Только не на этот раз. На этот раз я точно знала, что делать. Первое, что следовало предпринять, – это пообедать с Колином.Колин был мастером решительных перемен. Он идеально подошел бы на роль любовника и уже несколько раз сам предлагал мне это, как в общей форме, так и выдвигая собственную кандидатуру. Но в настоящее время ему, похоже, нравились девушки лет на десять – пятнадцать моложе тетушки Маргарет. А меня… меня он слишком хорошо знал. Нет, мне требовалась радикальная перемена. Колин – хороший друг, а это гораздо ценнее, чем его тело. К тому же теперь у него имелось маленькое круглое пузцо вместо мускулистого плоского живота, который я все еще помнила, и не все зубы были своими – хоть мы никогда это не обсуждали, я знала, что ему пришлось поставить мост. Нет уж, коль скоро я собираюсь завести любовника, он должен являть собой образец красоты. Ну, если не являть, то хотя бы максимально приблизиться к нему. Роджер – не красавец. В сущности, он и друг-то так себе. Я расправила плечи. С Роджером надо расстаться. Memento torpidus, напомнила я себе и вернулась домой, ощущая, что жизненной энергии куда больше, чем было, когда я выходила из дома утром. Глава 8 Всем красивым членам команды нашего корабля приходилось приглашать на танцы одиноких дам средних лет, во время которых они бросали через подбитые ватой и расшитые золотыми блестками плечи своих партнерш влюбленные взгляды па пас, немногочисленных девушек моложе шестидесяти. Вопиющая несправедливость! Но вот я на месте. Нью-Йорк, Нью-Йорк! Надеюсь, ты тоже не скучаешь. И спасибо тебе, милая моя тетушка Маргарет, за все.
Я повела Колина в ресторан «Кенсингтонская площадь», потому что никогда там не бывала, потому что заведение было дорогое и приличное – но главным образом все же потому, что дорогое.– Никогда не думал, что для тебя это важно, – сказал он мне, когда я позвонила и назначила время и место.– Колин, – ответила я, – мне нужно кое-что с тобой обсудить.– Прекрасно. – Он явно насторожился.Мой весенний гардероб не производил ошеломляющего впечатления. У меня было несколько нарядов «на выход»: весьма унылые блузки с юбками и «вечерний туалет», едва ли заслуживавший столь пышного названия, – просто маленькое черное платье de reigueur. Здесь: строгое.

Происхождение большинства остальных вещей имело прямое отношение к «Гэпу». «Гэп» – сеть магазинов, торгующих в основном молодежной одеждой по умеренным ценам.

Летняя одежда выглядела чуточку повеселее, но для бирюзовой марлевки или шелковых шаровар было еще недостаточно тепло, к тому же «Кенсингтонская площадь» – не набережная для прогулок. Я остановилась на аскетическом образе. Гладко зачесанные назад и собранные тугим узлом волосы, пара круглых перламутровых серег – остались от Сасси, – белая креповая блузка и вельветовые брюки. Колин сказал, что я выглядела так, словно собралась на деловой ленч.– Впрочем, серьги мне нравятся, – добавил он, открывая передо мной дверь ресторана. Это был единственный атрибут одежды, который мне не принадлежал. Я едва сдержалась, чтобы не зарычать.Для начала мы оба заказали острую закуску из устриц в раковинах морского гребешка. В качестве основного блюда ему бифштекс, мне жаркое из утки и бутылку белого бургундского. Народу в ресторане было полно, и нас предупредили, что придется немного подождать.– К сожалению, – сообщил нам официант в длинном белом фартуке, – кое-кто не вышел на работу, так что мы не в полном составе. Сообщаю это на тот случай, если у вас назначена деловая встреча на ближайшие часы. – Произнося все это, он смотрел исключительно на меня. Колин был в чудесном, но совершенно неофициальном пуловере и вельветовых брюках. Уж его-то никто бы не заподозрил в том, что он собрался на официальное мероприятие. Я улыбнулась официанту и сказала:– Не беспокойтесь, у нас уйма свободного времени, – но после того, как тот ушел, как бы невзначай расстегнула верхнюю пуговицу на блузке.– Так гораздо лучше, – ободряюще заметил Колин. – Когда что-то чуть-чуть приоткрыто, вид более волнующий и интригующий, чем когда все пуговицы застегнуты или, наоборот, все напоказ.– Значит, ты поэтому зачесываешь волосы именно так, как сейчас, и не носишь шляпу? – съязвила я.– Не понял? – Он с улыбкой посмотрел в сторону.– У тебя небольшая плешь, – безжалостно пояснила я, глядя на его шевелюру, – только-только начинает просвечивать в одном месте – ровно настолько, чтобы создать впечатление интригующей таинственности.– Теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю совсем молоденьких женщин? – укоризненно спросил он.Мы чокнулись, глядя друг на друга с искренней симпатией.