! Оказывается, это заблуждение, что на путь грабежа встают только обездоленные. Сара вспомнила нашумевшую историю о грабителе, который жил на модной Сент-Джеймс-стрит и заводил любовные связи со многими светскими красавицами.
В этот момент лейтенант Мэтьюз что-то сказал, и опять она не слышала.
– Простите мою невнимательность, – попыталась она улыбкой сгладить свою оплошность.
– Не беспокойтесь, мисс Оден. Я сказал, что сегодняшний бал удался. Восхитительный бал…
– Я рада, что вам у нас понравилось, лейтенант Мэтьюз, но думаю, наш бал несравним со светскими раутами.
– Ничего подобного. – Он посмотрел на нее внимательнее. – Вас, кажется, что-то беспокоит, мисс Оден. Надеюсь, такой наплыв гостей вас не утомил?
Сара улыбнулась:
– Я привыкла управлять домом, лейтенант Мэтьюз, и сегодня для меня представился редкий случай отвлечься от повседневных забот и оказаться в окружении стольких приятных людей. Вы, должно быть, не знаете, что я провела осень и зиму в Харрогите со своей тетушкой, а этот курорт не самое оживленное место.
– Я провел на водах всего одни сутки, но и этого достаточно, чтобы понять вас, – заметил он с улыбкой.
В это время граф Мелфордский оказался совсем близко от Сары, и она постаралась не прерывать разговор с партнером.
– Моя задумчивость вызвана присутствием некой персоны, которую я не ожидала здесь увидеть.
– Надеюсь, никто не посмел вас расстроить, мисс Оден? – Лейтенант Мэтьюз вскинул брови.
– Нет, нет! – поспешила она его заверить, и тут котильон кончился, к ее немалому облегчению.
Нельзя делиться подозрениями с кем-либо из гостей, подумала она. К сожалению, грабитель покинет их дом безнаказанным, выполнив свое обещание встретиться с ней вновь. Какое самомнение у этого человека!
Лейтенант Мэтьюз проводил Сару к дивану, где восседала тетя Феба, и, отвесив поклон обеим леди, он ушел.
Сара не сомневалась, что он направился к Анжелине с целью пригласить на следующий танец. Объявили кадриль, и Сара, обмахиваясь веером, увидела, что к ней приближается сын викария.
– Мой танец, кажется, – сказал он игриво, что вызвало у нее раздражение.
С натянутой улыбкой она уже хотела протянуть ему руку, но в это время властный голос произнес:
– Вы ошибаетесь, сэр. Я ангажировал мисс Оден на кадриль заранее.
Сара сразу поняла, кто это. Подняв глаза, она послала ему поверх веера холодный взгляд, что, кажется, его лишь позабавило, потому что в глазах незнакомца вновь появились веселые огоньки.
Чарлз Хенли возмутился:
– Простите, сэр, но мисс Оден ангажирована на этот танец мной.
Смерив мистера Хенли пристальным взглядом, незнакомец продолжал ледяным тоном:
– Хочу уведомить вас, сэр, что ко мне следует обращаться «милорд», а не «сэр». Это во-первых, а во-вторых, вы что, сомневаетесь в моем слове?
Чарлз Хенли не обладал такими утонченными манерами, как лорд, и мало того – он терпеть не мог всю эту манерность света, поскольку был поборником непредубежденности и не позволял никому ущемлять свои права. Он уже открыл было рот, чтобы осадить лорда, но Сара быстро вмешалась:
– Боюсь, что милорд прав, мистер Хенли, я совсем забыла, что обещала ему этот танец.
Чарлз Хенли, обладая великолепной памятью, был сражен такой ложью. А Сара, разозлившись, что ее вынудили солгать, прекрасно понимала, что Хенли не сможет тягаться с графом Мелфордским ни словесно, ни физически, и уже представила себе самое ужасное – лорд вызывает строптивого мистера Хенли на дуэль. Этого нельзя было допустить.
Чарлз Хенли отступил, пробурчав что-то себе под нос, а Сара подала руку лорду.
– Мисс Оден, позвольте мне представиться… – произнес он как ни в чем не бывало.
– Я уже знаю, кто вы, – прервала она его, стараясь контролировать себя, хотя ей хотелось выпалить в лицо этому наглецу, что она его узнала.
Он, кажется, слегка удивился.
– Я польщен, сударыня, такой честью, – сказал он, поклонился и повел ее в круг танцующих. – Надеюсь, вы примете мои извинения по поводу столь позднего прибытия. Семейные дела задержали меня дольше, чем я ожидал.
Саре едва хватило сил, чтобы кивнуть в ответ, и последующие несколько минут она старалась не думать о нем и сосредоточилась на танце, чтобы не сбиться.
– Почему вы хмуритесь? – спросил он наконец. – Это не было уж таким преступлением!
Голос был полон насмешливого участия. Наглец! Он откровенно подтрунивает над ней, зная, что она не может ответить ему так, как он этого заслуживает.
– Ваш поступок не заслуживает снисхождения, – сказала она, бросив на него хмурый взгляд. – Ведь мистер Хенли не может с вами соперничать, и вы это знаете. Непростительно извлекать выгоду для себя из его покладистости и неопытности.
