Она хваталась рукой за грудь и прикрывала рот, ожидая новой порции кислорода, чтобы можно было продолжать.— В субботу она вернулась с работы из магазина в половине пятого.— Из какого магазина, миссис Маркус?Она пальцем указала на Джимми:— Мой муж — владелец «Сельского рая».— На углу Ист-Коттедж и Баки-авеню? — подхватил Уайти. — Там кофе, наверное, лучший в городе.Аннабет сказала:— Вернулась и прямиком в душ. Вышла, и мы сели обедать. Нет, погодите, она не обедала. Просто посидела с нами, поболтала с девочками, но есть — не ела. Сказала, что поест с Ив и Дайаной.— Подружки, с которыми она была в последний вечер, — пояснил Уайти, обращаясь к Джимми.Джимми кивнул.— Так, значит, не ела, — сказал Уайти.— Но девочкам она уделила внимание. Девочки — это наши дочки, ее сестры. Они обсудили ожидающееся через неделю праздничное шествие и первое причастие Надин. Потом она немного поговорила по телефону в своей комнате и около восьми уехала.— Вы знаете, с кем она говорила по телефону?Аннабет покачала головой.— Телефон у нее в комнате, — сказал Уайти. — Это что, личный номер?— Да.— Вы не против, если мы наведем справки в телефонной компании относительно этого разговора?Аннабет покосилась на Джимми, и тот сказал:— Нет, не против.— Итак, в восемь она уехала. Насколько вам известно, встретиться с подружками, Ив и Дайаной. Так?— Да.— А вы в это время еще были в магазине, мистер Маркус?— Да. По субботам я работаю. С двенадцати до восьми.Уайти перелистнул страничку блокнота и бегло улыбнулся им обоим:— Воображаю, чего вам это стоит, но держитесь вы просто молодцом.Аннабет кивнула и повернулась к мужу:— Я позвонила Кевину.— Да? И говорила с девочками?— С Сарой говорила. Сказала, что мы скоро будем дома. Больше ничего не сказала.— Она спросила о Кейти?Аннабет кивнула.— И что ты ей сказала?— Только что мы скоро будем, — ответила Аннабет, и Шон услышал, как задрожал ее голос на слове «скоро».И она и Джимми взглянули на Уайти, и он опять бегло улыбнулся им, словно успокаивая.— Хочу заверить вас, и это приказ самого высокого городского начальства, что дело ваше рассматривается вне всякой очереди как экстренное. Ошибки мы постараемся исключить. Полицейский Дивайн дан мне в помощь, потому что он друг семьи и наш босс уверен, что это обстоятельство заставит его проявлять тем большее усердие. Он будет при мне неотлучно на каждом этапе следствия, и мы отыщем того, кто погубил вашу дочь.Аннабет недоуменно взглянула на Шона:— Друг семьи? Я вас не знаю.Сбитый с толку Уайти нахмурился.Шон сказал:— Мы дружили с вашим мужем, миссис Маркус.— Давным-давно, — сказал Джимми.— Наши отцы вместе работали.Аннабет кивнула, все еще слегка озадаченная.— Мистер Маркус, — сказал Уайти, — в субботу вы провели с дочерью значительную часть дня. Я прав?— Это как сказать, — возразил Джимми. — По большей части я был в конторе, а Кейти работала за кассой.— Но вам запомнилось что-нибудь необычное? Она вела себя странно? Была напряжена? Может быть, испугана? Не было ли у нее ссоры с посетителем?— Нет, при мне ничего этого не было. Я дам вам номер телефона парня, с которым она работала с утра. Возможно, что-то происходило до того, как заступил я.— Спасибо. Ну а когда вы находились в магазине?— Она была как обычно. В хорошем настроении. Если только...— Только что?— Нет, ничего.— Тут важна каждая мелочь, сэр.Аннабет подалась вперед:— Джимми...Джимми смущенно скривился.