на его слезы отозвался барабанный стук проливного дождя.
Пришло лето, гоня пыль по опустевшим землям. Анскиере вскарабкался на скалу — босиком, раня ступни об острые камни, раздирая ладони.
Демоны лениво парили в воздушных потоках, их силуэты были четко видны на фоне зенита. Но Анскиере так долго плел заклинания, что уже не замечал неба; он видел только узоры светящихся магических линий, по которым определял скорость и силу ветров. Только его усилия все еще удерживали врагов в воздухе, гоня демонов через горные пики на запад, к морю.
Позже, день за днем идя через покрытые снегом горные перевалы, Анскиере познал голод. Иногда к вечеру он слишком уставал, чтобы читать заклинания, которые помогли бы ему согреться. Он ложился отдыхать на голых скалах и дрожал в своей превратившейся в лохмотья одежде. Демоны опускались на горные вершины и прихорашивались, будто раскрашенные горгульи. Вскоре их ненасытные желудки снова заставляли их взлетать, и Анскиере через силу поднимался на ноги. При блеске крошечных далеких звезд он пересек мареновый склон.
Под его ногами начали опасно осыпаться камешки, от снежных заносов веяло холодом. Под скалами, где спали демоны, Страж штормов поднял сжатый кулак и призвал свое магическое могущество. Над скалами загудел ветер и столкнул демонов с их насестов. Крылатые твари взлетели с пронзительным воем и помчались к морю.
Анскиере последовал за ними.
Его воспоминания о погоне той ночью безнадежно слились с воспоминаниями о следующих мучительных днях. Исхлестанный ураганными ветрами, терзаемый порождениями собственного волшебства, Страж штормов ощущал себя всего лишь орудием, направленным на одну-единственную цель. Его разум изменился оттого, что Анскиере постоянно приходилось пускать в ход магию, и теперь ни один смертный не смог бы узнать принца Эльринфаэра.
Еще несколько дней спустя страшно исхудавший Страж штормов сидел на берегу, опустив голову на скрещенные руки. Его спутанные волосы липли к потным щекам, дыхание походило на всхлипы. Он полностью вымотался и не мог сдвинуться с места, но в шестидесяти ярдах от берега бушевал водяной смерч, в центре которого были заключены демоны, которых он наконец-то поймал.
Потребовалась еще неделя, прежде чем Анскиере пришел в себя настолько, что сумел уравновесить удерживавшие пленников стихии.
Месяцы тяжких трудов подорвали силы волшебника. Он не мог сплести заклинания достаточно прочные, чтобы они надежно удержали врагов. Каждый день Анскиере укреплял создание своего магического искусства, не смея покинуть берег.
Грязный и оборванный, как потерпевший кораблекрушение моряк, он питался выброшенной на берег сырой рыбой. Страж штормов медленно шагал по побережью, заставляя водяной смерч с заключенными в его центре демонами следовать за собой, и наконец добрался до заброшенного маяка на северо-западном берегу Эльринфаэра. Смотрителем этого маяка был старый, выживший из ума отшельник, который уже с десяток лет не присматривал за огнем. Он не переставал цокать языком, бормотать и водить языком по беззубым деснам, но у него хватило ума послушаться, когда Анскиере попросил его заложить окна башни маяка камнями. Смотритель почесал в паху и сплюнул, но стал помогать магу.
Как только была заделана последняя щель, Анскиере разогрел воздух до адского жара. Дара Ивейна у него не было, и он уже терял сознание, когда наконец сумел расплавить и слить камни башни, не оставив в стенах ни единой щелочки. На скалах поднялась новая тюрьма — черная отвесная башня, куда Анскиере заключил демонов мхарг. Больше они никогда уже не будут летать. Прежде чем погибнуть, они отложат яйца, но волшебник вымел башню ветрами, не оставив внутри влаги, благодаря которой из яиц могли бы вылупиться новые чудовища.
Страж штормов запечатал вход, отдохнул и снова принялся колдовать. Когда он закончил, башню Эльринфаэра окружали самые сильные охранные заклинания, когда бы то ни было созданные магом погоды.
А потом Анскиере заплакал. Истерзанный, израненный, исхудавший, он сидел на краю скалы и вертел в дрожащих пальцах маленький базальтовый кубик, одну из безделушек, завалявшихся у смотрителя. Рядом набегали на песок волны, чайки спорили из-за рыбешек. Грани кубика блестели, когда волшебник снова и снова крутил его в руках. Завороженный этим блеском, Анскиере не услышал приближавшихся шагов. Он даже не заметил, что он больше не один, пока его не окликнул знакомый насмешливый голос.
— А ты отлично справился. — Ивейн помедлил, задумчиво перебрасывая камешек из руки в руку. В свете закатного солнца его волосы сияли яркой медью. — Ты чуть не погиб, и ради чего? Выжившие скажут, что катастрофа случилась из-за тебя. Священники будут проклинать твое имя в храмах, детей научат тебя бояться.
Анскиере поднялся на ноги; усталость сделала его движения неловкими.
