Наконец Благословенный Сорболда встал, поклонился главе западных гильдий, а потом повернулся к совету.— Тот, кто не доверяет мудрости весов, ставит под сомнение честность самой Земли, — заявил он, и на его лице появилось удовлетворение. — Пусть никто не опустится до богохульства.Он повернулся к Талквисту и протянул ему руку, чтобы помочь сойти с весов.— Каковы будут указания, ваше императорское величество?Талквист ненадолго задумался, потом подошел к краю помоста и посмотрел на собравшихся людей.— Первым делом следует позаботиться о похоронах Ивара, он был честным человеком, достойным защитником простых людей и хорошим другом, — просто сказал новый император. — После чего мы сможем заняться государственными делами. Я поражен не меньше, чем вы, — может быть, даже больше — тем, что события повернулись именно так. Хочу предложить следующее: я стану регентом на год, сейчас мне этот титул представляется более подходящим. Армия останется прежней, она, как и раньше, будет надежной защитой и опорой Сорболда, купцы продолжат торговать, аристократия сохранит свои титулы и привилегии — так будет до истечения всего срока регентства. Если через год весы вновь подтвердят мое право быть императором, я покорюсь их воле и приму Солнечный Скипетр, а также Кольцо Власти. Но кольцо, наделяющее мудростью правителя, который его носит, мне лучше надеть прямо сейчас. А до тех пор я хочу только одного: сохранить целостность империи. Всем следует вновь приступить к выполнению своих обязанностей.Благословенный низко поклонился:— Как прикажете, милорд.Талквист глубоко вздохнул.— Но до утра мы можем немного отдохнуть. Пригласите гофмейстера, пусть он прикажет поварам приготовить нам ужин. И мы все, забыв о титулах, сядем за один стол, как друзья и союзники, выпьем за Ивара и будущее Сорболда. Оно может быть прекрасным. За Сорболд, за новое начало!Что-то в этих словах показалось Эши фальшивым. Он повернулся с намерением более внимательно рассмотреть Талквиста, но нового регента загородил Найлэш Моуса.— Пусть начнут звонить колокола! — велел Благословенный Лазарису.Через два дня совет подошел к концу, и Эши сразу собрался в Хагфорт. Прощаясь, он пожелал всего наилучшего Благословенному Сорболда.— Постарайтесь выспаться, — самым сердечным тоном проговорил Эши. — Последние три недели были для вас очень трудными, но работы впереди все равно еще очень много. Сорболд нуждается в вас.Благословенный устало улыбнулся.— Нам остается лишь просить Единого Бога, чтобы трудные времена канули в забвение, — тихо ответил он.— Райл хайра, — ответил Эши, использовав древнюю поговорку народа лиринглас: «Жизнь такова, какая она есть». — Что бы ни случилось, мы постараемся сделать все, что в наших силах.Утро в день отъезда выдалось жарким. Солнце быстро поднималось в небо, словно получило дополнительные силы от наступления новой эры и сейчас ему хотелось побыстрее осветить Сорболд. Слуги Эши, основательно вспотевшие еще до завтрака, быстро упаковали вещи, и вскоре караван покинул столицу Сорболда.Свита короля намерьенов спускалась по северным склонам Зубов, они уже миновали перевал Римшин, направляясь в сторону Сепульварты, и вдруг раздался крик, который вскоре подхватило множество голосов:— Милорд! Милорд!Эши повернулся на запад, куда указывали солдаты. Он еще не успел ничего толком понять, но внутри у него все сжалось от ужаса: восприятие дракона выделило приближающуюся птицу, отметило перья, которые она потеряла, напряжение в ее усталых крыльях, быстрое движение глаз, ищущих место для приземления.— О Единый Бог, — прошептал Эши, останавливая лошадь. — Нет.Это был сокол. 26
Хагфорт, Наварн РАПСОДИЯ ПОЙМАЛА последний непослушный локон, аккуратно заправила его в пучок, собранный у Мелли на затылке, и на ощупь заколола его.— Голубые ленты или белые? — спросила она.— Голубые, наверное, — ответила девочка, внимательно рассматривая свое юное личико в зеркале. — А ты можешь вплести туда хрусталики, как в тот раз, на весеннем балу?— Конечно.Рапсодия потянулась к лентам и судорожно сглотнула, подавив очередной приступ тошноты. Она заморгала, пытаясь разогнать туман, плывший у нее перед глазами, и провела ладонями по волосам Мелисанды, чтобы хоть немного привести их в надлежащий вид.— Вот так, — негромко проговорила она, когда ей стало немного лучше. — Тебе нравится?