Особенно, когда кругом люди.Винс смотрел, как они снова рассмеялись.– Как насчет Белого Дома? – спросил кто-то. – Расскажите нам что-нибудь об этом, сенатор.– Хорошо, да.Винс увидел, как все наклонились вперед, на одном дыхании. Он одарил их мальчишеской улыбкой, но в душе его клокотала ярость, с которой он каждый день просыпался и засыпал, так что она стала неотъемлемой частью его натуры. Но единственным человеком в зале, кто уловил это, была Сара, которая озадаченно смотрела на него.– Множество людей – превосходных людей, патриотов – оказало мне честь, убедив принять участие в президентских выборах, выставить свою кандидатуру. И так как это люди, которыми я восхищаюсь и которых уважаю, то всерьез задумался над предложенной идеей. Как вы знаете, мы даже провели несколько регистрации избирателей, результаты оказались очень благоприятными. Однако, я решил не участвовать в выборах.Аудитория оживилась. Снова засверкали вспышки фотоаппаратов, репортеры выпрямились на своих стульях.– Как же так, сенатор? Что случилось? Вы собираетесь?.. Всего неделю назад вы... Имел ли когда-нибудь президент дело с...– Если вы мне позволите объяснить, – сказал Винс, подняв руку. Его голос перекрыл шум в комнате и все вопросы стихли. – Народ Колорадо, лучший народ в мире, в чем убеждаешься, узнав его поближе, послал меня сюда, чтобы я работал на благо этих людей, которым обещал приложить все силы. Мне нравится эта деятельность, и думаю, им нравится, как я справляюсь с работой. Поэтому я остаюсь здесь, в Сенате. То есть, если в ноябре они скажут мне, что я могу остаться. Если же нет, то вернусь к строительству. В этом нет ничего зазорного, напротив, ничто не приносит большего удовлетворения, чем работа на благо своего штата и своей страны. Так что если избиратели этого большого штата проголосуют за меня, то вы еще долго будете видеть меня здесь. Вот и все, что я собирался сказать по этому поводу. Есть еще вопросы о моем даре семье?– Сенатор, вы говорили с президентом? Сделал ли он что-нибудь...– Я повторяю, что не буду говорить об этом.– Но сенатор, этот последний сбор голосов избирателей, кандидаты отдали бы все на свете за такой список...Винс покачал головой. Ярость клокотала в нем.– Сенатор, не могли бы вы сказать, почему вы передумали? И до последнего времени вы знали, что представляете народ Колорадо, но было еще много разговоров о Белом доме среди ваших сотрудников.– Они не согласовали это со мной, – ответил Винс. – Сара, – сказал он, увидев, что она подняла руку.Ее голос прозвучал негромко, но отчетливо.– Просила ли ваша семья, чтобы вы отказались от этой идеи?– Что? Сара, повторяю еще раз: я не буду говорить о своем решении. Скажу только, что никто из моих родственников не стал бы просить меня об этом; они доверяют мне так же, как доверяют жители Колорадо. – Тихая волна смеха была ответом на его смешок. – И я доверяю им, поэтому и дарю шестьдесят миллионов долларов, чтобы они снова встали на ноги.– Хорошо, о'кей, вернемся к этому, – сказал один из репортеров. – Как вы себя чувствуете, лишившись этих денег? Вам придется сменить в какой-то степени образ жизни, не так ли?Винс ответил на это смешным анекдотом о том, как отец учил его уверенности в себе, когда он был мальчишкой, взяв его на охоту в Тамарак. Он никогда не охотился, и Итан тоже, но репортеры записали это: хороший человечный интерес. Он отвечал на их вопросы ровно тридцать минут, а потом повернулся к выходу.– Ну все, достаточно. Я больше не могу говорить о самом себе. Только если вы не захотите спросить меня о моей работе в комитете или о счетах, которые я подписываю на благотворительные цели.