Костя сел на весла и стал грести. Он греб, оглядываясь на берег и не догадывался, что за ними в бинокль наблюдает сидевший в засаде Марукин. Он прождал всю ночь, и его терпение было уже на исходе. Марукин ожидал, что смотритель и Костя отправятся за сундуком, а они плыли совсем в другую сторону.
— Что-то вы не в ту сторону, ребятки, поплыли? А денежки кто будет доставать, а? — бормотал он себе под нос, пристально вглядываясь в бинокль. Потом он достал термос, отвинтил крышку и отхлебнул немного кофе. Что-то не сходилось в его плане.
А смотритель и Костя были уже возле входа в катакомбы. Смотритель проверил походную сумку — все ли на месте. При этом он слишком резко наклонился и застонал.
— Что, Макарыч, прихватило? — заволновался Костя.
— Это пустяки, не обращай внимания, — отозвался смотритель.
— Не такие уж пустяки, — заметил Костя. — Как бы хуже не стало.
— А ты не каркай — и не станет. Ты мне лучше другое скажи. Только честно.
— Как на духу, Макарыч. Спрашивай, — Костя стал по стойке «смирно».
— Тьфу, вот клоун, — сплюнул смотритель. — Ладно, ты готов рискнуть жизнью за сундук? За богатства, которые в нем?
— Готов, Макарыч, — весело отозвался Костя. — Показывай, где тут рискуют жизнью за богатства.
Смотритель только вздохнул и повел Костю в катакомбы. В катакомбах всю Костину веселость как рукой сняло. Смотритель шел впереди, осторожно ступая, держа в одной руке фонарь, а другой придерживая раненый бок. Костя двигался за ним, озираясь по сторонам и тихо разговаривая сам с собой:
— Ладно, Катенька, так и быть, будет тебе и свадебное платье за пять тысяч долларов, и свадебное путешествие вокруг Европы.
Вдруг Костя машинально поддел попавшийся под ноги камень. Камень пролетел довольно далеко и упал перед смотрителем. Тот замер. Наконец он нарушил тишину:
— Ты не на дискотеке! Чего костылями размахиваешь!
— А что такого я сделал? — наивным голосом спросил Костя.
— Рано расслабился. Еще раз так долбанешь по камешку, и мы с тобой дружно на воздух взлетим, — мрачным голосом сообщил смотритель.
— Ты серьезно, Макарыч? — не поверил Костя.
— Сказки кончились, Костик. Здесь мины на каждом шагу.
— Откуда здесь мины, а, Макарыч? Что, со времен войны остались?
— Мины военные, но расставляли их позже.
— Кто? — не понимал ничего Костя.
— Чудак один. Костя обозлился:
— Да этому чудаку за такие шутки шею надо свернуть.
— Уже, — просто сказал смотритель. Костя остановился.
— Ну, чего встал? Пошли, — смотритель решил, что на Костю произвело впечатление то, что он сказал. — Шевели поршнями.
Но Костя по-прежнему не двигался. Дрожащими пальцами он показал себе под ноги. В сантиметре от его ноги торчала часть мины.
— Это то, о чем я подумал? — дрожащим голосом спросил Костя.
— Да, Костяш, это мина, — сказал смотритель, рассмотрев предмет. — И как раз такая, которая нам нужна. А ты везунчик! Не она тебя нашла, а ты ее! Чуть-чуть дальше ногу поставил бы — и все, привет!
— Скорее не привет, а прости-прощай. Что делать-то теперь, Макарыч? Вдруг она сейчас рванет?
— Не боись, не взорвется — ты же на нее не наступил. А сейчас аккуратненько делай шаг назад.
Бледный Костя сделал пару шагов назад и с облегчением вздохнул.
— Теперь — раздевайся, — приказа.! смотритель.
— Что, дальше будет как в песне — «положено в чистом на дно уходить морякам»? Только я смены белья не захватил, — мрачно пошутил Костя.
— Ничего, и это сойдет. Сними рубашку и смети с мины землю. Не трусь, от этого она не взорвется, если не будешь делать резких движений!