— Да это я так... просто... Было такое... Я сидел за столом, а когда поднял глаза, она стоит в дверях. Просто стоит, тянет кока-колу через соломинку и глядит на меня. И на секунду мне показалось, что вот так же она глядела на меня однажды в детстве, когда ей было пять лет и я хотел оставить ее в машине, а сам сбегать в аптеку. Тогда, правда, она подняла крик — ведь я только что вернулся из тюрьмы и только что умерла ее мать, и, думаю, ей всякий раз казалось, когда я ее оставлял, что это уж навсегда. Отсюда и этот взгляд, понимаете? Она могла плакать, могла не плакать, но глядела так, словно готовилась к тому, что больше меня не увидит.Джимми откашлялся, потом вздохнул долгим вздохом, немного выкатив глаза.— Словом, как бы там ни было, взгляда этого я у нее не замечал лет эдак семь или восемь, но вот в субботу на какую-то минуту она посмотрела на меня именно этим взглядом.— Словно готовилась к тому, что больше вас не увидит.— Ага. — Джимми смотрел, как Уайти пишет это в блокнот. — Слушайте, вы это не раздувайте, ведь это был всего лишь взгляд.— Я не собираюсь ничего раздувать, мистер Маркус, уверяю вас. Это просто информация. А мое дело — собрать достаточное количество информации, чтобы можно было сопоставить факты и связать их в общую картину. Вы сказали, что были в тюрьме?— О господи, — тихонько сказала Аннабет и покачала головой.Джимми откинулся на спинку кресла.— Ну, вот мы и приехали.— Я лишь спросил, — сказал Уайти.— Точно так же, как спросили бы о моей престижной работе пятнадцать лет назад? — хихикнул Джимми. — Да, я отбывал срок за ограбление. Два года в «Оленьем острове». Запишите это в блокнот. Разве такая информация может помочь вам поймать того парня, что убил мою дочь, а, сержант?— Я лишь спросил.Уайти метнул взгляд в сторону Шона.Шон сказал:— Никто здесь не хотел тебя обидеть, Джим. Давай забудем это и вернемся к сути дела.— К сути, — повторил Джимми.— Ну а кроме того, как посмотрела на тебя Кейти, — сказал Шон, — тебе не запомнилось ничего необычного?Джимми, не спускавший с Уайти тоскливого взгляда арестанта на прогулке, перевел взгляд на чашку кофе и отпил глоток.— Нет. Ничего не заметил. Хотя... погоди. Этот парень, Брендан Харрис. Нет, это уже сегодня утром было.— А что это за парень?— Просто соседский парень. Зашел сегодня в магазин и осведомился о Кейти, как будто ожидал ее увидеть. Но они едва знакомы. Вот это мне и показалось немного странным. Но это, конечно, ничего не значит.Тем не менее Уайти записал в блокнот фамилию и имя парня.— Может быть, они встречаются? — спросил Шон.— Нет.— Ну откуда ты знаешь, Джимми... — вмешалась Аннабет.— Знаю, — сказал Джимми. — Не могла она с ним встречаться.— Нет? — спросил Шон.— Нет.— А почему ты так уверен?— Послушай, Шон, какого черта... Это что, допрос с пристрастием?— Ничего подобного, Джим. Я просто удивился, что ты так уверенно говоришь, что дочь твоя не могла встречаться с этим Бренданом Харрисом.Джимми вытянул губы трубочкой и, закатив глаза, выдохнул в потолок.— Отцы обычно в курсе, не так ли?Шон решил на время удовольствоваться этим. Он кивнул Уайти, передавая эстафету ему.Уайти спросил:— Ну а на самом деле как? С кем она встречалась?— Насколько нам известно, — сказала Аннабет, — в данный момент ни с кем.— Ну а бывшие ее дружки? Кто-нибудь затаивший обиду? Парень, которого она бросила, что-нибудь такое?Аннабет и Джимми переглянулись, и Шон почувствовал промелькнувшую между ними искру подозрения.— Бобби О'Доннел, — вдруг сказала Аннабет.Уайти уронил на блокнот свою авторучку и уставился на них через стол.— Мы о том самом Бобби О'Доннеле говорим?