И все остальное он проделывает с матерью, как проделывал со мной, думала Лиз. Целует ее там, где целовал меня, и гладит так же, как гладил меня!Она вспомнила, как трепетала в его объятиях, какое острое чувственное наслаждение испытывала от близости с ним. Но эти воспоминания не вызвали у нее никаких эротических эмоций. Скорее наоборот, лишь что-то похожее на брезгливость.Или с матерью он делает все по-другому?.. Ей пришло в голову, что до сих пор у нее не было времени как следует обдумать все подробности. А мать? Ей нравится в нем то же, что и мне? Она ведет себя, как и я? Смеялись ли они потом надо мной или расстроились, что я открыла их связь? А если б не открыла, они бы продолжали меня обманывать?.. Глава 3Отель «Милена» Лиз казалось, что она совсем не спала, когда Ребекка, уже одетая, разбудила ее. Лиз испуганно подняла голову:– Что случилось?– Пора вставать.Лиз спустила ноги на пол.– Давай-давай! Постояльцы не должны ждать! – торопила Ребекка. Она сушила уже вымытые волосы.– Знаешь, – сказала Лиз, – Дэйв на меня обиделся.– Почему?.. Ладно, потом расскажешь. Одевайся!Лиз сняла с вешалки платье из голубого шелковистого поплина и белый передник. Отныне это была ее форма, которую положено носить с утра и до конца дежурства. Лиз взглянула в зеркало. Платье шло к ее темным волосам и белой коже.– Насмотрелась? – насмешливо сказала Ребекка. – Неси сок Уилсонам!До этой минуты, пока разговор о работе оставался разговором, к тому же разбавленным купанием в море и дискотекой, Лиз не воспринимала свою будущую деятельность в отеле миссис Смит как реальность, которая наступит в ближайшее время. Она никогда никого не обслуживала, и необходимость идти к каким-то Уилсонам и произносить дурацкие слова все еще казалась игрой…– Доброе утро, миссис Уил… Уилсоны… Как вы оба спали? Я принесла ваш любимый сок…– А вы спали? – поинтересовалась миссис Уилсон.– Я?.. Спала.– Я тоже спала, – сказала миссис Уилсон. – Поставьте сок на стол. Или вы не хотите отдать мне его?– Хочу…– Очаровательно! – пробасил мистер Уилсон.В отличие от круглой, как тыква, жены, он был тощ и высок. А бас, исходящий из его длинной, тонкой шеи, потрясал слушателей. Лиз не была исключением, что и отразилось на ее лице. Но комичное несходство супругов почему-то вернуло Лиз спокойствие. Глядя на них, таких разных, она засмеялась.– Вы новая горничная? – спросила миссис Уилсон.– Да, мэм…– И вам смешно, что я толстая?– Нет, мэм. Мне грустно.– Мне тоже грустно, – согласилась миссис Уилсон. – Но зато я сохранила фигуру мистеру Уилсону!Это считалось шуткой, которая повторялась годами, и годами мистер Уилсон откликался на нее грохочущими басовыми раскатами. Лиз тоже смеялась. Она окончательно освоилась и сообщила, что на завтрак не будет любимых биточков мистера Уилсона.– Приятная новость, – сказал тот. – Они мне порядком надоели…– Так почему вы не попросите чего-нибудь другого? – удивилась Лиз. – Хотите, я сбегаю на кухню?– Дороти! – воскликнул мистер Уилсон. – Ты слышала? Она сбегает!Миссис Уилсон рассудительно сказала:– Зачем ей бегать? Ты же слышал: сегодня биточков нет. Спасибо, милочка, можете идти…В книге записей приезжих Лиз прочитала, что ее подопечную из второго номера зовут мисс Аврора Макснис. После благополучного знакомства с Уилсонами Лиз уверенно постучала к мисс Авроре. Из-за двери ответили:– Входите, открыто!