Но другого не имеем, – развела руками Нина, – Если актерствовать не собираешься, то зачем ты к нам пришла?
Я сделала глоток чая, устроилась по удобнее и спросила:
– А ты в театре единственная Нина?
Та кивнула, и я порадовалась своей удачливости: надо же попала именно к Григорьевой.
– Вот, к тебе-то я и пришла.
– Серьезно? Не путаешь? Я – Нина Григорьева, и я до твоего перфоманса тебя в глаза не видела.
– Я тебя тоже. Но слышала от Маши Решетниковой, твоей коллеге, твое имя, и поэтому пришла.
Нина нахмурилась.
– И что эта болтушка наговорила про меня?
Я попила чаю, скинула вонючее одеяло, но, все еще оставаясь на диване (кольнуло в поясницу при резком движении), ответила:
– Я частный детектив, и вышла на Машу благодаря оперативно – розыскным мероприятиям. Она, в свою очередь, указала на тебя.
– Не понимаю, – посерьезнела Нина, – как же так? Я ничего не делала. В чем она меня обвиняет?
– Не обвиняет. Просто пару дней назад произошла кража, которую совершили два бомжа. Мы вышли (я не забыла, как отважно помогал мне Федя) на Решетникову, она выходила на связь с ними, отдавала гонорар и забирала сворованное. Но как утверждает, это не она придумала. Руководила всем вы.
Девушка задохнулась от возмущения. Она забегала по комнате, охала, восклицала, ругала, на чем свет стоит Машу.
– Что ты так злишься, Нина? Почему ругаешь коллегу? Мы вышли на нее, раскрыли ваше похождения, надо было раньше думать. Чего сейчас локти кусать, надо было раньше думать! Где сейчас голубка?
– Так вы сыщица частная или милиция? – решила уточнить актриса.
Я испугалась: вдруг если скажу, что занимаюсь частным сыском, то девушка вытурит меня из гримерки, но милицейского удостоверения у меня как не было, так и нет. Но я тут же придумала способ выкрутится:
– Я работаю в частном детективном агентстве. Над этим делом со мной трудится и напарник (все тот же Стручков), у него все бумаги, документы, свидетельские показания и доказательства. Но к тебе я пришла сначала просто поговорить. Но если, ты отказываешься, то мы передадим все улики в правоохранительные органы, поскольку сами не можем арестовать тебя или предъявить обвинения.
– А если я не виновата? Тогда не расскажите милиции? – задала неожиданный вопрос Григорьева.
– Ну, если ты будешь предельно откровенна и действительно будешь не причем…
– Я начинающая актриса, мне в тюрьму нельзя!
– Так зачем нарушать закон?! – проигнорировав тот факт, что тридцатилетняя Нина, ну никак не может называться начинающей, я добавила – к тому же склоняли, к преступлению свою же коллегу, актрису, Марию Решетникову.
– Сейчас я все расскажу. Если честно, то мне частный сыщик самой не повредит.
Нина, все детство и последующую жизнь, мечтала о кино и театре. В школе ходила в театральную студию, занималась в музыкальной школе. В общем, шла к намеченной цели. После школы, пробовалась в Кулек и в театральную академию. С первого раза не поступила, но на следующий раз, через год, ей улыбнулась удача: Кулек был взят. С первых курсах, Нина снималась в массовке и даже промелькнула несколько раз в рекламе. Но большего она не достигла. Получив диплом о высшем образовании. Она оказалась в растерянности: куда идти профессиональной актрисе?
Ей по-прежнему звонили с Ленфильма, но дальше эпизода, дело не двигалось. В театре Нина, спустя несколько лет доросла до ролей второго плана, но в основном дублирующего состава. Но время уже уходило, надо было срочно сыграть главную роль! Но никто особо не предлагал. Тогда Нина решила пойти другим путем, раз никто не замечает ее талант, то ей нужен мужчина, который поможет ей в раскрытии оного. Окрутить директора театра было делом не сложным. Это мужчина предпенсионного возраста, давно разведенный с постылой женой. Он быстро повлиял на Крана, тот нехотя, но начал ставить Григорьеву в основной состав и даже доверял ей роли первого плана. Но Нине, разумеется, было этого мало. Директор воспринимал Нину лишь как любовницу, и девушка воспринимала себя свободной женщиной. И довольно быстро нашла себе еще одного ухажера. Из другого театра, тоже директора. Но сложность оказалась в том, что ее два любовника – бывшие партнеры, раньше, работавшие в одном месте. Но после одного проекта. Они прекратили всяческие деловые связи и перестали общаться. Нина так и не узнала, что не поделили бывшие друзья, но скрывать свои похождения стала тщательнее. Трудно было представит их реакцию, если бы знали, что делят одну женщину. Нина на ответ, почему пропускает спектакль или репетицию, отвечала, что опять на Ленфильме снимается. Эпизодов было сыграно множество, так что директора перестали следить за этим. Они проталкивали свою любовницу не только в театральных постановках, но и в рекламе и кино. Понимали, что девушке нужно раскрыться. Но если бы они узнали правду, то у Нины были веские основания предполагать, что на этом ее карьера актрисы была бы закончена. Директора имели большой вес в актерской среде Петербурга. Нина шла по скользкой дорожке, но не могла уйти с нее и бросить кого-то из них, поскольку карьера наконец-то стало, хоть как-то продвигалась. С один мужчиной такого не достичь.
