянутые отношения до разрыва: спросила о моей несуществующей личной жизни. Я бы взорвалась немедленно, если б не местные – они уже облепили нас, глазея на мои модные тряпки.Вечером – не лучше: проторчала с Карлоттой в каком-то безобразном пабе в захудалом районе Барнсли.Родители попросили ее жить отдельно. Она распрощалась с хахалем-уголовником за то, что тот спер ее сезонный железнодорожный билет, и теперь, к сожалению, свободна, как птица. Значит, я теперь становлюсь участницей ее брачных ритуалов, которые обычно проходят так: она пялится в упор на самого отвратительного типа в пабе, пока тот не раскошелится ей на выпивку.Среди такого отребья я чувствую себя совершенно беспомощной, но принципы и дух соперничества не позволяют отступиться. Два заросших кретина из байкерской шайки «Череп» мигом реагируют на мои сигналы.
Пятница, 19 января Если бы кто-то фотографировал с Луны, он мог бы запечатлеть страдающую глубоким похмельем горожанку (которая больше никогда, никогда, никогда не будет выделываться на «Харлее» после бутылки рома); она сидит, опершись на мешок цемента, курит «Мальборо» и смотрит, как ее мать возводит Великую йоркширскую стену. Родительский дом стоит на насыпи из шлака, поэтому мать решила оживить пейзаж тесаным камнем. В конце концов, я устала смотреть, как она замешивает пятидесятикилограммовые бадьи цемента и таскает наверх двенадцатитонные камни, и пошла домой. Обзвонила всех друзей в Лондоне – вдруг кто-нибудь желает спасти меня из добровольного изгнания.К счастью, богатая наследница и по совместительству профессиональная охотница за женихами, Франджипани, сказала, что ей надо срочно мчаться в Гонконг, чтобы втереться в доверие к богатой, но очень больной родственнице. Значит, какое-то время мне придется присматривать за ее домом – заложенным-перезаложенным особняком на Примроуз-хилл. К сожалению, я не могу въехать, пока Франджипани не выедет, Это означает еще три дня пытки. Честно говоря, не ожидала такой щедрости. Восемь месяцев назад у нее расторглась помолвка с биржевиком-миллионером: Франджипани заподозрила – и не без основания, – что он втайне заглядывается на меня. С тех пор мы не разговаривали.
Суббота, 11 января Чтобы еще несколько дней не заниматься валкой деревьев, одолжила у матери подержанный «эскорт» и отправилась в Шеффилд. Поездка оказалась сущим кошмаром. Мое средство передвижения, оказывается, напрочь лишено таких второстепенных мелочей, как отрегулированный развал, подвеска, тормозные колодки и зеркало заднего обзора. Зато, поскольку здесь деревня, можно не закрывать двери. И вообще, я умею пользоваться только автоматической системой закрывания.Большую половину дня провела, прячась за вешалками с одеждой в торговом центре. Шеффилд – крохотный городишко, и я раз десять едва не столкнулась с бывшими кавалерами, чьи сердца жестоко разбила еще подростком. Ясное дело, они на меня обижены. Когда же, наконец, добралась до машины, оказалось, ее нет на месте.Не скажу, что мать приняла новость с восторгом. Я напомнила, что в сарае лежит прекрасная газонокосилка на ходу, но даже это ее не очень обрадовало.
Вескресенье, 12 января Позвонили из полиции, что нашли мамин «эскорт». Протолкав бедную, развалюшку мимо шести светофоров на красный свет и под тремя «кирпичами», угонщики бросили ее на краю свалки.На радостях закатили пир. По счастью, тот же воришка, который свистнул мюсли и фасоль, прихватил заодно ореховую массу, так что мать согласилась раз в жизни поесть по-человечески. Конечно, ей пришлось ненадолго отвернуться, пока я засовывала в печку кусок мяса.
Понедельник, 13 января Последние несколько часов вдали от культуры. На вокзале мать в слезах протянула мне прощальный подарок – дешевенький брелок в форме силосной башни. Как только предки повернули к выходу, сунула бесполезный подарок в рюкзак ничего не подозревающему попутчику.