– Однако, мало кто смог бы последовать такому жесткому примеру, сенатор. Если вы передумаете насчет Белого дома, то на голову обойдете остальных уже на старте, вас трудно будет победить.– Я сделал это не для того, чтобы обойти всех на старте. Я это сделал, потому что моя семья нуждалась в помощи, и я, благодарение Богу, был в состоянии оказать ее. Поэтому я чувствую сейчас такое удовлетворение. Хотя, должен признаться, я никогда не возражал против дружелюбной прессы.Он улыбнулся, когда они одобрительно засмеялись, а потом снова стоял на возвышении словно в ореоле солнечного света, наблюдая, как они уходят. Это был величайший триумф, и Винс нес его, как корону, а в это время ярость разъедала его изнутри, и сверкающий образ Белого дома дразнил издалека будто огни гавани, которые он видел тогда в окно и ошибочно принял их за звезды.Некоторые репортеры подошли к нему, покидая комнату, и сенатор сошел с возвышения, чтобы пожать им руки.– Рад видеть вас, – сказал он им. – Надеюсь, до ноября мы еще часто будем встречаться.– Я надеюсь, вы передумаете насчет Белого дома, – сказал последний репортер, обозреватель «Денвер Пост». – Нам нужны такие люди, как вы. Скажу одно: ваше переизбрание этой осенью – дело решенное; все это знают.Затем они ушли. Кроме Сары. Она стояла в конце комнаты, сжимая в руках свой блокнот, не спуская глаз с Винса.– Привет, – тепло приветствовал ее Винс. – Рад снова видеть тебя. «Роки Маунтин Ньюс» перевела тебя в Вашингтон?– Нет, я хотела бы, чтобы так было. Я приехала сама, сенатор. Не верится, что кто-то может совершить такой удивительный поступок; вы ведь знаете, сколько вокруг говорят о жадности и эгоизме, а тут я прочла о вас, помните, вы беседовали со мной в Денвере недели две тому назад...– Помню. Я еще сказал, что мне понравилось наше интервью.Она вспыхнула.– Прошу прощения за тот вопрос, я не знала, что он расстроит вас.– Он не расстроил меня, – мягко ответил Винс. – Я просто удивился. Почему ты спросила об этом?– Ну, все, что касается вашей семьи, мне было интересно узнать... Могу я спросить вас кое о чем?– Конечно, – сказал Винс, и они сели на откидные стулья.Сара открыла блокнот на чистой странице.– Если ваша семья попросит вас о помощи, станете ли вы давать им советы или когда-нибудь вернетесь и будете снова работать вместе со своими родственниками?– Нет, – резко ответил Винс. Потом постарался смягчить. – Сенаторы не занимаются бизнесом, Сара, даже в своей собственной семье.– Да, конечно, я знаю, но когда-нибудь вы можете решить вернуться к ним, разве не так? Я хочу сказать, после того, как вы продали свои акции в «Четем Девелопмент» перед отъездом в Денвер...Винс нахмурился.– Откуда тебе это известно?– Это было в одном из старых номеров «Роки Маунтин Ньюс». Это составило ваш стартовый капитал для основания «Лейк Форест Девелопмент» и строительства вашего первого торгового центра. Я покопалась в старых газетах и прочла все об этом. Ваш партнер рассказал репортеру, что начинали вы в Чикаго, а потом продали свои акции, вернув их семейной компании, потому что хотели основать собственную компанию. Я подумала, замечательно было сделать это по своей воле. А теперь, когда вы совершили такой невероятный поступок для блага семьи, они могли бы попросить вас вернуться и, может быть, отказаться от выдвижения своей кандидатуры на президентских выборах.Винс слегка покачал головой.