Я не думаю, что это помогло бы нашему делу.
Виктория расхохоталась.
– Они действительно ведут себя так, но я не знаю, что бы без них делала.
Клейтон смотрел на нее и начинал понимать, как сильно он скучал по ней. Виктория была очень красива. У нее были восхитительные каштановые волосы и ясные голубые глаза. Жаль только, очки и вышедшие из моды шляпа и платье портили ее внешность. Казалось, она не задумывалась над своей внешностью. Виктория достала несколько книг и листов бумаги и разложила их на столе как раз в тот момент, когда официант появился в ожидании заказа.
– Я абсолютно не разбираюсь в этом, извини, – пробормотала Виктория, глядя в меню. Большинство предлагаемых блюд было ей незнакомо, но она внимательно изучала их названия, боясь показаться невежественной.
– Ты не будешь возражать, если я закажу для нас обоих? – предложил Клейтон.
Виктория со скрываемой радостью согласилась. Официант выслушал заказ и исчез со словами: “Отлично, сэр. Принесу сейчас же”.
Виктория стала искать в сумочке карандаш, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Клейтон, успокаивая женщину, взял ее руку в свою. Виктория смущенно взглянула на него.
– Давай пока не будем говорить о делах. У нас еще будет для этого время.
Она согласилась, положила карандаш обратно и стала рассматривать переполненный зал.
– Я не была здесь с… Я даже не могу вспомнить, когда это было в последний раз.
Удивленный Клейтон посмотрел на улицу.
– Но ты живешь в двух шагах отсюда. Виктория пожала плечами и сделала глоток чаю.
– У меня всегда раньше не хватало денег, ты же знаешь.
– А сейчас? – Клейтон показал на ее бумаги. – Все знают, что поздравления к дню Святого Валентина имеют огромный успех. Я думаю, ты не отказываешь себе в маленьких удовольствиях.
– Вначале я влезла в долги и… – призналась Виктория, не ведая, что леди никогда не говорят о делах с джентльменами. – Дом требовал ремонта, тетя Эстер заболела, кроме того я вынуждена была вкладывать часть доходов в свой бизнес. На меня работают несколько надомниц, и мне надо было создать пенсионный фонд для них. Ты знаешь, – она склонила свое лицо к Клейтону, – ведь эти женщины совершенно беззащитны.
Клейтон понимающе кивнул.
– Помимо них в стране слишком много иммигрантов, ищущих работу. Это и создает такую ситуацию.
– Но это несправедливо, – Виктория от негодования вспыхнула, но быстро взяла себя в руки, так как появился официант с супом.
– Я знаю об этом, потому что я лечу детей таких родителей. У меня в больнице лежит целая семья, и у всех холера. Условия так ужасны, что их невозможно описать, – продолжал Клейтон.
– Я не могу спокойно воспринимать это. Я должна помогать нуждающимся, – волнение Виктории чувствовалось в каждом ее слове.
Клейтон посмотрел на нее сочувственно, он совсем не был удивлен. Виктория всегда проявляла сострадание к другим, даже когда они не заслуживали этого.
– Я помню, как в свое время ты убеждала нас отдавать обеды нищим, – произнес он.
– И они продавали их за выпивку, – улыбнулась Виктория. – Ты мне всегда об этом напоминал.
– Но это не значит, что я держался в стороне, – возразил Клейтон.
Что-то в выражении его лица смутило женщину, и она почувствовала себя неуверенно.
“Стоп! – сказала она себе строго. – Он хочет сейчас только одного: завоевать сердце Элизабет”.
Виктория отвела взгляд. Клейтон был слишком близко, и он был так красив и обаятелен.
Клейтон продолжил разговор:
– Ты помнишь, как мы когда-то купались в Виссахиссо и ты испачкала одежду?
– Тетя Эстер до сих пор думает, что я перепачкалась в школьной песочнице, – призналась Виктория. – Помнится, я делала вместе с тобой домашнюю работу, а мистер Кларк, проверив ее, написал в моей тетради “очень”, а в твоей “интересно”.
Клейтон засмеялся.
– Твой стиль невозможно не узнать. Официант принес рыбу, зелень и булочки.
Клейтон продолжал делиться воспоминаниями, и Виктория чувствовала, как гнев, охвативший было ее, исчезает. Мысль, что этот человек, так много значивший для нее, никогда не будет принадлежать ей, уже не причиняла прежней боли. Она даже получала удовольствие от этой беседы. Пусть это будет только из-за Элизабет, но она сможет – видеть Клейтона еще две недели. Уже подали десерт, а они все еще оживленно разговаривали. Лишь когда зал опустел, Виктория поняла, сколько времени прошло. Смущенно она снова достала несколько листов бумаги.
– Извини. – Клейтон тоже спохватился. – Я так великолепно провел время, что забыл о цели этой встречи.
– Это я виновата, – успокоила его Виктория. Мужчина посмотрел с раздражением на часы и произнес:
– Я вынужден вернуться на работу. Ты смогла бы что-нибудь сделать уже к концу недели? Я собирался увидеться с Элизабет в пятницу.
