что-то произошло.— Господин лейтенант, вас просят немедленно явиться во флагманскую рубку, — отдавая честь, сообщил ему помощник вахтенного начальника.Брент торопливо вошел в кабину лифта, поднявшего его на две палубы в островную надстройку. Две минуты спустя он уже занимал свое место за столом, где кроме сердито насупленного адмирала Фудзиты сидели только Аллен, Бернштейн и Йоси Мацухара. При появлении лейтенанта в рубке установилась внезапная тишина.— Лейтенант, — сказал Фудзита. — Подполковник Мацухара подробно доложил мне о перестрелке в парке Уэно, а полковник Бернштейн сейчас ознакомит нас с только что полученными от «Моссад» сведениями, — он кивнул израильтянину.Тот поднялся и заглянул в распечатку.— Только что расшифровал, — пояснил он, помахивая листком. — Тут выдержки из досье на вашего, с позволения сказать, «друга», безвременно усопшего Юджина Ниба, — он взглянул на Брента, а потом на Мацухару. — Итак: родился в Аркадии, штат Калифорния, в 52-м году. Отец — удалившийся от дел промышленник, бывший владелец «Нибко Валв Компани» и коннозаводчик Томас Ниб. Фирма процветала, у Ниба-младшего были отличные перспективы. По окончании частной школы поступил в Калифорнийский университет, где сблизился с леваками. Принимал участие в демонстрациях протеста против войны во Вьетнаме, подозревался в том, что забросал гранатами полицейский участок. В 72-м убил профессора Кристофера Олтона, читавшего ему один из курсов по экономике. Ниб неоднократно называл его фашистом и капиталистической свиньей. После убийства исчез и выплыл спустя некоторое время в Париже, где его взял под свое покровительство Карлос-Шакал… Это прозвище человека по имени Ильич Рамирес Санчес.— О-о, — сказал адмирал Аллен, — любимое дитя международного терроризма?— Оно самое — единственное и неповторимое, — подтвердил Бернштейн. — После того как он прикончил своего ближайшего приспешника Мишеля Мукарбаля, его место занял Ниб, к тому времени вступивший во Французскую компартию и уверовавший в Карла Маркса, как в бога. Карлос и Ниб вместе учились в Университете дружбы народов имени Патриса Лумумбы… Чему учились? Стрельбе из всех видов оружия, подрывному делу, нелегальному переходу границы, вербовке, рукопашному бою, тайнописи, устройству засад, похищению людей и прочим премудростям терроризма. Особых успехов Ниб достиг в стрельбе из АК—47, отдавая предпочтение десантному варианту. — Он на мгновение поднял глаза, а потом вновь углубился в текст. — Прошел подготовку в тренировочных лагерях в Адене и Ливии, стал членом НФОП… — простите, Народного Фронта Освобождения Палестины и близким другом Ясира Арафата. В 75-м приступил наконец к политическим убийствам — в Лондоне из 9-миллиметрового «Вальтера» с глушителем застрелил сотрудника голландского посольства. В 76-м вместе с Карлосом забросал редакции трех парижских газет американскими гранатами, причем одиннадцать человек погибло. Потом он перешел в прямое подчинение Каддафи и переехал в Испанию, где гранатами из все той же похищенной партии помог баскам уничтожить возможного преемника каудильо — адмирала Каррера Бланко. Потом в Цюрихе взорвал представительство «Джапан Эрлайнз». На некоторое время мы потеряли его из виду, покуда он не всплыл в качестве инструктора в тренировочном центре, расположенном неподалеку от ливийского города Бенгази. Там у него начался бурный роман с одной из самых даровитых его учениц, входивших в так называемую Японскую Красную Армию. Звали ее Кэтрин Судзуки.Брент, широко раскрыв глаза, резко выпрямился:— Так вот, значит, что…— Это вы ее убили?Прежде чем Брент успел открыть рот, адмирал Аллен произнес:— Он. И в той же манере, что и Ниба: пулю меж глаз.— Оба тысячу раз заслужили это. Я могу упрекнуть лейтенанта лишь в том, что он дал им возможность умереть слишком быстрой и легкой смертью. Лучше бы — помедленней и поизысканней, — сказал Фудзита и добавил: — В будущем, лейтенант Росс, прошу иметь это в виду.Аллен, покраснев, хотел было что-то возразить, но Бернштейн уже продолжал читать свою справку:— В 81-м Ниб был направлен в Японию, где организовывал студенческие беспорядки. Подозревается также в причастности к налетам на токийское представительство израильской авиакомпании и на пять полицейских участков. Тот же почерк — гранаты.— Неужели пять? — удивился Брент.— Тщеславный был человек. Затем опять как в воду канул и обнаружился лишь во вторник…— Нет, мы еще за неделю до этого видели его среди пикетчиков у проходной, — сказал Брент. — Подполковник Мацухара может подтвердить. Йоси! — окликнул он летчика. — Ты помнишь?