* * * Позже, когда его немного отпустило, Джимми вышел на заднее крыльцо и сел там под хлопающим на ветру бельем на веревках, протянутых над крыльцом еще с субботы. Он сидел, греясь на солнышке, а болтающиеся на веревке хлопчатобумажные комбинезоны Надин то и дело смазывали его по макушке. Аннабет и девочки проплакали всю эту ночь, заполнив всю квартиру громкими рыданиями, и Джимми казалось, что еще минута — и он зарыдает вместе с ними. Но он не зарыдал. Закричал он лишь тогда, на склоне, когда по глазам Шона Дивайна понял, что дочь погибла. Закричал дико, хриплым голосом. Но если не считать этого, он вообще мало что чувствовал. И вот он сидел на крыльце, мечтая о том, чтобы слезы наконец пришли и пролились.Он мучил себя детскими снимками Кейти, картинами давнего прошлого: вот Кейти напротив него за потертым столом в «Оленьем острове»; Кейти плачет у него на руках шесть месяцев спустя после его выхода из тюрьмы и сквозь слезы спрашивает, когда вернется мама. То она маленькая визжит в ванне, а вот ей уже восемь лет, и она на велосипеде возвращается из школы. Вот она улыбается, а вот дуется. А вот она с лицом, перекошенным злобой, а вот она смущена — никак не выходит пример с делением. Они сидят за кухонным столом, и он помогает ей. Он видел Кейти и старше, в последующие годы: вот они на качелях с Дайаной и Ив, нежатся на солнце в погожий летний день. Все трое — нескладные подростки с непропорционально длинными ногами и в пластинках для исправления зубов. Он видел Кейти в спальне — лежит ничком на кровати, а Сара с Надин навалились на нее. Он видел ее в прогулочном костюме. Видел рядом с собой в его «гран-маркизе» — подбородок дрожит от напряжения в желании избежать кювета в тот первый раз, когда он учил ее вождению. Он видел, как она кричит, капризничает и откровенно злится, и почему-то эти картины трогали больше, чем безмятежные и полные благолепия.Он видел ее, и только ее, видел постоянно. Но слез все-таки не было.Они придут, шептал внутренний голос, просто ты в шоке.Но шок начал проходить, возражал он внутреннему голосу, когда Тео затеял со мной идиотский разговор.А если шок проходит, значит, скоро ты что-то почувствуешь.Я уже чувствую.Это печаль, говорил голос, это скорбь.Нет, это не скорбь. И не печаль. Это ярость.Ты и это почувствуешь. Но это пройдет.Я не хочу, чтобы это проходило. 16Я тоже рад тебя видеть Дейв забирал Майкла из школы. Они шли домой, когда, повернув за угол, он вдруг увидел Шона Дивайна с еще одним парнем, стоявшим прислонившись к черному «седану», припаркованному возле дома Бойлов. Черный «седан» имел знаки администрации штата и огромное количество антенн на крыше, казалось, достаточное даже для связи с Венерой, и Дейв, еще издали едва кинув взгляд на спутника Шона, понял, что, как и Шон, это полицейский. У него был типичный для полицейского подбородок — чуть отвисший и выступающий. Он стоял в позе полицейского: расслабленно, слегка покачиваясь на пятках, но готовый в любую минуту ринуться вперед. И если все это не убеждало, то стрижка под горшок на голове сорокалетнего мужчины в сочетании с темными очками в золотой оправе сомнений не оставляли никаких.