У Виктории сжалось сердце, но она утвердительно кивнула.
– Да. У меня уже есть кое-какая информация о ней. И я думаю, что к пятнице напишу что-нибудь.
– Хорошо, – сказал Клейтон. Он поднялся, рассчитался с официантом и добавил: – Я получил огромное удовольствие от встречи с тобой. Спасибо. Твоя помощь мне очень нужна.
Виктория, улыбаясь, складывала бумаги в сумочку. Она очень хорошо знала, что значит ее помощь.
Глава III
Забывать о работе было не в правилах Клейтона. Как только он надел докторский халат, то вспомнил, что приемная полна пациентов. Они встретили доктора довольно неприветливо: Клейтон, увлекшись разговором с Викторией, опоздал на двенадцать минут. Агнесса, его ассистентка, сердито посмотрела на шефа, но ничего не сказала. Клейтон должен был компенсировать упущенное время – вопрос был в том, как это лучше сделать. После приема он собирался заняться научной работой, навестить на дому одну пациентку и, наконец, встретиться с Элизабет. Но тут он поймал себя на мысли, что было бы хорошо снова увидеть Викторию. Причем Клейтон думал не о том, что связывало их, не об окружении Виктории. Он подумал о пенсионном фонде, который она пыталась создать. Это была не совсем обычная идея, идея достойная ее. Виктория понимала бедственное положение многих работающих женщин и хотела помочь им.
Это было несколько странное желание для человека, занимающегося бизнесом, а тем более для привлекательной женщины, красота которой бросалась в глаза, несмотря на старомодную одежду. Казалось невероятным, что ей удалось открыть свое дело, к тому же пользующееся успехом. Удивительным было и то, что успех не изменил Викторию и она оставалась такой же простой и целомудренной, как и раньше. Клейтон вспомнил, что она заинтересовалась его работой. На ланче Виктория расспрашивала его о карьере, о практике об отношении к пациентам. Причем она интересовалась не из вежливого любопытства, а искренне, и он отвечал на ее вопросы тоже исчерпывающе и честно, как мог, получая радость от такого общения.
Клейтон вдруг понял, что заново открывает Викторию. Сейчас она была уже не странноватой школьницей, а очень привлекательной женщиной.
“Господи! Что со мной? ” – думал он. В школе они были друзьями, и сейчас Клейтон ощутил, как сильно он скучал по ней все это время. Ему остро захотелось еще раз встретиться с ней, поговорить, рассказать о своей жизни. Элизабет никогда не смогла бы вытерпеть его разговора о медицине или о крови… Тут Клейтон почувствовал свою неискренность и отогнал эту мысль. Элизабет, как и многие женщины, была очень щепетильной, и если она чувствовала неловкость в некоторых деликатных вопросах, то это только подчеркивало ее женственность. Виктория была совершенно другим человеком и не считала, что те или иные вопросы нельзя обсуждать. Надо представить ее Элизабет, и они станут друзьями. Элизабет это понравилось бы, а Виктории очень помогло. Довольный своим решением, Клейтон пригласил первого пациента. Иногда наступали минуты, когда он с удовольствием отвлекался от работы (хотя это было не в его правилах), и сейчас был как раз такой момент. В памяти всплыли строки из поэмы сочиненной Викторией, строки о прекрасных глазах любимой, о сладостном ощущении полноты жизни, о предвкушении долгожданной встречи.
Виктория испытала странное чувство, когда прочитала свое произведение вслух. Догадается ли Клейтон, что эти самые слова она мечтала услышать от него? Краска заливала лицо Виктории когда она передавала выполненный заказ Клейто ну Он посмотрел на нее с признательностью.
– Это чудесно. Как мне тебя благодарить?
Виктория смогла только отвести взгляд:
– Не стоит благодарности. Для меня это средство зарабатывать на жизнь.
– Я знаю, но все равно это прекрасно, не отступал Клейтон. – Я думаю, это самая лучшая вещь, которую я когда-либо читал. Я никогда и мечтать не мог написать что-либо подобное. У тебя фантастические способности. Я всегда восхищался ими. – Клейтон нежно улыбнулся Виктории. – Я уверен, Элизабет это очень понравится.
– Мне надо идти – Виктория надела пальто. Она желала как можно быстрее убежать куда-нибудь из его кабинета. Она чувствовала себя раздетой и выставленной напоказ, ее чувства уже были превращены в товар и теперь должны были перейти в деньги. Боль опустошения становилась невыносимой.
– Перед тем, как ты уйдешь, мне надо кое-что тебе сказать, – Клейтон остановил ее уже у двери, беря за руку. – Сегодня у Элизабет будет небольшой прием для нескольких друзей. И я бы был несказанно рад, если б ты пришла. Я уверен что и Элизабет будет довольна.
Виктория с удивлением посмотрела на Клейтона.
– Меня? Ты приглашаешь меня?