— Замечательно! — воскликнула Мелисанда, поворачиваясь, чтобы обнять Рапсодию. — Спасибо тебе. Как жаль, что лиринские мастерицы не научили меня укладывать волосы, как это умеешь делать ты.— Боюсь, я была не самой лучшей ученицей, — усмехнулась Рапсодия, целуя девочку в голову. — Видела бы ты прически, которые им иногда удается соорудить! Однажды я принимала лиринского морского посла с прической, изображавшей точную линию побережья Тириана.Девочка захихикала.— В следующий раз, когда я отправлюсь в Тириан, ты можешь поехать со мной, и я попрошу, чтобы тебя научили делать самые разные прически. А теперь пойдем, помоги мне найти твоего брата.Мелисанда обняла Рапсодию за талию. Они вместе вышли из комнаты и начали медленно спускаться по лестнице, увитой ароматным цветущим плющом.Рапсодия услышала звук подъезжающего экипажа и эскорта, возница и всадники о чем-то разговаривали, скрипели открывающиеся двери.— Гвидион здесь? — с тревогой спросила она, оглядывая плывущий перед глазами зеленый горизонт в поисках своего приемного внука.— У тебя за спиной, — послышался чересчур низкий голос, в котором тут же прорезалась более высокая нота.Рапсодия повернулась и нежно улыбнулась, глядя на туманный силуэт стоящей перед ней мужской фигуры.— Я боялась, что ты так увлечешься стрельбой из лука, что забудешь прийти попрощаться со мной.— Никогда, — серьезно ответил Гвидион Наварнский. Она протянула к нему руки, и он осторожно обнял ее, словно Рапсодия могла в любой момент рассыпаться.— Я сделана не из стекла, Гвидион, ты ведь знаешь об этом, — проворчала она, когда Мелисанда отбежала к карете, чтобы проверить, все ли там в порядке. — Пожалуйста, не волнуйся так.— Я не буду.— Вздор. Ты врешь, и я слышу это в твоем голосе. — Она провела рукой по гладкой щеке, на которой уже начала пробиваться первая щетина. — Скажи, что тебя тревожит?Гвидион отвернулся.— Ничего. Просто мне не нравится, когда ты уезжаешь, особенно в экипаже. А еще больше мне не нравится, когда ты не разрешаешь тебя сопровождать.Рапсодия вздохнула, проклиная себя за беспечность. Мать Гвидиона безжалостно убили бандиты, после того как она поцеловала на прощание своего семилетнего сына и уехала в город Наварн, чтобы купить новые туфельки Мелли, которой исполнился год. Рапсодия только сейчас об этом вспомнила, хотя и раньше замечала, что Гвидиоп неохотно прощался с ней всякий раз, когда она по делам уезжала из Хагфорта.— Я вернусь, чтобы посмотреть, как ты стреляешь новыми стрелами, — пообещала она и провела ладонью по его руке, словно пыталась ее согреть. — Они тебе понравились?Юноша пожал плечами:— Пока я использовал только одну, и она попала в цель. Я берегу их до того момента, когда вы с Эши приедете посмотреть, как я буду стрелять на турнире лучников.— Вот и чудесно! — весело откликнулась Рапсодия, сражаясь с очередной волной тошноты. — А теперь проводи меня, пожалуйста, до кареты. Ты же знаешь, Анборн не любит ждать. Еще немного, и он начнет орать.— Пусть подождет, — с улыбкой ответил Гвидион. — Он в любом случае будет орать, а так у него хотя бы будет повод.— Они поставили в карету серебряное ведерко со льдом! — радостно закричала снизу Мелисанда. — И оно имеет форму рыцарского шлема! А еще тут вишневые и лимонные пироги!Гвидион Наварнский отбросил носком сапога несколько камешков, чтобы Рапсодия на них не наступила.— Ты передашь от меня привет драконихе?— Обязательно. Уверена, что Элинсинос будет довольна. Она добра, и у нее удивительное чувство юмора.— Не сомневаюсь, — хмыкнул Гвидион, предлагая Рапсодии руку. — В противном случае население Западного Роланда уже давно висело бы головами вниз, подсыхая в самой большой коптильне к северу от Гвинвуда.Рапсодия прижала руку ко рту.— О-о-о-й, — простонала она и устремилась к стене. Будущий герцог отвернулся и смущенно поскреб в затылке.— Не могу дождаться того момента, когда мы сможем говорить с тобой, как прежде, — полным раскаяния голосом пробормотал он. — Извини.— Я и сама не могу этого дождаться, — после небольшой паузы ответила Рапсодия, протягивая ему руку. — Быть может, Элинсинос найдет способ сделать меня прежней.— Ну, я знаю способ, который позволит тебе на некоторое время избавиться от страданий.— Да? И какой же?Глаза юноши весело сверкнули.— Держаться подальше от Эши.
