Джексон взял у нее трубку:— Пит, это я, Джексон. Бросайте свой ужин и возвращайтесь в оранжерею, о'кей? Этот проклятый водитель все-таки приехал, но оказался пьяным в стельку. Он напал на Ребекку.Ребекка закрыла лицо руками. Ей было невыразимо противно даже слышать о произошедшем. Судя по интонациям Джексона, реакция Пита была весьма бурной.— Нет… нет! Я столкнулся с ним по дороге и вернулся, чтобы помочь с разгрузкой.Ребекка почувствовала себя жалкой и униженной. Но, Господи, разве она виновата в том, что случилось? Она так измучена, так несчастна, а тут еще надо что-то объяснять, извиняться!..Отобрав у Джексона трубку, Ребекка тихо сказала:— Пит, это я. Джексон опять спас меня, — она вымученно улыбнулась. — Да, это входит в привычку. Я… в общем, со мной все в порядке. Джексон уже разгрузил азалии, но отказался ехать домой, пока я не позвоню кому-нибудь. Он не хочет, чтобы я одна подавала иск в полицию.— Джексон прав, — ответил Пит. — Попроси его подождать меня. Твой верный помощник уже в пути, — и повесил трубку.— Пит скоро будет здесь.Джексон удовлетворенно кивнул: дела идут как надо. И действительно, через пятнадцать минут к конторе подъехала машина. Но это был не Пит.Услышав шум, Ребекка подбежала к окну, и недоверчивое выражение на ее лице сменилось ужасом.— О Господи! Пит позвонил папе!— А что, это плохо? — мрачно спросил Джексон.— Вы не понимаете, — прошептала она. — Но ничего, сейчас сами увидите.Через несколько мгновений в комнату вихрем ворвался Даниел Хилл и уже с порога, не успев закрыть за собой дверь, обрушил на них поток слов и восклицаний:— Ребекка-Руфь, с тобой вес в порядке? Когда Пит позвонил, я просто ушам своим не поверил! И уж коли об этом зашла речь, скажи, почему ты сама мне не сообщила?Эту тираду преподобный выпалил без передышки, не давая Ребекке никакой возможности ответить хотя бы на один вопрос.— Ничего другого я и не ждал; — закончил Даниел свою речь и притянул к себе Ребекку, чтобы разглядеть ее как следует.— Папочка, не надо, — сказала она, глотая слезы. — Если ты хочешь поехать со мной в полицию, я буду очень благодарна. Но только не читай мне всю дорогу нравоучений. Тогда мне лучше побыть одной.Даниел нахмурился. Разногласия с дочерью закончатся только в том случае, если она сама поймет, что живет неправильно, и примет его точку зрения.— Ну, Ребекка… ты же знаешь, что я прав. О тебе должен кто-то заботиться. Я не вечен. Пока ты не состарилась, нужно поставить цель — выйти замуж за хорошего человека и…Комната поплыла перед глазами Джексона. Нет, он не мог больше стоять в углу и слушать эти разговоры о замужестве, сознавая, что на нем Ребекка никогда не остановит свой выбор.— Ребекка, если я вам не нужен, то я, пожалуй, пойду.Удивленный Даниел круто развернулся и тут же насупился. Что здесь делает этот парень? Его внешность не внушала особого доверия. С точки зрения Даниела, он был совсем не пара его дочери. Старые джинсы, пыльные ботинки, пятна на некогда белой рубашке и волосы, явно нуждающиеся в ножницах… Все это было не по душе Даниелу, который гордился своей безукоризненной аккуратностью.— А я вас и не заметил, — пробормотал преподобный, обняв дочь.— Папа, я хочу познакомить тебя с моим новым служащим — Джексоном Рулом. Если бы он, по какому-то наитию, не вернулся в оранжерею, не знаю, что со мной случилось бы.Даниел Хилл несколько смягчился. Теперь по крайней мере понятно, почему у этого парня такой неопрятный вид: он ведь на работе. Пристыдив себя за столь резкие, скоропалительные суждения, преподобный шагнул навстречу Джексону, протягивая ему руку.