– Тролль нам пока не опасен, а вот от той твари никому не убежать. Поверь мне – я-то представляю, что это за чудовище внизу.
– А что я могу сделать? – уже вяло сопротивлялся Венька. – Прыгнуть вниз самому и ввязаться в драку? Кто от этого выиграет?
– Ты постарайся своим топором поразить метаморфа отсюда. Ведь для охотника умение метать любое оружие – дело обязательное.
– А вдруг все-таки промахнусь? У нас только один топор и есть. Даже защититься потом будет нечем.
– Смотрите! – прервала спор Айна. – Смотрите, какое чудо!
Спорщики дружно посмотрели в направлении протянутой руки. От края утеса в бесконечность пролегла радужная дорожка, огороженная с обеих сторон невысокими перилами. Она поднималась маленькими ступенями вверх и исчезала в небесной дали. Плющ с изумлением посмотрела на нее, в глазах обеих девушек мелькнул огонек надежды.
– А-а, будь что будет! – неожиданно для себя согласился с Ольхой Венька.
Не дожидаясь ответа, он метнул алебарду в нависшего над троллем скорпиона. Оружие, стремительно вращаясь, так что глаз мог уловить только смазанные быстрым движением контуры двойного лезвия, с хрустом вошло в спину шипастого чудовища и, ломая панцирные пластины, полностью погрузилось в тело. Из открывшейся раны повалил темный дым, и края пролома в панцире сразу же начали оплывать, подобно воску на огне. Суставчатые лапы подогнулись, потерявшая опору огромная туша с грохотом рухнула на камни. Прижатый к скале тролль в последний момент успел отпрыгнуть в сторону и сразу же закрутил головой, стараясь углядеть нового врага. Убедившись в том, что ему ничего не угрожает, он с торжествующим воплем подскочил к поверженному скорпиону и стал торопливо отрывать ему конечности, сразу же засовывая их в свою пасть.
Венька с брезгливым интересом смотрел на набивающего желудок зверя. От омерзительного зрелища его отвлекли лесные девы. Ольха погладила охотника по плечу и звенящим колокольчиками голосом сказала:
– Пусть Жрун наестся. Благодаря тебе у нас появилось время для спокойного пути. Пойдем быстрее, кто знает, что нас ждет дальше, но и задерживаться здесь нельзя.
Айна уже ступила на небесную дорогу и, оглядываясь, торопила своих спутников. Лишь Плющ оставалась на утесе.
– Это ваша дорога, – с грустью проговорила она, – я останусь здесь. Путь на небо мне заказан. И к тому же как я могу бросить бедного Жруна – он без меня пропадет. Прощайте!
Картинная вилия спрыгнула со скалы. Венька охнул и подбежал к самому краю утеса. Лесная дева легкими шагами мчалась среди причудливо разбросанных камней, а за ней верной собакой следовал тролль, неся в руках недоеденные остатки метаморфа.
– Веня, Вениамин, пошли быстрее. Солнце уже заходит, – донеслись до охотника голоса со стороны радужного моста.
Он развернулся и быстрыми шагами устремился к ожидающим девам.
– На, пей. – Аким протянул кружку с холодной водой Филиппу. – И слушай меня внимательно.
Успокоившийся художник поднял глаза на старейшину. Лицо Басанова казалось высеченным из камня, только в глазах мелькали старательно гасимые огоньки. Стоявший рядом Силантий держал наготове краски и новые кисти, изредка бросая взгляд на разрисованную стену.
– Сейчас нарисуешь двери на мосту, но надо их изобразить так, чтобы Вениамин и девы смогли через них выйти прямо на нас, в эту комнату. Ты в состоянии такое сделать? Не молчи – отвечай сразу же.
– Я постараюсь, – В голосе художника появилась уверенность. – Я искажу перспективу радужного моста в пространстве. Такой прием известен у голландцев...
– Без подробностей. Просто рисуй и думай о том, как ты хочешь увидеть свою женщину. Давай.
Отшельник выхватил из рук Силантия кисти и, склонясь над изображением, начал наносить на рисунок уверенные мазки. Лесничий все порывался дать ему какие-то советы, но стоявший рядом старейшина грозно цыкнул и погрозил кулаком. Спустя несколько минут рисунок обновился дополнительными деталями. Невероятные изгибы моста стали напоминать лист Мебиуса, и радужный путь уперся в закрытую дверью арку.
– Все. – Художник откинул голову и всмотрелся в свое творение. – Пока они идут – краска подсохнет, а дальше – воля Божья.
– Нет, – возразил Аким. – Только твоя. В данном случае Бог здесь ни при чем.
– Как скажешь, – покорно вздохнул Филипп и уставился на картину.
