У девушки в руках были цветы. Буравин проехался до ближайшего цветочного магазина и выбрал самую красивую розу.
Он тихо, стараясь не шуметь, вошел в гостиную, подошел к лежащей на диване Полине, достал из-за спины розу и протянул ее. Но Полина молча отвела рукой розу и отвернулась от Буравина. Он нахмурился, положил розу на пол и вышел.
Утром счастливая Руслана хлопотала на кухне в легком халатике, напевала веселенькую песенку и накрывала на стол. Кирилл завязывал галстук.
— Кирилл, не надевай галстук, — попросила Руслана, — будешь есть, заляпаешь!
— Почему это я заляпаю? — немного обиделся Кирилл.
— Потому что ты ешь неаккуратно, как ребенок. Испортил столько галстуков! Помнишь тот, который я тебе покупала в поездке, от Гуччи?
— Ты столько раз об этом говорила! Трудно забыть! — Кирилл был недоволен этим замечанием. Он сел за стол, стараясь не смотреть жене в глаза.
— А почему ты так смущаешься, объясни, пожалуйста? — спросила Руслана, делая бутерброд. — Как будто провел ночь не с родной женой, а с любовницей!
— Я не смущаюсь.
— Смущаешься, я же вижу. Что, Кирилл, минувшая ночь не входила в твои планы, да?
— Да не было у меня никаких планов, Руслана! — раздраженно воскликнул Кирилл.
— Ладно, не выкручивайся. Что, я не понимаю, с каким Иваном Ивановичем ты вчера разговаривал по телефону! Тоже мне, Штирлиц нашелся. Женщину обмануть сложно, Кирилл. Кроме тех случаев, кода она сама хочет быть обманутой.
— Вот и замечательно! — даже обрадовался Кирилл. — Оправдываться не буду. Я действительно вчера не с Иваном Ивановичем говорил.
— С Таисией, да? — Руслана посмотрела на мужа в упор. — Не отводи взгляд! Посмотри мне в глаза!
— Да что ты все командуешь! Сними галстук, посмотри в глаза! Что ты со мной обращаешься, как с невоспитанным подростком!
— Потому что ты ведешь себя, как невоспитанный, лживый подросток! — выпалила Руслана.
— Что ты еще мне скажешь? — воинственно спросил Кирилл. — Или, может быть, ответишь, почему осталась вчера вечером, хотя знала, что я тебя обманываю?
— Потому что я тебя слишком хорошо знаю, Кирилл. На настоящий поступок ты не способен, — насмешливо сказала Руслана. — Уйти от одной женщины, прийти к другой. Нет, на такие сильные действия ты не способен!
— А на что я способен, позволь узнать?
— Ты способен только на то, чтобы трусливо мечтать об изменах, но не изменять по-настоящему. Ты трус, Кирилл, и такой трус не нужен другим женщинам.
— А тебе, значит, нужен по-прежнему? — поинтересовался Кирилл.
— Да, мне пока ты нужен. Ладно, не пыхти, как закипающий чайник, — примирительно сказала Руслана. — Я тебя прощаю, так и быть!
— Значит, ты полностью уверена в том, что я хочу твоего прощения? — спросил Кирилл.
— Да, конечно. Куда ты от меня денешься? — удивилась Руслана.
— А если я скажу — куда?
— Ах, вот как! Тогда будь любезен объяснить, куда именно ты денешься, Кирилл! — Руслана резко поставила чашку на блюдце, посуда зазвенела, Кирилл поморщился.
Руслана выдержала паузу и сказала:
— Не надо, не трудись! Все равно, что бы ты сейчас ни сказал, ты будешь сочинять! А мне надоело терпеть твой обман, надоело делать вид, что я верю твоим уловкам! Поэтому — молчи! Я сама скажу, куда ты можешь деться… Ты можешь от меня деться только в больницу, Кирилл. Или в дом престарелых. Уютный, замечательный дом престарелых. Ты не забыл, сколько тебе лет?
Кирилл насторожился:
— Ты считаешь меня древним стариком?