Лиз вошла и застыла на пороге. Мисс Аврора делала гимнастику. Совершенно обнаженная, она лежала на полу, на коврике, задрав ноги и вращая ими, изображая велосипед. Лицо ее было густо намазано питательной маской. Она не прекратила двигать ногами, и Лиз с изумлением смотрела на мелькание загорелых коленок, белых ступней и всего прочего, почему-то казавшегося уродливым и стыдливым.– Поставь на окно, Нэнси, и уходи!– Я не Нэнси, – сказала Лиз.Мисс Макснис наконец остановила «велосипед» и села.– В самом деле, – констатировала она. – А где Нэнси?– Она здесь больше не работает. Теперь я.– Понятно. Как тебя зовут?– Лиз.– Я буду называть тебя Бетти.– Почему?– Потому что Бетти тоже Элизабет. И мне так нравится. – Идиотка, решила Лиз. – Ты принесла кофе? – спросила мисс Макснис.– Нет.– Тогда зачем пришла? Принеси кофе и до обеда не появляйся.– Я должна убрать вашу комнату.– А я должна еще закончить статью. Ты всегда споришь?– Иногда.– Со мной не спорь. – И мисс Макснис снова занялась гимнастикой.В коридоре Бекки спросила у Лиз, не нужна ли ей помощь.– Знаешь, какой я застала ее? – сказала растерянно Лиз. – Лежит голая…Ребекка закончила смеясь:– …И делает гимнастику.– А если б вошел мужчина?– А ей плевать!– Она велела не беспокоить ее до обеда.– Ну и не беспокой. Отнести кофе, пусть пьет и выдумывает свою чепуху.– Какую чепуху?– Которую сочиняет.Лиз спустилась в полуподвал, где помещалась кухня. Кухарка Стефания, пожилая полька с белесыми бровями, задумчиво пробовала подливку длинной, блестящей ложкой.– Мне кофе! – выпалила Лиз. Увидев сосредоточенность кухарки, добавила потише: – Во второй номер.Кухарка наблюдала за новой горничной, наливавшей кофе в прозрачную чашку.– Сухари захвати. И джем. Она любит.Лиз отнесла мисс Макснис кофе. Та успела смыть маску и подсесть к компьютеру. Лицо у нее было свежее и даже красивое, но что-то резкое, не женственное делало его немолодым. Она перебирала клавиши компьютера длинными пальцами с покрытыми перламутровым лаком ногтями.Третий номер был пуст. Проживающий в нем мистер Хайд, джентльмен из Арканзаса, вставал на рассвете и уходил плавать. После завтрака мистер Хайд спал до обеда, затем опять отправлялся к морю. Для уборки Лиз должна была улучить время, когда джентльмен наслаждался плаванием.Аккуратностью мистер Хайд не страдал. Лиз обнаружила пепел от сигарет даже в горшке с альпийской фиалкой, стоявшем на высокой полке, словно Хайд нарочно взбирался на стул, чтобы обсыпать цветок, а заодно оставить там окурок. Грязные носовые платки, воротнички и носки, видимо от скуки, он разметал по углам, и Лиз с отвращением запихала все в целлофановый мешок, чтобы отнести в прачечную.На столе среди пепла и просыпанного табака валялись вырванные из блокнота листки, на которых Хайд рисовал черной пастой смешные фигурки мужчин и женщин. В одной фигурке Лиз узнала миссис Смит, а две другие напоминали супругов из первого номера. Лиз сложила листки, смахнула пыль со стола и застелила кровать, где ночью мистер Хайд не иначе как сражался с противником. В комнату заглянула Ребекка:– Из четвертого тебе трижды звонили. Надо быстрей все делать… Пылесосом чистила ковер?– Нет.– Ну хорошо, потом. Иди в четвертый…Лиз взяла целлофановый мешок и спустилась в прачечную. Машины уже работали. Седая негритянка, следившая за стиркой, взглянув на целлофан, понимающе покачала головой.– Будь я его женщиной, я б ему показала! Подкидыш!..Почему мистер Хайд удостоился прозвища «подкидыш», прачка, наверное, не смогла бы объяснить, но слово это выражало у нее крайнее презрение.