Маленькие фигурки быстро поднимались по небесной лестнице. Дойдя до дверей, перегораживающих путь, они остановились. Затем Ольха решительно распахнула створки и, сделав шаг вперед... вывалилась под ноги ожидавших их людей. Следом появились Айна и Венька, которые, споткнувшись о распростертое тело старшей девы, упали на нее. На полу образовалась куча-мала. Филипп с радостным всхлипом выхватил из нее свою подругу и крепко прижал к груди.
– Вот это «погуляли», – неловко пошутил Силантий, наблюдая, как помятые вилия и охотник встают на ноги.
Аким внимательно посмотрел на картины. На фоне пейзажа, изображающего берег лесного озера, застыла фигурка лесной девы, возле ее ног расплылась большая темная тень. На миг ему показалось, что лесная красавица, стоявшая среди зеленых зарослей, лукаво подмигнула, а тень в ее ногах тревожно заворочалась, как бы устраиваясь поудобнее. Старейшина отвел взгляд и строго посмотрел на художника.
– Так что будем делать дальше? – Вопрос Басанова повис в воздухе. – Я спрашиваю, что мы будем делать дальше с этими картинами? Или будем ожидать неведомых гостей оттуда, так сказать, с ответным визитом? Или сами соберетесь еще в один круиз? Ну? Кто скажет?
– Да закрасить все – и дело с концом! Можно обоями заклеить, – подал голос неуемный лесничий.
– Нет! – воскликнула Ольха. – Так мы убьем всех, кто там живет. Загубим еще один мир, населенный разумными и живыми существами.
– А где гарантии, что разумные существа из вернисажа не придут к нам на завтрак или ужин и мы не будем главным блюдом в меню? – В голосе Акима прозвучала обычная для старейшины осторожность.
– Вот она – гарантия. – Ольха показала на молодую вилию. – Если она станет жить здесь, то кому, как ни ей, контролировать границу между реальностью и фантазией вашего художника.
– Чокнутого художника, – поправил лесную деву Басанов.
– Чокнутого, безумного, сумасшедшего – какая разница. Все люди искусства изначально ненормальные. В сотни раз будет хуже, если он лишится своих творений и начнет малевать всякие гадости из потаенных уголков мятущейся души. Ведь именно кто-то из людей сказал, что «сон разума рождает чудовищ». Так лучше все оставим так, как есть, для того чтобы чудовища не родились, – рассудила Ольха. – Пусть этот мир живет на стенах дома. Вы все также небезгрешны. Я чувствую в доме запах чужих иномирных существ. Это детеныши, но они скоро вырастут, и неизвестно, какими чудовищами им предстоит стать. Ты же не стал убивать их за это, так ведь, старейшина?
Басанов кивнул. С женщинами, тем более с такими красивыми, спорить не хотелось. Обе лесные девы своей обнаженной красотой его просто ослепляли.
– Ладно, я соглашусь, – к удивлению односельчан, настроившихся на долгий спор, ответил Аким, – Пусть эти изображения остаются, но с условием, а точнее, с тремя условиями. И ты, лесная дева Ольха, принесешь клятву всего вашего племени в подтверждение нашего соглашения. Так ты согласна, старейшая вилия заонежских лесов?
Ольха провела ладонью по растрепанным волосам, затем скрестила руки на груди, коснувшись кончиками пальцев оцарапанных плеч. Аким удовлетворенным взглядом окинул замершую перед ним женщину. Она и в самом деле прекрасна! Тени от лучей заходящего солнца причудливым рисунком легли на кожу, создавая иллюзию одежды, зеленые глаза яркими изумрудами светились на точеном лице. Яркие губы дрогнули, нарушив изящную линию. – Говори свои условия.
Мотор натужно гудел, тяжелая машина шла по лесной дороге. Басанов откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Вот еще одно дело завершено, выиграно еще время для спокойствия родной деревни. Только торжественных фанфар не слыхать, да и нечего им звенеть по пустяшному поводу. Просто наступила еще одна передышка в череде порой слишком напряженных событий, которыми полна жизнь старейшины рода и всей его деревни. Лесные девы, чокнутый художник, поднадзорные полканы – для него просто частные случаи, из которых и состоит вся жизнь. Другой судьбы для себя Аким и не хотел, и не искал.
Договор с вилиями поднял Басанова еще на одну ступень в окружающем Ламбушку мире, но власть не являлась для него самоцелью. Важнее стал взаимовыгодный компромисс и добрососедские отношения с окружающими, теперь еще с одним племенем. Старейшина вспомнил счастливую улыбку Филиппа, мудрые глаза на молодом лице Айны, красно-черных полканчиков, с писком играющих с Ольхой, – и его сердце обогрелось добрым теплом.
Глава 5
В РАЙЦЕНТРЕ ВСЕ СПОКОЙНО
На рассвете спящих обитателей окраинной улочки разбудил тоскливый вой собаки. Выбежавшие спросонья со своих дворов люди увидели прижавшуюся к забору овчарку. Трясясь крупным телом, она жалобно посмотрела на разозленных людей, и истошный вой вновь разорвал тишину.