Костя аккуратно очистил мину своей рубашкой. С него градом тек пот, так он волновался. Смотритель рассмотрел открывшуюся взору мину и сказал:
— Ага, теперь вижу — мина чистая. Временем и ржавчиной не повреждена. Значит, задача упрощается.
— И что теперь? — спросил Костя, вытирая пот с лица.
— Нужно аккуратненько выковырять одну штуку. Костя уже потянул руку к мине, но смотритель одернул его:
— Куда вперед батьки в пекло полез? На небеса угодить не терпится? Я взрыватель имел в виду, а не мину целиком.
— А как его выковыривать? — спросил Костя.
— С любовью и трепетом, Костенька. Это — самая опасная часть дела. Нужно аккуратненько отвинтить вот эту крышечку. Как раз под ней и лежит то, что мы ищем.
— Слушай, я ведь никогда ничего подобного не делал. Вдруг ошибусь? Может, у тебя это лучше получится? Попробуй, а? — предложил Костя.
— Ну, если ты настаиваешь, — сказал смотритель и попытался протянуть к мине руку. Рука сильно тряслась.
— Я понял — сапера из тебя сегодня не получится, Макарыч. Руки трясутся. Значит, вся надежда на меня, — осознал Костя.
— Значит, вся надежда на тебя, — подтвердил смотритель.
Костя стал осторожно откручивать крышку мины. Смотритель мысленно проделывал эту операцию вместе с Костей и шептал:
— Молодец, Костя, молодец. Только не торопись и не дергайся.
Костя снял открученную крышку, заглянул внутрь мины, потом запустил туда пальцы, снял взрыватель и достал его.
— Умница! — похвалил его смотритель. — Не зря, парень, я в тебя поверил!
Костя поднял взрыватель на уровень лица и заулыбался:
— Я сделал это! У меня все получилось! Я обезвредил мину! Сам!
Расслабившись, он не удержал в руке взрыватель, тот выскользнул и полетел прямо на мину. Смотритель перехватил взрыватель у самой мины.
— Нет, Костенька, — сказал он назидательно. — Это не ты обезвредил мину. Это я!
* * *
Сан Саныч был в романтическом настроении. Он нежно смотрел на Зинаиду и вспоминал:
— Помнишь, Зина, как мы в парк ходили на танцы?
— Помню, Саня, — кивнула Зинаида. — Танцевали под радио. Молодым расскажи, не поверят.
— Я как раз сегодня Маше рассказывал о тебе, какой ты боевой была в молодости.
— А что это вы вдруг разговорились на эту тему? — поинтересовалась Зинаида.
— Маша спрашивала, почему мы так поздно поженились. Рассказал ей, сколько было страхов и безрассудства.
— Зато наши чувства, Саня, проверены годами. А вот за Машу я беспокоюсь.
— Тебя хлебом не корми, только дай побеспокоиться за кого-то, — улыбнулся Сан Саныч.
— Нет, Саныч, я чувствовала неладное. Когда она еще только собиралась на то свидание с Алешкой.
— Зина, давай отвлечемся. Маша пошла на день рождения, развлекается там, танцует. Давай и мы с тобой.
— Что — мы с тобой? — удивилась Зинаида.
— Потанцуем, как в молодости, под радио.
Сан Саныч встал, подошел к радиоприемнику и включил его.
* * *
Андрей и Алеша вышли на лестничную площадку для разговора. Андрей был настроен весьма доброжелательно.
— Алексей, вы что-то хотели мне сказать? Что-то срочное и важное? — спросил он.
— Еще какое важное! — грозно ответил Алеша.
— Интересно! Неужели секрет какой-то открыть решили?
— Я обязательно открою тебе секрет — только не здесь и не сейчас, — Алеша сжал кулаки. — Давай выйдем.
— Да мы вроде бы уже вышли. Зачем еще куда-то идти? — удивился Андрей.
— Затем, что я хочу поговорить с тобой один на один.
