Я долго молчала, решая, могу ли я доверить Харрисону правду. Он ведь просто деловой человек. Поверит ли он мне, если я скажу ему, что эта песня пришла мне в голову однажды утром, когда я гуляла на горе?Я решила, что поверит. И потом, Харрисон умеет слушать.– Харрисон, я должна рассказать тебе о настоящей женщине с горы виски, хотя, вероятно, тебе трудно будет в это поверить…Когда я закончила, Харрисон долго молча смотрел на меня.– Ты что, меня разыгрываешь? Ты хочешь сказать, что эту песню ты получила от женщины, которая жила во время Войны Штатов? Что у тебя есть прямая связь с этой Дайаной и ты знаешь все, что творится у нее в голове?– Не все. Но ее песни всегда остаются со мной.Харрисон очень долго смотрел на меня.– Это имеет какое-то отношение к твоей сестре?– Думаю, да. И доктор Вэлкофф тоже так считает.– А ты проработала с ним эту историю с Ройсом?– Частично, Харрисон. Уйдем отсюда.– Мы уйдем, но разговор еще не окончен.Он отсчитал несколько купюр и положил их на стол.– Я хочу побольше услышать об этих путешествиях во времени.Мы ехали на машине по дороге из Нашвилла, и я попыталась объяснить.– Я рассказала тебе все, Харрисон. Я этого не понимаю, мой психиатр тоже, но клянусь, я снова живу той жизнью, которая закончилась более ста лет назад. Ну, давай, скажи, что я сумасшедшая.– Я не думаю, что ты сумасшедшая. Просто ты даешь волю своему воображению. Слушай, я не знаю, что с тобой происходит, и насколько я всему этому верю, но я точно знаю, что эта песня, которую ты пела сегодня, станет хитом. Если ты поклянешься, что никто из живущих ныне не помогал тебе ее писать, я буду раскручивать ее.Я наклонилась и поцеловала его в щеку.– Клянусь! И Дайана не вернется и не подаст на нас в суд. Даю гарантию.Харрисон свернул на Франклин Роуд и проехал мимо поворота к моему дому.– Что ты делаешь? Ты пропустил наш поворот.– Я знаю. Мы едем ко мне, – сказал Харрисон и поправил зеркало на ветровом стекле.– Харрисон, уже очень поздно. Может, нам лучше…– Фэйбл, я не собираюсь делать того, о чем ты подумала, хотя и сам не раз об этом думал. Я просто не хотел поворачивать на дорогу к твоему дому.– Но почему? И кто же из нас самый загадочный?– Потому, – спокойно сказал Харрисон, снова поправляя зеркало, – что кто-то едет за нами от самого ресторана. Не поворачивайся! Я не хочу, чтобы он понял, что мы его заметили…У меня пересохло в горле.– С чего бы это ему за нами ехать?– Может, это один из твоих фанатов. Ладно, я сделаю вид, что поворачиваю к своему дому, а сам развернусь и поеду прямо на него.Завизжали шины, и наша машина уже ехала в обратном направлении.– Куда он делся? – прошептала я.– Наверное, свернул вниз к тому старому заброшенному дому. Я уверен, мы его напугали. По-моему, нам обоим не мешает пропустить по стаканчику.– Мне – двойную порцию.Не знаю почему, но к тому времени, когда мы допили свое виски, в воздухе явно завис вопрос: «А что же дальше?»– Я умею готовить дрянной омлет, – наконец нарушил тишину Харрисон. – Твои родители не будут волноваться, если ты останешься позавтракать?– Мои родители никогда обо мне не волнуются. Я взрослая женщина, Харрисон. Это на случай, если ты еще не заметил.– Я заметил. Кстати, если я тебе еще не говорил, то скажу сейчас. Ты отлично выглядишь.Он провел рукой по моим волосам.– Спасибо. Я, наконец, рассталась с этим подростковым ожирением.– Фэйбл, пожалуйста… Думаю, ты знаешь, чего я хочу сегодня, и, по-моему, ты тоже этого хочешь. Я с самого начала был очень терпелив, даже когда ты носилась с этим Ройсом. Но пора бы нам разобраться, что происходит между нами. Ты только что сказала, что уже взрослая. Докажи это. Ты никогда по-настоящему не целовала меня. Поцелуй сейчас!Если бы я могла написать песню об этом первом поцелуе, я бы стала богатой. Я попыталась остановить неизбежное.– Думаю, нам лучше остановиться на этом. Уже так поздно…– Ты совершенно права.После следующего поцелуя я уже не могла сопротивляться, когда он взял меня на руки и понес в спальню. Глава 13 Если быть до конца честной, то я была рада, что вся следующая неделя была у меня слишком занята, чтобы встречаться с Харрисоном. Все-таки, я еще не была готова броситься в новую любовную историю.Харрисон не настаивал, хотя я знала, что он думал о том, что произошло между нами, каждый раз, когда мы встречались, хотя мы и разговаривали только о делах.– Кто-нибудь преследовал тебя?– Только моя тень! – пошутила я.Но я-то знала, что еще не скоро смогу пережить тот день в доме Селесты или ту ночь, когда кто-то преследовал нас с Харрисоном.Агент по продаже недвижимости, занимавшаяся домом Селесты, позвонила мне и сообщила неприятную новость.