Йоси вздрогнул, словно очнулся, и, не отвечая ему, негромко и деловито произнес, обращаясь к Фудзите:— Господин адмирал, прошу разрешения на харакири.Рубка погрузилась в вязкую и плотную тишину: слышалось лишь приглушенное гудение вентиляции, и Бренту почудился в нем шелест крыльев ангела смерти.Фудзита долго смотрел на летчика и наконец спросил:— Вы себя вините в гибели вашей невесты?— Так точно, господин адмирал. Мне накануне было послано знамение — ярчайшая молния. Я ему не внял.— Да нет же! — с мукой произнес Брент. — Мы же с тобой говорили об этом… Кимио погибла из-за меня, и я, а не ты должен сделать харакири.— Брент! — закричал Аллен, схватив его за руку. — Ты в своем уме?! Что за околесицу ты несешь?!— Для меня вопрос предельно ясен. Моя небрежность и беспечность стали причиной гибели беззащитной женщины.— Нет. Это я… — сказал Мацухара, но адмирал Аллен перебил его криком:— Не могу поверить, что вы всерьез!..— Довольно, — сказал Фудзита, и все смолкло в рубке. — Если искупить вашу вину вы можете только смертью, то в самое ближайшее время вам предоставится возможность погибнуть. А пока в вас нуждается император, нирвана может подождать. — Черные глаза взглянули на Мацухару. — Неужели вы забыли, подполковник, как сорок семь самураев целый год ждали случая отомстить за своего сюзерена?— Забыть это человек не может, господин адмирал. Но мы уже отомстили — все четыре террориста погибли в ими же устроенной засаде.— И вы полагаете, Йоси-сан, что этого достаточно? Вы удовлетворены? Вы считаете возможным оставить своего императора, свой корабль, своих не имеющих боевого опыта летчиков в час, когда Японии грозят величайшие испытания? — Адмирал положил ладонь на переплет «Хага-куре». — В этой книге сказано, что самурай, не обагривший свой меч кровью отмщения, будет отринут богами и Буддой.Мацухара, до хруста стиснув переплетенные пальцы, спросил, не поднимая глаз:— А когда мы уничтожим врагов микадо, вы позволите мне исполнить мой долг по отношению к самому себе?— Да черт тебя возьми! — взорвался Брент. — Это же моя…Адмирал Аллен привстал с кресла:— Брент, ты на самом деле рехнулся?!Снова голос Фудзиты, как ледяной клинок, пресек спор:— Прекратить! Вы обещаете мне — вы оба?! Поклянитесь на «Хага-куре»!Мацухара положил ладонь на книгу, и Брент после секундного колебания сделал то же.— Нет… Нет… — почти простонал Аллен.— Клянусь! — в один голос сказали Брент и Мацухара.Адмирал улыбнулся и, опершись ладонями о стол, поднялся. Следом вскочили и вытянулись все остальные.— Все свободны, — бросил он.Брент неожиданно для себя низко поклонился ему на японский манер. Лицо Аллена было искажено гневом и удивлением.
— Нет, я прошу объяснить, что с тобой творится!Брент знал, что адмирал вне себя и всячески пытался уклониться от разговора. Однако Аллен схватил его за руку и почти силой потащил к себе в каюту, усадил в кресло, а сам заметался в узком пространстве между столом и койкой.— Я очень встревожен, Брент!..— Знаю, сэр… Мы уже говорили об этом раньше.Адмирал перестал метаться, остановился и очень жестким тоном произнес:— Раньше ты не собирался вспороть себе живот!— Я несу ответственность…— Ты несешь чушь! Американцы отвечают за свои ошибки, не выпуская себе потроха.— Мы в Японии.— Но ты-то не японец!— Я служу вместе с людьми, ежеминутно готовыми сделать себе харакири.— Это из серии «с волками жить — по-волчьи выть», да?— Здесь это правильно.— Это нигде не правильно.— Адмирал, вы не понимаете… — с тоской произнес Брент.— Не понимаю, так объясни.— Я сам завел в ловушку Кимио, Йоси и Маюми… Я нюхом чуял, что там что-то не то, и все-таки не остановил их… А потом на мгновение нагнулся, и очередь, предназначавшаяся мне, досталась Кимио.— Лучше было бы, если бы попали в тебя?— Лучше. Я не ощущал бы чувства такой мучительной вины.— Ты бы вообще ничего уже не ощущал. А раз не застрелили, — с сарказмом продолжал Аллен, — то теперь сам Бог велит зарезаться.— Адмирал Фудзита запретил самоубийство.— Не запретил, а отложил до полной победы.Брент, уставившись себе под ноги, стиснул пальцами виски.— Я исполню свой долг и… и если придется все же принять решение, скажу вам.— Ты обещаешь мне, Брент?— Да.— Поклянись памятью отца.Брент поднял голову:— Да, сэр. Клянусь памятью отца, — он хотел подняться, но адмирал жестом остановил его.— Защищаясь, ты убил двоих…— Троих, сэр.— Нет, Юджина Ниба ты казнил — так же, как Кэтрин Судзуки.Брент почувствовал обиду и гнев.— Сэр! Что я должен был, по-вашему, сделать? Оба — террористы, оба — убийцы. Ниб изрешетил Кимио из «Калашникова». Я…— Ты тоже совершил убийство.— Нет, — низким твердым голосом, идущим словно из самой глубины его существа, ответил Брент. — Нет. Это не убийство.