Кликни мне Лиз.– Губа у тебя не дура…– Это я без тебя знаю. Иди позови!Лиз прибежала сразу. Испуганно уставилась на Дэйва.– Все нормально, – успокоил он. – Беги к своей миссис Смит, скажи, что уезжаешь.– Когда?– Сейчас. Беги скорее!– Прямо сейчас? – Лиз продолжала топтаться на месте, снова испуганно глядя на Дэвида. – А если она меня уволит?– Значит, не будешь у нее работать.– А если она спросит…– Придумай что-нибудь! Скажи, что едешь к родственникам… Тебя будет ждать машина Сида. – Он показал на ворота хозяйственного двора. – У тебя много вещей?– Сумка.– Хорошо. Я жду.Миссис Смит в просторном платье сидела в своем кабинете за письменным столом и пила вечерний стакан подогретого молока. Появление горничной предвещало очередное отлынивание от работы. На этот раз, наверное, станет отпрашиваться на завтра. Эта молоденькая хорошенькая Лиз нравилась постояльцам. Она проворная, смышленая, но уж слишком часто приходится отпускать ее. Миссис Смит не была расположена выслушивать маловразумительную историю, из-за которой горничной необходимо на час, на полдня, на день отлучиться. Миссис Смит намеревалась сказать, что ей нужна постоянная работница, а не вертихвостка, бегающая на свидания. Такая не может рассчитывать надолго задержаться на службе. Не дожидаясь просьбы, миссис Смит строго сказала, что не отпустит Лиз ни завтра, ни послезавтра.– Не отпущу! Я жду водопроводчика, за ним надо будет убирать.– Миссис Смит…– Что «миссис Смит»?– Я должна уехать.– Догадалась. На час или на день?– Надолго… Мне очень надо…Это было слишком. Миссис Смит сказала ледяным тоном:– Я тебя не держу. Можешь ехать. Насовсем.– Спасибо, миссис Смит.Лиз бросилась к дверям. Хозяйка остановила ее:– Разбогатела? Деньги тебе не нужны?– Нужны…Миссис Смит иронично покивала, тяжело отодвинулась вместе со стулом и выдвинула верхний ящик стола. Затем прямо в ящике, чтобы Лиз не видела, отсчитала доллары и протянула их горничной. Был ли это точный расчет или деньги миссис Смит собрала на глазок, а может, и с прибылью для себя, но Лиз осталась довольна. Да и не было у нее времени проверять, правильно ли ей заплатили. Она спрятала небольшую стопку денег в сумку и через служебные ворота выбежала на улицу. В нескольких шагах, притаившись за кустами шиповника с отцветающими розовыми цветами, стоял синий «форд». За рулем сидел Сид, сзади – Дэвид.– Отпустили? – спросил он.Лиз кивнула и полезла в машину. Она не спрашивала, куда ее везут. Происшедшее за последние сутки воспринималось ею как сон, который кончится, как только она проснется. Она знала, что это будет скоро, потому что такое не может быть долго.Дэвид сказал, что какое-то время Лиз поживет у него. Когда они приехали, Дэвид велел ей побыстрее пройти в его комнату. Лиз по-прежнему не задавала вопросов. Она оставила в машине Дэвида и Сида и пошла в дом. Дэвид вскоре присоединился к ней и сообщил, что Сид вернулся на вышку, а он сейчас отвезет Лиз на вокзал – она поедет на ранчо.– Ты говорил, что я поживу у тебя? – напомнила она.– Говорил. В машине.– Ты не доверяешь Сиду?– Доверяю. Но чем меньше людей будет посвящено, тем надежней. А Сид может нечаянно проговориться после рюмки-другой. Он знает за собой эту слабость и сам однажды попросил меня не посвящать его в то, чего нельзя рассказывать другим.Дэвид хотел добавить привычное «не волнуйся, все будет о'кей», но, взглянув на несчастное лицо Лиз, промолчал. Он понимал, что сейчас ее такими словами не успокоить.– В общем, ты едешь к Монике, – повторил он. – Не потеряла ее приглашение?– Не потеряла. Но вдруг она еще в Нью-Йорке?– У тебя есть приглашение, и тебя непременно примут, – убежденно заявил Дэвид. – Не отправят же тебя обратно?