Он быстро пересек зал, взял стул и сел рядом с Элен.
Сестра вопросительно посмотрела на него, он чуть заметно покачал головой. Итак, брат только что вернулся с совещания в «Манхэттен-банке». Послезавтра истекает срок погашения займа в десять миллионов долларов. Он ходил туда, чтобы добиться продления срока, но увы…
Если не произойдет чуда, банк заберет у нее двадцать процентов акций «ЭЖИИ» и бросит сидящим здесь хищникам на съедение. Таким образом, она утратит свой контроль над «ЭЖИИ», поскольку в ее руках останется только тридцать один процент акций, что ничтожно мало. На этот раз у противников будет достаточно власти, чтобы скинуть ее. Уже сейчас со всей определенностью можно сказать, что они изберут нового президента. Перспектива мрачная, но в конце концов Юбер имел наглость ясно дать ей понять, что так оно и будет.
Сама мысль о том, что он – или кто-нибудь другой из их компании – будет сидеть в ее офисе и управлять корпорацией, приводила ее в трепет. Она чувствовала себя матерью, из рук которой вырывают единственного ребенка. «ЭЖИИ» и была для нее любимым ребенком. Ладно, сейчас не время предаваться эмоциям. Она просто обязана быть спокойной.
Глубоко вздохнув, Элен словно шагнула на сцену и начала заседание.
– Доброе утро, – произнесла она спокойно, без единого намека на душевные страдания. – Заседание Совета директоров объявляю открытым.
Всем нам очень дорого наше время, поэтому предлагаю строго придерживаться повестки дня. Однако, – она взглянула на ухмыльнувшегося Юбера, – мне прекрасно известно, что вы критикуете меня за стиль управления корпорацией. Вряд ли я сумею ответить на жалобы, связанные с моей личностью, просто при первом же удобном случае рассмотрю те из них, которые непосредственно относятся к нашей издательской политике.
Итак, перейдем к делу. Всем вам раздали копии перспективного плана на этот год. Прошу вас начать обсуждение.
Сев, Элен взяла свою копию и открыла ее на первой странице.
Никто из присутствующих даже не потрудился открыть план.
З.З. натянуто улыбнулась и небрежно отодвинула свою копию.
– Я понимаю, как для нас важен этот план, – вкрадчиво начала она, – однако, по-моему, с ним можно повременить. Есть дела и поважнее, и они тоже касаются будущего нашей корпорации.
Сложив руки, Элен устало посмотрела на З.З. она ожидала чего-то подобного.
– Какие именно? – уточнила она.
З.З., улыбнувшись еще шире, подняла вуаль и неторопливо откинула ее на верх шляпки.
– А такие, которые касаются всех и каждого. – Она выдержала паузу. – Руководство корпорацией.
– Хорошо, – кивнула Элен. – Выкладывайте все, что наболело.
З.З. встала. Ее прищуренные зеленые глаза прямо-таки блестели от возбуждения. Значит, они сейчас опять начнут свою любимую игру в кошки-мышки.
– Вчера вечером, – замурлыкала З.З., – мы с джентльменами сидели вот за этим столом и непринужденно… скажем так… болтали. Мы все пришли к единому мнению, что последние несколько лет дела нашей корпорации шли успешно. Однако твое упорное желание издавать новый журнал заставляет нас опасаться за ближайшее будущее. Мы также обеспокоены тем фактом, что у тебя возникли финансовые затруднения. Конечно, в любом другом случае нас бы это не касалось, но так как ты использовала под заем двадцать процентов акций корпорации и не можешь теперь рассчитаться с банком, то мы все чрезвычайно встревожены.
Элен не сводила с З.З. пытливого взгляда. «Не можешь рассчитаться!» Эти хищники чертовски хорошо информированы. Они знают то, что им совсем не положено знать. В статье вчерашнего номера «Уолл-стрит джорнэл» лишь делалось предположение о ее неплатежеспособности, сегодня же они уже все знают наверняка. Интересно, кто в банке распустил язык? Может, Гор?
– В конце концов, – продолжала З.З. уверенно, – «Манхэттен-банк» может продать эти акции кому-нибудь на стороне – и что тогда? Что, если на наши головы свалится чужак? Это грозит нам катастрофой, вот что! Ведь от нас уйдет одна пятая всех наших акций.
Вот эту-то ситуацию мы и обсуждали вчера с джентльменами. И пришли к следующему заключению. – З.З. замолчала и послала Элен сладкую улыбку. – Мы готовы протянуть тебе руку помощи – купить двадцать процентов твоих акций за одиннадцать миллионов долларов, то бишь десять миллионов плюс один миллион процентной ставки. В этом случае ты сможешь рассчитаться с банком и у нас не будет оснований беспокоиться, что часть акций уплывет в чужие руки. Мы все заинтересованы в этом.
«Уж ты-то не упустишь своего, – подумала Элен. – Ты сразу же запустишь когти в мой бизнес».