— А что?— Кара. Воздаяние. Очищение.— Вот как?— Да. Это то же, что задавить выскочившую из сточной канавы крысу.— Ну, а кроме того, это поведение в стиле мстителей-самураев. — Адмирал пнул носком башмака ножку койки. — Ты стрелял разрывными.— Нет, это не «дум-дум», просто у них смещен центр тяжести, и они, попадая в тело, начинают как бы кувыркаться в нем…— «Попадая в тело»… Какое варварство.— Это штатные боевые патроны, они стоят на вооружении императорского военно-морского флота, — Брент чувствовал, как все сильнее вскипает в нем гнев. — А есть вообще гуманные способы убийства, сэр? Может быть, мне следовало бы сделать Нибу усыпляющий укол?— Ты мог арестовать его, вот и все.— Да? Арестовать и передать токийской полиции? Через месяц он разгуливал бы на свободе и убивал невинных людей.Адмирал побагровел, на щеках заметнее проступили склеротические жилки:— Откуда ты знаешь? — закричал он в полный голос. — Нет, Брент, просто тебе нравится убивать!..Раздавшийся в эту минуту из динамика принудительной трансляции голос Фудзиты прервал его:— Команда авианосца «Йонага»! Враги нашего императора совершили беспримерное злодеяние… — Адмирал осекся от волнения, но справился с собой и заговорил еще более напористо и убежденно. — Арабские террористы и их приспешники из так называемой Красной Армии похитили наследника престола принца Акихито, когда он молился в храме Сенсокдзи. Его охранник был застрелен на месте, а сам наследник увезен в неизвестном направлении. Я только что был во дворце, куда позвонили злоумышленники. Одновременно другое гнусное преступление было совершено в Токийском аэропорту: там несколько вооруженных людей, захватив DC—6 нашей авиакомпании, удерживают экипаж и пассажиров в качестве заложников, но пока не предъявили никаких требований. «Дуглас», находящийся у седьмого терминала, блокирован полицией. Я буду сообщать вам о развитии событий по мере поступления сведений. И поверьте слову самурая — этим собакам не уйти от возмездия, — в динамике щелкнуло, и голос Фудзиты смолк.— Разрешите идти, сэр? — вставая, спросил Брент.— Идите, лейтенант, — бросил, Аллен сердито, а когда Брент уже взялся за ручку двери, совсем другим тоном воскликнул: — Брент! Тебе надо уйти с «Йонаги». Подумай хорошенько о переводе в РУ ВМС. Прошу тебя, подумай!Брент медленно обернулся:— Сэр, я подумал и готов перевестись в Вашингтон, как только террористы будут остановлены, то есть — уничтожены.— Ладно, — сказал старый адмирал, смиряясь с неизбежностью. — Принято к сведению.
Через четыре часа их обоих вызвали к Фудзите. Перед адмиралом стоял Кеннет Розенкранц с двумя конвоирами по бокам.— А-а-а! Кого я вижу?! Это же мой задушевный дружок, стопроцентный американец Брент Росс! — глумливо пропел он при виде лейтенанта.— Как там шприцы-то у тебя в заднице — прижились? — спросил Брент.— Ты о своей лучше позаботься! — Кеннет рванулся к нему, но конвоиры, перехватив его, заломили ему руки за спину.— Капитан, вам известно о похищении наследного принца Акихито? — спросил адмирал.— Какого еще Хуихито? Что мне за дело до ваших вонючих принцев? — не поднимая расширенных бешенством зеленых глаз, огрызнулся летчик.— Принц Акихито — единственный сын императора Хирохито, наследник престола. Ему пятьдесят пять лет, он сто двадцать пятый представитель династии по прямой и непрерывной линии.— А-а, старичок, как я понимаю, прямая линия вот-вот загнется и принц — вместе с ней, — вызывающе расхохотался Кеннет.Лицо Фудзиты потемнело от гнева, но он сдержанно ответил:— Этого не произойдет. — Воцарилась выжидательная тишина. — Его предлагают обменять.Летчик еще больше расширил глаза.— Ну да? И на кого же?— На вас, — с таким отвращением, словно у этих двух слов был вкус тухлятины, произнес адмирал.— Не может быть! — в один голос воскликнули Аллен и Брент.Кеннет оглушительно захохотал.— Менять наследника престола на этого ублюдка?! — с горечью воскликнул Брент.— Террористы в качестве непременного условия потребовали, чтобы к месту обмена — к седьмому терминалу Токийского аэропорта, где стоит захваченный ими «Дуглас», — Розенкранца в зеленом «Мицубиси-галлант» доставили вы, лейтенант Росс, — сказал адмирал. — В машине вы будете вдвоем. Никого больше рядом, и ни одного японского самолета в небе. При малейшем поползновении нарушить условия обмена принц Акихито, Брент Росс и двадцать восемь заложников будут немедленно расстреляны. — Розенкранц рассмеялся, а адмирал продолжал: — Если будет предпринята попытка перехватить DC—6 в воздухе, он будет взорван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41