— А ты считаешь себя молодым козликом? — с иронией спросила Руслана.
— Все, Руслана, хватит, — решительно поднялся Кирилл. — Я не спорю с тобой: я был не самым лучшим мужем. Неверным, эгоистичным. Я относился к тебе без должного внимания… А теперь я хочу попросить у тебя прощения… И попрощаться. Нам надо развестись!
Вот этого Руслана не ожидала! Она изменилась в лице:
— Но… я не на это рассчитывала.
— Значит, я опять не вписался в твои расчеты, — развел руками Кирилл.
— Подожди, подожди… А сегодняшняя ночь? Она что… никак не считается? — растерянно спросила Руслана.
— Считай, что сегодняшняя ночь была прощанием. Нашим прощанием как супругов, — сказал Кирилл и направился к двери.
— Кирилл, постой! — окликнула его Руслана.
— По-моему, мы обо всем поговорили.
— Кирилл, мы ни о чем не поговорили. Я погорячилась, ты погорячился, давай теперь поговорим спокойно.
Кирилл посмотрел на часы:
— Руслана, я и так катастрофически опаздываю.
— Тебе можно. С тебя никто не спросит, — "напомнила Руслана.
— Позволь мне самому решать, что мне можно, а что нельзя.
— Ты хочешь выставить меня виноватой, скандальной, склочной бабой, да? Ты хочешь уйти чистеньким и благородненьким. Как же, ты не любишь скандалов? — Руслана чуть не плакала.
— Ну что ты, Русланочка, ты самая благородная и замечательная женщина на свете. Я благодарен тебе за все время, потраченное на меня, — голос у Кирилла потеплел.
— Так, может быть… мы помиримся? — с надеждой спросила Руслана.
Кирилл покачал головой.
— Но почему? — не понимала Руслана.
— Если тебе от этого объяснения будет легче, то я скажу: я тебя не достоин. Ты благородная, а я нет. Ты хорошая, а я не очень.
— Ты опять хитришь! Я знаю, дело не в этом!
— Хорошо, не в этом, — согласился Кирилл. — Ты хотела правду, я тебе ее скажу. Я люблю другую. Все.
— Какой ужас, какой позор! — Руслана не знала, что и сказать.
— Не вижу ничего позорного в своем чувстве.
— Да не для тебя позор, а для меня! — зло объяснила Руслана. — Как я буду людям в глаза смотреть — брошенная жена!
— А ты поезжай к маме, как собиралась, — Кирилл перешел на деловой тон. — О материальной стороне вопроса не беспокойся: я по-прежнему буду тебя содержать.
— И маму? — так же деловито спросила Руслана. Кирилл кивнул и вышел.
* * *
С самого утра Катя чувствовала себя отвратительно. Ей совершенно не хотелось подниматься. Таисия принесла ей стакан сока.
— Привет, мам, — Катя села на постели. — Лучше бы ты кофе сварила! Так голова болит!
— Кофе в твоем положении нежелателен, дочка.
— В твоем положении, в твоем положении, — передразнила Катя. — Такое ощущение, что я уже сама себе не принадлежу, а только обслуживаю собственное положение.
— Так и есть, дочка, — сказала Таисия, присаживаясь к Кате на кровать. — И это замечательно.
— Инкубатор какой-то, а не организм, — пробурчала Катя.
— Точно, — засмеялась Таисия. — И это один из самых счастливых периодов в жизни женщины.
Катя, морщась, выпила сок.
— Не понравилось? — спросила Таисия.
— Нет, не в этом дело. Вспомнила.
— Что вспомнила?
— Костя вел себя вчера очень странно. Подозрительно.
— Как именно? — уточнила Таисия.
— Мне кажется, что все-таки из больницы позвонили в тот момент, когда он был у телефона, — сообщила Катя. — Он меня спрашивал, какие анализы я сдавала в последнее время.
— Он точно что-то узнал, или тебе показалось? — со вздохом спросила Таисия.
— Да непонятно! — пожала плечами Катя. — Надо было сказать ему правду, вот что. А ты все уговаривала — подожди, подожди.