– Мне очень жаль, Фэйбл, но сделка сорвалась. Эта пара просто не смогла собрать столько денег. Но мы найдем другого покупателя, я уверена.Я поблагодарила ее и попросила держать меня в курсе дел. Но она хотела мне сказать что-то еще, и это не имело отношения к потенциальным покупателям.– Фэйбл, вы были в этом доме?Я ответила, что была, но не рассказала ей подробностей этого визита.– А в чем дело?– Не знаю, может быть, это было всего лишь отражение в воде огней какой-нибудь лодки. Но я могу поклясться, что кто-то был в доме вчера вечером. Я видела этот свет на втором этаже. Знаете, он так быстро передвигался, похоже на фонарик.– Бэтти Лу, вы говорили мне, что будете держать электричество подключенным, пока не продадите дом.– Да, многие покупатели любят осматривать дома по вечерам… Вот что меня беспокоит. Я подумала, что, если бы это был какой-нибудь клиент, он бы включил свет.– Я надеюсь, что вы не пошли одна расследовать это?– Конечно нет! Я попросила полицейского пойти со мной сегодня утром. Наверно, мы напугали того, кто там был. Я видела несколько коробок с личными вещами Макколлов. Там никого не было, но все-таки это место какое-то странное.– Странное?– У меня просто было такое чувство, что кто-то был там всего несколько минут назад. Я занимаюсь своим делом уже давно и знаю свои дома вдоль и поперек – это моя работа. Может быть, это неважно, но я все равно заметила, что кто-то был наверху и что-то искал. То ящик не совсем закрыт, то дверь в шкафу приоткрыта, некоторые вещи не на своем месте.Теперь у меня не было никаких сомнений, что кто-то прокрался в дом сестры. И он не хотел, чтобы его видели. Почему?– Думаю, вы должны сообщить об этом в полицию.– Знаете, я пока не буду сообщать. Хочу сама проверить коробки. Кстати, мне нужно взять ключ у вас в офисе. Я где-то потеряла свой. Завтра утром подойдет?– Нет, я сама проверю, нет ли там кого-нибудь.Ночью прошел легкий снегопад, и утром мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы добраться до Хендерсонвилля. На этот раз я не раздумывала перед входом в пустой дом. Я сразу же поднялась наверх в спальню, где оставила две самых больших коробки. Закончив осматривать их, я села и начала обдумывать эту новую загадку.Зачем кому-то понадобилось пробираться вечером в дом и взять только три вещи, ни одна из которых не представляет никакой ценности? Фотография Селесты, когда она выиграла свою первую корону, и платье, которое было на ней в тот вечер. Третьей пропавшей вещью была их с Ройсом свадебная фотография.Когда я ехала обратно, я раздумывала о том, кто проник в дом и зачем. Но я зашла в безнадежный тупик. У меня разболелась голова, особенно когда я вспомнила о той машине, которая преследовала нас с Харрисоном. Какое все это имело отношение ко мне?Я сообщила о случившемся в полицию Хендерсонвилля, и они пообещали мне, что будут посылать к дому патрульные машины.Выехав на проезжую часть, я взглянула в зеркало, чтобы проверить, свободна ли моя полоса.Темная машина, стоявшая через две машины от меня, тоже начала движение. Я несколько раз перестраивалась в другой ряд, но темная машина продолжала меня преследовать.С меня было достаточно. Не включая поворота, я развернула машину и пристроилась в хвост преследовавшего меня автомобиля. Я хотела рассмотреть водителя, а лучше всего – номер машины. Но белый «кадиллак» перегородил мне дорогу, и я беспомощно смотрела, как мой преследователь скрылся из виду.Ну что ж, по крайней мере, он знает, что я его заметила. В следующий раз я прижму его к краю дороги и получу ответы на несколько вопросов.Управляющий нашего семейного винокуренного завода обрадовался до смерти, когда я согласилась спеть свою, ставшую популярной, песню о «королеве виски» на традиционном вечере накануне Рождества для работников и их семей.– Фэйбл, мы продали почти вдвое больше виски с тех пор, как вышла эта песня и люди узнали, что она о нашем продукте!Я пригласила Харрисона пойти со мной. После моей песни мы улизнули с этой вечеринки и пошли к ручью, откуда нам были видны огни огромного винокуренного завода. Глядя на них, я представила себе Диди. Что бы она почувствовала, если бы знала, что ее маленький заводик превратился в один из самых больших и известных в мире? Я сказала Харрисону:– Посмотри на все это! Дайана бы не поверила своим глазам, если бы была сейчас здесь.– Думаю, она сейчас здесь. Во всяком случае, ты так считаешь. Она стала для тебя реальностью.– Но она такая же реальная, как и я.– Но не для меня.Он долго смотрел на меня и тихо сказал:– Ты нравишься мне в лунном свете. Но еще больше ты нравишься мне при свете камина. Поедем ко мне. Я хочу подарить тебе свой рождественский подарок.