– Клиентку зовут Эбигейл Соммерс. Однажды я уже оказывал ей услугу. Она урожденная Энсон – из тех Энсонов, что владеют «Энсон майнинг груп». В течение многих лет она в одиночку поднимала семейный бизнес. За это время пережила четырех мужей и обоих детей. Согласно сообщению, оставленному на автоответчике, ее единственную внучку арестовали в Сан-Тимотео. Это островное государство…
– …в южной части Карибского моря. Вот уже двенадцать лет им управляет коррумпированный генерал Маноло Кондеста, который настаивает на том, чтобы его звали Эль Президенте. – Доминик укоризненно посмотрел на брата. – Гейб, вообще-то последние несколько лет я жил Лондоне, а не на Луне. Я наслышан об этой банановой республике и не нуждаюсь в уроке географии.
Твердый рот Гейба дернулся.
– Понял. Прости.
Доминик пожал плечами.
– Итак, в чем обвиняется ее внучка?
Брат заглянул в папку, но Доминик знал, что вся информация уже хранится в энциклопедической памяти Гейба.
– В бунтарстве, нападении на полицейского, сопротивлении аресту.
Доминик понимающе кивнул. Старая история: избалованное чадо из богатой семьи приезжает в чужую страну, напивается и совершает что-то оскорбляющее местные законы.
– Я удивлен, что в прессе об этом не было ни слова. Обычно журналисты любят такое.
Гейб кивнул:
– Это верно, но Кондеста контролирует любую информацию, исходящую из Сан-Тимотео. К тому же, как сообщалось в какой-то бульварной газетенке, Эбигейл рьяно защищает свою частную жизнь. Все, кто работает на нее, подписывают договор о неразглашении.
– Но я слышал, что Эль Президенте отпускает людей за энную сумму денег. Учитывая то, что миссис Соммерс очень богата, у нее должны быть связи в правительственных кругах.
– Официально у правительства США нет связей с Сан-Тимотео, поскольку там процветает терроризм. Неофициально оно и так уже сделало все возможное. Проблема заключается в том, что Кондеста постоянно увеличивает сумму залога. Эбигейл сказала, что он дважды назначал цену и она дважды соглашалась заплатить ее. А он оба раза передумывал за несколько часов до обмена и требовал больше. Сейчас эта сумма достигла миллиона долларов, и, видимо, это еще не предел. Тем временем ее внучка уже четыре недели находится в тюрьме.
– Итак, чего хочет от нас клиентка? Чтобы мы еще раз переговорили с Кондестой или вызволили ее силой?
– Я не знаю. Миссис Соммерс лишь сообщила, что так больше продолжаться не может и нужно что-то делать.
– Она права, и я буду тем, кто этим займется.
– Нет. – Гейб захлопнул папку с таким видом, будто все уже решено.
– Да! – с вызовом заявил Доминик, поднимаясь из кресла. – Мне не нужна нянька, Гейб. Чем торчать здесь еще целую неделю и ничего не делать, я лучше сам отправлюсь в эту страну третьего мира.
– Но Доминик…
– Кончай, братец. Ты опекал нас после смерти мамы, но сейчас мы уже большие мальчики и сами можем о себе позаботиться. Кроме того, – он иронически улыбнулся, – ты мне не хозяин. Я отправляюсь в Сан-Тимотео, и точка. – Доминик встал и, взяв со стола папку, добавил: – Мне нужно кое-что прочитать, так что можешь возвращаться к своей бумажной работе. Но мы еще увидимся с тобой и миссис Соммерс в конференц-зале, – он посмотрел на часы, – через час. Не опаздывай.
На секунду зеленые глаза Гэбриела угрожающе сузились, но он лишь презрительно фыркнул в ответ.
Смеясь, Доминик направился к двери.
Эбигейл Энсон Соммерс была совсем не похожа на чью-либо бабушку. Высокая и стройная, с тонкими чертами лица и безукоризненной осанкой, она напоминала царственную особу. После формальных приветствий женщина перешла прямо к делу.
– Ваш брат сказал, что вы имели отношение к происшествию с Гробейн, о котором писали все газеты, – резко обратилась она к Доминику.
– Да, некоторое, – холодно ответил тот, поймав ее пронзительный взгляд.
Доминик не собирался обсуждать с ней свою работу. Дело было не только в нежелании нарушать конфиденциальность. В отличие от прессы и общественности, он не считал героическим поступком то, что получил пулю, предназначенную его клиентке. Он допустил оплошность, и ему повезло, что преступник оказался паршивым стрелком. Доминика до сих пор прошибал холодный пот при мысли о том, что Каролина Гробейн была на волоске от смерти.
Очевидно, приняв его молчание за скромность, миссис Соммерс с одобрением кивнула.
– Гэбриел также упоминал, что вы служили во флоте и были удостоены многочисленных медалей и похвал.
Укоризненно посмотрев на брата, Доминик ответил клиентке:
– Да, мэм, это правда.
Она скривила губы.
