– Который час?
– Почти восемь.
– А-а. Я думала, позже, – зевая, Лайла села, потянулась и огляделась. – Где мы?
– В «Эль Кордо Гато».
– Хорошо, – она снова зевнула. – Но, может, ты скажешь мне, что означает «Эль Кордо Гато»? И почему мы здесь?
– Ну, в Штатах мы назвали бы это таверной «У жирного кота». А привез я тебя сюда потому, что здесь полно народу и есть пара телефонов-автоматов. Это отличное место, чтобы сделать звонок и остаться незамеченным.
Она отбросила с лица волосы.
– Хорошо. Дай мне только найти мои сандалии и…
– Нет.
Лайла удивленно подняла голову.
– Почему?
– Подумай сама. Своей внешностью ты привлечешь к себе внимание. Как ты думаешь, здесь часто можно встретить голубоглазую блондинку?
Лайла прищурилась.
– Если я не могу пойти с тобой, тогда зачем ты меня разбудил?
Он пожал плечами.
– Замки на этой груде металлолома давно сломаны, как и все остальное. Не могу же я просто уйти и оставить тебя беззащитной.
Подумав немного, Лайла улыбнулась.
– Я согласна. Это серьезная причина. Спасибо.
От ее улыбки у него внутри все перевернулось. Она снова пробудила в нем ненасытное желание.
– Ты отблагодаришь меня позже, – серьезно отозвался Доминик. Засунув руку под сиденье, он вытащил оттуда свой рюкзак, достал из него пистолет, зарядил его и передал ей. – Возьми это. И накрой голову, – добавил он, протягивая ей свою шляпу. – Даже в темноте цвет твоих волос бросается в глаза.
Доминик наблюдал, как она прячет волосы под шляпой. Та была слишком большой, и любой другой выглядел бы в ней глупо, но не Лайла. Доминик подумал, что она была бы элегантной даже в джутовом мешке – или вообще без одежды.
У него возникло странное чувство, словно он проигрывал битву, в которой вроде бы не соглашался участвовать. С трудом отведя взгляд от Лайлы, Доминик вылез из машины и, закрыв ржавую дверь, сказал:
– Это займет не более десяти минут. Если кто-то, кроме меня, подойдет близко к пикапу, пристрели его.
– Это… божественно, – прошептала Лайла, растянувшись на тонком матраце, который занимал большую часть пристройки, примыкающей сзади к таверне.
Доминик с удивлением посмотрел на нее и покачал головой.
– Ты, наверное, перегрелась на солнце. Здесь же нет ни ванной, ни электричества, ни постельного белья.
– Ну и что. – Перевернувшись на бок, Лайла, положив руку под голову, наблюдала за тем, как Доминик снимает футболку и садится на расшатанный стул. – Думаю, мы научились ценить то малое, что нам дано. Крыша над головой, матрац вместо камней и веток, никаких насекомых, горячая пища. Это же чудесно.
Лайла не добавила, что эта ночь сама по себе стала для нее лучшим подарком. Благодаря буре, которая прошла мимо Сан-Тимотео и двигалась теперь на северо-восток, следующие двадцать четыре часа они будут предоставлены самим себе. Это очень устраивало Лайлу в ожидании неминуемой разлуки.
– Рядом с тобой я не замечал никаких неудобств, – проговорил Доминик, склонившись над тазом с теплой водой, стоявшим на деревянной полке. Его спина и руки после недели, проведенной на солнце, стали бронзовыми. Он походил на живую скульптуру. Если не считать небольшого шрама под левой подмышкой, который, как он уклончиво объяснил, появился в результате «небольшого просчета», его тело было совершенным. Могучий торс, сужающийся книзу, и мускулистые бедра подошли бы для рекламы нижнего белья.
Лайла поймала себя на мысли, что ей безумно хочется обнять его и никогда больше не отпускать.
– Хорошо, что здесь есть свечи и я могу любоваться тобой.
Прекратив вытираться, Доминик отшвырнул в сторону полотенце и настороженно посмотрел на Лайлу.
– Это прозвучало как приглашение, принцесса.
Не отрывая от нее глаз, он расстегнул и снял брюки. Ее охватил трепет ожидания.
– Оно тебе не нужно, – честно ответила она. – Мои двери всегда для тебя открыты.
На его лице появилось какое-то странное выражение. Он подошел к ней и опустился на колени. Взгляд его зеленых глаз обволакивал ее мягким теплом. Лайла была уверена, что ей это привиделось.
– Как мне повезло, – его голос был тихим и мягким как бархат. – Ну что ты будешь делать с этими богатыми девочками! Они всегда такие нарядные, – мягко пожурил он девушку, снимая с нее замызганную футболку, – зато могут свести с ума любого.
Она улыбнулась в ответ на его реакцию, когда ее рука коснулась его возбужденной плоти. Одновременно другой рукой она обвила Доминика за шею, притянула к себе и поцеловала.
Лайла изгибалась, словно довольная кошка, когда твердая грудь Доминика касалась ее груди, а волоски на его ногах щекотали ей кожу. Но этого ей было мало. Единственное, в чем она была уверена, это в том, что никогда не насытится им.