— Не знаю, — сказал Джимми. — Наркоторговец и сутенер. Лет двадцати семи.— Это он, — сказал Уайти. — У него было несколько приводов за последние два года.— Но под суд вы его тем не менее не отправили.— Ну, во-первых, мистер Маркус, мы полиция штата. Если б преступление не произошло на территории парка, здесь и духу моего не было бы. Ист-Бакинхем по большей части находится в ведении городской полиции, а за ее действия я ответственности не несу.— Надо будет сообщить это моей приятельнице Конни. Бобби с дружками спалили ее цветочный магазин, — сказала Аннабет.— За что? — спросил Шон.— За то, что она отказывалась платить ему, — сказала Аннабет.— Платить? За что?— Чтоб не подорвали этот ее чертов магазин, — сказала Аннабет, отхлебнув глоток кофе.И Шон еще раз подумал: «Крепкий орешек эта баба. С такой связаться — себе дороже».— Значит, ваша дочь с ним встречалась, — сказал Уайти.Аннабет кивнула:— Недолго. Сколько это длилось, Джим? Несколько месяцев? К ноябрю уже все кончилось.— И как он это воспринял? — спросил Уайти.Маркусы опять переглянулись, после чего Джимми сказал:— Однажды вечером была стычка. Он заявился к нам в дом со своим подлипалой Романом Феллоу.— Ну и?..— Мы дали им понять, чтоб убирались.— Кто это «мы»?— Мои братья живут в нашем же доме, на верхнем и нижнем этажах. Они очень опекают Кейти, — сказала Аннабет.— Сэвиджи, — обращаясь к Уайти, пояснил Шон.Уайти вновь уронил ручку на блокнот и прижал два пальца к виску:— Братья Сэвиджи...— Да. А что такое?— При всем моем к вам уважении, мэм, боюсь, что это может вылиться в пренеприятную историю. — Уайти опустил голову и потер затылок. — Не хочу, конечно, вас обижать, но...— Так всегда говорят, прежде чем обидеть.Уайти поднял на нее удивленный взгляд и улыбнулся:— Ваши братья, как вам должно быть известно, имеют не очень хорошую репутацию.Аннабет холодно улыбнулась ему в ответ.— Кто они и каковы, мне известно, сержант Пауэрс. Можете говорить прямо.— Мой хороший знакомый майор Краймс говорил мне пару месяцев назад, что была какая-то история, связанная с О'Доннелом, торговлей героином и рэкетом. И то и другое, как мне объяснили, прерогатива Сэвиджей.— Но не на Плешке.— Вы это о чем, мэм?— Не на Плешке, — сказал Джимми, тронув ладонь жены. — Она хочет сказать, что ничего противозаконного они по соседству делать не будут.— А не по соседству будут, — сказал Уайти, дав этой фразе на некоторое время повиснуть в воздухе. — Так или иначе, на Плешке в этом смысле имеется некая перспектива. Чем, если сведения мои верны, Бобби О'Доннел и собирался воспользоваться.— И дальше? — спросил Джимми, приподнимаясь в кресле.— Дальше?— И как это связано с моей дочерью, сержант?— Самым непосредственным образом, — сказал Уайти и развел руками. — Самым непосредственным образом, мистер Маркус, потому что единственное, что требовалось обеим сторонам, чтобы начать войну, это повод. А теперь он у них есть.Джимми покачал головой, и углы его рта дрогнули в улыбке.— Вы так не считаете, мистер Маркус?Джимми поднял голову.— Думаю, сержант, что район мой скоро исчезнет. А вместе с ним уйдет и преступность. И будет это не из-за Доннелов, не из-за Сэвиджей и не потому, что полиция их обезвредит. Будет это потому, что доходы здесь падают, а налоги растут, и каждому охота перебраться в город, там пристроиться всегда можно, и скоро все здесь поглотят рестораны. А тем, кто здесь поселится, героин не нужен, и шесть баров на квартал тоже не нужны, и за десять долларов они вкалывать не будут. Они живут лучше некуда. Устроены прекрасно. У них есть будущее. Они разъезжают на «мерседесах». Вот когда они все здесь заполонят, преступность и уберется отсюда вместе с половиной жителей. Так что, сержант, я не стал бы беспокоиться о том, что мои родственники затеют разборки с Бобби О'Доннелом. Чего ради?