– В мире существует два Керувима, один сотворен из золота, другой из плоти. Теперь мы оба оказались среди вас.
– Так вот почему Демьюрел хочет убить тебя, – сказала Кейт.
– Да, и если ему это удастся, глэшаны опять станут воевать с Риатамой. С Великим Пленением будет покончено. Демьюрел верит, что Керувим – это просто магическая игрушка, которая будет исполнять любую его прихоть. Но Пиратеон никогда не позволит ему возвыситься над собой. Демьюрел даже не подозревает, какая над ним нависла опасность.
– Что произойдет, если Демьюрел сделает это?
– В Книге написано, что луна станет источать кровь, небо почернеет, а на землю упадет звезда, которая отравит моря. По всей земле хозяйничать будет чума, войны и землетрясения разрушат все города. И тогда земля окажется в плену у Пиратеона на тысячу лет. И всем нам лучше умереть, чем жить в эти времена. – Рафа отступил назад, глубже в тень большого тиса, боясь быть услышанным теми, кому не следовало; друзей же своих поманил к себе поближе. – Демьюрел станет жертвой собственной жадности. Пиратеон потребует себе все, что ему положено. Он попытается захватить Керувима как можно быстрее, пока луна в своей полной фазе.
– Но как же его остановить, если нас только трое? – спросила Кейт Рафу, не спуская глаз с Бидла.
– Есть такой праздник, который справляется в этой стране под названием Сэмхейн; другие называют его Хэллоуин. В праздничную ночь врата, которые не выпускают глэшанов в этот мир, едва прикрыты. К тому времени я должен покинуть страну вместе с Керувимом. Власть Пиратеона ограниченна, он не может быть в двух местах одновременно. Он не всесилен и опирается в своих делах на последователей; все эти их гадальные карты, сеансы, колдовство – лишь часть его мошеннических трюков. Те, кто исполняет его волю, будут уничтожены вместе с ним, – сказал Рафа, прижимая к груди Керувима.
– Тогда мы должны доставить тебя в Уилби. Мы можем быть там уже ночью и утром первым делом переправить тебя на корабль, – сказал Томас. – Так давай поспешим; Демьюрелу даже в голову не придет, что мы через его дом пройдем в подземные ходы. Оттуда мы выйдем на берег и во время отлива переберемся в Бейтаун.
Про себя он подумал, что это легче сказать, чем сделать. Двадцать драгунов сидели в конюшне между тисовым деревом и задним входом в усадьбу. Капитан Фаррел и Демьюрел устроились, вероятно, в одной из комнат, выходившей в длинный коридор, а тот, в свою очередь, мимо кухни вел вниз, в подвал и дальше – в подземный ход. Доверять Бидлу было нельзя. Стоило ему крикнуть хотя бы один раз, как все драгуны тотчас будут на ногах; если же он решит подождать, пока беглецы окажутся в доме, то может просто позвать Демьюрел а, и тут уж им не спастись.
Томас взял у Кейт меч и кольнул Бидла.
– Вымолвишь только одно слово, и я насажу тебя на этот меч, как на вертел, ты понял? – Он изо всех сил старался, чтобы угроза звучала как можно более зловеще. – Я это сделаю, Бидл, от этого зависит моя жизнь.
Бидл быстро окинул всех троих взглядом. Они были грязные, усталые. Рафа, несомненно, испытывал боль от выжженного на плече клейма и удара по голове. Где-то внутри у Бидла возникло непривычное чувство – своей ответственности за них. Он понимал, что частично заслужил проклятье за боль, причиненную этому парню. Это чувство было ему неприятно. Он смотрел на Рафу и вспоминал слова, которые тот сказал перед тем, как они покинули башню.
«Как ты можешь простить меня, после того как я так жестоко поступил с тобой?» – спросил он.
«Так повелел Риатама», – ответил Рафа.
«Но я не знаю ни тебя, ни таких, как ты. Я был готов к тому, чтобы еще больше зла причинить тебе, – так как же ты можешь говорить, что прощаешь меня за все?» – шептал он едва слышно своим скулящим голосом; бородавка на носу нервно подергивалась.
«Если бы я не простил тебя, я изменил бы самому себе. Горечь разъедает человека изнутри. Я мог бы навсегда возненавидеть тебя за то, что ты сделал со мной или сделал бы потом, но что хорошего вышло бы из этого? Я стал бы таким же злобным, как ты и твой хозяин. Ты слишком долго держался за полы Демьюрела, а ведь он шел по пути зла. Ты не сделал ничего, чтобы остановить его, и на твоих руках кровь, ибо ты был соучастником».
Эти слова хлестали Бидла, как хлещут розгами по ногам. Ответить ему было нечего.
– Ну, так как же теперь? – спросил Томас Бидла. – Если ты подымешь голос, я проткну тебя мечом насквозь, срежу бородавку с твоего носа и вставлю ее в брошь.
– Я даю вам слово, уж сколько бы оно там ни стоило в ваших глазах… даю слово, что буду молчать, – ответил Бидл.