Дорога в Гвинвуд довольно долго шла через редкие рощицы и поля, но потом они въехали в густой, удивительно красивый лес, посреди которого росло Великое Белое Дерево. Именно в честь его лес и получил свое название.Летнее солнце стояло высоко в небе, но в лесу было прохладно, свет проникал в карету сквозь кружевную завесу тени. Рапсодия дремала, откинувшись на подушки и наслаждаясь дуновениями свежего ветерка.За три дня, проведенных в Хагфорте, она начала чувствовать себя немного лучше. И хотя у нее случались приступы тошноты, чаще симптомы ее нового состояния проявлялись в тумане перед глазами, а также в потере чувства равновесия и головокружениях, случавшихся, даже когда она сидела или лежала.«Еще пять дней, и я буду с Элинсинос, в тишине ее логова, на берегу подземной лагуны». От этих мыслей она улыбнулась.Грохот колес кареты, приглушенный стук лошадиных копыт, птичьи трели — все это сливалось в успокаивающую мелодию мирного путешествия.Рапсодия услышала, как кто-то произнес ее имя, и узнала голос Анборна. Ей даже показалось, что в нем слышится веселье. Поскольку генерал не любил быть привязанным к одному месту, а еще больше — выполнять чужие желания, он с радостью взялся ее охранять, ведь это означало путешествие по самому красивому лесу континента в обществе самой очаровательной женщины.— Эй, привет, — рявкнул он. — Ты еще жива, миледи?Она высунулась в окна.— Определи сначала, что значит «жива».— Ага! Она жива! — весело сообщил генерал своей армии — восьми солдатам и двум возницам. — Время от времени тебе следовало бы подавать нам знак, что с тобой все в порядке, леди.— Извини, — улыбнулась Рапсодия.Она закрыла глаза, наслаждаясь сильным ветром, охлажденным зеленой листвой. Ей вдруг показалось, что она на берегу моря, где всегда дует свежий бриз. Анборн подъехал поближе.— Хочешь остановиться и перекусить?Рапсодия открыла глаза и не смогла удержаться от улыбки. Если не считать седла с высокой спинкой, специально сделанного для него, никто бы не догадался, что этот суровый воин не владеет ногами. Увечье Анборна не привлекало к себе внимания, поскольку седла сопровождавших его солдат имели такой же вид, чтобы генерал мог скакать на любой из лошадей. Верхом он выглядел таким же здоровым и сильным, как и в тот день, когда они познакомились с ним, — тогда конь Анборна едва не растоптал ее на этой самой лесной дороге.— — Если солдаты хотят сделать привал, мы можем остановиться, — ответила Рапсодия. — Но я не голодна.Анборн фыркнул.— Они уже завтракали, — надменно заметил он. — Мы поедем дальше, не стоит понапрасну терять время.— Я бы хотела, когда мы будем проезжать мимо Круга, остановиться возле Дерева, — едва слышно проговорила Рапсодия и вцепилась в оконную раму — ее снова сильно затошнило. — Когда мы прибудем?Анборн огляделся по сторонам, оценил положение солнца:— Не позднее чем завтра днем.— Хорошо. — Она накинула одеяло на плечи. — В таком случае мы можем остановиться, чтобы отдохнуть и поесть. Зная твой характер, Анборн, я не удивлюсь, если ты до завтра не дашь своим солдатам перекусить.Генерал слегка улыбнулся:— Как прикажете, миледи.Тут в разговор вмешался Шрайк, ехавший, как всегда, чуть позади Анборна с двойной пращой в руках.— Благодарение богам. Я как раз собирался оторвать кусок коры с первого попавшегося дерева и проглотить его.
Чем дальше они углублялись в зеленый лес, тем легче становилось путешествие.Каждые несколько часов, если Рапсодия не спала, Анборн останавливал кортеж, чтобы она могла немного размять ноги. После короткой прогулки ей помогали сесть обратно в карету, и путешествие продолжалось.Солнце уже опустилось за деревья, прорезав лес косыми золотыми лучами, и генерал наконец остановил маленький караван на ночлег.— Пожалуй, сегодня мы проехали достаточно, — удовлетворенно проговорил Анборн, когда дверца кареты открылась. — Пришло время отдохнуть. Разведем костер и будем устраиваться на ночлег.— Нам не следует останавливаться из-за меня, — возразила Рапсодия, опираясь на руку солдата, помогавшего ей спуститься по ступенькам. — Я могу спать в карете. Впрочем, я целый день только и делала, что отдыхала.— Ну, теперь ты ведешь жизнь привилегированной великосветской дамы, — рассмеялся Анборн.Пока солдаты разбивали лагерь, Шрайк помог генералу слезть с коня и усадил его на расстеленное одеяло неподалеку от костра. Рапсодия устроилась рядом с ним, ей тут же вручили чашку с сидром и тарелку с печеньем.Она отстегнула Звездный Горн и вытащила клинок. Поляну наполнило низкое гудение, разнесшееся затем по притихшему сумрачному лесу.Живущая в душе Рапсодии стихия огня отозвалась на зов меча, и ей стало легче.Солдаты завороженно наблюдали, как Рапсодия приблизила пылающий клинок к сложенному в кучу хворосту, и через мгновение перед ними пылал жаркий костер, а во все стороны разлетались веселые искры, подобные светлячкам.Рапсодия положила меч на колени, придерживая его локтями и не обращая внимания на волны пламени, пробегавшие по клинку. Она прислушивалась к болтовне четверки солдат, расположившихся у костра, чтобы перекусить. Еще четверо охраняли маленький лагерь.«В этом ночном летнем лесу есть что-то освежающее и придающее силы», — подумала Рапсодия, глубоко вдыхая прохладный влажный воздух, так сильно отличающийся от сухого жара Ярима.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68