— Ради сегодняшнего дня, — сказал Уайти.— Вы вправду думаете, что О'Доннел убил мою дочь? — спросил Джимми.— Я думаю, что Сэвиджи могут его заподозрить. И думаю, что стоит их в этом разубедить, чтобы у нас было время выполнить что положено.Шон вгляделся в лица сидевших напротив него Джимми и Аннабет, но прочесть в них ничего не смог.— Джимми, — сказал Шон, — если нам не мешать, мы сможем быстро закрыть это дело.— Да? — произнес Джимми. — Ручаешься, Шон?— Ручаюсь. И закрыть его так, что в суде комар носу не подточит.— И сколько?— Что «сколько»?— Сколько времени вам понадобится, чтобы засадить убийцу за решетку?— Погодите-ка, — поднял руку Уайти, — вы что, устраиваете с нами торг, мистер Маркус?— Торг? — Лицо Джимми опять стало мертвенной маской арестанта.— Именно, — сказал Уайти. — Потому что я уловил...— Уловили?— ...в ваших словах некую угрозу.— Правда? — Сказано это было с невинным видом, но в глазах Джимми по-прежнему зияла мертвенная пустота.— Как будто вы нам ставите предельный срок, — сказал Уайти.— Полицейский Дивайн обещал мне найти убийцу дочери. Я лишь спросил, за какой срок, по его мнению, это может произойти.— Полицейский Дивайн, — сказал Уайти, — за расследование не отвечает. Отвечаю я. И мы, мистер и миссис Маркус, строжайшим образом взыщем с преступника, кто бы он ни был. Но вот чего мне никоим образом не нужно, так это чтобы кто-нибудь вообразил себе, что наш страх перед разборками двух шаек — Сэвиджей и О'Доннела — можно использовать как рычаг давления на нас. Если так, мне лучше арестовать их как представляющих угрозу для общественного спокойствия. По крайней мере бумажной волокиты меньше будет до закрытия дела.Мимо прошли два служителя с подносами. В переполненных тарелках дымилось что-то волглое. Шон почувствовал, каким спертым стал воздух, как темнеет за окном.— Ну, ладно, — с бодрой улыбкой проговорил Джимми.— Что «ладно»?— Ищите убийцу, я мешать не буду. — Он повернулся к жене, затем встал и подал ей руку: — Пошли, милая.— Мистер Маркус, — сказал Уайти.Джимми взглянул на него сверху вниз, в то время как жена, опершись на его руку, встала.— Полицейский внизу отвезет вас домой, — сказал Уайти, роясь в бумажнике. — Если надумаете что-нибудь, позвоните.Джимми взял у Уайти визитку и сунул ее в задний карман.Теперь, стоя, Аннабет выглядела не так уверенно. Казалось, ей трудно держаться на ногах, а колени ее подгибаются. Побелевшей рукой она сжимала руку мужа.— Спасибо вам, — шепнула она Шону, и следы усталости и страдания теперь резче проступили на ее лице, окутав ее словно тенью. Под беспощадным верхним светом Шон ясно увидел, какой она будет в старости: красивая женщина со шрамами непрошеной мудрости на лице.Шон сам не знал, откуда явились эти слова. Он даже понятия не имел, что говорит их, пока они не раздались в промозглом кафетерии.— Мы отомстим за нее, миссис Маркус. Мы договорились, и мы это сделаем.Лицо Аннабет на секунду сморщилось, а потом она сделала короткий вдох и несколько раз кивнула, опираясь на мужа и слегка пошатываясь.— Да, мистер Дивайн. Мы договорились. Очень хорошо. * * * Когда они возвращались обратно, Уайти спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54