– Прежде всего, Сара, я никогда не оставлял семью в полном смысле слова. И сейчас, отдав ей деньги, я сказал, что деньги принадлежат им, моим родным, так же, как и компании, а мое место здесь, в Сенате.– А вы не были рассержены этим?– Рассержен? – Винс пристально посмотрел на нее. – Почему ты думаешь, что я был рассержен?– Ну, я могу и ошибаться; но вы сжали кулак и... извините, это глупо, забудьте, что я сказала.– Нет, я хочу услышать это, – возразил Винс. – Я сжимал кулак и что еще?– Ваше лицо было... жестким. Как будто вы стиснули зубы.– Хорошо. – Винс улыбнулся. – Наблюдательная молодая дама. Ты станешь замечательным репортером, если сохранишь это качество. Ты права, Сара, я стискивал зубы, но не от злости. Я все еще нервничаю перед толпой – говорить о себе, как о дураке, это нас всегда задевает – а сегодня вечером было еще хуже, чем обычно, потому что я терпеть не могу, когда меня выставляют каким-то святым. Большинство людей помогает своим семьям, но не такими денежными суммами, так что никто не обращает на это внимания. Я чувствовал себя неудобно, оказавшись выделенным, как особенная личность, это ты и заметила. Я считал, что хорошо прячу свое настроение от окружающих; с тобою надо быть поосторожнее.Сара снова покраснела.– Спасибо, – сказала она. – Я очень ценю вашу честность.– А я – твою.Винс заглянул в горящие глаза Сары и ощутил прилив желания. Такое милое дитя, красивое и преданное. Чистота ее кожи соответствовала мягкости ее губ, груди были маленькими, а плечи слегка покатыми, как будто она наклонялась к нему. Она могла бы стать более чем приятным развлечением, как ему показалось вначале; она могла бы стать его подружкой, его ученицей, его партнершей. Его. Всегда ожидающей его, желающей понравиться ему. Сара была бы его развлечением, единственным, в чем он мог бы быть уверен в этом мире, вдруг оказавшемся полным ловушек.И она была репортером. Она могла бы быть выразителем его идей, помогла бы ему создать семейный фонд, начало которому он положил сегодня. «Я надеюсь, вы передумаете насчет Белого дома, сенатор, нам нужны такие люди, как вы». С помощью Сары он мог бы вернуться на этот путь; с любящей Сарой, готовой выполнить все его желания; стремящейся сделать его счастливым, он мог бы добиться почти всего.Винс посмотрел на часы.– Знаешь, – задумчиво сказал он, – сегодня вечером я собирался пойти на какую-нибудь модную вечеринку, но мне хочется покоя после всей этой кутерьмы. Ты поужинаешь со мной, Сара?– О, да, я была бы рада... Но ваша жена...– Она в Денвере. Она проводит там много времени, ее семье нравится это. А как мы знаем, семьи на первом месте. – Он встал и протянул ей руку, улыбаясь посмотрел в ее блестящие глаза, подавив свою злость. – Я поведу тебя в одно из моих любимых мест, где никто не обратит внимания на...– Привет, Винс, мне сказали, что ты здесь, – объявил Кит, входя и коротко приветствуя их. Он пристально посмотрел на Сару, протянул руку, – Кит Джакс. Надеюсь, не помешал. Я племянник дяди Винса.– О, – сказала Сара.Ее лицо было смущенным, когда она пожимала его руку, ей хотелось взять у него интервью, чтобы побольше узнать о Винсе, но еще больше она хотела пойти ужинать с Винсом, только он и она, в одно из его любимых мест. Она надеялась, что Винс не пригласит Кита присоединиться к ним, и взглянула на него выжидательно.Лицо Винса было бесстрастным.– Я звонил тебе последние пять дней.– Меня там не было, – усмехнулся Кит. – Но думаю, тебе это уже известно. Я подумал, будет чудненько прокатиться сюда, знаешь, как бы попутешествовать по Америке.– Вы из Тамарака? – спросила Сара.