С искренним сожалением я сказала:– Я не могу. У отца случится припадок, если я не появлюсь ровно в полночь, чтобы выпить наш традиционный тост. Мы всегда пьем джулеп за всех умерших предков и еще не рожденных наследников.Харрисон поцеловал меня и сказал:– Я хочу, чтобы, пока мы находимся в этом волшебном месте, ты приняла свою судьбу, мисс Фэйбл Деверо.– И какова же моя судьба, по твоему мнению?– Стать великой певицей и моей девушкой!Харрисон снова поцеловал меня, на этот раз так, чтобы я поняла, что он имел в виду.– Забудь про джулеп, забудь про отца! Поехали ко мне домой, Фэйбл.Искушение было велико. Рядом с Харрисоном я чувствовала себя желанной, а такого у меня еще никогда в жизни не было.– Не могу. Извини.Мы вернулись на вечеринку, чтобы пожелать всем веселого Рождества. Я раздала несколько автографов, и мы ушли. Харрисон отвез меня домой, но отказался от моего приглашения войти.– Не думаю, что твой отец примет меня как часть вашей семейной традиции.Я стояла на веранде и восхищалась прекрасным видом, как бы сошедшим с рождественской открытки. Я вспомнила поцелуи Харрисона, и в моей голове начала рождаться новая песня – «Будь моей девушкой».Отец и мама ждали меня в гостиной, где сверкала украшениями огромная елка, и весело потрескивал огонь. Мы с отцом ладили в последнее время, в основном потому, что я почти постоянно мило улыбалась ему и придерживала свой язык. А сегодня он даже сказал, что я превращаюсь в «благовоспитанную молодую южанку».Я не была так уверена, что превращаюсь именно в это, но не стала начинать спора в такой на редкость приятный день. Обмен подарками тоже попадал в категорию приятного. Отцу очень понравилась вещица из сниатита, которую я нашла в одном антикварном магазине для его коллекции. Мама была просто в восторге от старинных сережек с опалом. Я тоже достаточно охала и ахала над набором серебра времен Франциска Первого в коллекцию, которую родители начали собирать еще со дня моего рождения. В общем мы все вели себя очень хорошо, несмотря на то, что каждый чувствовал отсутствие Селесты, которая каждое Рождество пела для нас под аккомпанемент своей арфы.Я привела Азалию, чтобы вручить ей большую сумму денег – наш ежегодный подарок ей к Рождеству. Я засмеялась над тем, как она рассматривала все тот же старый красный чулок, трясла его и прислушивалась.– С Рождеством, Пруди! – сказала я. – Теперь, когда у тебя есть свой дом, тебе это очень пригодится!Все удивленно уставились на меня, и я поняла, что снова спутала эпохи.– Это… это была шутка. Азалия, если у тебя еще остался тот фруктовый торт, я бы съела кусочек с кофе.Мама тоже захотела торта, а папа решил выпить бренди. Маленький неловкий момент прошел.Не знаю, что меня разбудило в эту ночь, но я проснулась, ощущая на коже знакомые уже мурашки.– Так, – сказала я себе, вставая, чтобы закрыть окно. – В комнату налетел снег, и не нужно так волноваться по этому поводу.Я выглянула в окно. Лунный свет заливал окрестности. Глядя на Луну, я произнесла:– Даже не думай об этом, головка сыра, ты не выманишь меня наружу!Тогда я и увидела это: тень, передвигающуюся по горе. Ни развевающейся сорочки, ни развевающихся волос, только тень. Я закрыла глаза и досчитала до десяти.Все исчезло.– Так. У меня галлюцинации! На этот раз мне действительно следует забраться в постель.Я услышала, как наши старинные часы пробили два раза, и накрыла голову подушкой. Кто-то говорил мне, что именно в это время все твои страсти собираются вокруг тебя.Я закрыла глаза, пытаясь представить себе огромный сладкий торт. Не помогло.Достав из шкафа лыжный костюм и теплые ботинки, я на цыпочках спустилась вниз.Фонарик был на своем обычном месте, у черного хода. Луна все так же освещала гору, но я все равно взяла его с собой. Если там наверху была Диди – она не причинит мне вреда. Но дело все в том, что я не знала, кого я там найду.Я начала подниматься на гору Дайаны. Кто будет ждать меня там? Почему-то весь мой страх улетучился, и я пошла быстрее. Глава 14 Рождество 1862 – Андрэ! О Боже!Дайана увидела изможденного человека в оборванной одежде и испуганно вскрикнула. Ей хотелось бросится к нему, обнять его, но она не посмела.– Сколько дней ты уже ничего не ел?– Слишком долго, но кто сейчас ест вдоволь в Монкере?– Андрэ, тебе опасно здесь находиться из-за твоей противоблокадной деятельности! Говорят, они собираются атаковать Мюрфресборо. Это недалеко отсюда. Тебя не должны здесь видеть!– Не увидят. Я привык красться по темным местам. Они контролируют реку, Диди. Эти ублюдки хотят, чтобы мы умерли с голоду.Дайана тоже устала от войны, но она была так рада видеть Андрэ живым. После того, как Жан Поль был ранен, она одна управляла Монкером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27