– Если ты готова продать нам двадцать процентов акций «ЭЖИИ», – продолжала З.З., – то мы расценим этот жест как акт доброй воли. Исчезнут все наши страхи относительно чужого… вторжения. А также окрепнет наша вера в твою способность руководить корпорацией. – Она обвела взглядом присутствующих и одарила их лукавой улыбкой. – Я верно говорю, джентльмены?
– Совершенно верно, – тотчас же отозвался Юбер.
– Теперь понимаешь? – развела руками З.З. и добавила сладким голосом: – Все очень просто.
Элен откашлялась и, тщательно подбирая слова, заговорила:
– Я вижу, страх «чужого вторжения» основательно повлиял на ваш рассудок. Позвольте мне кое-что пояснить, чтобы развеять ваши опасения.
По моему мнению, вам лучше всего подождать и посмотреть, действительно ли банк – я подчеркиваю слово «действительно» – сумеет завладеть моей долей акций. Как мне кажется, вам нечего волноваться по этому поводу, поскольку в первую очередь претендовать на них можете вы. – Элен посмотрела на Эдмонда: – Я правильно трактую?
– Да, – бесстрастно ответил Эдмонд.
– Вот вам и ответ, – заключила Элен. – Что бы ни случилось, вы всегда сможете заблокировать «чужое вторжение». И кроме того, у вас появится возможность выбрать нового президента. Тогда вам не придется обсуждать мой стиль руководства: это вас никак не будет касаться. – Элен оглядела присутствующих. – Полагаю, на этом дискуссия, в которую нас втянула миссис Бавьер, закрыта. А сейчас перейдем к повестке дня и обсудим наши планы на будущее…
– Не так быстро, дорогая, – прервал ее Юбер. – Мне кажется, обсуждение вопросов, стоящих на повестке дня, да и само это совещание, подождет до понедельника.
– Он улыбнулся. – Это было бы гораздо разумнее. Зачем нам обсуждать будущее корпорации сегодня? Как ты правильно заметила, у нас появится возможность выбрать нового президента. А тогда изменится вся политика нашей корпорации.
Элен ничем не выказала своего волнения. Его тактика была ей ясна: срок займа истекает в пятницу. Следующий банковский день – понедельник. Если ее противники уже уверены, что банк продаст им акции – а она в этом не сомневалась, – то после сделки покупатель тотчас приедет на заседание Совета директоров, чтобы использовать купленные акции при голосовании. Они хотят «зарезать» ее, выбросить из ее же корпорации. Ведь тогда Она утратит право голоса и станет обычным держателем акций.
Интересно, кто из членов Совета директоров нацеливается на эти акции? Фон Айдерфельд и Юбер богаты до безобразия. Оба могут позволить себе такую прихоть.
З.З. и д'Итри, конечно, богаты, но не настолько, чтобы выбросить на ветер одиннадцать миллионов долларов. Скорее всего они сложатся, и тогда все получат то, что хотят, даже не ощутив прореху в своем бюджете.
Элен быстро поднялась с места.
– Хорошо, – сказала она. – Заседание переносится на десять утра в понедельник.
Быстрым шагом она направилась к двери и вышла из конференц-зала. Теперь понятно, что надо делать: она устроит приватное совещание с Юбером и фон Айдерфельдом. Ей не надо связываться со всякой мелкотой типа З.З. и д'Итри: без таких акул, как Юбер и фон Айдерфельд, они выпадут из игры, как третьеразрядные уголовники. Но Юбер и фон Айдерфельд… У нее на них есть управа.
Как ни противно, а придется напоследок пойти на шантаж. В конце концов, раньше ведь срабатывало.
Часом позже Элен велела Джимми подать «роллс-ройс», и они с Эдмондом поехали в верхнюю часть города на ленч. Ресторан «На Двадцать первой» был уже переполнен, но метрдотель усадил их за столик. По пути они раскланивались с многочисленными знакомыми.
Для тех, кто видел ее в эти минуты, она никогда не выглядела более обольстительной и беспечной. Зато Эдмонд прекрасно знал, что у сестры поджилки дрожат от напряжения. Весь прошлый год она работала так, что Другая бы на ее месте просто не выдержала. И каждый раз, когда казалось, что победа уже близка, на ее плечи сваливалось новое несчастье и надо было начинать все сначала.
– Что будешь пить? – поинтересовался Эдмонд.
Элен покачала головой.
– Думаю, сегодня мне следует ограничиться содовой. День выдался паршивым, и я решила воспользоваться лучшим для женщины лекарством – сделать прическу. Сусуму примет меня после ленча.
Эдмонд кивнул и заказал содовую для сестры и мартини для себя. Когда метрдотель отошел достаточно далеко, он закурил и, склонившись над столиком, тихо произнес:
– Я знаю, что ты против, но как твой адвокат и брат я обязан напомнить тебе об этом.
– Пытаешься убедить меня обратиться к общественности? – перебила его Элен.
– Да, – ответил он, понизив голос. – Ибо только так ты сможешь сохранить контроль над корпорацией. Сегодня утром, когда банк отклонил мою просьбу о продлении, я взял на себя смелость поинтересоваться, примут ли они во внимание этот факт. Да, примут, поскольку тогда у тебя гарантированно появятся деньги. Этот толстяк Гор буквально вышел из себя, когда я заговорил об этом. По какой-то причине его совсем не беспокоит происходящее. – Эдмонд нахмурился: – Не нравится он мне – и никогда не нравился. Есть в нем что-то такое… подловатое.