– Он уверил меня, что вы единственный, кто может помочь моей Делайле.
– Возможно.
– Возможно? – холодные как лед глаза буравили его. – Что вы имеете в виду?
– Это значит, что я имею общее представление о ситуации, в которой оказалась ваша внучка, но нет смысла давать обещания, пока я не узнаю всего остального.
За этим последовала продолжительная пауза, в течение которой миссис Соммерс пристально изучала его, затем с ее губ сорвалось одобрительное «гмм». Нагнувшись, она открыла свой портфель и достала оттуда толстый конверт.
– Здесь все, – отрывисто произнесла женщина. – Первоначальный маршрут Делайлы, список лиц, с которыми она встречалась, записи моих разговоров с презренными представителями Кондесты. Фотографии и информация о тюрьме в Санта-Марите, в которой ее содержат. Ну и фотография самой Делайлы, разумеется.
– Я думаю, все это будет очень полезно, – Доминик взял конверт и положил перед собой, – но сперва мне хотелось бы уточнить, что я должен сделать. Взять на себя переговоры? Произвести обмен?
К его безмерной радости, она фыркнула и сказала:
– Конечно, нет. Для этого у меня есть адвокаты и консультанты, которым я позволила убедить себя в том, что ведение переговоров – единственно правильный выход… – Она замолчала и расправила плечи. – Может, я и стара, мистер Стил, но не глупа и понимаю, что Кондеста занимается вымогательством. Я хочу, чтобы вы отправились в Сан-Тимотео и вернули Делайлу домой.
Доминик едва удержался от одобрительного восклицания.
– Хорошо, но нам нужно обсудить кое-что еще.
Миссис Соммерс скривила от раздражения губы.
– Если вы о деньгах…
– Нет, мэм, – уверил ее Доминик. – Я не сомневаюсь в вашей щедрости.
С трудом удержавшись от улыбки в ответ на ее негодующее фырканье, Доминик перешел к делу:
– Мне нужно побольше узнать о вашей внучке. Расскажите, какая она.
– Зачем вам это знать?
– Дайте подумать, – он лениво барабанил пальцами по столу. – Ну, это необходимо, чтобы я знал, чего от нее ожидать. Она может закричать или упасть в обморок при моем появлении? Согласится ли она следовать моим указаниям? Не начнется ли у нее истерика, если во время побега она сломает ноготь?
Голубые глаза Эбигейл вспыхнули.
– Можете быть уверены в том, что Делайла будет вести себя разумно, мистер Стил. Ее воспитывала я. Она уравновешенная, ответственная молодая особа, и я могу заверить вас в том, что она будет держать под контролем свои эмоции.
– Хорошо, – мягко произнес Доминик. – Но если ваша внучка само воплощение добродетели, как она оказалась за решеткой?
– Я никогда не утверждала, что Делайла – само совершенство, – жестко проговорила Эбигейл, еще выше поднимая подбородок. – Несмотря на все свои хорошие качества, иногда Делайла может быть очень… упрямой, и это путешествие тому доказательство. Хотя это мог сделать кто-нибудь из служащих, она настояла на том, чтобы лично поехать в Сан-Тимотео и проинспектировать школу, которую построил мой покойный отец на средства из благотворительного фонда Энсонов. Насколько я поняла, после этого Делайла пошла на какой-то местный праздник. Там что-то случилось, и кто-то вызвал полицию. Когда полицейские начали угрожать молодому человеку, с которым она была, – ее губы сжались, – Делайла высказала протест.
Доминик кивнул. Внучка миссис Соммерс оказалась немного старше, чем он себе представлял, но насчет капризной сумасбродной богачки он оказался прав.
– Уверена, она все выдержит. В ее жилах течет кровь Энсонов, – холодно добавила миссис Соммерс.
Что ж, по крайней мере, при виде него она не закатит истерику, не потребует принести шампанского и икры и не будет бесконечно жаловаться. Впрочем, окажись это даже и так, он бы все равно не отказался ей помочь.
– Хорошо, я сделаю это, – ответил Доминик, давая понять Ее Величеству, что разговор окончен.
– Отлично! – Миссис Соммерс вдруг словно помолодела лет на десять, впервые обнаружив искреннее беспокойство, которое скрывалось за маской холодности. – Когда мы сможете туда отправиться?
– В ближайшие сорок восемь часов. Дайте мне изучить вот это, – он похлопал по конверту, – и сделать несколько звонков. Завтра я заеду к вам, чтобы уточнить кое-какие детали и назвать время своего отъезда.
– Отлично, – повторила она, взяла свой портфель и поднялась.
Доминик пожал Эбигейл руку, и Гейб проводил ее. Когда они были уже у двери, к ним подошел Доминик со стопкой бумаг в руках. Сверху лежало цветное фото пять на семь. Увидев его, Доминик был поражен.
– Это ваша внучка? Лайла Кантрелл? – хрипло спросил он.
Миссис Соммерс грациозно повернулась.
– Да, Делайла. Ее отец – мой сын от второго брака.