Лиз снова поднялась на второй этаж и постучала в четвертый номер. Ребекка предупреждала ее, что там живут молодожены. В отношении «молодого» воображение Лиз не рисовало определенный образ. Но «молодая» в ее представлении должна быть, естественно, молодой и излучать счастье. В подтверждение такого предположения на ее стук высокий голос тягуче протянул:– Входите…Лиз отворила дверь и уставилась на миссис и мистера Хэвиленд. Те почему-то стояли посреди комнаты, словно собирались уходить. Супруг, совсем мальчик, с румянцем во всю щеку, головой едва доходил жене до подмышек. Одной рукой он обнимал свою половину, что сделать при ее пышных формах было не просто, и смотрел на нее влюбленными глазами. Миссис Хэвиленд была не первой молодости и строга лицом. Лиз невольно подумала, что томный голос, разрешивший ей войти, принадлежал не женщине.– Доброе утро, – сказала Лиз.– Мы завтракаем здесь, – сказал мистер Хэвиленд, продолжая пожирать глазами жену. У него был высокий, мальчишеский голос.– Сейчас я принесу ваш завтрак, – сказала Лиз.Она прикатила Хэвилендам столик с едой. Супруги успели переместиться в постель и подложить под спины подушки. Мистер Хэвиленд взял тарелки с омлетом и сандвичами. Отломив кусочек сандвича, сунул его в рот жене, которая стала меланхолично жевать.Пятясь, Лиз выскочила из комнаты.– Все в порядке? – спросила Ребекка, когда Лиз появилась в служебном помещении и села позавтракать.– Он кормит ее омлетом с сандвичами.– А она его долларами, – сказала Бекки. Лиз недоверчиво подняла брони. – Да, да! Долларами, и большими. За такие деньги можно и кашкой покормить…Лиз вызвала в памяти влюбленные глаза мистера Хэвиленда. Не может быть! – думала она.– Что? – усмехнулась Ребекка. – Удивлена? Здесь и не такое встретишь.В комнате для работников отеля висело табло с лампочками. Под одними были начертаны цифры, под другими – буквы. Вспыхнули сразу две лампы: номер три и «С». Садовник встал из-за стола.– А это тебя, – сказала Ребекка, показывая Лиз на цифру три. – Иди. Потом доешь.Лиз отодвинула тарелку и отправилась к Хайду. Тот успел позавтракать и сидел за столом, рассматривая иллюстрированный журнал. Над столешницей возвышался его голый, красный от загара торс, увенчанный головой, напоминающей грушу регбистов. Груша Хайда была с облупленным носом и умными, маленькими, кабаньими глазами.– А!.. – приветствовал он горничную. – Это вы здесь хозяйничали?– Я не хозяйничала. Я убирала.– А почему я ничего не могу найти?Он пошарил глазами по столу, потом по комнате.– Если вы ищете грязные платки и носки, они в прачечной.Лиз инстинктивно испытывала отвращение к этому человеку и старалась не смотреть на него.– А где сигареты? – спросил Хайд.– Сигарет не было.– Они лежали на столе!– На столе лежали окурки.Хайд молча сунул руки в карманы и вытащил непочатую пачку.– Гм… Странно…– Очень странно. – Лиз не скрывала иронии. – Я могу идти?– Постойте!.. – Он закурил. – Вы новая горничная?– Да.– Прежняя… ее звали…– Нэнси.– Да. Нэнси.– Она уже не работает.Они смотрели друг на друга, соревнуясь, кто кого переглядит. Лиз повторила:– Я могу идти?– Так Нэнси не работает?– Нет.– Идите.Лиз вернулась в помещение для слуг. Ребекка была одна и убирала со стола.– Что ему понадобилось? – спросила она.– Не знаю.Лиз придвинула тарелку с недоеденным завтраком.– Ты с ним не очень. Поняла? – предупредила Ребекка.– Поняла. Он спрашивал, где Нэнси.– Нэнси сбежала из-за него. Приставучий, черт!– Пусть попробует! – мрачно сказала Лиз.