– Я ему тоже не доверяю. – Элен задумалась. – Возможно, его навещал Юбер или еще кто-то.
– По всей видимости, – согласился Эдмонд.
Официант принес напитки. Элен отпила немного содовой.
– Я разговаривала с фон Айдерфельдом и Юбером, – сказала она. – Сегодня вечером я намерена повидаться с ними. Возможно, мне удастся заставить их отказаться от своих планов.
– Да, но это все равно не принесет тебе денег, – заметил Эдмонд. – А в таком случае они спокойно перешагнут через тебя и завладеют «ЭЖИИ». Послушай моего совета Элен, иначе дело всей твоей жизни пойдет коту под хвост.
Элен уныло кивнула.
– Сколько у меня времени?
– Самое большее до завтрашнего дня.
– Совсем немного, – сказала Элен, глядя в стакан. Внезапно она встрепенулась. – Хорошо. Я дам тебе ответ завтра в полдень. Я все хорошенько обдумаю.
– Да уж, пожалуйста. – С мольбой в глазах он сжал руку сестры. – Насколько мне представляется, на продаже собственных акций ты заработаешь хорошие деньги. Целых сорок миллионов долларов. А может, и больше. И к тому же, Элен, ты и впрямь ничего не теряешь. Ты по-прежнему останешься председателем Совета директоров и будешь владелицей пятидесяти одного процента акций корпорации.
– Да, Эдмонд, – вздохнула Элен. – Это мы уже проходили. Помнишь?
Тогда он предлагал ей то же самое, но она решительно отказалась. Одно ему было непонятно: если она всеми силами стремилась сделать корпорацию своей собственностью, то зачем же пустила туда этих хищников?
– Не стоит забывать, – отозвался он, – что времена сейчас совсем другие. Многое изменилось за прошедший год. У тебя единственный шанс…
– Нет, не единственный. – Элен задумчиво покачала головой. – Есть и другой вариант, о котором не знаешь даже ты.
Эдмонд недоуменно посмотрел на сестру.
– Найджел предложил мне взаймы, – ответила она с нежностью в голосе. Найджел Сомерсет, герцог Фаркуаршир, третий по счету среди самых богатых людей Англии.
– Почему ты не сказала мне об этом раньше? – спросил Эдмонд.
Элен повертела в руках стакан.
– Потому что я пока не знаю, принимать ли от него помощь.
– Почему? Потому что он тебя любит?
– Нет, – тихо ответила она, – потому что я люблю его. – Она немного помолчала и посмотрела Эдмонду в глаза. – Он снова предложил мне выйти за него замуж.
– Ну и…
– Я пока не дала ответ. Сказала, что мне надо подумать.
– Но почему? Ты же сама сказала, что любишь его.
– Потому что не хочу выходить за него, пока не решатся все проблемы, связанные с корпорацией.
Эдмонд закатил глаза.
– О Господи! О чем ты говоришь? Ты не хочешь, чтобы он думал, что ты выходишь замуж из-за денег? Я правильно понял?
– Нет… потому что я сама хочу убедиться, что это не так.
Глава 2
В отдельном кабинете на восьмом этаже одного из самых лучших в мире институтов красоты, салона Сусуму, что на Пятой авеню, Элен, глядя в зеркало, наблюдала, как изящный японский парикмахер со знанием дела сооружает на ее голове тюрбан из мягкого пушистого полотенца. Маникюрша рядом обрабатывала ее ногти.
– Прошу прощения, – приподнялась вдруг Элен, – мне надо на минуточку отлучиться в дамскую комнату.
– Конечно, мадам, – ответил Сусуму. – Полагаю, вы знаете, где она находится.
Элен кивнула. Парикмахер помог ей выбраться из кресла и улыбнулся. Маникюрша тоже. Эти улыбки дорого оплачивались: сделать прическу у Сусуму стоило целое состояние, особенно когда он лично занимался этим.
Элен направилась к двери и на выходе посторонилась, уступая дорогу какой-то женщине.
Взглянув на нее, та остановилась.
– Боже, мисс Жано! – воскликнула она. – Мы не виделись уже целую вечность!
Элен смутилась: она никак не могла вспомнить, кто эта тощая блондинка с темным загаром.
– Мы встречались в прошлом году, помните? Я Джеральдина Гор. Мой муж ведет ваши счета в «Манхэттен-банке».
– Ах да, конечно. Здравствуйте, – улыбнулась Элен.
Джеральдина Гор протянула ей свою костлявую руку, и Элен не могла не обратить внимания на два абсолютно одинаковых браслета. Правда, на одном были ярко-желтые бриллианты, а на другом – кроваво-красные рубины. Ясно было, что обе «безделушки» от Булгари и обе очень дорогие.
– Какие чудесные браслеты! – восхищенно заметила Элен.
Джеральдина довольно улыбнулась, но тут же состроила недовольную мину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33