— Не осталось никаких выживших. Потому демоны и направились к морю. Им больше нечего было уничтожать. — Он помолчал, сдерживая гнев, затем продолжил: — Тебе повезло, что чудовища не вырвались за границы Эльринфаэра.
— Вот как? — Руки Ивейна замерли, камешек упал на землю. — Я устал работать на ваэре.
Не успел Анскиере ответить, как земля рядом с ним разверзлась. Волшебник, повелевавший огнем и землей, исчез в этой щели, но его смех еще долго звенел в воздухе, подобно проклятию.
— Я найду тебя, — прошептал Страж штормов. — И когда я тебя найду, я свяжу тебя таким мощным заклятьем, что ты больше никогда не отвернешься от человеческого рода.
Так началась его погоня за Ивейном, закончившаяся в Северном море. Прижатый к кромке воды, Повелитель огня скорчился у ног Стража штормов и, не в силах противиться Анскиере, укрепил магические оковы, державшие демонов мхарг. Воспользовавшись своей властью над землей, он поместил ключи к охранным заклинаниям в базальтовый кубик, который смотритель маяка когда-то всовывал между косяком и дверью, чтоб она не закрывалась.
А потом Анскиере произнес свой приговор Повелителю огня, предавшему его в Эльринфаэре; тот самый приговор, горькое эхо которого донеслось до следующего поколения, перейдя на Джарика.
Видение исчезло, и, внезапно выброшенный из воспоминаний Стража штормов, сын Ивейна оказался во тьме. Он ничего не видел, не слышал, не мог ничего нащупать — и ллондель ничем ему не помог. Застряв в кошмарном тупике между своей жизнью и прошлым волшебника, Джарик в панике закричал.
И тогда из темноты прогремел голос:
— Назови свое имя, пришелец! Зачем ты явился к Стражу штормов Эльринфаэра?
Джарик больше не понимал, где кончается видение и начинается реальность; он почувствовал, как его "я" сковала чужая стальная воля. Некая безжалостная и уверенная сила стала срывать покровы с его души, и, чувствуя, что сопротивляться бесполезно, Джарик затих.
Наконец тот, кто держал юношу, ослабил хватку и выпустил его.
Вспыхнул свет, Джарик упал на колени, открыл глаза и увидел, что находится в комнате с камином. У него голова пошла кругом. Что происходит? От ледяных скал, дождя и холода бурной ночи не осталось и следа. Руки юноши упирались в ворс богато изукрашенного ковра, его одежда была сухой.
— Джарик, сын Ивейна, — произнес за его спиной чей-то голос, мягкий и в то же время властный.
Юноша встал, ошеломленно повернулся и впервые увидел Анскиере из Эльринфаэра. Страж штормов стоял возле выцветшего гобелена, с его плеч ниспадало бархатное, голубое, как летнее небо, одеяние. Отблеск пламени играл на его серебряных волосах, густых бровях и на лице, которое стихии и невзгоды избороздили морщинами.
— Ты искал меня, — сказал Страж штормов.
Джарик заморгал.
— Где я? Как я сюда попал?
Он поднял руку, пощупал под рубашкой и не нашел мешочка с ключами от Эльринфаэра. Его охватила паника.
— Ллондель!
— А кто, по-твоему, послал тебя ко мне? — немедленно отозвался Анскиере. — Эта комната — иллюзия, просто порождение мысли. А ллондели тебе не враги.
Джарик покраснел:
— Они — демоны.
— Не все расы Проклятых Кором одинаковы. Некоторые настолько ненавидят людей, что готовы погубить всех и вся. Если демоны мхарг снова окажутся на свободе, ллондели тоже погибнут. — Анскиере понимающе смотрел на Джарика, пока тот старался уложить смысл этих слов в голове. — Что касается ключей, ллондели помогают их хранить.
Джарик встретился взглядом с волшебником, глаза которого были глубоки, как горизонт на краю моря. Юноша хотел рассердиться на Стража штормов, но не смог. Раньше он верил, что Анскиере проклял Повелителя огня в отместку за прошлые обиды. Теперь Джарик знал, что это не так. Заклятие, сотворенное на берегу Северного моря, было создано для того, чтобы никогда больше не повторилось предательство, погубившее Эльринфаэр.
Анскиере нарушил воцарившуюся в комнате тишину:
— Когда я позвал тебя, я уже знал, что Ивейн мертв.
Эти слова заключали в себе скрытый смысл.
Джарик сглотнул комок в горле. Если Ивейн мертв, значит, его наследник должен подчиниться заклятию и, возможно, пережить трагедию, которую несет с собой Круг Огня; и Анскиере прекрасно это знал. Он позвал Джарика, но не переставал скорбеть о том, что ему пришлось так поступить. Страж штормов прекрасно понимал, какой тяжкий груз он возложил на плечи мальчика из замка Морбрит, которого никто никогда не учил магии.