– Ему верить нельзя, – шепотом проговорила Кейт. – Давайте привяжем его к дереву и оставим здесь, а сами пойдем своей дорогой.
– Сам не знаю почему, но мне кажется, лучше бы нам взять его с собой. Если нас обнаружат в доме, мы всегда сможем отдать его жизнь в обмен на наши, – сказал Рафа.
– Я покажу вам, как пройти в подземный ход. Обещаю дать вам час времени, прежде чем я явлюсь к Демьюрелу. Чтобы вернуться со скалы сюда, мне потребуется как раз столько времени, так что вы можете быть спокойны, – вмешался Бидл, когда Томас хотел было что-то сказать.
– Значит, ты даешь слово сдержать свое обещание? – спросил Рафа. – Тогда мы возьмем тебя с собой. Покажи нам дорогу. Если ты нас предашь, отвечать тебе придется перед Риатамой.
– А еще ответишь вот этому мечу, – тихо прошептал Томас Бидлу на ухо. – Может быть, я по годам еще мальчишка, но за последние две ночи я научился быть мужчиной. Он-то может простить тебя, Бидл, но мои запястья все еще горят от веревок, которыми ты связал их.
Все вместе они вышли из-под укрывшего их старого тиса и разросшегося вокруг него густого кустарника, прокрались по усыпанному гравием двору к задней двери дома викария. Драгунов, отдыхавших в конюшне, было не слышно, только переминались с ноги на ногу их лошади. Бидл бесшумно шагал впереди, все еще со змеиным ящиком в руках. Томас шел следом, с мечом, втянутым в правый рукав, готовый выхватить его мгновенно при малейшем признаке опасности.
Бидл провел их в дом. Двигаясь как можно неслышнее, они вскоре оказались в коридоре, который вел к кухне, подвалу и, в конечном счете, в подземный ход. Демьюрел не подавал никаких признаков своего присутствия. В доме царила мертвая тишина. В кухне не пахло стряпней. Повариха не гремела кастрюлями. Дом казался пустым.
– Здесь никого нет, – чуть слышно прошептал Бидл. – Вышли посмотреть на рухнувшую скалу в Бейтауне. Верно, стоят перед домом.
Они вздохнули с облегчением, узнав, что их бегству ничто не помешает. Рухнувшая скала означала, что в карьере нет ни людей, ни лошадей. Все стояли наверху, глядя на оползень и растекавшуюся по заливу грязь, а главное – на огромную красную тучу, излучавшую все более яркое сияние. Длинный коридор отвратительно смердил холодным мясом и протухшей рыбой. Он был темный и мрачный. Через каждые несколько метров в укрепленных на стене деревянных подсвечниках тускло горели маленькие свечки, их слабые огоньки судорожно метались каждый раз, когда мимо них проходили. Свечи отбрасывали длинные тени на сырые стены. Через окно в конце коридора вливалось красное зарево. Оно отражалось в огромном зеркале, укрепленном на стене, и отбрасывало тусклые блики на золотые перья распростертых во всю ширь крыльев ворона. Бидл остановился и сделал знак остальным сохранять полную тишину.
Боясь быть обнаруженными, они ступали почти неслышно и наконец вышли из коридора в освещенный холл. Дверь в кабинет Демьюрела была закрыта, лестница, ведущая вверх, пуста. Золотое изваяние огромного ворона над входной дверью настороженно смотрело вниз, в проход, ведущий в холл. Это был долгий путь – от входной двери через холл, в кухню и дальше вниз, в подвал. Вдруг загрохотало, загудело – новый толчок потряс дом. Они ускорили шаг – в такт ускоренному биению их сердец. От волнения у всех пересохло во рту, ослабели ноги. Каждый сдерживался изо всех сил, чтобы не закричать невольно, не побежать.
Рафа обернулся и увидел лицо Томаса. Оно выражало все возраставший страх. Он перевел взгляд на Кейт – девочка закусила губу, тревожно сдвинула брови.
В этот миг сзади, у входной двери, раздался грохот. Бидл обернулся первым. На лице его появилось выражение крайнего ужаса. Золотой ворон рухнул на пол и теперь пытался встать, встряхивая перья. Он был живой! Из золотой головы золотые глаза смотрели прямо на них, огромный золотой клюв словно клевал воздух. Ворон тряс своими золотыми перьями и, сделав по направлению к ним два огромных шага, начал расправлять крылья.
Не сговариваясь, они бросились бежать, Бидл со своей сухой ногой ковылял как мог. Скоро он отстал от всех, и тут золотой ворон подскочил к нему, словно к настигнутому в степи кролику; Бидл уже ожидал, что могучая птица вот-вот схватит его и растерзает своим мощным золотым клювом.
– Бегите, спасайтесь, я постараюсь задержать его! – крикнул Бидл и швырнул ящик со змеями в ворона.
Три гадюки поползли по дощатому полу, но мгновенно были разорваны в клочья гигантской птицей. Бидл ковылял со всей скоростью, на какую был способен, распахивая по дороге все двери по обе стороны коридора, чтобы задержать ворона.