– Как бы то ни было, я не уверена, что хочу выглядеть загадочной и интригующей.– Конечно, хочешь. Все женщины этого хотят. Просто ты так устроена: все спрятано под одеждой и заправлено куда следует. А ведь именно загадка, таящаяся в вас, делает нас такими опасными…– Ты мне не кажешься опасным.Колин оперся подбородком на ладонь и мрачно уставился на меня.– На твоем месте я бы не ходил вокруг да около, высказывая подобные сентенции.– Я здесь не для того, чтобы флиртовать, – поспешно возразила я.– Это очевидно. Для этого на тебе слишком много пуговиц.К тому времени когда принесли закуски, мы выпили почти все вино, и я предложила заказать теперь красного.– Идет, – согласился Колин.После того как я сообщила ему о своем решении, вид у него стал озадаченный и в то же время смущенный.– Любовник на год, – задумчиво повторил он. – Звучит как «яйцо, сваренное в течение трех минут, всегда будет приготовлено должным образом». Как можно планировать точный срок, ведь это зависит от множества обстоятельств – прежде всего от того, насколько свежее яйцо тебе попалось?Я хихикнула:– Свежайшее. Я желаю, чтобы он был максимально свежим.– Ах, так, значит, мы говорим о твоем романе с мужчиной, – догадавшись наконец, сухо заметил он.Мне расхотелось смеяться.– Колин! Ты недостаточно серьезен. У меня уже был роман с мужчиной. С Роджером.Он взглянул на меня поверх бокала.– Я имел в виду любовную связь.– Это и есть… это и была любовная связь.– Это был позор. Вот ты мне скажи…– Что?– Почему ты не завела себе настоящего любовника?– Ты же знаешь, из-за Сасси. – Я рассмеялась несколько нервно. – Тебе прекрасно известно, что девочка… Ну, мне было гораздо проще не иметь любовника, вот и все.– Мне кажется, что ты до сих пор не можешь избавиться от чего-то, о чем давно пора забыть. Если это то, что сделал Дики с твоей сестрой, то таких, как Дики, – один на тысячу, к тому же он был тогда слишком молод.На несколько мгновений тень наползла на меня, поглотив всю бодрость и решимость. Я словно воочию снова увидела очаровательную мальчишескую улыбку Дики, услышала смех Лорны, а потом увидела их держащимися за руки и тут же услышала скрежет металла и визг тормозов. Я постаралась прогнать видение.– Что бы там ни было, с этим покончено, – заявила я. – Кроме того, я считала тебя экзистенциалистом.– Я и есть экзистенциалист.– То есть мужчина есть не что иное, как то, чем он является в данный момент?– Совершенно верно.– Это относится и к женщинам. Возможно, Сартр так и не думал, но Симона думала наверняка. До сих пор я была тетушкой Маргарет. А теперь собираюсь завести любовника. И давай за это выпьем. – Я подняла бокал.С минуту Колин казался совершенно серьезным.– Это может оказаться не просто игрой, знаешь ли. Ты должна отдавать себе отчет в том, на что идешь. Люди очень ранимы.– Колин, мне скоро сорок. И у меня в прошлом были связи.– Со мной, например, – сказал он. – Я был у тебя последним. Ты сама так сказала. – Он протянул мне руку. – Роджер, разумеется, не в счет.– С экзистенциальной точки зрения правильно. Но теперь будет еще один.– И как ты собираешься искать этого «жеребца пагод»?– Не жеребца, а любовника. Не знаю. Думала, ты подскажешь…Утка, которую мне принесли, была восхитительно розовой внутри, а сверху покрыта аппетитной зажаренной корочкой.– Закажем еще бутылочку? – предложила я, потому что красное вино к тому моменту тоже иссякло.– Давай сначала немного поедим, – ответил Колин, – а потом посмотрим, идет? Тебе следовало бы потренироваться.Я поспешно отвела взгляд, чтобы он не заметил паники. Позднее, когда мы пили кофе, он перебирал, загибая пальцы, мои требования.– Молодой.– Моложавый, – уточнила я. – Ну, то есть чтобы он не был старше меня.– Значит, средних лет?Я молча показала ему язык.– Красивый?– Достаточно, чтобы быть привлекательным.– Кредитоспособный?– Относительно. И имеющий какое-нибудь занятие в жизни: ремесло, искусство – что угодно, пусть даже он не отдает ему все свое время. Мне не нужен прожигатель жизни.– Значит, я исключаюсь, – расхохотался он.– Разумеется, исключаешься, – подтвердила я.– Физические характеристики: высокий, активный…– Активный? Мне не нужен альпинист.Он снисходительно улыбнулся:– Активный, моя дорогая Маргарет, в данном случае – эвфемизм для обозначения сильного самца.Я закрыла рот ладонью и заморгала:– О-о! Об этом я не думала…– А следовало бы подумать!– То есть, – я небрежно (во всяком случае, я надеялась, что получилось небрежно) пожала плечами, – разумеется, я думала об этом, иначе искала бы такого друга, как ты. Да, мне нужен любовник, но «самец» – такое откровенное слово… Ты не находишь?Колин снова расхохотался.– Чему ты так обрадовался?