Я уже знаю, как буду докучать ему своим постоянством, стремлением к уюту и спокойной жизни… Я не представляю себе жизни вне семьи, а он — ветер, эфир, странник.
— Я думала, ты за него замуж собралась.
— Замуж? Мне бы с тем браком, что есть, разобраться! А заодно и в себе. Кто я? Почему столько лет прожила лежачим камнем? Почему поверила в собственную несостоятельность?
— Ну, для меня это слишком сложно, я живу эмоциями!
— Замуж — не напасть, как бы замужем не пропасть! А вот Сереженька теперь меня исподтишка изучает. И кажется, хочет опять завоевать. Только хочу ли я этого?
Она смеется, и Евгения в который раз отмечает, как хороша Маша! Она осознала свою привлекательность, но сможет ли распорядиться своей жизнью?
Маша уходит, а Евгения звонит своим. Вчера она получила расчет — и здесь ей повезло: деньги выдали без задержки, хотя до нее отпускникам неделями не давали отпускных.
Заспанный Никита — по голосу слышно, что он толком не проснулся, — берет трубку.
— Ник, десятый час, — возмущается она, — а ты все спишь! Мы же на толкучку собирались!
— Бабушка ушла на базар, а меня не разбудила, — виновато басит сын.
Вера Александровна взяла ему путевку в молодежный лагерь. Оказывается, кое-какие черноморские курорты еще функционируют. Правда, за путевку приходится доплачивать и самой заботливой бабуле, и даже папочке, которому заплатили какие-то «полевые». Ничего, пусть поучаствует в содержании единственного сына. Тем более что она решила на алименты не подавать — раз уж квартира осталась ей.
Сегодня они решают приобрести на оптовом рынке — это обойдется вполовину дешевле — всю амуницию для поездки сына.
На «детскую» одежду уходит больше половины ее расчетных денег, но и сама Евгения успевает отхватить себе приличное летнее платье и босоножки на каблуках. Так что в театр сегодня она пойдет королевой. Придется существенно ужать расходы на питание, но ей одной можно и поголодать, чтобы заодно сбросить пяток лишних килограммов.
Никита вроде не тряпичник, но, получив без сопротивления со стороны матери почти все, что хотел, счастлив. Он наскоро целует ее и с большим красочным пакетом, в котором лежат его обновки, убегает — в спортзале академии физкультуры соревнования по кикбоксингу.
А Евгения идет со своим пакетом и коробкой импортного печенья к друзьям — если Ткаченко дома, самое малое, напоят ее кофе, а то и угостят обедом, тут никогда не отвертишься. Единственное, что они могут спросить у гостя: тебе с картошкой котлеты или с макаронами?
Наверное, у нее полоса везения, и друзей она застает дома. Надо будет посмотреть, что там на эту неделю у Козерогов в гороскопе?
Павел и Елена дома. Жена стирает, муж что-то ремонтирует. Если до сих пор Евгения считала благополучными семьи, в которых супруги не ссорятся, то сейчас она стала намного осторожнее в прогнозах. Разве народ не сказал: милые бранятся — только тешатся! А Ткаченко бранятся часто. Так уж получилось, что по гороскопу они оба — Львы. У нее день рождения тринадцатого августа, у него — четырнадцатого. Порой их семья — вернее, небольшой домик на окраине города — становится ареной столкновения двух горячих характеров. Павел, конечно, на жену руку не поднимает — упаси Бог! — зато Елена может в пылу ссоры шарахнуть об пол тарелку или загнуть крепкое словцо. Правда, подолгу Ткаченко не дуются — уже через полчаса целуются и просят друг у друга прощения.
Их дети — погодки Валера и Наташа — давно не обращают на ссоры родителей внимания. В хорошую погоду они уходят погулять, пока предки «бодаются». В плохую — закрываются в другой комнате и смотрят телевизор.
Живут Ткаченко в небольшом домике, оставленном Елене в наследство ее бабушкой, но вокруг него уже растут кирпичные стены большого дома. Как только его возведут под крышу, старый дом сломают и начнут отделочные работы.
Сейчас лето, и семья расположилась во дворе. Здесь же на плите под небольшим навесом готовится обед, к которому гостья как раз и поспевает.
Друзья радуются Евгении так искренне, что у нее сразу теплеет на душе и уходит куда-то боязнь, что и Ткаченко, как Сергей, не поймут ее развода и станут осуждать ее за несерьезность и поспешность.
— Женечка, пропащая душа! — кричит Лена; на ее крик прибегают дети и тоже начинают ее тискать; а позади них стоит улыбающийся Паша и дружески ей подмигивает.
Вот семья, которая никогда не ноет и не боится трудностей. В то время как другие ждут дотаций от государства, эти работяги, несмотря на трудное время, даже строят дом! Да не какую-нибудь там халупу, а большой, в двух уровнях, с персональной спальней для каждого.
