– В папке содержатся документы за 1945 и 1946 годы. В апреле 1946 года ваша тетя обратилась за официальным разрешением на усыновление вас и вашего брата. По той или иной причине она не довела это дело до конца, и тем не менее ее назначили вашей законной опекуншей.
– И что это значит?
– Это значит, что ее законно признали способным и компетентным человеком, имеющим право воспитывать вас и вашего брата и защищать ваши интересы.
Элен придвинулась поближе к столу.
– Скажите, месье Лефевр, – она почему-то вмиг успокоилась, – процедура усыновления была прекращена перед тем, как она была назначена нашей опекуншей, или после?
– После. – Адвокат с уважением посмотрел на Элен.
Элен понимающе кивнула.
– А что вы можете сказать относительно собственности, принадлежавшей моим родителям? – спросила она. – Тетя Жанин имеет право распоряжаться ею?
– О какой собственности идет речь?
– У нас в Париже был дом. Тетя Жанин и мой… – справившись с собой, Элен продолжила, – мой новый дядя только что продали его. Мы с братом можем на него претендовать?
– К сожалению, нет, – ответил адвокат с тяжелым вздохом. – Видите ли, вашей тете дано право управлять всем вашим имуществом. Руководствуясь вашими интересами, она вправе принимать решение и по вашей собственности до тех пор, пока вам не исполнится двадцать один год.
Шли недели, и Элен все чаще под любым предлогом ускользала из дома. Пьянство Пьера, участившееся после продажи дома, сделало ее жизнь невыносимой. По нескольку дней подряд он пьянствовал где-то на стороне или сидел за кухонным столом, уставленным бутылками с вином. Тетя Жанин бросала на него злобные взгляды, но выплескивала свой гнев только на Элен. Потому-то она теперь часы напролет проводила на квартире у Жанны, дожидаясь ее прихода с работы.
Между молодыми девушками установились дружеские отношения. Жанна помогла Элен раскрыться, приобрести уверенность в себе; она всегда была рядом, когда Элен нуждалась в ней, а нуждалась она в ней все чаще и чаще, по мере того как ситуация в доме усложнялась.
– Где тетя Жанин? – спросила Элен у Пьера, сидевшего перед полупустой бутылкой.
– Ушла, – ответил он заплетающимся языком, поднялся из-за стола и направился к ней. Девушка отшатнулась. – А знаешь, ты хорошенькая, – сказал он, подавшись вперед. – Я могу доставить тебе удовольствие…
– Прекрати! – потребовала Элен, не на шутку испугавшись, и рванулась в свою комнату.
Она уже почти достигла лестницы, когда Пьер схватил ее за руку и, развернув к себе лицом, попытался поцеловать. Элен увернулась, и поцелуй пришелся в нос. Вздрогнув от отвращения, она оттолкнула его, потом рукавом отерла лицо.
– Свинья! – закричала она. – Если ты еще раз дотронешься до меня, я все расскажу тете Жанин и она вышвырнет тебя из дома!
Пьер только рассмеялся:
– Как бы не так! Она во всем обвинит тебя. Я скажу ей, что ты ко мне приставала.
Внезапно Элен охватила ярость, и она что есть силы ударила Пьера по лицу.
Перед тем как лечь спать, она просунула в дверную ручку ножку стула. Надо же хоть как-то себя обезопасить!
Тем не менее она почти всю ночь не спала, а когда заснула, несколько раз просыпалась, боясь вторжения Пьера.
Утром ее разбудила настоящая какофония звуков. Снедаемая любопытством, Элен подскочила к окну. Оказалось, у ворот питомника стоят бульдозер, бетономешалка и два пустых грузовика. Рядом, размахивая руками, суетилась тетя Жанин.
Через несколько секунд Элен уже была на улице.
– Что здесь происходит? – спросила она у тетки.