— Я и сейчас говорю: правду сказать ты всегда успеешь. Только зачем?
— Затем, что он исчез, понимаешь? — спросила Катя.
Она встала и подошла к шкафу, чтобы одеться.
— Что наденешь, дочка? — спросила Таисия".
— Да мне все равно. Нужно срочно все донашивать, пока я не растолстела, — сказала Катя, прикладывая к себе платье. — Мне кажется, что даже цвет лица изменился. Интересно, это со всеми беременными так происходит?
— Ой, я же забыла тебе рассказать, — вспомнила Таисия. — Римма, Римма! Она тоже беременна!
— Правда? А как Лева к этому относится? — с интересом спросила Катя.
— А Лева сбежал от нее, представляешь? Как интересно. Даже не узнав, что их женщины ждут детей, мужики куда-то убегают. И Лева, и Костя.
— Ты не забыла, мама, что Костя, в отличие от Левы, не отец ребенка, — усмехнулась Катя. — Так что причины побегов могут быть самые разные. Незачем всех сравнивать и проводить аналогии.
— Да, может быть, они сбежали от вас по разным причинам. Но мое сердце чует — по одной общей для них причине, понимаешь? — Таисия стала анализировать ситуацию: — Костя с Левой друзья. Исчезают из города практически одновременно, никому ничего не сказав. Поэтому есть версия, что они могут быть заняты неким общим делом, важным и таинственным, из-за которого пришлось срочно уехать.
Катя стала напряженно вспоминать разные мелочи, связанные с Костей и Левой. Потом она кивнула и сказала:
— Да, мама, пожалуй, ты права. Есть тут какая-то связь.
— Правильно. У них есть связь, и у нас должна быть. Женскую солидарность еще никто не отменял. Мы с Риммой займемся поисками беглых отцов! — Таисия говорила очень уверенным тоном. — Да, да, ни о чем не беспокойся. Мы с Риммой — ого-го какая сила вместе. А ты иди в больницу и возьми результаты анализов, хорошо?
* * *
Утром Полина молча собралась на работу, не сказав Буравину ни слова. Буравин был расстроен и подавлен.
— Полина, я так понимаю, что ты ни говорить со мной не хочешь, ни смотреть на меня, да? — спросил он наконец.
— Да, — ответила Полина, по-прежнему не глядя на него.
— Неужели ты считаешь, что худой мир хуже доброй ссоры? Пусть мы не во всем согласны друг с другом сейчас. Но это же не повод устраивать холодную войну.
— Не знаю.
— Вот именно — не знаешь! — заметил Буравин. — Так может быть, мы спокойно все обсудим и поймем, кто что знает, а чего не знает. Кто что хочет, а чего не хочет. Давай поговорим, Полина!
— Нет, Витя, разговаривать я не хочу.
— А что ты хочешь? — не понимал ее Буравин.
— Я хочу побыть одна.
— В смысле? Я не понял.
— В прямом смысле, — подтвердила Полина. — Я хочу побыть одна, Виктор. Я считаю, что я совершила ошибку, сразу уйдя от Самойлова к тебе. Потому что развод с ним и жизнь с тобой не должны быть связаны напрямую. И одно другим не лечится.
— Вот как? Весело, ничего не скажешь! — Буравин понимал, что надо действовать решительно. — Хочешь побыть одна? Ну что ж! Неволить не буду. Твое право! Я поживу у Сан Саныча некоторое время. А ты остынешь — и дашь знать.
Полина не ожидала столь быстрого решения. Она присела на стул и задумалась, этого ли она хотела?
* * *
Смотритель, хоть и уверял Костю, что он сумеет достать украденные Марукиным драгоценности, но все-таки сам волновался. Время шло, а Кости все не было. Марукин, понимая, что происходит, решил подсыпать немного соли на рану.
— Михаил Макарыч, а напрасно ты ждешь своего подельника! — ехидно заметил он.
— Заткнись! — потребовал смотритель, не глядя на Марукина.
— И меня не слушаешь напрасно! — продолжал Марукин.