Он поднял голову, я проследила за его взглядом и встретилась глазами с официантом, у которого было такое выражение лица, какое могло бы быть у обезьяны, прикоснувшейся к снегу, – глубокий интерес с примесью страха. Когда наши взгляды скрестились, парень моргнул.– Еще кофе? – Его голос прозвучал на октаву выше, чем прежде.Я пошатнулась от ударившего в глаза солнца, и Колин взял меня под руку.– Это был восхитительный обед и очень великодушный жест с твоей стороны, – сказал он, таща меня через Черч-стрит. – А теперь я хочу кое-что подарить тебе.На ногах я держалась крепко, но остальная часть тела словно бы плавала в невесомости. Ощущение счастья от великолепного обеда и предвкушения великого будущего при полном контроле над собственной жизнью было бы абсолютным, если бы Колин, переведя на другую сторону улицы, не поволок меня с такой скоростью мимо сияющих витрин с потрясающей одеждой, которую мне хотелось бы рассмотреть повнимательнее. Наконец он привел меня в магазин, где пахло шоколадом, шоколадом – только шоколадом и ничем другим. Красивая златовласая продавщица с глазками, как у куклы, и таким же кукольным голосом спросила:– Чем могу служить?– Шоколада для дамы, – ответил Колин и решительно подтолкнул меня к прилавку. Я заметила, как он подмигнул девушке, отчего у той затрепетали ресницы. Она посмотрела на меня с сочувствием. Очевидно, в ее глазах я была унылой «директорской» женой, а он – эффектным богемным красавцем мужем. «Не такой уж он богемный, – хотелось мне ей сказать. – Куртка куплена у Джигера, Имеется в виду сеть больших оптово-розничных магазинов-складов «Альфред Джигер инкорпорейтед», торгующих залежавшимися и подержанными вещами.

и он зарабатывает на жизнь тем, что продает этнические тряпки представителям среднего класса». Но я ткнула лишь пальцем в мерцающий ряд соблазнов, выложенных передо мной.Снова очутившись на улице, мы съели по три конфеты каждый – нет, неправда, он съел две, а я четыре, – после чего я сказала:– А теперь пойдем, поможешь мне истратить двести фунтов.– С удовольствием, – согласился он. – Куда отправимся?Я подняла голову. Рядом с шоколадным раем находился магазин под названием «Страсти». В витрине было выставлено множество весьма фривольных вещиц – вельветовые леггинсы в обтяжку, с вышивкой, топики на одной лямке с бантиками и блестками, расклешенные юбки, далеко не достающие до колен.– Сюда, – скомандовала я, передавая моему другу коробку с конфетами, облизала пальцы и решительно шагнула внутрь.Хорошо, что я выпила столько вина, – легче оказалось отбросить к чертям всякую предосторожность. Глава 9 Завтра я лечу в Канаду, он будет встречать меня в аэропорту. Я так рада, что смогла провести здесь эти несколько дней, чтобы привыкнуть. Немного нервничаю, он, думаю, тоже. Коллекция Фрика великолепна, ты была права, она произвела на меня умиротворяющее впечатление. Я все время сомневаюсь: что надеть – глупо, правда? Как будто мне предстоит встреча с новым любовником или что-то в этом роде. Едва ли!
В доме Верити одна из тех органично обставленных кухонь, где всегда царит атмосфера неподдельной естественности. Много сосны – полки, тумбочки, угловые шкафчики и большой прямоугольный стол, уставленный цветами, фруктами в глубоких блюдах, заваленный бумагами и тончайшими батистовыми импортными салфетками, скромно прячущимися во всем этом хаосе, посыпанном сверху крошками от тостов, – словом, всем тем, что дизайнеры журнала «Дом и сад» аккуратно прибирают, раскладывают и расставляют по местам, когда делают фотографии абсурдных «загородных кухонь в самом сердце Мейфэра Мейфэр – фешенебельный район Лондона.

». Здесь же все выглядит именно так, как должно выглядеть в настоящей кухне, – деревенский уют плюс осведомленность обо всех новинках. Ни грана претенциозности. На прикрепленной к потолку раме-сушке действительно сушится полотенце, а не красуются искусственные цветы, а суперсовременная электропечь вовсю эксплуатируется, а не выставлена напоказ. Здесь я всегда чувствовала себя как дома, хотя была уверена, что, задайся целью воспроизвести подобную обстановку в собственной кухне, у меня ничего бы не вышло. Верити – большая мастерица складывать паззлы – головоломные картинки-мозаики, чего не скажешь обо мне, и, думаю, это как-то связано с ее умением правильно организовывать свое жизненное пространство. Это называется «иметь острый глаз». Ее глаз действительно остер на обустройство кухни, всего дома, да и вообще жизни, которая всегда казалась мне чрезвычайно упорядоченной. У меня же глаз, острый на рамы, на картины, – и только.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40