– Так, поработают здесь немного, – раздраженно бросила та и, отвернувшись, отдала очередное указание рабочим.
Элен ходила вокруг, прислушиваясь к разговорам и стараясь понять, в чем дело.
– Она прикупила еще два гектара земли, – донесся до нее обрывок разговора. – И все за наличные. Я точно знаю, потому что моя сестра продала ей землю.
Собеседник от удивления присвистнул.
– Она что, выиграла в лотерею? – спросил он.
– Может, в лотерею, а может, банк ограбила, – сострил говоривший. – Вроде бы будет ставить пятнадцать больших парников.
Итак, тетя Жанин расширяла свой питомник. Элен не надо было спрашивать, откуда у нее деньги, – все и так ясно: от продажи маминого дома.
Боже, ей надо немедленно выбираться отсюда! Пора наконец стать свободной. Завтра же она повидается с мадам Дюпре.
Глава 8
– Добрый день, мадам, – вежливо поздоровалась Элен.
Мадам Дюпре вышла из-за прилавка и тепло улыбнулась ей.
– Рада видеть тебя снова. Ты куда-то пропала…
– Не хотелось вас беспокоить, мадам.
– Что за глупости! – укоризненно воскликнула хозяйка магазина. – Какое беспокойство? Ты плохо меня знаешь.
Мадам Дюпре посмотрела на девушку внимательнее. Она определенно повзрослела. А какие у нее очаровательные фиалковые глаза!
Элен, с трудом сглотнув, раскрыла было рот, но слова застряли в горле.
– Я хочу попросить… – Внезапно голос ее оборвался, и она почувствовала себя какой-то жалкой попрошайкой. – Работу, мадам Дюпре! – с отчаянием выпалила она.
Женщина удивленно подняла глаза:
– А разве тебе не надо ходить в школу?
– Да, мадам, но я хочу ее оставить.
Мадам Дюпре нахмурилась и задумчиво посмотрела в окно. Но если она и колебалась, то совсем недолго. Что-то – скорее всего чутье – подсказывало ей, что она не пожалеет, взяв Элен на работу. К тому же одна из ее портних скоро уволится, поскольку в ближайшее время выйдет замуж. А Элен очень талантлива и наверняка быстро освоит машинку.
Мадам Дюпре обернулась. Девочка вся напряглась, готовая получить отказ.
– Считай, что ты уже при работе, – улыбнулась в ответ женщина.
Глаза Элен засветились от радости. Ей хотелось броситься мадам Дюпре на шею, обнять и расцеловать ее, но надо соблюдать правила приличия.
– Не стоит так радоваться, – тотчас добавила мадам Дюпре. – Работать придется много, а зарплата небольшая.
– Это меня не беспокоит, – едва слышно ответила Элен и чуть дыша спросила: – Когда приступать?
– Когда хочешь.
– А завтра можно? – с надеждой спросила девочка.
– Что ж, приходи с самого утра.
От такого известия Элен даже зажмурилась: все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Теперь она не только избавится от Пьера и тети Жанин, но и сделает первый шаг к своей мечте.
– В чем дело? – раздраженно спросила тетя Жанин, когда девушка пришла домой.
– Я нашла работу, – спокойно ответила Элен.
– Я не разрешала тебе этого! – рявкнула тетка. – Ты еще школу не закончила.
– Я хочу работать, – стояла на своем Элен, – и никто меня не остановит.
– Ну хорошо. А где же ты собираешься жить, раз уж возомнила себя такой важной шишкой?
– Я думала, что поживу пока здесь…
Губы тети Жанин искривились в презрительной, безобразной улыбке.
– Почему бы тебе не уехать отсюда прямо сейчас? – взвизгнула она.
Элен все поняла: тетка вынуждала ее остаться и работать в питомнике или покинуть дом немедленно. Так или иначе все это выглядело бы как ее собственный выбор.