– Он сам отступился, – ответил лорд откровенно.
– И этого вы не ожидали? Вам хотелось вызвать его на дуэль, и убийство невинного человека доставило бы вам удовольствие.
– Разумеется, нет! Я питаю отвращение к кровопролитию, и мне неприятно было бы получить вызов от человека, который явно слабее меня в стрельбе.
Она припомнила, что, по слухам, Билл Кирси до сих пор не убил ни одного человека. Впрочем, Никто не в силах ему помешать сделать это в будущем.
– Хотела бы я быть мужчиной, лорд Мелфорд, – сказала она, гневно сверкнув глазами. – Я бы вызвала вас, и уверяю, я бы не промахнулась.
– Если бы вы были мужчиной, никаких проблем бы и не возникло, – усмехнулся он. – Но я благодарен Всевышнему, создавшему вас женщиной. Сознайтесь, вам ведь не хотелось танцевать с мистером Хенли.
Она вспыхнула.
– Но я бы предпочла любого в этой зале, кроме вас!
Лорд Мелфорд слегка оторопел от такого страстного заявления, но чувство юмора его не покинуло. Вскинув брови, он произнес:
– Ваш брат не упоминал, что у него такая сварливая сестра. Однако приятно лицезреть слабый пол, проявляющий такую заботу о сильном поле, и в частности о вашем нелепо одетом Мистере Хенли.
– У мистера Хенли есть дела поважнее, чем гнаться за модой.
– Неужели существует нечто более важное на свете? – усмехнулся он, и она поняла, что он опять подтрунивает над ней.
Вздернув подбородок, Сара заметила:
– Странно, но мой брат ни разу не упоминал вашего имени, милорд!
Помолчав, он сказал:
– Мы давно знакомы, и когда он узнал, что я буду поблизости, то любезно пригласил меня посетить ваш милый дом.
Ей показалось, что он с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться. Наглец! Вовсю развлекается, видя ее беспомощность. Наконец музыка смолкла, что Сару обрадовало. Пусть теперь оттачивает свой юмор на других, а ее оставит в покое! Она присела в коротком реверансе, повернулась и хотела уйти, но граф не отпускал ее руку.
– Не могу позволить вам уйти, пока не получу прощения, мисс Оден.
Она взглянула на него и встретила пронзительный взгляд черных глаз. И под влиянием этого завораживающего взгляда ею овладело сильнейшее искушение – умолять, заклинать, чтобы он бросил опасное и недостойное занятие… Но у Сары не хватило духу.
– Простить вас? – произнесла она вполголоса.
– Не могу понять, но чувствую, что вы сердитесь на меня из-за этого мистера Хенли, который недостоин вашего внимания, – улыбнулся он.
– Ваше извинение должно быть адресованы мистеру Хенли, но не мне.
– В таком случае придется извиниться перед ним.
– Что выставит меня лгуньей, потому что я сказала неправду, чтобы спасти его от дуэли.
– В таком случае попридержу язык, – пообещал он с прежней веселой улыбкой. – Однако несколько ваших ласковых слов или даже взгляда будет достаточно, чтобы его рана затянулась. Да и просто улыбка, посланная на расстоянии, вернет ему хорошее настроение.
Музыканты готовились заиграть следующий танец, а они все еще стояли на краю танцевальной площадки. Объявили вальс, и по залу пронесся вздох удивления и ропот неудовольствия. При первых же тактах вальса на площадке появились лейтенант Мэтьюз и Анжелина. Сара повернулась, чтобы уйти, но не успела сделать и нескольких шагов, как сильная рука обхватила ее за талию, а голое над самым ухом произнес:
– Этот танец тоже мой.
– Прошу вас, отпустите меня, милорд, – взмолилась она, но он уже кружил ее в вальсе.
– Вы не можете сказать, что приглашены и на этот танец, мисс Оден.
– Я сейчас собьюсь, отпустите меня.
Еще несколько молодых пар последовали примеру первых двух, невзирая на суровые взгляды пожилых леди. Сара, пролетая в танце мимо стоявших по периметру зрителей, успела заметить отца – к ее удивлению, он с довольным видом отбивал ногой такт вальса.
– Вальс принят везде, мисс Оден, – заверил ее партнер. – Даже при дворе.
Казалось, прошла вечность, прежде чем он освободил ее из своих крепких объятий.
– Никогда не осмелюсь взглянуть в лицо соседям, – сказала она, спрятав пылающее лицо за веером.
– Вздор! Вы не имели права отказаться танцевать вальс на собственном рауте, мисс Оден. Взгляните, как довольна ваша сестра.
– И все равно танцевать вальс – это неприлично!
Он взглянул на нее с участием:
– Вам необходимо успокоиться. Позвольте проводить вас в буфетную. Там гораздо прохладнее.
Ей нечего было возразить. Он все равно настоял бы на своем. Этот человек не признавал никаких аргументов, а ей просто необходим был бокал лимонада.