— Если у тебя есть ко мне вопросы, спрашивай. Я отвечу, если смогу. Возможно, это последний наш разговор, — спокойно сказал Анскиере. — Посылая тебя сюда, ллондель укоротила нить моей жизни. Она взяла на себя риск, повторения которого нельзя допустить.
— Она? — удивленно переспросил Джарик, вскинув голову.
Он никогда не думал, что демоны тоже могут быть женского пола.
Анскиере слегка улыбнулся.
— Они не люди, Джарик, но в некоторых отношениях ллондели такие же смертные, как мы с тобой.
Смертные. Джарик вздрогнул, услышав это слово от волшебника, чьи деяния изменили ход истории. Впрочем, юноша уже знал, что Страж штормов не всемогущ. Анскиере был пленником и не мог сокрушить оковы льда без помощи магии Повелителя огня. Если бы волшебник такое проделал, он выпустил бы на волю демонов холода, почти таких же опасных, как демоны мхарг.
Джарик почувствовал, как кровь застыла в его жилах. Как долго Страж штормов сможет продержаться в глубоком сне подо льдом, если никто не сумеет пройти Круг Огня?
Хотя Джарику не хватило смелости задать этот вопрос вслух, Анскиере услышал его мысли и ответил:
— Я проживу меньше, чем отпущено тебе.
Огонь за спиной Джарика вдруг показался юноше чересчур горячим. Он вспотел, борясь с желанием отступить от камина.
— А демоны холода? Если ты умрешь, они вырвутся на свободу?
— Не сразу. — Будто чувствуя смятение Джарика, Страж штормов повернулся и посмотрел на гобелен, изображавший морской пейзаж в выцветших голубых и зеленых тонах. Потом волшебник уточнил голосом блеклым, как этот гобелен: — Охранные заклинания станут постепенно слабеть. Если электрические бури будут случаться нечасто и будут несильными, оковы продержатся около полутора столетий.
— Ваэре могут послать кого-нибудь тебе на смену, — сказал Джарик.
— Могут.
Анскиере не стал добавлять, что обладал очень редким даром. Даже самые талантливые претенденты часто не выдерживали испытаний, которые сопутствуют обучению будущего волшебника. Но само немногословие Стража штормов говорило о многом, и Джарик не получил тех заверений, каких искал. Ему все больше начинало казаться, что муки, которые испепелили душу его отца, для него неизбежны, как смерть.
— Нет! — Анскиере резко отвернулся от гобелена, холодно взглянул на Джарика и добавил: — Никого нельзя принудить пройти Круг Огня. Я поручил тебе только одно: вернуть ключи от Эльринфаэра и хранить их до тех пор, пока ты не сможешь возвратить их мне.
Джарик сжался под взглядом волшебника.
Он почувствовал, что Анскиере видит, насколько его страшит постигшее Ивейна безумие, видит его насквозь — до самых сокровенных уголков души, до самых мельчайших слабостей. Впервые юноша осознал всю тяжесть возложенной на него задачи. Он вспомнил виденную недавно встречу двух волшебников на берег) Северного моря и заклятие, наложенное на Ивейна Стражем штормов.
«…А если ты умрешь, не успев послужить мне, власть моя перейдет на твоего старшего сына, а затем на его сына, и так до тех пор, пока долг не будет уплачен».
Джарик вздрогнул, будто его ударили хлыстом, и сжал руки, втянув их в рукава рубашки.
— Неужели ты не можешь забрать у меня ключи?
Анскиере ответил удивительно мягко:
— Только когда я выйду на свободу, сын Ивейна. До этого дня или ты, или — после тебя — твои дети должны защищать ключи от демонов.
— У меня не хватит сил, чтобы их защищать! — Джарик пожалел о своих словах, но они уже сорвались с языка.
Анскиере безжалостно улыбнулся.
— У тебя есть эти силы.
— Нет! — Джарик перестал сдерживаться.
В присутствии Стража штормов он чувствовал себя загнанным в угол. Душа юноши все еще была обожжена воспоминаниями, которые заставила его увидеть ллондель, поэтому он дал волю своему ужасу, мучавшему его с тех пор, как он узнал о своем происхождении.
— Кто я такой, чтобы принимать подобное могущество? Ради огней Кордейна, волшебник, скольким людям мой отец принес беду, пока не воткнул себе нож в сердце? — Раз начав, Джарик уже не мог остановиться. — А ты сам, Страж штормов, такой мудрый и добрый, скажи, сколько людей погибло в Тьерл Эннете?
Обвинение прозвучало в полной тишине. Джарик гордо поднял голову; он не жалел о брошенном вызове. Упрек его был, конечно, справедлив. Весь Кейтланд помнил волну, которая с ревом примчалась из моря и пронеслась по берегам Тьерл Эннета. Тогда погибло четыре тысячи человек, которых Страж штормов поклялся защищать.
Анскиере склонил голову, внезапно показавшись Джарику почти стариком.
— Я объясню тебе, наследник Повелителя огня, то, что раньше объяснял только ваэре. Надеюсь, у тебя хватит мудрости понять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40