— Молодой человек, я хочу поблагодарить вас за спасение Ребекки. Дочь для меня — самое главное в жизни.Джексон неохотно пожал руку Даниелу, потому что прекрасно понимал: преподобный вряд ли вел бы себя так любезно, зная о его прошлом.— Всегда рад помочь, — отозвался Джексон и направился к двери.— Джексон! — позвала его Ребекка.Он обернулся:— Да, мэм?— Уф!.. А я думала, мы уже прошли этот этап, — с улыбкой заметила она.Уголки его губ чуть заметно дрогнули. Но Джексон не стал исправлять свою ошибку, а молча ждал продолжения.— Спасибо вам. За все!..Он вдруг почувствовал себя совершенно опустошенным, словно кто-то выпил все его жизненные соки. Трудно было притворяться равнодушным, и все же Джексон снова возвел вокруг себя незримую стену, чтобы не оказаться потом в дураках.— Пожалуйста, — сухо сказал он.А через несколько мгновений послышался рев мотора, и «харлей» понесся в сторону автострады.Даниел Хилл нахмурился:— Странный человек!— Вовсе нет, — возразила Ребекка. — Ну что, поехали? Я хочу поскорее покончить с этим делом и вернуться домой засветло. Ног под собой не чую от усталости.В тот вечер дом показался Ребекке чересчур огромным и пустым для одного человека. Луна скрылась за облаками, которые мчались по темному небу, предвещая грозу. «Еще немного — и хлынет дождь», — подумала Ребекка. Она предчувствовала, что ее ждет бессонная ночь. Ветер, хлеставший по веткам кустов и деревьев, доводил ее до исступления. Нервы были как натянутые струны. И когда раздался телефонный звонок, Ребекка вздрогнула от испуга.— Алло?Ее голос звучал тихо и робко. Пит встревожился за свою любимицу: Ребекку словно подменили.— Ты сердишься? — спросил он и в ответ услышал вздох.Ребекка хорошо понимала, о чем идет речь: старик уже раскаивался в том, что не приехал к ней сам, а вместо этого позвонил Даниелу.— В общем, нет, — пробормотала она.— Но если бы я не сделал этого, ты же знаешь: Даниел никогда бы нас не простил.— Да, ты прав… и спасибо за звонок. Я что-то разнервничалась. Так приятно услышать живой голос! Думаю, теперь я успокоюсь.— Ага!.. — кивнув, отозвался старик. — Джексон звонил мне и просил связаться с тобой. Он сказал, что сегодня тебе вряд ли удастся успокоиться.Ребекка онемела: она растерялась, почувствовав, как в ее душе поднимается теплая волна радости.— Так это он велел тебе позвонить?— Да, но я бы и сам это сделал, — поспешно добавил Пит. — Я ведь должен был самолично убедиться, что с тобой все в порядке.У Ребекки на глаза навернулись слезы, и она начала массировать переносицу, чтобы не расплакаться.— Со мной все в порядке — благодаря Джексону, — тихо промолвила Ребекка. — Начинается дождь. Пойду-ка я посижу на крылечке. Ты ведь знаешь, как я люблю смотреть на грозу.— Да, детка, знаю, — усмехнулся Пит. — Спи спокойно. Если захочешь отдохнуть денек-другой, не беспокойся: мы с Джексоном справимся.По щекам Ребекки катились капельки соленой влаги.— Спасибо, Пит, но вряд ли. Увидимся завтра.— С первыми лучами солнца, — по привычке сказал старик, заканчивая разговор.Ребекка положила трубку и отправилась на поиски куртки.Стоило ей открыть дверь, как ворвавшийся в комнату ветер раскидал по полу бумаги и надул занавески, словно паруса на корабле. Ребекка глубоко вздохнула, поплотнее завернулась в куртку и храбро вышла на крыльцо.Дождь барабанил по крыше, хлестал по крыльцу тугими прохладными струями. Но Ребекке это нравилось. У нее в душе тоже была буря, и сердце разрывалось от смутной тревоги и еще не утихшей ярости. Брызги дождя смывали слезы с ее лица. Ребекка подняла голову, словно хотела раствориться в этом очистительном ливне. Не замечая, что куртка совсем вымокла, а влажные брюки облепили ноги, она сошла с крылечка и, как в детстве зажмурив глаза, открыла рот, чтобы испить чудесный напиток, посланный небесами.И наконец-то Ребекка почувствовала умиротворение.