— Звучит интригующе, — заметил Андрей, — и переход на «ты» многообещающий. Но, может быть., следует предупредить остальных, что нас какое-то время не будет?
Андрей говорил очень спокойно, но Алешу только злил его тон.
— Никого предупреждать не нужно.
— Но нас пригласили на день рождения, и уходить с него просто так — некрасиво. Не хочется портить людям праздник.
— Если мы сейчас же не выйдем на улицу, праздник будет испорчен безнадежно, — пообещал Алеша.
Андрей вздохнул и двинулся вниз по лестнице.
Они оба не знали, что праздник уже был безнадежно испорчен, потому что все сидящие за столом услышали Катины признания. Услышала нелестные слова о себе и Маша, но даже не обратила на это внимания. Главное, что она поняла, в чем же заключалось Катино коварство. Ей стало ясно, что она была неправа по отношению к Алеше. Маша стала искать его глазами, но обнаружила, что Алеши за столом уже нет.
— А где Алеша? — спросила она.
— По-моему, он вышел. Вместе с вашим другом Андреем, — сказал Кирилл Леонидович.
— С Андреем? — встревожилась Маша. — А куда они пошли?
Кирилл Леонидович пожал плечами:
— Не знаю, они ничего не сказали. Наверное, скоро вернутся.
— Да покурить, наверное, вышли, — предположила Руслана. — Жалко, что такой радиоспектакль пропустили.
— Но они же не курят! Оба! — воскликнула Маша. Руслана совсем не разделяла ее тревоги, она с напускным равнодушием сказала:
— Ну зачем так кричать? Может, молодым людям захотелось обсудить последний футбольный матч, поделиться эмоциями, потрясти кулаками. Ну или еще что-то в этом роде.
— Потрясти кулаками? — Маша поняла, что драки не избежать. — Боже мой!
Она бросилась к выходу, не замечая, что по-прежнему держит блюдо с пирогом в руках.
— Маша! Пирог! — напомнила Таисия.
Маша вернулась, поставила пирог на стол, виновато посмотрела на Кирилла и сказала:
— Кирилл Леонидович, извините, мне нужно бежать.
— Ну надо, так надо, — с сожалением вздохнул Кирилл.
— А вам не кажется, что это не очень корректно? — ехидно спросила Руслана. — День рождения в самом разгаре, а вы уходите. Тем более, что обещали помочь мне на кухне.
Руслане очень хотелось унизить и обидеть Машу, потому что именно о ней с такой теплотой отозвался Кирилл.
— Руслана, о чем ты говоришь! — возмутился муж.
— Вы знаете, мне тоже очень захотелось поделиться с кем-нибудь своими эмоциями. Срочно! — объяснила Маша.
Она буквально выбежала из квартиры.
— Ну что, продолжаем? — спросил Кирилл у притихших гостей.
— Да какое уж тут веселье! — мрачно заметила Руслана. — Вместо поздравления по радио услышали какую-то криминальную хронику. Двое гостей ушли, никому ничего не сказав, третья убежала, как сумасшедшая. И все из-за того, что Катю Буравину пробило на откровенность!
Руслана выразительно посмотрела на Таисию. Праздник был испорчен окончательно. Гости стали расходиться, понимая, что исправить ничего уже нельзя.
* * *
Катины откровения вызвали целую череду негативных событий. Ее отец попал в аварию. Вокруг двух столкнувшихся машин собрались люди, а из «Жигулей» выбрался возмущенный водитель. Буравин выскочил из своей машины, быстро оценил масштаб аварии.
— Командир, с тобой все в порядке? — спросил он у водителя «Жигулей».
— В каком порядке, ты что? Я теперь месяц буду свою машину ремонтировать! Кто так тормозит, а?
— Ну раз ты так орешь, значит, жить будешь! — успокоился Буравин и собрался уходить.
Но водитель остановил его:
— Эй, мужик, ты куда?
— Извини, дружище, я тороплюсь. В машине остается моя жена, она дождется гаишников и проследит, чтобы все было оформлено правильно, — объяснил Буравин.