Дейв стиснул руку Майкла, и в груди у него похолодело, словно кто-то, окунув в ледяную воду лезвие ножа, прижал его к легким Дейва. Он чуть было не остановился как вкопанный, ноги словно приросли к тротуару, но что-то внутри толкнуло его вперед, однако, как он надеялся, походка его в глазах посторонних не изменилась, шел он по-прежнему плавно, не спотыкаясь. Голова Шона повернулась в его сторону, взгляд его, вначале безмятежный и рассеянный, когда он узнал Дейва, изменился: зрачки сузились, нацелившись на него. Они оба одновременно улыбнулись — Дейв улыбнулся во весь рот, но и улыбка Шона была достаточно широкой, и Дейв даже удивился этому выражению искренней радости на лице Шона.— Дейв Бойл! — воскликнул Шон, отделяясь от капота машины и протягивая ему руку. — Сколько же мы не виделись?Дейв пожал его руку и несколько удивился вторично, когда Шон хлопнул его по плечу.— Да, порядочно лет накапало, — сказал Дейв. — Годков шесть, наверное?— Ага. Что-то вроде этого. Ты хорошо выглядишь, старина.— Как поживаешь, Шон? — И Шон почувствовал, как его охватывает теплая волна радости, хотя умом он понимал, что лучше ему отсюда бежать без оглядки.Но почему? Ведь их осталось так немного, друзей детства. И виной тому не только банальные причины, такие, как наркотики, тюремные сроки или полицейские преследования. Существуют и другие — переезды в пригороды, в другие манящие штаты, стремление быть как все: слиться с толпой игроков в гольф и шары, мелких предпринимателей с женами, выкрашенными в платиновый цвет, и широкоформатными телевизорами.Нет, их и вправду осталось раз-два — и обчелся, и в груди Дейва шевельнулись гордость, и счастье, и застарелая печаль, когда, сжав руку Шона, он вспомнил, как Джимми спрыгнул вниз на рельсы метро, и вспомнил их совместные субботы и время, когда все еще было впереди.— Прекрасно поживаю, — сказал Шон, и это прозвучало вполне искренне, хотя улыбка его показалась Дейву чуть кривоватой. — А это кто?И Шон наклонился к Майклу.— Это мой сын Майкл, — сказал Дейв.— Привет, Майкл. Рад с тобой познакомиться.— Привет.— Я Шон, папин старый-старый приятель.Дейв мог видеть, как голос Шона зажег в Майкле некий огонек. Голос Шона определенно обладал этим свойством — увлекать, как увлекают голоса ярмарочных зазывал и рекламных агентов, и, услышав его, Майкл оживился, видимо представив себе эту картину: папу и этого высокого, уверенного в себе незнакомца, когда они были детьми и играли на этих же улицах и мечтали о чем-то, подобном мечтам Майкла и его друзей.— Очень приятно, — сказал Майкл.— Взаимно, Майкл. — Шон пожал руку Майклу и, выпрямившись, встретил взгляд Дейва. — Красивый парнишка, Дейв. Как Селеста?— Превосходно, превосходно. — Дейв силился вспомнить имя девушки, на которой женился Шон, но вспомнил только, что встречал ее в колледже. Лора? Эрин?— Передавай ей привет от меня.— Конечно. Ты все еще в полиции штата?Дейв щурился, потому что солнце выглянуло из-за тучи и лучи его со всей силой ударили в черный лакированный бок правительственного «седана».— Ага, — сказал Шон. — Вот, кстати, сержант Пауэрс, Дейв. Мой босс. Из Отдела убийств.Дейв потряс руку сержанту Пауэрсу, чувствуя, как слово «убийство» неприятно повисло в воздухе.— Как дела?— Хорошо, мистер Бойл. А у вас?— Все в норме.— Дейв, — сказал Шон, — если у тебя найдется минутка, мы бы очень хотели быстренько задать тебе пару вопросов.— Угу. Конечно. А в чем дело?— Мы не могли бы войти в дом, мистер Бойл? — Сержант Пауэрс дернул подбородком в сторону входной двери квартиры Дейва.— Конечно. — Дейв опять взял за руку Майкла. — Идите следом, ребята.На лестнице возле квартиры Макалистера Шон сказал:— Слыхал я, что квартирная рента даже здесь подскочила.— Даже здесь, — подтвердил Дейв. — Хотят превратить нас в Стрелку. От антикварных магазинов уже продыху нет.