А Джексона гроза не успокоила. Его мысли метались от Молли к Ребекке и опять — к сестре. Ему нужен твердый заработок и приличное жилье, только в этом случае он сумеет помочь Молли. Значит, придется и дальше работать в оранжерее и каждый день видеться с женщиной, которая завладела его сердцем. Джексон посмотрел на оконное стекло, испещренное грязными полосами дождя, и, вздрогнув, отвернулся: точь-в-точь тюремное оконце.На кровати валялся потрепанный экземпляр романа «По ком звонит колокол». Вспышки красно-синей неоновой вывески клуба, расположенного напротив, отбрасывали причудливые узоры на стену комнаты Джексона. Здесь был один из самых опасных районов Нового Орлеана. Кричащие, безвкусно оформленные ночные заведения соседствовали с убогими, ветхими домишками. Копы называли это место «Сентрал-сити», а для Джексона оно стало его домом.Внезапно послышался вой сирен и хлопки включенного двигателя. Знакомые звуки! Там, на улице, явно происходит что-то нехорошее.Джексон рухнул в кресло и уставился в пол. Он долго сидел так — не шевелясь, даже не моргая глазами, пока они наконец не начали гореть от напряжения. Уже пять часов подряд Джексон прокручивал в памяти сегодняшний инцидент — с того момента, как он оттащил Вэйли Смита от Ребекки, и вплоть до своего ухода. Но каждый раз получалось одно и то же. Кто-то оставался с Ребеккой, успокаивал ее, утирал ей слезы, а ему, Джексону Рулу, приходилось уезжать.— О Господи!.. — Он со стоном поднялся с кресла, взял ключи со столика и вышел на улицу, даже не переодевшись после работы.Дождь был холодным, и холодная тяжесть лежала на сердце у Джексона. Через несколько секунд он вымок до нитки. Джексон с тревогой огляделся вокруг, но понял, что в такую погоду беспокоиться не о чем, и побрел, сам Не зная куда. В желтом свете фонарей капли дождя блестели, словно золотые бусинки, а лужи на асфальте отливали старым серебром.— Эй, милый, не хочешь поразвлечься?Услышав женский голос, Джексон приостановился и пристально посмотрел в темный переулок. Проститутка, окликнувшая его, дрожала от холода. Тонкое платье некрасиво облепляло ее долговязое, костлявое Тело; мокрые волосы висели жалкими, слипшимися прядками, а по щекам бежали черные ручейки — остатки дешевой косметики.Джексону очень хотелось бы «развлечься». Господи… нужно хоть как-то отделаться от мыслей о Ребекке! Но эта женщина будет касаться его своими руками… и губами. Нет, хватит с него грязи, он и так нахлебался ее досыта!Джексон молча покачал головой и пошел прочь. За угол завернула патрульная машина, но он даже не обратил на нее внимания, продолжая шагать все дальше и дальше, спасаясь и от самого себя, и от воспоминаний, пока наконец не исчез в темноте. Глава 6 По утрам в воскресенье Ребекке никогда не разрешали долго нежиться в постели. Посещение церкви настолько вошло в привычку, что ей и в голову не приходила мысль пропустить проповедь отца. Ребекка частенько сердилась на Даниела Хилла, но умела отделить в нём простого смертного от служителя Господу.