— А ну стой! Иначе я скажу в ГАИ, что виновник ДТП скрылся с места преступления! — кипятился водитель.
— Да какое преступление, о чем ты? Знаешь народное правило — кто в задний бампер въехал, тот и виноват.
— Ах, я еще и виноват? — закричал водитель. — Граждане, помогите! Олигархи на «мерсах» совсем нас за людей не считают!
— Да тише ты! Во сколько тебе ремонт обойдется? — спросил Буравин и, не дожидаясь ответа, достал кошелек и вынул из него деньги. — Этого хватит?
Водитель посчитал деньги и протянул:
— Должно-о-о.
— Вообще-то это против моих правил, тем более что машина у меня застрахована, — объяснил Буравин. — Но сейчас я очень спешу. Так что бывай!
Буравин хлопнул водителя «Жигулей» по плечу и быстро ушел, продираясь сквозь толпу зевак.
* * *
Последней из дома Кирилла Леонидовича уходила Таисия. Руслана решила немного загладить свое нетактичное поведение.
— Тая, извини, я выразилась слишком резко, — сказала она. — Но ты меня пойми: у Кирилла праздник, а тут такая неприятность.
— А ты не думаешь, что Кате сейчас гораздо тяжелее, чем тебе? — спросила Таисия. — Мою дочь и так ославили на весь город, а еще и ты туда же!
— Но ведь она не без вины виноватая! Катя поступила подло — и поплатилась за это! — решительно заявила Руслана.
— Наверное, у нее были причины так поступить, — защищала дочь Таисия.
— Мне кажется, такое нельзя оправдать никакими причинами. Тая, ты должна серьезно поговорить с Катей. Вправь ей как следует мозги! — посоветовала Руслана.
— Позволь мне самой решать, как вести себя с собственной дочерью! — резко осекла ее Таисия. — Несмотря ни на что, я люблю и уважаю своего ребенка. И вы не дождетесь, чтобы родная мать бросила в свою Девочку камень!
— Дамы, дамы, успокойтесь, — попросил Кирилл. — Русланочка, согрей чаю. Мы совсем забыли про именинный пирог — а он у тебя получился на славу!
Но Таисия решительно встала:
— Спасибо, Кирилл, но вам придется пробовать пирог без меня.
Кириллу очень хотелось, чтобы Таисия побыла еще хотя бы немножко:
— Тая, пожалуйста! И так все гости разошлись, хоть ты останься.
Но Таисия была непреклонна:
— Извини, не могу. Моей дочери сейчас очень плохо, и я должна быть рядом с ней.
Тут Руслана демонстративно засуетилась:
— Таечка, подожди. Прости, я погорячилась и наговорила всякой ерунды. Я провожу тебя.
Они вышли на лестничную клетку, и Таисия сказала:
— Руслана, не надо ни провожать меня, ни утешать. Я хочу побыть одна.
Руслана же сменила тон на суровый и жесткий:
— А я и не собиралась тебя провожать. Просто хотела сказать кое-что на прощание.
— Вот как? — удивилась Таисия. — Ну что ж, слушаю.
Руслана стала говорить, чеканя каждое слово:
— Я требую, чтобы ты раз и навсегда забыла дорогу к этому дому. И даже не вспоминала о том, что есть на свете такие люди, как я и мой муж!
— Я тебя не понимаю! — изумилась Таисия.
— А вот я наконец тебя поняла! — со злобой заметила Руслана. — Раз ты так усиленно защищала свою Катю, значит, запросто можешь поступить так же! А поскольку в последнее время ты крутишься вокруг Кирилла, мне это все не нравится!
Таисия стала защищаться:
— Да мы с ним сто лет не виделись! Руслана, о чем ты говоришь?
Но Руслана не собиралась прекращать боевых действий, напротив, она только распалялась:
— А ты думала, что я буду молчать, как Маша? Не на ту напала! Ты же глаз с моего мужа не спускала, я это заметила и пресекаю на корню!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36