— Замолчи, я сказал!
— Ладно, я могу и замолчать. Так ты правды и не узнаешь.
Смотритель подошел к Марукину и тронул его за плечо:
— Ну, что ты хотел сказать, рассказывай.
— Я хотел сказать, что ваша затея, Михаил Макарыч, утопическая. Костя даже дежурного пройти не сможет спокойно.
— Плохо ты Костю знаешь, — спокойно заметил смотритель.
— А почему тогда его до сих пор нет? — ехидно спросил Марукин и сам же ответил: — Потому что или он сдал, или его взяли. Что для тебя едино, Михаил Макарыч. Если вернется Костенька, то с хвостом, я тебе гарантирую.
— А я тебе гарантирую, что и хвост вырву, и рога пообломаю, если будешь каркать! — смотритель пнул Марукина довольно сильно.
— Ой, ой, больно, не надо.
— Не надо каркать!
— За кого ты меня держишь, Михаил Макарыч? Хвост, рога и каркаю… — не удержался от шутки Марукин.
— Не знаю, кто ты есть сейчас, но скоро будешь цыпленком в табаке! — засмеялся смотритель.
— И все-таки не пройдет Костя пост в милиции. Слабо! — настаивал на своем Марукин.
— Не слабо. Пройдет! — сказал смотритель, достал из кармана скотч и заклеил Марукину рот, чтобы больше его не слышать.
* * *
Поначалу у Кости все шло неплохо. Он предъявил повестку дежурному, тот вспомнил, что видит его не впервые:
— Опять к Марукину? Что-то ты зачастил. Костя только пожал плечами — мол, сам не хочу!
— Придется тебе опять его ждать. Нет Марукина на работе, проспал, наверное.
Костя кивнул.
— Ты чего, язык проглотил? — улыбнулся дежурный. — Не болтайся тут под ногами, иди к кабинету и жди там.
Так Костя оказался у кабинета следователя. Он дождался момента, когда в коридоре никого не было, достал ключ, открыл дверь и проскользнул в кабинет.
* * *
Полина пришла к маяку, чтобы поработать с Андреем, но увидела, что вся территория огорожена, а возле маяка стоят милиционеры.
— Скажите, пожалуйста, а что здесь случилось? — обратилась Полина к одному из них.
— Преступление, — буднично ответил милиционер.
— Ах! Какое?
Тут к ним подошел еще один милиционер и спросил, обращаясь к Полине:
— Дамочка, что вы здесь делаете? Здесь идут следственные мероприятия, и посторонним находиться здесь нельзя.
— Но я Андрея ищу, Андрея, — растерялась Полина.
— Меня зовут Андрей, — улыбнулся ей милиционер. — Покажите ваши документы, пожалуйста.
Полина послушно достала из портфеля документы. Милиционер посмотрел их и вернул.
— Так вы скажете, где Андрей? И почему здесь все огорожено? Что случилось? — снова спросила Полина.
— На последние два вопроса ответить не могу. Что случилось и почему огорожено — это тайна следствия.
— А где Андрей? На этот вопрос вы можете ответить?
— В больнице, кажется…
— Он жив? — обмерла Полина.
— Жив, жив. Не волнуйтесь вы так, дамочка. Он в городской больнице, в отделении травматологии.
Полина сразу же направилась в больницу.
Буравин, как он и сказал Полине, пошел к Сан Санычу. Все двери в доме были открыты, и Буравин прошел в кухню.
— Хозяева, есть кто-нибудь дома? — громко спросил он.
В ответ — тишина.
— Дверь не заперта. Сан Саныч, Зинаида Степановна! — позвал Буравин.
Снова тихо. Буравин задумался. Что-то было не так.
На самом деле дом не был пуст. В Машиной комнате Алеша выкладывал вещи из чемоданов, но он был в наушниках, слушал плеер, поэтому голоса Буравина он не слышал.
Буравин поднялся к Сан Санычу на чердак.
— Эй, Сан Саныч, где ты? Нет ответа.
— Ничего не понимаю, — озадаченно сказал Буравин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36