Несмотря на бесцеремонность, с которой отец постоянно вмешивался в ее личную жизнь, Ребекка не могла не восхищаться им как священником. Вот и сейчас, боясь опоздать в церковь, она пронеслась через весь дом к парадной двери, и на каждом шагу полы ее юбки взлетали, а рыжие кудряшки подпрыгивали.Автостоянка у церкви была заполнена, так что Ребекке пришлось пару раз объехать вокруг, прежде чем она углядела местечко для парковки. Люди толпились на лужайке и группками подтягивались к церкви. Ребекка поднималась по ступенькам, направо и налево приветствуя знакомых. Лучи солнца нежным теплом касались ее лица, но главное — на душе было тепло. Она заняла свое место на скамье в первом ряду и на какой-то миг почти поверила, что в мире ничего не изменилось и ей по-прежнему восемь лет. Как и прежде, ей не хотелось сидеть тут несколько часов и слушать проповедь отца. Прекрасная погода манила выскочить на улицу и вволю поиграть.В сердце Ребекки царила светлая печаль. Она почти явственно слышала, как мать шепотом призывает ее сидеть прямо. Жаль, что мамы нет в живых! С ней можно было поделиться своими радостями, а кроме того, мать всегда была превосходным «буфером» между Ребеккой и отцом, с его чересчур деспотичной любовью.Поднявшись на кафедру, Даниел Хилл пристальным взором окинул лица своих прихожан. Его благодушная улыбка запросто могла обмануть любого, кто не был близко знаком с его преподобием: характер у него отличался большим своеобразием. Ребекка сосчитала до пяти, пытаясь скрыть усмешку, когда отец как бы случайным взмахом руки аккуратно пригладил венчик волос.Да, в своих привычках Даниел был консервативен. Этот жест Ребекка помнила с раннего детства. Она знала, что еще через несколько секунд отец кончиком пальца легонько постучит по микрофону, вмонтированному в кафедру, а затем шагнет в сторону и прокашляется.Когда все именно так и произошло, она невольно улыбнулась. Что ни говори, а все-таки приятно видеть человека, столь преданного давним привычкам!Отец взглянул на скамью, где сидела Ребекка, и чуть-чуть подмигнул. Она едва заметно кивнула ему и открыла молитвенник на первом псалме. Нравилось ей это или нет, но Ребекка отлично понимала: для отца она навсегда останется маленькой девочкой.Между Ребеккой и отцом пока все шло на удивление гладко, а вот на работе мужчины вели себя, прямо скажем, необычно. Она буквально на каждом шагу натыкалась то на Пита, то на Джексона. Что бы она ни делала, один из них тут же подбегал и предлагал свою помощь. Мужчины следовали за ней по пятам и ухаживали как за малым ребенком, выводя своей неуклюжей предупредительностью Ребекку из терпения.И наконец оно лопнуло. Это произошло во время относительного затишья на работе.Мимо носа Ребекки промелькнула стрекоза, торопившаяся к небольшому водоему, где купались птицы. Душный воздух был неподвижен, усиливая накопившееся за день раздражение. Когда отъехала очередная машина, Ребекка вдруг заметила, что покупателей больше нет.— Слава Богу! — пробормотала она. — Так хочется сделать передышку…И тут же вспомнила, что в холодильнике у них хоть шаром покати. Проверив, есть ли в кармане деньги, Ребекка направилась к своему пикапу.— Пит! Покупателей пока нет, а я хочу быстренько наведаться в соседнюю закусочную. Тебе ничего не нужно?Пит бросил на землю садовый шланг и перекрыл воду.— Я сам поеду, — поспешно сказал он, — а ты отдохни. Джексон побудет с тобой. Я мигом вернусь!— Нет уж, спасибо!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37