— В Стрелку, да, наверное, — с сухим смешком проговорил Шон. — Помнишь дом моего отца? Так его превратили в кондоминиум!— Ну да? — удивился Дейв. — Такой красивый дом был.— И все потому, что он продал его до того, как взлетели цены.— Так, значит, теперь это кондоминиум, — сказал Дейв, и голос его гулким эхом прокатился по лестничной площадке. Он покачал головой. — Хлыщи, купившие его, небось за долю заплатили больше, чем получил твой старик за целый дом!— Похоже, что так, — сказал Шон. — Ну а что поделаешь, правда?— Не знаю, но должен же быть какой-то способ их остановить. Оттеснить их, вернуть назад, туда, откуда они родом. Вот пускай и убираются туда подобру-поздорову со своими сотовыми телефонами! Знаешь, что как-то раз сказал один мой приятель? Он сказал, что району этому не хватает хорошенькой волны преступлений, чтобы кончилось все это блядство! — Дейв засмеялся. — Вот тогда тут же и цены на недвижимость упадут, и квартирные ренты. Правда ведь?— В Тюремном парке девушку убили, — сказал сержант Пауэрс. — Кажется, ваша мечта начинает сбываться.— Ну, моя мечта — это слишком сильно сказано! — возразил Дейв.— Согласен, — сказал сержант Пауэрс.— Ты сказал плохое слово, папа, — заметил Майкл.— Прости, Майк. Больше не буду. — И он через плечо подмигнул Шону, открывая дверь.— Ваша жена дома, мистер Бойл? — осведомился сержант Пауэрс, когда они вошли.— А? Нет. Ее нет дома. Слышишь, Майк, займись уроками не откладывая. Хорошо? Нам скоро ехать к дяде Джимми и тете Аннабет.— Ну почему? Я хотел...— Майк, — сказал Дейв, сверху вниз глядя на сына, — сейчас же отправляйся к себе наверх. Нам тут надо поговорить.Майкл тут же понурился, приняв сиротливый вид, как это делают маленькие мальчики, когда взрослые их прогоняют, прежде чем начать серьезный разговор. Вжав голову в плечи, он направился к лестнице, волоча ноги так, словно к ним были привязаны холодные кирпичи. Глубоко вздохнув, совсем как мать, он стал подниматься по лестнице.— Вот все они так, — сказал сержант Пауэрс, садясь на диван в гостиной.— Вы это про что?— Сутулятся, вжимают голову в плечи. Мой сынишка точно так же делал в этом возрасте, когда мы гнали его в постель.— Да? — сказал Дейв, усаживаясь на козетку возле кофейного столика.Минуту-другую они глядели друг на друга: Дейв глядел на Шона и сержанта Пауэрса, а они — на него, внимательно подняв брови, чего-то ожидая.— Ты слышал о Кейти Маркус? — спросил Шон.— Конечно, — сказал Дейв. — Я был у них сегодня утром, а Селеста еще там. Ужас, что творится. Кошмарное преступление.— Истинная правда, — сказал сержант Пауэрс.— Вы поймали того парня? — спросил Дейв. Он потер свой распухший правый кулак левой ладонью и лишь потом понял, что делает. Слегка нагнувшись, он сунул руки в карманы, пытаясь выглядеть непринужденно.— Прилагаем все усилия. Поверьте, мистер Бойл.— Как держится Джимми? — спросил Шон.— Трудно сказать. — Дейв рад был возможности смотреть на Шона, а не на сержанта Пауэрса, что-то в выражении глаз последнего его тревожило. Не нравилось ему, как тот вглядывается, словно наперед зная, когда ты солжешь, зная наизусть каждое твое лживое слово с самого детства и до конца всей твоей проклятой жизни. — Ты ведь знаешь Джимми, — сказал Дейв.— Не очень-то. А теперь уж совсем не знаю.— Ну, он привык таить все внутри, — сказал Дейв. — Никогда не видно, что у него там в голове.Шон кивнул.— Мы потому и пришли к тебе, Дейв.— Я ее видел, — сказал Дейв. — Не знаю, известно ли это вам.Он посмотрел на Шона, и Шон распрямил ладони, ожидая продолжения.