– Петро, забери свою скотину! – узнал собаку вылетевший на улицу первым мордатый мужик с похмельными глазами. – Петро, где ты, мать твою перетак! Заткни своего поганого пса!
Поддерживаемый поощряющими выкриками невыспавшихся соседей, мужик кулаком ударил по калитке. Та со скрипом распахнулась, показав пустой двор. Услышав знакомый скрип петель, овчарка опрометью, истошно завывая, помчалась вдоль улицы в противоположную от родного дома сторону.
Соседи неодобрительно зашумели, высказывая мнение о поганых сторожах и бестолковых хозяевах. Топтавшийся в воротах мужик решительно вошел во двор. Через минуту он пулей вылетел оттуда. Лицо, перекошенное ужасом, казалось, уменьшилось в размерах. Судорожно дыша, он хватал ртом воздух, но отдышаться не мог.
– М-мм-милицию вызывайте... – с натугой прошептал мужик, опускаясь на внезапно ослабевших ногах.
Стас Ращупов в первую очередь набрал номер телефона старейшины. Очередное происшествие, по мнению участкового, напрямую было связано с ламбушскими делами.
– Аким Афанасьевич, это Стас. У меня есть одна очень неприятная новость. – Расщупов оглянулся на стоящих чуть поодаль людей и понизил голос: – Убита семья в городе. По первым признакам – это дело не людей, очень похоже на какую-то нечисть. Третий случай за неделю. Явственно пахнет нашими подопечными, но все очень запутано, непонятно. Вы бы прислали кого поглядеть, знающего... Да...Улица Радищева, девять... Буду ждать.
Милиционер отключил телефон и спустился с крыльца. До приезда Алексея Феофанова оставалось около часа. Насчет того, что следственная группа обнаружит что-нибудь стоящее, у него иллюзий не было. Как и в предыдущих случаях, следствие зайдет в тупик, и на райотделе повиснет еще один «глухарь». Какие могут появиться следы и улики, если в доме побывала нелюдь? В последнее время такие вещи Стас чувствовал нутром, а не один кодекс не предусматривает существования другой, отличной от людской, жизни, где нелюдь, нежить и нечисть реальны так же, как вон тот фонарный столб. Участкового не всегда посвящали в дела ламбушских старейшин, да и он сам не стремился без острой необходимости влезать в запредельные проблемы – всяк сверчок должен знать свой шесток, – но в противоположность другим сотрудникам райотдела милиции у молодого охотника не было боязни пред ложными предрассудками. Пускай эксперты изгаляются в придумывании причин и версий: Ращупову даже краткого осмотра места происшествия хватило для вынесения вердикта: смерть всей семьи наступила в результате их контакта с нечистью. Всех четверых умертвили по-разному и очень мучительно, совершая при этом определенные магические ритуалы.
Аналогичные случаи произошли несколько дней назад, и по городу поползли слухи о банде религиозных маньяков, совершающих ритуальные убийства. Попытки властей погасить возникшие слухи только подлили масла в огонь – произошло несколько случаев самосуда, когда озверевшие от алкоголя и бессильного страха перед непонятным обыватели поджигали молельни различных религиозных конфессий и избивали священнослужителей. «Помогли» и средства массовой информации, запутавшиеся в фантазиях и домыслах. Потуги начальника райотдела майора Галушко показать дело как обычную «бытовуху», нужного результата не принесли. Жителей Города обуял страх, многие подались в другие места, отсидеться подальше от зловещих убийств. Случившееся Новое ЧП стало еще одним комом грязи, брошенным в и так непопулярные в городе правоохранительные органы.
Стас грустно усмехнулся: «Что заслужили, то и получили». Молодой участковый хоть и гордился своими погонами, но за недолгую службу успел наглядеться на ту грязь, что, по его мнению, убивала авторитет милиции. А грязи было столько, что ее хватило бы, чтобы вымазать всех милиционеров по уши, независимо от «заслуг».
К расследованию странных убийств Стаса привлек майор Галушко. Проницательный хохол, стараясь удержаться в своем кресле, убедился, что следствие заходит в тупик и это грозит определенными «оргвыводами» со стороны недовольного руководства района и республиканского министерства. Вот тогда он и вспомнил об удачливом участковом с обширными связями среди загадочных, но авторитетных старцев. Расщупов без колебаний согласился, выторговав себе при этом свободу действий. Получив карт-бланш из рук майора, Стас только собрался спокойно разобраться в произошедших преступлениях, как случилась очередная беда – еще один случай и снова с кучей покойников.
Потерявшая в одночасье всех хозяев, лохматая овчарка тихо прокралась во двор и ткнулась мокрым носом в ботинок участкового.
– Эй, народ, – обратился Стас к угрюмо стоявшим у ворот зевакам, – кто пса приютит?
– на кой ляд нам этот трус нужен? – послышался ответ из толпы. – Бросил хозяев, а теперь приюта ищет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55