Вторник, 14 января Вернулась в Лондон и направилась прямиком в эдвардианский особняк Франджипани. Я не поклонница стриженых газонов, но лучше уж Примроуз-хилл, чем самодельное святилище Элизы в Камдене или кальвинистский домик моих родителей в Барнсли.Франджипани, истинная филантропка, не потребовала с меня арендной платы, а сказала, что будет рада помочь бездомным, Лично я подозреваю, что на самом деле ей не с кем оставить Лестера, исключительно дорогого и редкого китайского мопса, которого я только что обнаружила перед входной дверью.Еще Франджипани попросила брать деньга из толстой пачки на кухне – расплачиваться с уборщицей-македонкой и садовником-китайцем. По-моему, держать садовника – глупая расточительность; лично я не собираюсь плескаться в исполинском бассейне или прогуливаться по газонам, подстриженным маникюрными ножницами.Немедленно уволила садовника – пусть иммиграционная служба выдворяет его обратно на родину. Уборщицу, впрочем, в последнюю минуту решила оставить. Ради такой чести – ишачить на знаменитую колумнистку (и будущую великую писательницу) – она согласилась выполнять всю домашнюю работу за полцены.
Среда, 15 января Приятно провела утро: бродила по десяти спальням, четырем ванным, двум кухням и бальному залу, шарила в ящиках и на полках, пытаясь вычислить капитал отсутствующей подруги.Дошла до жести миллионов фунтов (и это еще обойдя не весь дом), поняла, какая я нищая, и поехала в «Макдоиалдс» обедать. Ужаснулась (но ничуть не удивилась), увидев, что за прилавком нервно ежится мой старый враг Себастьян. Мы люди взрослые, разумные, поэтому он не плюнул мне в куриные наггетсы, а я не стала слишком громко смеяться над его сеточкой для волос. Поговорили на тему, которая интересует обоих: какая я успешная и какой он неудачник.Потом в качестве наглой взятки он подсунул мне лишний пакетик горчичного соуса, а я в благодарность назвала адреса трех рекламных агентств, которые (точно знаю) не собираются в ближайшее время брать новых сотрудников.
Четверг, 16 января Почти не сплю, и все из-за проклятого мопса. Охотно бы от него избавилась, но Франджипани, видимо, заранее предусмотрела такую возможность и предупредила все местные собачьи приюты, чтобы Лестера у меня не брали.Делить постель с жирным мопсом, который постоянно портит воздух и тянет одеяло на себя, – вроде бы небольшая плата за проживание в шикарном особняке, но я не позволю, чтобы какой-нибудь кобель наваливался на меня посреди ночи и громко сопел в ухо – разве что он прежде наденет мне на палец обручальное кольцо.
Пятница, 17 января Проверила почтовый ящик Франджипани и убедилась, что британская почта и впрямь способна справиться с непростой задачей – переадресовать корреспонденцию. Нашла открытку от Каллиопы: она сбежала из Алжира, направляется в Штаты и ехидно благодарит за то, что я не сообщила в Британское посольство о ее похищении.Обвинение совершенно необоснованное: я не поняла, что ее последняя открытка была завуалированным криком о помощи. Не мудрено, поскольку ближневосточная цензура вымарала слова «заложница», «выкуп» и «отвратительная кормежка».Следующее ведро помоев вылила на меня литагентша, когда я позвонила узнать, как продвигается книжка, С риском потерять процент от будущих шедевров она мягко укорила меня за внезапное исчезновение.Видимо, для издательского мира две недели – огромный срок, и в мое отсутствие литагентша вынуждена была самостоятельно принять несколько «ответственных решений». А именно: согласилась с художником, что название будет крупнее фамилии автора; с редактором, что можно выбросить наиболее увлекательные и живописные постельные сцены; с издательницей, что я – самый трудный автор на их жизненном пути.Чего они ждали, яростно подумала я, швыряя телефонный аппарат в стеклянную дверь. Творческой личности положено быть немного неуравновешенной.
Суббота, 18 января Застряла между вражескими окопами у черта на куличках и проклинаю час, когда, пойдя на поводу у Себастьяна, ввязалась в дурацкие военные игры.Наивно поверила, что мой лютый недруг предлагает мировую. Утром он позвонил поблагодарить за адреса рекламных агентств, которые я ему давеча дала. Потом спросил, не хочу ли я поиграть в пейнтбол, а то у них не хватает игроков. Не хотелось принимать протянутую Себастьяном оливковую ветвь, но решила поехать – вдруг встречу мужиков, которых не испугает сильная женщина.Первые сомнения в мирных намерениях Себастьяна закрались, когда стало ясно, что мы в разных командах. Не стала рисковать и расстреляла его в упор до начала игры, пока он только натягивал пулезащитный комбинезон. Как только бывшего никчемного арт-директора вертолетом увезли в больницу, началось ужас что: эти полоумные обормоты, его дружки, принялись со всей дури палить в меня.Вернулась в особняк под вечер, вся в синяках. Лестер очень обижен, что я до сих пор не вывела его на прогулку. Зловредный мопс нарыл ям в безупречно ухоженных газонах и раскопал все цветочные клумбы.