Для этого Павлу — талантливому инженеру и изобретателю — приходится ремонтировать автомобили. Благо, у мужика золотые руки и недостатка в заказчиках нет. А Лена — учитель биологии, умница и любимица своих учеников — порой продает урожай со своей дачи. Для этого она надевает белокурый парик и сильно подводит глаза. Ученики ее все равно узнают, но подчеркнуто безразлично проходят мимо и говорят друг другу:
— Елена Леонидовна на промысел вышла!
Они уже привыкли, что их родители не просто зарабатывают деньги, а крутятся, суетятся, челночат, и не видят причины, почему бы любимой учительнице не заниматься тем же?
Стол у Ткаченко накрывают во дворе, под большой старой яблоней. Раньше при малейшем дуновении ветра с нее сыпались в тарелки то сухие листья, то гусеницы. Теперь Павел за ней ухаживает. Разредил и подрезал крону, почистил ствол, побелил, опрыскал купоросом — и старая, рассыпающаяся от дряхлости яблоня будто получила вторую молодость. В награду за уход она стала давать не только густую, чистую тень, но и неплохие, лежкие яблоки.
Готовят Ткаченко вкусно, едят сытно. Причем неплохо кухарят и младшие — пятнадцатилетний Валера и четырнадцатилетняя Наташа.
Крутятся-вертятся, зарабатывают, ездят с детьми на море, беззлобно поругивают наступившее тяжелое время, строят свой дом-мечту, ездят за грибами в лес — и когда только успевают! Такое впечатление, что живут они не только с другой скоростью, но и в другом измерении по сравнению со сверстниками. Наверное, на таких вот веселых, работящих и неунывающих и держится и с их помощью в конце концов выберется наверх разоренная неумелыми хозяйственниками, могучая изначально Россия…
Пришла тетя Женя, принесла коробку печенья. Коробка большая, красивая — печенье «Ассорти», — ее тут же поставили на общий стол. Но Елена не могла не посетовать:
— Привыкла ты, Женечка, к широким жестам! Привыкай теперь к экономии. Пока себе спонсора не найдешь! — Она посмеивается. — Или уже нашла?
— Лена! — укоризненно замечает Павел.
— А что, дело житейское. Разве легко женщине одной? С другой стороны, разведенной жить намного интереснее. Вот и я, подумаю-подумаю, да и брошу Пашку. Найду себе богатенького, с хорошим характером…
Паша, который расположился рядом с ними с какой-то металлической штукой — он смазывает ее и закручивает, — поддакивает:
— Давай, разводись! Только кто еще, кроме меня, станет терпеть такую злючку, как ты?
— Злючка? Кто бы говорил! Не ты ли вчера на пену исходил, доказывал, что лестницу на второй этаж надо делать винтовую, металлическую… Чтобы кто-нибудь убился? Столько металла будет в комнате!
— Конечно, лучше деревянную. Под старину. Чтобы скрипела, а через год из нее вываливались ступеньки…
Подобные споры бесконечны. Но в целом безобидны, и Евгения не понимает, почему прежде не считала их брак если не идеальным, то хотя бы лучшим из многих? Разве это не счастье — идти всю жизнь рядом, в одной упряжке, вместе осуществлять свои задумки и твердо верить, что твоя половина не подведет?!
Поженились супруги Ткаченко так неожиданно, что даже по прошествии шестнадцати лет Елена все никак не может успокоиться и нет-нет да попеняет мужу на его неправильные действия…
А шестнадцать лет назад она, молодая двадцатидвухлетняя учительница, приехала по распределению после окончания университета в небольшой уральский городок, где как раз после института проходил службу лейтенантом молодой инженер.
Интеллигенция городка шефствовала над воинской частью и устроила совместный праздничный вечер. Так случилось, что лейтенант, пригласив на танец учительницу, стал приглашать ее на все последующие танцы, а к концу вечера попросил у нее разрешения проводить домой.
Лейтенант, как оказалось, влюбился в учительницу с первого взгляда и не только в тот же вечер признался ей в этом, но и взял с нее честное комсомольское слово, что она выйдет за него замуж.
Учительницу такой скоропалительный штурм сильно позабавил, потому она выйти замуж пообещала, но с условием, что родители лейтенанта приедут ее сватать, как и положено. Ко всему прочему оказалось, что молодые люди были из одних мест, только она — горожанка, а он жил в селе, в ста километрах от этого города.
«Приедут сватать? — посмеивалась про себя учительница. — Да кто же в наше время согласится на такой анахронизм?»
Однако родители лейтенанта с мнением сына считались и сватать-таки приехали. В первый же отпуск — как ни странно, но отпуск лейтенанта совпал по времени с ее отпуском — пришлось невесте ехать с родителями лейтенанта в село, погостить.