Он стал собираться, надел чистую рубашку, побрился.– Уходишь? – удивилась Лиз.– Мне надо сходить на дискотеку.Ее обидело, что он даже сегодня не захотел пропустить танцы и оставляет ее одну. Дэвид это видел, но об истинной причине умолчал – пусть меньше волнуется. Он сказал:– Я скоро… – И ушел.На дискотеку Дэвид обычно надевал разношенные туфли, чтобы легче было танцевать, но ноги все равно уставали, и, возвращаясь с танцев, он порой снимал обувь и топал по шоссе босиком. Сегодня на нем были новые ботинки – он не собирался танцевать. Ему необходимо было увидеть Ребекку, чтобы узнать, спрашивал ли про Лиз кто-нибудь из посторонних.С тех недавних пор, после того как Ребекка стала официальной невестой, она и Боб, ее жених-полицейский, хоть и являлись на дискотеку, но ограничивались общением с приятелями в баре. Здесь их и разыскал Дэвид.Мужчины сидели за столом, перед каждым – высокая кружка с пивом. Предстояли мотогонки, и Боб как непременный участник этих чисто мужских спортивных состязаний был в центре общего внимания.– А, Дэйв, привет! – воскликнул он. – Присаживайся. Мы тут рассуждаем о всякой всячине…Дэвид оглянулся. Ребекка, облокотившись о стойку, разговаривала с барменшей, пышной дамой с резко подведенными глазами. Он подошел к ним.– Ребекка, ты не видела Лиз?– Не видела, – ответила та вызывающе. – Ты же был у нее!– Был. И ушел. Мы договорились встретиться здесь.– Здесь ее не было.– Что будем пить? – вмешалась барменша.– Пиво, как всегда.Барменша налила пива. Дэвид подвинул к себе стеклянную кружку, накрытую шапкой пены, отхлебнул пару глотков и снова повернулся к Ребекке.– Странно, – сказал он, – что она не пришла. Неужели ты ничего не знаешь? Живете и работаете вместе…– А кто я ей! Уехала и не простилась…– Уехала? Одна или с кем-нибудь?– Не знаю. Приходил тут к ней один… Лиз расстроилась, сама не своя была.– Вот видишь – приходил! Может, с ним и уехала?– Так это было утром.– Мог и вечером прийти.Ребекка удивленно смотрела на Дэвида.– Она тебя просила прийти к ней вечером, я же тебе передала. Ты был?– Был, был. Потому и спрашиваю, где она.– Слушай, – недовольно сказала Ребекка, – заморочил ты меня совсем. Никуда не денется твоя Лиз. Где-нибудь с парнем гуляет. Тебе надо было лучше за ней следить… Представляешь, – Ребекка уже обращалась к барменше, – то ее один красавец вызывает, и Милена отпускает ее. Теперь другой объявился! Я ее спрашиваю, кто такие? А она молчит. Скрытная…Значит, думал Дэвид, жених больше не приходил. Придет, как обещал, завтра. И узнает, что Лиз уехала неизвестно куда, никому ничего не сказав…Он быстро допил пиво и собрался уходить.– Что, Лиз не пришла, и танцы тебя уже не интересуют? – насмешливо сказала Ребекка. – Глядите-ка, эта малявка провела такого мужика!..Дэвид пожал плечами: Что, мол, поделаешь. В такую жару приятней коротать время у моря. Не пришла, и ладно, а он пойдет на вышку к Сиду…Когда Дэвид вернулся домой, Лиз обрадовалась:– Как скоро ты вернулся! Что, так и не потанцевал?– Бери сумку, поедем на вокзал.Ей не хотелось ехать поездом. Она поверила, что Дэйв ее защита. А что она будет делать, если в пути встретит Эдварда? И там, на ранчо, среди чужих людей? Опять придется врать про свое богатство?!– Скажешь им правду, – сказал Дэвид, угадывая ее мысли.– Они меня выгонят.– Не выгонят. А выгонят – все лучше, чем иметь дело с твоим Эдди или полицией. Найдешь другую работу. И потом, ты встретишь там Джека.– Откуда ты знаешь, что он будет на ранчо?– Он же сказал тебе, что умеет объезжать лошадей? А там конный завод.