Так продолжалось примерно полгода, Нина уже радовалась открывающимся перспективам, как получила письмо. Ей подкинули его в гримерку.
Автор послания угрожал ей раскрытием ее любовных связей. К письму прилагались фотографии, на которых она изображена сначала с одним директором, затем с другим, причем в очень фривольных сценах. Автор обещал разослать эти снимки двум любовникам и всем актерам в обоих театрах. При таком раскладе – это конец, полный! Карьеры не видать. Вот, если бы она была состоявшейся звездой, такой скандал, возможно, не нанес бы ей сильного вреда, она сама бы с радостью отнесла такие фото в желтую прессу, но сейчас она не в том статусе, чтобы бы вести себя таким образом.
После письма, она не знала что и думать. Никаких просьб в письме не указывалось, денег автор не просил, хотя даже если бы и потребовал, где их взять, Нина просто не представляла. Всю неделю, Нина вздрагивала от каждого шороха. Ей кто-то звонил и сопел в трубку: может, это первые поклонники проявляют себя? Но что-то подсказывало, что это шантажист, именно так, он еще себя проявит и обязательно заявит о своих требованиях, балуется. Так и вышло. Через две недели нагнетания страха на Григорьеву, пришло еще одно письмо. Там уже автор пришел к конкретике. Он сказал, что через пару дней ей придет еще одно послание и если она выполнит его поручение, то получит негативы. Так и вышло. В следующем конверте лежали деньги (не очень большие, но все же) и инструкции. Ей следовала подойти к бомжам, которые постоянно проводят время возле больницы номер сорок три, вручить им часть денег и вложенную в письмо бумагу. Договорится о следующей встрече через два дня, забрать статуэтку, а им в свою очередь отдать бутылку, которая завтра окажется у Нины в гримерной.
Весь следующий день Нина дежурила, но в гримерку никто не заходил. Но как только Григорьева ушла на репетицию, то по возращению увидела стоящую на столике с косметикой бутылку с вином и еще оно письмо. В нем содержались даты и инструкции для мужчин.
Нина забегала по гримерке, она совершенно не хотела ехать в другую часть Питера, искать каких-то бомжей, давать им деньги. Все походило на дурацкий розыгрыш, если бы не изобличающие ее фотографии. Григорьева проплакала весь вечер, и когда уже выходила из театра услышала плач. Кому тоже плохо? Оказалось, что в садике рядом с театром ревела ее коллега Решетникова. Она была чуть помладше Григорьевой, но испытывала те же профессиональные проблемы. Ей никто не замечал, а кушать хотелось. Тут у Нины в голове сложился план. Она решила привлечь девушку к воплощению аферу, описанной в письме.
Кроме того, она знала, что Маша живет где-то в том районе. Она поманила пальчиков Марию, дала часть гонорара бомжей и рассказала, что нужно делать. Та, завидев деньги, не задавала лишних вопросов и взялась за дело. Через два дня, Маша принесла статуэтку. Нина отнесла ее к себе в гримерку. Птичка была необычайно красивая. Она вертела ее в руках, прижимала ее к себе, девушке стало жаль расставаться с фигуркой.
К вечеру под дверь подсунули письмо, следовало положить голубку в сундучок, который лежит в помещении для декораций.
Нина так и сделала. Ради любопытства она провела весь вечер в засаде, но никто не явился. Время было позднее, театр закрывался, пришлось уходить. На следующее утро она, как только пришла, побежала к сундучку – там было пусто. Значит некто забрал голубку. Но кто? Это точно человек из театра, так часто находится в театре посторонний человек просто не смог бы. Нина сломала голову, но так и не выбрала подходящую кандидатуру на эту роль.
Вечером ее ждало очередное послание. Там автор выражал благодарность за успешно выполненную операцию. Но в тоже время поругал за излишнее любопытство, ей не следовало сидеть в засаде и смотреть по сторонам. Поэтому негативы он ей не вернет. Возможно, он использует в следующем дела, в другом варианте, за хорошее поведение, вернет просто так. Короче, говоря, продолжение следует…
Но сидеть и ждать следующих писем Нине совсем не хочется. Кто знает, что он захочет в следующий раз. Ведь, судя по моему рассказу, он втянул ее в криминальную историю. А вдруг потом он попросит убить кого-то или еще что0нибудь в этом духе?
– А у тебя сохранились те письма?