Скорее бы, скорее! Однако у Доминика на этот счет было другое мнение.
– Не так быстро, Лай, – прошептал он, обхватив ее запястья.
– Но я хочу… мне нужно…
– Мне нравится смотреть на тебя, особенно на такую, как сейчас. Раскрасневшуюся и готовую принять меня. Ты такая мягкая.
Его губы нежно коснулись ее виска, затем неспешно спустились ниже. Несмотря на нетерпение Лайлы, в том, что он делал, было что-то гипнотизирующее. Ее веки тяжело опустились.
У нее перехватывало дыхание всякий раз, когда губы Доминика касались ее век, пульсирующей жилки на шее и чувствительной точки за ухом. Его губы изгибались в довольной ухмылке, когда она стонала, охваченная неистовым желанием.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем рот Доминика коснулся ее груди. Проявляя настоящий талант любовника, он медленно обвел розовый сосок кончиком языка. К этому моменту Лайла уже вся напряглась и дрожала, но Доминик по-прежнему не спешил. Его губы поочередно ласкали ее соски.
Каждый нерв в ее теле звенел от нетерпения, она выгнулась дугой и подалась навстречу ему. Он облизал губы и залился гортанным смехом.
– Ты великолепна, дорогая.
Его слова мало утешили ее. Издав разочарованный вздох, Лайла поняла, что не променяла бы наслаждение, доставленное этой пыткой, на все состояние Энсонов. Все же ей не хотелось, чтобы Доминик слишком возгордился своим умением доводить ее до исступления.
– Когда-нибудь я надену на тебя наручники и проделаю то же самое с тобой, – предупредила она.
– Тебе лучше быть поосторожнее с этим, дорогая, а не то я могу поймать тебя на слове, – ухмыльнулся Доминик.
Не успела она опомниться, как он навис над ней и, скользнув вниз по ее телу и раздвинув ее бедра, приник губами к влажному средоточию вожделения.
– О! – простонала она, вцепившись руками в грубое покрывало.
– Ода! – поправил он и потерся своей заросшей щекой о нежную кожу ее бедра.
Лайлу пронзила дрожь. Еще никогда она не испытывала такого нестерпимого желания. Наконец Доминик приподнялся, и ее бедра оказались прямо под его бедрами. Она раздвинула колени и закрыла глаза. Доминик медленно, с мучительно сладостными остановками проник в нее. Постепенно его движения становились все более ритмичными. Лайла подхватила этот ритм, помогая ему, и вдруг у нее внутри все сжалось, и мир вокруг разорвался на части.
– Доминик. Доминик. Доминик! – простонала она.
– Не сейчас, – прошептал он. – Я еще не готов.
Она содрогалась, кричала и извивалась под ним, а он с искаженным от страсти лицом пронзал ее все глубже и глубже, пока не захрипел в экстазе облегчения.
Когда свечи догорели, Доминик уже почти уснул, положив голову Лайле на грудь. А она баюкала его, перебирая шелковистые пряди темных волос. Ей хотелось лишь одного: чтобы эта ночь никогда не кончалась, потому что сейчас он всецело принадлежал ей, а она – ему.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Ты, наверное, шутишь, – сказала Лайла, трясясь на потрепанном сиденье пикапа. – Мы едем во владения Кондесты, чтобы угнать его самолет? Твой план заключается в этом?
Доминик чувствовал, как ее обычно спокойные голубые глаза сверлят его насквозь, и ему доставляло удовольствие любоваться Лайлой, когда она сердилась. Впрочем, это продолжалось недолго. Был утренний час пик, и сигналы проезжавших рядом машин вернули его к реальности.
– Ты все правильно поняла.
– Но это же безумие!
Просигналив, Доминик свернул на крайнюю правую полосу и выехал на поперечную улицу, которая вела в престижный район, где жил Эль Президенте.
– Разве тогда, в Лас-Рокасе, мы не все обсудили?
Краем глаза он заметил, как ее лицо напряглось.
– Может быть.
– И что я сказал?
Лайла ответила не сразу. Сначала она вздохнула и распрямила плечи.
– Чтобы я тебе доверилась. Что ты никогда не действуешь импульсивно.
– И?
– Что ты профессионал и знаешь, что делаешь.
– Да, и с тех пор ничего не изменилось.
А вот это ложь. Кого ты обманываешь, Стил? Благодаря Лайле все, включая тебя, уже не то, что неделю назад.
Сейчас не время думать о своей личной жизни. Его голос прозвучал резко и непреклонно:
– Это не обсуждается, принцесса. Даже после того, что произошло в таверне.
Одна мысль об этом омрачала его настроение.
После самого крепкого сна за последние несколько недель Доминик проснулся около девяти часов. Ошеломленный тем, что уже так поздно, он быстро оделся и, дав Лайле еще немного поспать, пошел звонить Гейбу.
Брат сообщил ему плохие новости. Уровень воды в ближайших к Сан-Тимотео портах был все еще очень высок. Кроме того, буря двигалась на северо-восток и могла нанести непоправимый ущерб любому вертолету, оказавшемуся ближе, чем в ста милях от острова.