В селе, окруженная вниманием и любовью, учительница не выдержала и призналась жениху, что его не любит, и хоть перед родителями неудобно, но надо придумать что-нибудь, чтобы она могла уехать домой, не обижая его таких симпатичных отца и мать.
— Что поделаешь, раз нет любви, — согласился он, — но неудобно уезжать вот так сразу. Пойдем по селу погуляем, создадим, так сказать, иллюзию дружной пары, а потом объясним, что не вышло.
Завел учительницу в какую-то контору, где она расписалась в книге, как объяснил жених, почетных гостей села. Зашли в клуб, где их на завтра пригласили сюда же: сразу три пары молодых должны были получить в торжественной обстановке свидетельство о браке. Ритуал, обещал жених, будет интересным.
На следующий день учительница Лена приоделась в выходное платье — праздник как-никак. Лейтенант в новом костюме выглядел тоже очень представительно. Вызвали к столу президиума одну пару, другую — сам председатель колхоза выдавал свидетельства о браке и по-отечески напутствовал молодых на долгую совместную жизнь. И вдруг учительница слышит:
— А теперь поздравляем с законным браком Павла и Елену Ткаченко.
Она даже не поверила, а когда поверила, в обморок хлопнулась. Сельчане этому не больно удивились — давно известно, какие хлипкие городские девчата!
Поплакала Лена, подумала, да и решила с Павлом жить. Но о том, что о своем странном бракосочетании ни одного дня не жалела, мужу она никогда не говорила. Нечего баловать!
Уходит от Ткаченко Евгения умиротворенная. А то, получив в течение одной недели несколько наглядных отрицательных примеров — несчастных браков, — она уже стала подумывать: а нужно ли ей вообще выходить замуж во второй раз?!
Глава 9
В понедельник Евгения, одетая с иголочки — в белом итальянском брючном костюме с английской кофточкой из шелка, в босоножках на модной платформе, — открывает дверь офиса фирмы «Евростройсервис». Евро — имеется в виду, что строительство фирма ведет по европейским стандартам.
Пришла она на полчаса раньше, но в кабинете президента уже открыта дверь — уборщица там, что ли? Она осторожно заглядывает. Президент собственной персоной. Разговаривает с кем-то по телефону. Вернее, слушает и, прикрыв трубку рукой, кивает Евгении на кресло напротив:
— Присаживайтесь!
Потом одобрительно смотрит на нее.
— Евгения Андреевна, вы хорошеете с каждым днем! — И продолжает уже официально: — На работу так рано можете не приходить. Поскольку нам иной раз приходится задерживаться в офисе, по утрам я разрешаю женщинам подольше заниматься собой.
— Боялась первый день начать с опоздания, — признается Евгения. — На прошлой неделе я дважды попадала в пробку.
— Этот вопрос я решу, дайте только немножко разгрузиться. По утрам вас будут подвозить… А сейчас пойдемте, я покажу ваш кабинет. В нем еще никто не работал, он добросовестно ждет своего хозяина. Вернее, хозяйку.
Кабинет производит на нее огромное впечатление. Он выглядит как маленькая, но драгоценная шкатулка. Элегантный стол под черный мрамор стоит на сером ковровом покрытии. Вертящийся стул — из тех, что видела Евгения в импортных каталогах офисной мебели. На стенах — две изящные акварели. На приставном столике у большого стола отсвечивает матовым экраном компьютер. У стен — невысокие стеллажи. На одном из них ваза с букетом розовых садовых гвоздик. Явно свежих.
Президент перехватывает ее взгляд на цветы, и на секунду в нем проглядывает ее товарищ прежних лет, с которым просто работали вместе.
— Это я у тещи на клумбе сорвал, — признается он. — Социологи говорят, что милые, но привычные пустяки помогают быстрее освоиться в незнакомой обстановке. Привыкайте к своему рабочему месту. Нет-нет, садитесь за стол с той стороны, с которой положено. Здесь я — ваш гость.
Он сам, однако, не садится, а прохаживается по кабинету, потирая руки.
— Я предложил вам должность референта. К сожалению, мало кто из бизнесменов представляет себе, что это такое. Путают с секретарем, только чуточку пограмотнее, или со специалистом, который хорошо варит черный кофе и накрывает на стол. Я хочу видеть вас в роли своего советника, консультанта по вопросам архитектуры. В ваши обязанности будет входить контроль за передовыми идеями и разработками европейских архитекторов и в соответствии с этим — анализ и внедрение новинок в разработки тех проектов, которые мы заказываем в архитектурных мастерских. — Он улыбается. — Надеюсь, пока это вас не пугает?
— Пока не пугает! — храбро отвечает Евгения; ей всегда хотелось заниматься чем-то более масштабным, чем установка и размещение на чертежах заказчиков всяких там мест уединения.
— А недавно на нас вышла одна известная канадская фирма, — продолжает он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43