Девушка сжала кулаки. Она не даст так просто заманить себя в ловушку. Больше всего ей хотелось прямо сейчас собрать вещи и уйти отсюда, но у нее нет денег, да и куда она пойдет? К Жанне? Нет, она будет отстаивать свою позицию и не позволит тетке выбросить ее из дома.
– А если я все же стану работать и буду жить здесь – что тогда? – спросила Элен.
– Тогда я вышвырну тебя вон.
– Не посмеешь.
– Посмотрим, – ответила тетя Жанин с ехидной улыбкой. – Выбирай одно из двух: или ты работаешь в питомнике, или я вышвырну тебя из дома.
Элен не спускала с тети Жанин пристального взгляда, собираясь раскрыть все карты.
– Как мне сказал месье Лефевр, – решилась наконец она, – ты наша с Эдмондом опекунша. Только опекунство дает тебе право – а если ты выкинешь меня из дома, то тем самым лишишься его – распоряжаться нашей собственностью. – Элен выдавила из себя торжествующую улыбку. – Стоит тебе выгнать меня, как ты перестанешь быть моей опекуншей, не так ли, тетя Жанин? Я тогда могу подать на тебя в суд и отобрать мамин дом. Конечно, его уже нет, но есть новые парники. А так как на них потрачены наши с Эдмондом деньги, то мы станем их владельцами и у тебя по соседству будут жить твои конкуренты. Ты этого добиваешься, тетя Жанин?
Тетя Жанин умела проигрывать. Не сказав ни слова, белая как полотно, она выскочила из комнаты.
Глава 9
Постепенно жизнь Элен наладилась. Рано утром она приходила на работу, а уходила поздно вечером. Зарплата была очень маленькой, но мадам Дюпре обещала ей прибавку к жалованью.
А тем временем Даниель учила ее работать на швейной машинке, а также тысяче всевозможных вещей, которые мадам Дюпре доверяла своим портнихам. Острый ум девушки впитывал в себя все словно губка.
Но больше всего она любила оставаться одна после закрытия магазина. Тогда, погасив все лампы, кроме одной, Элен усаживалась на пол рядом с прилавком и, подтянув колени к подбородку, принималась листать модные журналы, которые получала мадам Дюпре. Сидя в тишине, она изучала журнал за журналом, страницу за страницей, а на них каждую модель, каждое платье, каждую позу. Она научилась определять неуловимую разницу в стиле разных модельеров. Кроме таких авторитетов, как Одиль Жоли, Шиапарелли, Диор, Мадам Гре и Шанель, была еще масса талантливой, подающей надежды молодежи. Элен решила, что, создав свой собственный журнал, она обязательно будет выделять в каждом номере раздел, посвященный новым талантам. Она даже научилась прогнозировать, что нового появится в одежде Мадам Гре и что никогда не позволит себе сделать Диор. (Хотя даже при самом богатом воображении невозможно было предвидеть, что Шанель, помимо своих костюмов, прославится еще и ювелирными украшениями.)
Элен штудировала журналы снова и снова, пока не обнаруживала нечто, ускользнувшее вначале от ее глаза, и тогда все снова шло по кругу. Самыми счастливыми ее днями были дни прихода почтальона с новыми номерами «Элль», «Л'Офисьель» или «Пари Вог». Мадам Дюпре прекрасно понимала чувства девушки и позволяла ей просматривать журналы первой.
Наконец наступил день, когда Элен, взглянув на фотографию в журнале, поняла, что смогла бы сделать это лучше. Расположила бы модель по-другому. И одела бы в платье не от Шиапарелли, а от Мадам Гре. Сделала бы кадр не в фас, а немного снизу. Теперь ей самой стало ясно, что она многому научилась.
Мадам Дюпре с интересом следила за успехами Элен. Безусловно, у девушки талант от Бога, врожденный вкус. А под чутким руководством мадам Дюпре Элен к тому же научилась отличать просто хорошую вещь от вещи превосходной, а превосходную от уникальной.