– Конечно, – он усмехнулся. – Здесь нет ничего такого. Там будет моя сестра – ты помнишь ее по школе – и кое-кто еще. Обещай, что придешь.
Это было соблазнительно: провести хоть немного времени рядом с ним, но Виктория прекрасно понимала, в чем было дело Без сомнения, Клей тон приглашал ее только из чувства благодарности. Он, конечно же, не собирался ее представить Элизабет как кого-то из своих друзей. Виктории стало не по себе.
– Я… я не могу, – с трудом произнесла Вик тория и повернулась к двери – Извини, но я не могу.
Клейтон стоял у дверей, на его лице сияла неотразимая улыбка.
– Почему ты не хочешь придти? Ведь, насколько я знаю, у тебя нет других встреч в этот вечер. Если у тебя проблемы с транспортом, то я бы мог прислать за тобой экипаж.
– Нет, – она лихорадочно придумывала ответ. – Я все объясню тебе. Видишь ли, мне кажется, нам не стоит продолжать наши встречи. Я написала для тебя письмо, сделаю поздравление к Дню Святого Валентина, – и, наверное, на этом следует остановиться.
Виктория нашла в себе силы сказать эти горькие для нее слова. Она видела огорчение на его лице, но самой ей было еще тяжелее. Она понимала, что должна вырваться из этого заколдованного круга. Не в ее силах было составлять любовные письма к Элизабет, как бы она ни хотела помочь Клейтону. Викторию мучило и то, что она страшно боялась показать свои настоящие чувства к Клейтону, что он проникнет в ее тайну. Это и на самом деле могло положить конец их отношениям.
– Извини, я сказал что-то оскорбительное для тебя?
Он выглядел таким расстроенным, что Виктория поспешила все объяснить.
– Нет, совсем нет. Просто я недостаточно знаю Элизабет, – она ухватилась за эту нить и быстро договорила. – Прошло столько лет с тех пор, как я видела Элизабет в последний раз. Я действительно слабо представляю себе, какая она сейчас, о чем она думает. Очень трудно писать стихи, которые бы запали в душу человека, когда ты вообще не имеешь о нем понятия.
Клейтон все еще улыбался и не отпускал ее руку:
– Это лишний раз доказывает, что тебе надо приехать. Я не смирюсь с твоим отказом, – добавил он, заметив на ее лице выражение протеста. – Это даст тебе возможность по-настоящему узнать Элизабет и установить с ней дружеские отношения. Ты помнишь ее по школе. В этот раз ты узнаешь ее как друга. Дело вовсе не в том, что это облегчит тебе работу, Элизабет вообще может помочь тебе. Она всех знает и может рекомендовать тебя в обществе. Виктория! Я хочу, чтобы ты была счастлива. Скажи, что ты все-таки сделаешь это для меня.
Виктория закрыла глаза, сопротивляться становилось все труднее. Ей всегда было нелегко в чем-нибудь отказать ему, и время ни в малейшей степени не изменило ее. Не в силах дальше бороться с эмоциями, которые переполняли ее, она выдернула руку и посмотрела Клейтону в глаза:
– Хорошо. Я приду!
– Спасибо! – он сделал шаг в сторону и открыл дверь. – Мой экипаж заедет за тобой сегодня днем. Еще раз спасибо тебе, Виктория.
Выйдя из кабинета, Виктория бросилась бежать изо всех сил вниз по ступенькам. Ей нужно было как можно быстрее покинуть этот дом, иначе она не смогла бы больше скрывать свои чувства.
– Виктория Викершем? – Элизабет посмотрела на Клейтона как на сумасшедшего. – С какой стати ты пригласил Викторию?
Что-то в тоне Элизабет насторожило Клейтона, но тут же он подумал, что его просьба была слишком неожиданной для нее. Однако он не мог назвать истинную причину, по которой виделся с Викторией. Это было бы чересчур странным.
– Она так одинока, Элизабет, а у тебя столько знакомых. Я встретился с ней по прошествии многих лет и подумал, что было бы хорошо, если бы ты представила Викторию некоторым нашим друзьям.
Глаза Элизабет сузились от гнева.
– Никто из наших друзей ее не знает! Она не из нашего круга, и ты прекрасно знаешь, как все знакомые отнеслись бы к ней. Как только они узнают, чем она зарабатывает на жизнь, то посчитают ее сумасшедшей, а заодно и нас, за то, что мы ее пригласили.
От раздражения Клейтон сжал зубы, но старался оставаться спокойным. Элизабет иногда не понимала, какую несла чушь.
– Никто ничего не подумает до тех пор, пока мы не скажем, чем занимается Виктория. Никто даже не подумает, что Виктория и есть та Ви-кершем, которая составляет тексты поздравлений, если мы сами не представим ее в этом амплуа. Филадельфия большой город, и тот, кто сделал поздравления бизнесом, останется тайной. Даже если кто-то и слышал о Виктории, то вряд ли захочет дискредитировать женщину, ведущую дела с таким успехом.
1 2 3 4 5 6 7 8