— Видел в ту ночь, — продолжал Дейв, — когда, по-моему, она и погибла. У Макдэкилса ее видел.Шон переглянулся с товарищем, после чего подался вперед, дружелюбно глядя на Дейва.— Да, приятель, это-то нас и привело к тебе. Твое имя было в списке посетителей, который по памяти составил бармен. Мы слышали, Кейти там устроила целое представление.Дейв кивнул:— Они с подружкой танцевали на стойке.— Очень напились? — поинтересовался сержант.— Да, но...— Но что?— Но вели они себя вполне безобидно и мирно. Они танцевали, но никакого стриптиза, ничего такого не было. Ну, просто, как вам сказать, вели себя как девятнадцатилетние, понимаете?— Продавать спиртное девятнадцатилетним, — заметил сержант Пауэрс, — для владельца значит рисковать своей лицензией.— С вами этого не случалось?— Чего «не случалось»?— Не случалось пить в баре, будучи несовершеннолетним?Сержант Пауэрс улыбнулся, и улыбка его показалась Дейву такой же проницательной, как и его глаза, словно каждый дюйм тела этого человека был настороже и следил.— Так когда же, говорите, вы ушли из бара, мистер Бойл?Дейв пожал плечами:— Около часу, наверное.Сержант Пауэрс записал этот ответ в блокнот, который он держал на коленях.Дейв взглянул на Шона.Тот сказал:— Мы просто все уточняем, Дейв, для полноты картины. Ты сидел со Стэнли Кемпом, с Большим Стэнли, так?— Да.— Кстати, как он там? Слышал, у его мальчишки что-то вроде рака.— Лейкемия, — сказал Дейв. — Это уже года два назад как было. Он умер. Четырех лет от роду.— Господи. Вот мерзость-то. Черт. Не знаешь, что тебя ждет. Мчишься, мчишься на полной скорости, и вдруг — поворот, подхватываешь какую-нибудь мудреную хворь. Глядишь — и тебя через пять месяцев на кладбище волокут. Вот ведь какая штука жизнь, старина!— Да, такая это штука, — согласился Дейв. — Но Стэн ничего, учитывая обстоятельства. У него хорошая работа в фирме Эдисона. Все еще кидает мяч в кольцо в команде «Парковой лиги» по вторникам и четвергам.— И так же пугает всех жесткой игрой? — засмеялся Шон.Дейв тоже засмеялся.— Да, главным образом локтями работает.— Когда, ты говоришь, девушки покинули бар? — спросил Шон, пока отзвук смеха еще замирал в воздухе.— Ну, не знаю, — сказал Дейв. — По-моему, перед самым концом матча.То, как задал свой вопрос Шон, ему не понравилось. Ведь он мог спросить его прямо, но вместо этого он усыплял бдительность Дейва разговором о Большом Стэнли. Разве не так? А может быть, он просто задал свой вопрос, когда тот неожиданно у него сложился? Как бы там ни было, Дейв почувствовал себя не очень уверенно. Неужели в убийстве Кейти он подозреваемый? — Но матч передавался из Калифорнии поздно, — говорил Шон.— Что? Да, начало было в десять тридцать пять. Так что девушки, по-моему, ушли минут за пятнадцать до меня.— Получается примерно без четверти час, — сказал сержант.— Похоже.— У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, куда они могли направиться?Дейв покачал головой:— Больше я их не видел.— Да? — Авторучка сержанта повисла в воздухе над блокнотом.Дейв кивнул:— Да.Сержант Пауэрс что-то записывал в блокнот — перо царапало бумагу, как маленький коготок.— Дейв, ты помнишь, как парень швырнул ключи в другого?— Что?— Парень, — Шон пролистал записи в своем блокноте, — по имени, гм... Джо Кросби. Его дружки пытались отнять у него ключи от машины. И в конце концов он швырнул эти ключи в одного из них. Вышел скандал. Ты при этом присутствовал?— Нет. А в чем дело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54