В довершение всего вчера вечером в таверне судачили о том, что в аэропорт были брошены экстренные силы полиции для патрулирования ангаров и взлетно-посадочных полос.
– Теперь все ясно, – протянул Доминик, понимая, что без помощи извне ему остается лишь прибегнуть к плану Д. Вот только осуществим ли он? – Итак, ты получил информацию, о которой я тебя просил?
– Она была права, – ответил Гейб, не теряя даром слов. – Это последняя модель самолета марки «хэвилэнд». Наш друг приобрел его всего месяц назад, поэтому сведения о нем мы узнали не сразу.
– Ха.
Как бы то ни было, когда он вернется домой, то непременно проведет собрание, посвященное качеству информации в этой поездке. Они заплатили за точные знания об объекте, но не получили их.
Однако Доминик тут же забыл об этом, когда краем глаза заметил какое-то движение на улице. Немного подвинувшись, он через всю комнату бросил взгляд в засиженное мухами окно. На стоянку въезжал черный седан с полицейской эмблемой на двери.
– Итак, ты собираешься это делать? – спросил Гейб.
Наблюдая за тем, как двое мужчин в униформе вышли из автомобиля и направились к крыльцу таверны, Доминик почувствовал прилив адреналина.
– Я серьезно над этим подумываю.
– Полагаю, это наилучший выход из сложившейся ситуации. Самое главное – оказаться в воздухе, а там до Пуэрто-Кастильо рукой подать. На всякий случай я забронирую для вас номера в «Ройял меридиан».
– Хорошо. – И, услышав, что полиция уже поднялась по лестнице, Доминик добавил: – Слушай, мне нужно идти. Кажется, у нас непрошеные гости.
Реакция Гейба была типичной: ее вообще не было.
– Ладно. Позвони, когда все будет сделано. И будь осторожен.
Положив трубку, Доминик уверил владельца таверны, что заплатит вдвое, как и обещал, если тот забудет, что видел Лайлу.
Затем, молясь о том, чтобы жадность хозяина оказалась сильнее страха перед полицией и чтобы Лайла не пришла сюда его искать, он облил подол футболки остатками чьего-то пива и, взъерошив волосы, сел на ближайший стул; Едва он успел, подражая другим напившимся посетителям, лечь лицом на стол, как послышался звук открывающейся двери.
К счастью, удача была на его стороне. После бесполезного разговора с владельцем таверны люди Кондесты попытались разбудить двух пьяных и, когда у них ничего не вышло, громко бранясь, покинули здание.
Все же Доминику всякий раз становилось не по себе, когда он думал о том, что могло случиться. Ведь среди прочего полицейские спросили хозяина, не видел ли он красивую иностранку со светлыми волосами. Если они активно разыскивают ее по всему городу, пора отсюда уходить. И чем быстрее, тем лучше.
– Доминик, – Лайла положила руку ему на плечо, – прости. Я не хотела, чтобы ты подумал, будто я сомневаюсь в твоей компетентности. Я доверяю тебе свою жизнь. Просто это так же противоречиво, как прятаться от тигра в его же клетке.
Доминик выругался, когда прямо перед ним выскочил подросток на мопеде и ему пришлось надавить на тормоза, чтобы избежать столкновения.
– Кондеста не тигр, Лайла. Он больше похож на змею. Или на жабу. И не очень умную. Это последнее, чего он будет от нас ожидать.
Упершись руками в приборную панель, чтобы не удариться лбом о стекло, Лайла улыбнулась:
– Думаю, ты прав.
Несмотря на улыбку, от него не укрылись дрожащие нотки в ее голосе.
Черт побери. Мысль о том, что она боится, была ему ненавистна. Он ненавидел человека, который был виновен в этом. Вот и пора положить этому конец.
– Послушай, мне наплевать, что он возомнил себя королем джунглей. Я с ним справлюсь. Так что перестань волноваться. Я не собираюсь таранить нашей старой колымагой главные ворота, как это сделала ты.
Откинувшись назад, Лайла посмотрела на него. На этот раз в ее взгляде не было тепла.
– Не смешно, – буркнула она.
Это было бы смешно, если бы при мысли о том, какому риску она подверглась, у него внутри все не сжималось. Доминик положил ладонь ей на бедро.
– Знаешь, принцесса, это было чертовски смело с твоей стороны, но, если ты собираешься вновь совершить что-нибудь столь же безрассудное, я сам поймаю и запру тебя.
Его непринужденность немного успокоила ее.
– Спасибо, – сухо проговорила она.
– Пожалуйста. А сейчас сядь поудобнее, и я расскажу тебе, что мы будем делать дальше.
Как и предсказывал Доминик пробраться в личные владения Эль Президенте оказалось до смешного просто.
Одевшись в свободную черную юбку и простую белую блузку и спрятав волосы под бандану, Лайла, опустив глаза, направлялась вместе с группой поваров, горничных, механиков и садовников к служебному входу в поместье Кондесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13