Как-то раз мадам Дюпре остановилась неподалеку от Элен, понаблюдала за ее работой, а потом предложила:
– Давай поднимемся ко мне, побеседуем.
– Да, мадам.
В маленькой квартирке прямо над магазином мадам Дюпре включила в гостиной свет и усадила Элен в кресло. Помолчав, она сказала:
– Сегодня ровно три месяца, как ты у меня работаешь.
– Не может быть! – искренне изумилась Элен.
– Тем не менее это так. Через две недели увольняется Даниель, и ее работа целиком перейдет к тебе.
– Да, мадам, – ответила Элен, не в силах сдержать улыбки.
– Значит, работа тебе нравится, – как бы размышляя, протянула женщина. – И однако, мне кажется, ты не совсем удовлетворена.
Немного поколебавшись, Элен кивнула. Подавшись вперед, мадам Дюпре заглянула Элен в глаза.
– Расскажи мне, чем бы тебе хотелось заниматься.
Элен в раздумье подошла к окну и, раздвинув кружевные занавески, посмотрела на мощенную булыжником улицу и ряд каменных домов напротив.
– Я умею шить и вышивать, мадам. Могу даже конструировать одежду. Но мне никогда не добиться в этом успеха. А в общем… – она на миг умолкла, – у меня есть чувство прекрасного. Чисто интуитивно я знаю, как подбирать вещи друг к другу.
Мадам Дюпре кивнула: девочка умна не по годам. Элен глубоко вздохнула и с жаром выпалила:
– Больше всего я хочу вернуться в Париж. Хочу создать свой собственный… модный журнал!
Мадам Дюпре ничуть не удивилась. Она чувствовала, что под скромной внешностью Элен таится горячее сердце и страстное желание достигнуть цели.
– Мне тоже когда-то хотелось уехать в Париж. – Мадам Дюпре кинула на собеседницу отсутствующий взгляд. – К сожалению, рутина затягивает. Кто-то не хочет расставаться с комфортом. Кто-то боится новизны и утомительного переезда. – Она помолчала и внезапно тихо добавила: – А может, просто таланта не хватает. – Спустя мгновение мадам Дюпре словно очнулась. – Пойдем, – позвала она.
Элен двинулась за хозяйкой в ее уютную маленькую спальню.
– Я хочу тебе кое-что показать, – проговорила она. – Когда-то я была в Париже и купила его там. – Она открыла дверцу платяного шкафа и вытащила оттуда висевшее на плечиках и обернутое простыней платье, сдернула простыню…
Элен ахнула. Боже мой, Диор! Самое прекрасное платье из всех, что девочка видела. Нежный атлас светился каким-то внутренним светом.
– Превосходно, ведь правда?
Элен словно онемела и только кивнула головой. Положив платье на кровать, она исследовала фасон, высококлассное шитье и саму ткань. Гениально! Она осторожно поднесла край платья к губам и поцеловала его.
– Теперь ты понимаешь, что я… неудачница? – спросила мадам Дюпре.
Элен сочувственно посмотрела на свою учительницу. Внезапно мадам схватила девушку за руку и сильно сжала ее.
– Уезжай из Сен-Назера! – прошептала она. – Уезжай как можно скорее. У тебя есть цель, честолюбие. Уезжай и постарайся создать свой журнал. Желаю тебе успеха в этом начинании.
– Да, мадам, -»– отозвалась Элен, – я уеду при первой же возможности.
Мадам Дюпре аккуратно завернула платье в простыню и повесила его обратно в шкаф. Они вернулись в гостиную и какое-то время сидели молча.
– Я обещала тебе прибавку к зарплате, – нарушила молчание хозяйка, подошла к письменному столу и вынула из верхнего ящика какой-то буклет.
– Что это? – с удивлением спросила Элен. – похоже на банковскую книжку.
– Именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33