Завтрак успел остыть, и есть расхотелось. Лиз налила себе кофе. Но едва поставила чашку на стол, как на табло засветилась лампочка под четвертым номером. Бекки сказала:– Опять тебя. Молодожены. Иди…Лиз вскочила злая, хлопнула дверью. Не постучав, ворвалась к Хэвилендам. Супруги продолжали пребывать в кровати.– Извините, что не постучала, – сказала Лиз. – Я очень спешила, думала, у вас пожар.Вызывающий тон ее говорил, что этого она как раз и не думала.– Кофе холодный! – капризно произнес молодой супруг Хэвиленд.– Это ужасно, – согласилась Лиз.Миссис Хэвиленд поднялась во весь рост. На ней была лишь длинная, распахнутая на груди шелковая блуза, и Лиз имела возможность рассмотреть короткие полные ноги и грудь, которая была очень неплоха, о чем миссис Хэвиленд, конечно, знала.– Принесите нам горячий, – сказала она вежливо, но холодно.Лиз унесла чашки. Ребекка ждала ее:– Что они хотят?– Горячего кофе.– Я сама отнесу, – сказала Бекки. – Я подогрела тебе завтрак. И возьми салат.– Бекки, – спросила Лиз, – это всегда так?– Всегда. Когда они вернутся к себе домой, их блажь останется здесь. У многих совсем не безоблачная жизнь. Но у нас они желают оттянуться… за что Энни тебе и платит.Ребекка не успела сделать шага, как зажглась лампа, вызывающая Лиз во второй номер.– Что они там все, сбесились! – пробурчала Ребекка. – Это Аврора…Мисс Макснис предстала перед Лиз в бикини и широкополой шляпе. Тело се лоснилось от крема, предохраняющего от ожогов.– Я ухожу на пляж, – сообщила она. – Можешь убирать.Лиз осталась одна в номере.– «Можешь убирать»! – передразнила она. – А сама больная убрать за собой?Корзина для мусора была наполнена скомканными листами, апельсиновыми корками и использованными прокладками. Ну, это уж слишком! – возмутилась Лиз. Ее внимание привлекла розовая папка. Лиз непочтительно потянула тесемки, и папка раскрылась. На титульной странице Лиз прочитала заголовок: «Матриархат как идеальная форма правления». Лиз прочитала несколько абзацев и ничего не поняла, кроме того, что мисс Макснис мужчин ни во что не ставит…Она вымыла ванну, перенюхала флаконы с духами и туалетной водой и ушла. Ребекке объявила:– Она ненавидит парней!– Глупости! – отрезала Ребекка. – У Авроры есть любовник. Он навещает ее каждую среду.– Зачем же она пишет, что мужчины недоумки?– А ты не читай!.. Молодожены отправились на пляж – иди к ним убирать.В этот день от усталости Лиз не ходила к морю и отказалась от дискотеки. На второй и третий день все повторилось. Она решила, что долго тут не пробудет. Заработает тысячу долларов и поищет другое место – не везде же приходится ублажать придурков! Но потом постепенно привыкала и уставала не так сильно.
Был обычный день. Кончалась смена, и Лиз впервые вновь подумала о танцах. Неожиданно ее вызвал мистер Хайд. Ребекка, которая видела, как вспыхнула лампочка под номером «три», удивленно проговорила:– Что это ему приспичило? Ты смотри, не задерживайся у него!На стук в дверь мистер Хайд откликнулся энергичным «Входите!». Он сидел в кресле и просматривал финансовый бюллетень. Солнце основательно потрудилось над его лысым черепом – череп пылал, словно его только что вытащили из печки. Недовольство Лиз сменилось сочувствием:– Так и удар можно схлопотать, – сказала она.Мистер Хайд был настроен оптимистично. Он сообщил, что все утро плавал.– Акул видели? – поинтересовалась она.– Разве здесь есть?– Есть! Меня матрос со спасательной вышки предупредил, чтобы далеко не заплывала, – акулы так и кишат!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20