– Сара, – обратился к ней Винс. Он взял ее под руку и отвел немного в сторону, понизив голос. – Не могла бы ты подождать меня в вестибюле? Я должен поговорить с Китом несколько минут, а потом мы пойдем ужинать. Извини, но он проехал весь этот путь на машине и надо уделить ему внимание.– Конечно, – сказала Сара. Она посмотрела Винсу в лицо, надеясь узнать больше. – Кажется, он очень рад оказаться здесь. Наверное, он вас очень любит.– Надеюсь, что это так. – Винс легонько подтолкнул ее к двери. – Через несколько минут я буду в вестибюле.И проследив, чтобы она ушла, повернулся к Киту.– Что это ты вдруг уехал, не предупредив меня? Когда я звоню, то рассчитываю застать тебя там.– Ну, извини, дядя Винс. Я что хочу сказать, мне в голову пришла мысль, знаешь, ну я и сорвался, в спешке.– Ну, а теперь разворачивайся и возвращайся обратно в спешке. Завтра. – Винс вынул ключи. – Я позвоню швейцару и скажу, чтобы он впустил тебя. Увидимся за завтраком. Я хочу поговорить с тобой до твоего отъезда.– Ничего, если я останусь здесь? То есть самому-то тебе не нужно место с этой, ну знаешь, дамочкой? Нет, Думаю, не нужно, ты слишком умен в таких делах. Полагаю, гораздо безопаснее пойти к ней.– Заткнись, – обрубил Винс. – И постарайся завтра быть на ногах рано утром, мы завтракаем в шесть тридцать. Сразу после этого ты уедешь.– Нет, послушай, ты не понял, дядя Винс. Я не собираюсь возвращаться. Я имею в виду, что приехал сюда. У меня в машине Ева и весь наш, знаешь, багаж. Все. Я собираюсь работать на тебя, ты знаешь, делать все, что тебе нужно, в качестве твоего главного помощника, о чем мы договаривались, помнишь? Ведь это я проворачиваю гору работы, но газеты ничего обо мне не знают. Ты же знаешь, я не стремлюсь к известности и ко всему такому, знаешь, это для тебя, ты это потрясающе умеешь; а я хочу всего лишь принимать участие во всем этом, помогать народу Колорадо и стать как бы... незаменимым.И снова Винс почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Ужасное чувство потери контроля, самое худшее для него, овладело им.– Что ты рассказал им? – резко спросил он. Кит удивленно взглянул на него.– Кто?– Лео. Чарльз. Анна.– Чарльз? Когда? Я не видел его с Рождества. Анна и Лео приходили ко мне в офис с кучей дурацких вопросов, знаешь, о динамите, взорванном над дренажной траншеей, об аварии на фуникулере, но я только слушал, и ничего не сказал. Ах, нет, сказал, я сказал, что в день аварии был с утра в постели с Евой и мы хорошо проводили время, и она, знаешь, запомнила это.– Это все, что ты сказал?– Да, конечно, само собой. Я не дурак, Винс. Если бы я им был, то ты не захотел бы, чтобы я стал твоим помощником. Слушай, я знаю, что тебе нужно, Винс. Тебе нужны такие люди, как я. То есть, ты много говоришь о том, кто стоит у тебя на пути и что ты сделал бы в этом направлении, от кого бы ты избавился, ты знаешь, но никогда не делаешь. Так ведь? Я считаю, тебе не хватает характера, Винс. Болтать ты горазд, но на этом все кончается. Так что неплохо иметь меня под рукой, верно? А я собираюсь все время быть под рукой, можешь не беспокоиться, я никуда не денусь. – Он позвякал ключами. – Долго мы у тебя не пробудем, я хочу сказать, обременять тебя не станем, найдем себе жилье в ближайшее время. Ну, нам потребуется помощь, знаешь, купить что-нибудь, знаешь, всего лишь взаймы, но это все. Ведь я буду получать хорошую зарплату, так что смогу вернуть тебе долг и, знаешь, мы не будем обузой для тебя или что-нибудь еще в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90