Доминик старался придать своему лицу безучастное выражение. Ему понадобилась всего секунда, чтобы понять, почему он сразу не установил связи. Когда он знал Делайлу, ее бабушка не носила ни фамилию Соммерс, ни Кантрелл, а их особняк назывался Трэйберн Эстэйт.
Испытующий взгляд Гейба был почти осязаем, но брат не подвел его.
– Пойдемте, Эбигейл, – спокойно произнес он. – Вам нужно подписать некоторые бумаги у секретаря.
Когда они ушли, внимание Доминика снова переключилось на глянцевое фото у него в руке. На него с вызовом смотрела хрупкая блондинка с голубыми глазами и чувственным ртом.
Черт. Делайла Соммерс оказалась Делайлой Кантрелл. Несмотря на заверения ее бабушки в обратном, Лайла до мозга костей была эгоистичной светской леди.
Это он знал по личному опыту. Лайла Кантрелл была первой – и единственной – женщиной, в которую он был по-настоящему влюблен. Единственной женщиной, загадку которой ему оказалось не по силам разгадать. Единственной женщиной, которая указала ему на дверь до того, как он был готов уйти.
И определенно последней женщиной на земле, которую бы он хотел разыскивать.
Доминик пробурчал себе под нос ругательство.
– Что-то не так?
Подняв голову, Доминик обнаружил, что старший брат наблюдает за ним с порога.
– Нет, – ответил он.
И это действительно так, твердо сказал он себе, засовывая фотографию обратно в конверт.
Ну и что такого в том, что он вызвался ее разыскать? Это же его профессия.
В конце концов, прошлое осталось в прошлом» Во время их мимолетного летнего романа они с Лайлой были почти детьми. Кроме того, он с самого начала знал, что у них нет будущего. Если в прошедшие годы Доминик и вспоминал о ней с сожалением, то только из-за секса. Он был потрясающим, и это еще слабо сказано. Такого Доминик больше никогда и ни с кем не испытывал.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
Вопрос Гейба вернул его к реальности. При воспоминаниях о сексе губы Доминика растянулись в искренней улыбке.
– Да, в полном. А почему ты сомневаешься? Я немного погреюсь на солнышке, а заодно расстрою преступные планы Кондесты и получу за это неплохие деньги. Уверяю тебя, братец, я с этим справлюсь.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
– Значит, ты зарабатываешь этим на жизнь? – темные брови Лайлы красноречиво взметнулись вверх. – Ты и твои братья – наемники?
– Нет, – категорически возразил Доминик. – Наемники, в отличие от нас, не знают ни морали, ни ценностей, ни правил. Мы не нарушаем законов, не работаем на тех, кто занимается незаконной деятельностью. Поверь мне. Мы можем позволить себе быть разборчивыми.
Он едва удержался от того, чтобы не добавить, что, по его мнению, они с братьями имеют много общего с парнем, который носит красный плащ и большую букву S на груди. Как и Супермен, они верили в справедливость и стояли за нее, рискуя своей жизнью. Кроме того, в отличие от большинства людей, они честно служили своей стране. Каждый из них в прошлом участвовал в военных спецоперациях, воевал в Ираке, Афганистане и более темных уголках мира.
К ее чести, Лайла, кажется, все поняла. Собравшись с духом, она расправила плечи и встретилась взглядом с Домиником.
– Прости, я не хотела тебя обидеть. Я очень рада тому, что ты здесь. Просто все так… неожиданно.
Доминик не мог с этим спорить. За последние несколько дней он столкнулся со многими неожиданностями.
Сначала его рейс в Сан-Тимотео задержали, затем он обнаружил, что его местный осведомитель куда-то исчез. Поэтому ему понадобилось тридцать с лишним часов, чтобы обнаружить, что Лайла находилась не там, где предполагалось. Он нашел ее в Лас-Рокасе, изолированном, хорошо охраняемом здании, находящемся в шестидесяти пяти милях от Санта-Мариты, столицы государства и единственного крупного города. Тогда он понял, что лучший способ вытащить Лайлу – самому попасть туда в качестве заключенного.
Ситуация еще больше усложнилась, когда на таможне в Сан-Тимотео у него конфисковали его спутниковый телефон. Последней информацией, которую он получил, было предупреждение о надвигающейся буре. Помимо прочего, из-за того, что ему пришлось ехать на отдаленное южное побережье страны, они с Лайлой пропустили запланированный обратный рейс. Так что теперь ему вдобавок ко всему придется еще и менять заключительную часть плана.
Но Доминик любил импровизировать, и, надо сказать, у него это неплохо получалось. Его куда больше беспокоила другая проблемами эта проблема стояла сейчас в нескольких футах от него.
Он не забыл, как красива была Лайла с золотистыми волосами, большими голубыми глазами и кожей, которую можно увидеть лишь в рекламе дорогих лосьонов для тела, она походила на диснеевскую Золушку.
К несчастью, в отличие от целомудренной сказочной героини, Лайла обладала чрезвычайно страстной натурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13