– Только последнее. Он велел сжигать их после прочтения. До этого просто руки не дошли. Держи, – она дала мне листочек, с распечатанным на струйном принтере, текстом.
– А у тебя есть версии, кто это может быть?
– Я же говорю, – Нина опять нервно забегала по гримерке, – я все время об этом думаю, но никто не приходит мне на ум. Вообще стоит подозревать всех лиц женского пола, работающих в театре, ну, наверное, за исключением. Бабы Паши, она входе сидит и в артистки точно не метит. Остальные вполне могут конкурировать с первой актрисой театра.
Мужчин тоже со счетов списывать не стоит. Завистники есть и среди них.
– Ты на сто процентов уверена, что это человек из театра?
– Конечно! Постоянно здесь находится, письма мне подкладывает, чуть ли не каждый день, голубку забрал. Да и подсмотрел, как мы с директором роман завязали.
– А вы скрывали ваши отношения?
– Да, зачем всем это знать? Слухи пойдут. Скажут, что меня на главные роли ставят только потому, что я ним. Это конечно, правда и мне плевать на всех неудачниках, что работают у нас. Но все же, лишние сплетни мне не нужны. Думаю, что кто-то догадывался, но лично я, ни с кем не обсуждала это.
– Н-да, ситуация, – согласилась я, – нужно раскрывать этого шантажиста и по совместительству вора и убийцу, а то он от тебя никогда не отстанет.
– Ты мне поможешь? – с надеждой спросила Нина, – я даже заплачу тебе, ты же частный детектив. Помоги!
– Да, я все равно занимаюсь поиском преступника. Так что раз мой преступник оказался еще и твои шантажистом, то дела объединяем. Давай так! Платы мне не надо, мне тот клиент заплатит. Но взамен мне нужна твоя помощь и поддержка. Раз дело принимает такой оборот, то мне просто необходимо оставаться в театре, на роль придется соглашаться. Но я не могу все время находится в театре, так что поговори со своим директором, чтобы не напрягал меня сильно. Скажи, что я параллельно считаюсь в фильме. Я буду приходить сюда на репетиции. И изучать обстановку так сказать изнутри. Договорились?
– Конечно! – Нина даже захлопала в ладоши, – можешь на меня положиться, я буду следить за всем, пока тебя нет. Только роль придется поучить, а то если ты на репетиции не проронишь не слова, то это вызовет подозрение у всех. Но не волнуйся, я тебя научу, как себя вести, у меня ведь, та же роль.
– Слушай, а кто со мной все время говорил? Звук был сверху. Я даже испугалась вначале.
– Так Кран и говорил. Он сидел с нами посередине на тех креслах, у него был маленький микрофон. Просто у нас колонки привинчены к потолку, поэтому все его команды были слышны именно оттуда.
– У меня еще вопрос. Он все время говорил, что меня ждали. Но как ты теперь понимаешь, ждали явно не меня…
– Ну, у нас прошел кастинг и ему позвонил приятель – продюсер и попросил, чтобы он подождал еще полчасика, поскольку должна придти его подопечная, она со съемок ехала. Ну, вот Кран и принял тебя за нее. Она, кстати, так и не явилась.
Поболтав с Ниной еще некоторое время, я ушла. Мы договорились, что в следующий раз я приду послезавтра. Мне дадут сценарий и мою роль, чтобы я ее выучила, заодно я похожу по театру, осмотрюсь, попробую познакомиться со всеми. Со мной, кстати, заключат настоящий трудовой договор, без этого никак. Мы решили с Ниной, что рассказывать правду даже ему не стоит. Под подозрением оказались все, кроме Маши (ее уже я проверила на вшивость), бабы Паши (не прошла возрастной ценз, конкурировать с Ниной ей будет сложно, да и вряд ли бы она несколько дней подряд ходила с фотоаппаратом и щелкала любовников), ну и нас самих, разумеется.
Кстати, Нина очень приятная девушка. Вначале, я думала, что она убийца и тот самый вор, но оказывается лишь очередное звено цепи. Но по-крайней мере, круг сильно сузился. Это уже не все жители Петербурга, а лишь работники не самого большого театра.
Теперь придется работать на двух фронтах. Да, что, там, куда больше. Учеба, газета, домашние заботы. А по расследованию у меня два поля деятельности, которые, если я сделаю все правильно, должны сомкнуться на одном человеке.
Я должна проработать все знакомых Наташи, которые знали о голубке (это 5 человек) и людей из театра. Ведь, по идеи, где тони должны пересечься, кто-то из знакомых Кудрявцевой имеет друга в театре и тот, узнав о брильянтовой голубке, задумывает преступление. Он не хочет светиться и марать руки и привлекает Нину, шантажируя ее откровенными фотографиями. Думаю, он случайно замечает ее с директором театра. Он понимает, как это можно использовать для своих целей. Он следит за Григорьевой, делает снимки и во время слежки, замечает девушку уже с другим директором, и понимает, что ему повезло вдвойне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37