Рафа и остальные слышали позади громыхание: птица-великан захлопывала одну дверь за другой на своем пути. Томас остановился и посмотрел назад. Он увидел отчаянно ковылявшего к выходу Бидла и чудовищную птицу, настигавшую его. Он выхватил меч из рукава и бросился назад к Бидлу.
– Не валяй дурака, парень, спасайся сам, – крикнул Бидл безумным голосом.
И, влетев в открытую дверь кухни, захлопнул и крепко запер ее за собой. Ворон подскочил к двери, ударил в нее железными когтями, они вонзились в дерево и бешено драли его, так что щепки разлетались по всему коридору. Томас слышал, как Бидл подтаскивает к двери и громоздит друг на друга стулья, чтобы защитить себя от атаки.
– Беги, беги вниз, в подвал! – донесся до Томаса глухой крик Бидла, едва слышный в грохоте ломаемой мебели и раздираемой в щепы двери.
Томас не мог покинуть его. Он знал: еще несколько секунд – и гигантская птица проломит дверь и разорвет Бидла.
– Иди-ка сюда, жирный цыпляк, попробуй меня схватить! – крикнул Томас птице и взмахнул мечом варригала над своей головой.
Ворон перестал терзать дверь, повернулся и уставился на него. Двухметровое чудовище почти полностью перекрывало коридор вширь, его длинные металлические когти впились в дощатый пол, оно готово было ринуться на мальчика.
Томаса охватила паника. Рафа и Кейт были уже в подвале. Он остался один. И тут Томас услышал голос, он шел прямо из его сердца.
– Я буду с тобой всегда, до скончания века.
Это был голос Короля!
Ворон ринулся на Томаса с потрясшей его быстротой. Томас отступил назад, не зная, что делать и как сразиться с этой тварью. Он подскочил и мечом ударил по перьям, но без какого-либо результата. Птица вцепилась клювом в его куртку, подняла в воздух и со всего размаху раз за разом колотила его об стены коридора. Томас ударился головой об угол двери и уронил меч. Ворон швырнул своего противника на пол, шагнул вперед и поставил огромную когтистую лапу ему на грудь, уже нагнув голову, чтобы рвать его тело своим острым клювом.
Теряя сознание, Томас услышал песнь серавимов:
Преславный, Всевышний, Господь Всемогущий,
Славой твоей полон мир, Вездесущий…
И вдруг живой яркий свет как будто пронзил его тело, окружил со всех сторон; Томас открыл глаза. Он увидел, что находится внизу длинной каменной лестницы, окруженный серавимами. С верхнего конца лестницы на него смотрел Король.
– Желаешь ли ты продолжать борьбу, Томас, или придешь ко мне, вернешься домой? – Голос был мягкий, теплый, дарующий ощущение покоя. – Выбор за тобой. Я стоял у порога твоей жизни, и ты слышал мой зов; теперь ты можешь прийти ко мне и разделить пищу со мной.
Томас испытывал неодолимое желание оставить этот мир и уйти к Королю. Он оглянулся и увидел свою жизнь, застывшую во времени. Он видел дом викария весь, целиком, видел его изнутри, как будто все стены исчезли, видел обставленные комнаты и совершенно неподвижных людей, как если бы время и впрямь остановилось – словно в кукольном домике, в какой-то детской игре. В темном проходе ворон замер над его телом в то мгновение, когда уже готов был накинуться на него. Бидл стоял на кухне у двери. Рафа и Кейт были на полпути вниз, в подвал. Демьюрел и капитан Фаррел находились в середине подземного хода и теперь собирались вернуться в подвал: они были там, когда все затряслось, и поспешили спрятаться поглубже, в подземном ходе.
Со своего места, возле райских врат, Томас увидел, что Кейт и Рафа вот-вот будут схвачены Демьюрелом. Сейчас ворон убьет его, а потом отправится за ними. Им некуда бежать, кроме как прямо в руки поджидавших их Демьюрела, капитана Фаррела и его людей.
– Позволь мне вернуться туда и бороться, я должен предупредить их. Если я не вернусь, задача выполнена не будет. Прошу тебя, мой Король, разреши мне вернуться к ним, – сказал Томас.
– Прекрасно, иди же, но действуй быстро. Ты должен упредить ворона и первым нанести удар. Сила зла находится в его сердце, это источник его жизни. Моим именем смело нанеси удар ему в сердце.
И в единый миг все исчезло – яркий свет, серавимы и лестница. Сырой воздух прохода наполнил ноздри Томаса. Он на ощупь подхватил меч варригала, упавший на пол. Ворон подпрыгнул, растопырил когти, готовый обрушиться на него сверху и вонзить когти ему в грудь. Томас открыл глаза и во всю силу легких крикнул:
– Именем Короля… исчезни!
Он ударил мечом в грудь мерзкой твари, в то время как когти ворона уже рвали его плечи. Меч пробил металл и вонзился в сердце огромной птицы. Она издала длинный, громовой, пронзительный клекот и, расслабив когти, рухнула на бок. У Томаса на глазах металл распадался и плавился пузырями, отчего доски пола начали тлеть, а от мокрых стен повалил пар.
Томас видел, как ворон превратился в человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38