Воскресенье, 19 января Привязала Лестера к антикварной чугунной вешалке. Подлый пес обслюнявил сандалии от Маноло Бланика, которые я подарила себе на Рождество (потому что никто другой не удосужился). В полном отчаянии позвонила Теддингтону как единственному знакомому эксперту по содержанию домашних животных (у него на складе как-то завелись крысы). И на тебе, трубку берет его бывшая муза! Говорит, он в больнице: прыгал с дельтапланом в Дувре и врезался в особо неподатливую скалу. ПосколькуТеддингтон никогда не отличался спортивными наклонностями, думаю, эта сумасшедшая выходка – последняя надежда вернуть бывшую пассию, доказать, что он настоящий мужчина, а не типичный современный слюнтяй.Не без угрызений совести отказалась навестить его в больнице. Слушать Теддингтона, у которого появился законный повод для нытья, – выше моих сил. И потом, он наверняка в одной палате с Себастьяном, а я слышала, что родственники охраняют моего врага день и ночь – не хватало только нарваться на сцену из «Крестного отца».
Понедельник, 20 января Встала пораньше, чтобы не пропустить час пик. Выпустила Лестера из дома. Выкатила на проезжую часть теннисный мячик и нечаянно оставила ворота открытыми.
Вторник, 21 января Лестеру мало, что вчера по его вине перед домом Франджипани столкнулись пять автомобилей (все в лепешку). Сегодня он подгрыз ножку у дубового антикварного стола пятнадцатого века и, что хуже, едва не укусил меня, когда я била его по голове собачьей миской веджвудского фарфора. (Хотя миска была совсем не тяжелая, потому что пустая – я все забываю купить еду.)Надеюсь отыскать отзывчивого ветеринара, который положил бы конец моим страданиям.
Среда, 22 января Не нашла понимания у ветеринаров, поэтому нечаянно срезала Лестеру именные бирки с ошейника и неосторожно спустила его с поводка рядом с зоомагазином по пути к Кингс-Кросс, где собиралась встретиться с Фебой.Еле узнала старую подругу в белокуром парике, полихлорвиниловой мини-юбке и сапогах-чулках.Промаявшись десять лет в любовницах, Феба окончательно разочаровалась в людях и решила: коли спать с женатыми, то не за бесплатно.Обменялись опытом и прикинули: если бы я брала деньги за все услуги, оказанные мужской половине человечества, то давно могла бы завлечь юного красавчика альфонса вместо всех тех нищих маразматиков, которые за мной увиваются.
Четверг, 23 января Кстати, о нищих маразматиках: позвонил бывший. В отчаянной попытке вычеркнуть меня из сердца и найти работу он уехал в Австралию и работает экскурсоводом на молодежном туристическом маршруте (ума не приложу, как его туда взяли: ему за сорок, чему свидетельство – солидное брюшко).Однако, видимо, из сентиментальности он периодически звонит по мобильному и отключается сразу, как я возьму трубку, – наверное, проверяет, что я не развлекаюсь с другими мужчинами.
Пятница, 24 января С превеликой неохотой и только на радостях, что ему пришлось пережить тяжелейшую операцию по пересадке селезенки взамен порванной при неудачных занятиях дельтапланеризмом (и откуда во мне такая кровожадность?), согласилась встретиться с Теддингтоном в «Энгус Стейкхаус» на Оксфорд-стрит.Не обращая внимания на доносящееся из кухни жалобное мычание и на то, как Теддингтон неаппетитно вынимает изо рта куски рогов и копыт, плюнула кровью в официанта, который понял мое слово «слабозажаренный» как «еще заметно дышащий». Потом, не слушая жалобы Теддингтона на музу (которую ничуть не растрогали его воздушные подвиги), потащила его в соседнее кафе – пусть закажет более удобоваримый источник гемоглобина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24