Граф Медфордский привел Сару в буфетную. Погруженная в свои переживания, она не заметила нескольких завистливых взглядов знакомых молодых леди.
Усадив ее на софу у эркера, он ушел и скоро вернулся. Протянув ей бокал с лимонадом, он встал рядом, не сводя с нее глаз, что вызвало у нее смятение чувств.
– Будем надеяться, что я хоть немного исправил ваше впечатление о себе, несмотря на все ужасающие неприятности, которые вам причинил, – произнес он погодя.
Собравшись с духом, она произнесла с расстановкой:
– Вам никогда не удастся исправить его, милорд. Единственное, что вы можете сделать, – это немедленно покинуть наш дом.
Граф опешил на мгновение, но постарался не подать виду.
– Мисс Оден, да что я такого сделал, чем заслужил такую немилость? – воскликнул он. – И куда делись ваши хорошие манеры?
Сара вспыхнула.
– Удивляюсь вашему вопросу, – усмехнулась она.
– Но я его задал.
Оттягивая время, она протянула пустой бокал, он взял его и вместе со своим поставил на столик. Когда он снова взглянул на нее, Сара сказала:
– Я знаю точно, зачем вы здесь, и не думайте, что сможете ввести меня в заблуждение.
Она с удовлетворением отметила, что наконец ей удалось задеть его за живое.
– О чем это вы? – нахмурился он.
Она с улыбкой кивнула знакомой паре, появившейся в буфетной, а затем вновь повернулась к собеседнику:
– Кажется, вы поняли, что зря старались. Я нахожу ваше присутствие здесь оскорбительным для себя и…
Лицо у него окаменело, в глазах появилось выражение, предупреждавшее воздержаться от дальнейших резкостей.
И вдруг ее охватило сомнение, что она заблуждается по поводу графа.
– Я снова приношу извинения, мисс Оден, и если бы это зависело только от меня, я немедленно избавил бы вас от своего присутствия. Но своим отъездом я нанесу оскорбление вашему брату и всей вашей семье, дому, где меня так любезно приняли.
– А вы, оказывается, человек совестливый, – усмехнулась она. – И я весьма рада, что вы не лишены этого свойства характера.
Он продолжал молча изучать ее лицо, пока она раскланивалась с очередным знакомым гостем.
– Я не понимаю, чем заслужил такое обращение, – сказал он тихо, когда гость ушел. – Никакого вреда я вам не причинил и, уверяю, не собираюсь делать это в будущем.
– Это верно, но я думаю, ваше поведение продиктовано моим отношением к вам, вполне разумным подходом к такому человеку, как вы. И единственное мое желание, – добавила она, понизив голос почти до шепота, – отдать вас в руки правосудия.
К ее удивлению, он так громко расхохотался, что присутствующие посмотрели в их сторону с любопытством.
– Не думаю, что мое некоторое безрассудство заслуживает такого жестокого наказания, мисс Оден, и, хотя представляю, что ваше мнение обо мне уже ничем нельзя исправить, думаю, вам не доставит радости увидеть наследника вашего отца за решеткой тюрьмы в Ньюгейте за такую малую провинность.
Сара прижала к губам веер и закрыла на мгновение глаза.
– Фэрли! О нет! Только не говорите, что Фэрли принимает участие в таком ужасном мошенничестве.
Лукавые огоньки заискрились в глазах графа.
– Ну конечно! Разумеется, это была просто глупая выходка, если угодно – несерьезная выдумка, и я надеялся, что вы никогда не узнаете об этом. Вы должны простить ему эту затею – и мне тоже.
– Никогда! Как вы можете говорить с такой легкостью о таком ужасном… деле. – Сара вскочила со стремительностью, предосудительной для воспитанной леди. – Я плохо себя чувствую. Мне необходимо удалиться в свою комнату. Простите меня, лорд Мелфорд.
Он тоже поднялся и дотронулся до ее руки:
– Прежде чем вы уединитесь в своей комнате, мисс Оден, хочу вас предупредить.
Она взглянула на него. На лице графа появилось выражение, внушающее ей страх.
– Ваш брат, возможно, поступил неразумно, и вы находите мое пребывание в вашем доме бестактным, но я здесь как гость Фэрли, и я не могу и не желаю уезжать. – Его глаза приковали к себе ее растерянный взгляд. – Ваше неодобрение и суровое отношение к его выходке может сильно расстроить Фэрли, ведь он необыкновенно гордится вами. И будет очень жестоко напоминать об этом брату или кому-либо еще. Проявите благоразумие ради нашего общего блага.
Сара содрогнулась от скрытой угрозы, вытекающей из его слов, и поспешила от него прочь, и, пока шла, – а путь показался ей необыкновенно длинным, – все время чувствовала на спине его пристальный взгляд.
Очутившись в благословенном одиночестве в своей комнате, Сара бросилась на постель, всхлипывая от страха и унижения. Все оказалось гораздо хуже, чем она думала. Казалось невероятным, что Фэрли мог участвовать в таком ужасном преступлении. Может быть, именно это вызвало такую в нем перемену, которую она отнесла на счет мадемуазель Лесталье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16