Лиз понимала: Дэвид прав. Ехать придется. Терять ей нечего. Зато есть надежда на встречу с Джеком. Она подхватила сумку.– Пошли…Он похлопал ее по спине.– Выше нос, девочка!.. Глава 9Бегство Синий «форд» стоял в гараже. Ключи Сид оставил в замке зажигания. Дэйв усадил Лиз на заднее сиденье, велел быть готовой пригнуться, если по пути им попадется кто-нибудь из знакомых и он вынужден будет остановиться.Была суббота, начало уик-энда – час пик на всех американских шоссе, когда скромные «форды» и шикарные «порше», юркие «мазды», и могучие джипы-«чероки», семейные трайлеры и суперпижонские мотоциклы «харлей-дэвидсон» мчат своих владельцев из бетонных городов к океану, на песчаные пляжи, или к прохладным озерам, или к тенистым лесам предгорий.Дэвид выехал на скоростную трассу, но, хотя он выжимал из старенького «форда» все девяносто, Лиз казалось, что они еле плетутся. Почти все попутные машины легко догоняли их и с шелестом проносились мимо. На обочинах мелькали, убегая назад, рекламные щиты. У развилки, сбавив скорость, Дэвид свернул и вскоре остановил «форд» у здания вокзала. Купил Лиз билет, проводил на перрон.– Когда приедешь, возьмешь такси до ранчо, – было его последним напутствием.Он стоял, пока поезд не отошел от перрона, и улыбался белозубой улыбкой, такой яркой на темном лице. Лиз высунулась в окно и смотрела на удаляющуюся фигуру своего доброго, бескорыстного друга. Когда Дэйва не стало видно, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.Поезд шел плавно, мягко тормозил перед остановками и столь же мягко, без толчков продолжал путь, неся Лиз навстречу новому этапу ее жизни. На остановках кто-то выходил из вагона, на смену появлялись новые пассажиры. Лиз слышали шуршание газет, чувствовала запах попкорна, апельсинов. О том, что ждет ее у Моники, она не думала, мысленно оставаясь с теми, кого только что покинула. Дэвид сейчас один едет в стареньком авто Сида, обгоняемый другими машинами, и, наверное, тоже думает о ней. Потом вспомнила свою поездку с Джеком в ресторан. Какое красивое название – «Дорога в рай»! Подумала о горничной, которая придет на ее место и будет спать на ее кровати в одной комнате с Ребеккой. И выслушивать капризы постояльцев, бегать на их срочные вызовы, заменять остывший кофе, мыть ванны…Единственной запретной темой был Эдвард. Но картина его внезапного появления перед отелем упрямо прорывалась сквозь этот запрет. Лиз представляла, как он снопа явится – может быть, уже приходил? – и попросит позвать ее, а миссис Смит, поджав губы, сообщит, что Лиз взяла расчет и уехала неизвестно куда… Что он сделает? Так просто он не сдастся, наверняка примется искать ее. А вдруг он уже ограбил виллу Моники и заявил в полицию, что это сделала она, Лиз? И ее объявили в розыск?..Лиз вздрагивала и заставляла себя думать о другом. Краем уха она прислушивалась к названиям станций. Лиз знала их с детства. Отец нередко брал ее с собой в поездки, и на некоторых станциях они выходили, у отца были там какие-то дела. Он уходил на целый день, а Лиз ждала его в номере гостиницы или гуляла. А когда отец возвращался, они шли в кафе, и он покупал ей биг-мак и кока-колу с пирожным… Но отец часто приходил расстроенный, и воспоминания об этих поездках не были веселыми. А последнее их путешествие закончилось трагически. Едва вернувшись домой, отец застрелился, написав в записке, что просит в его смерти никого не винить…Она чуть не пропустила нужную станцию. Вскочила, когда поезд уже тормозил у перрона, быстро пробежала к тамбуру. Поезд остановился, и двери плавно разъехались перед запыхавшейся Лиз.Здание вокзала было украшено стеклянным куполом и большими электрическими часами. Очень похоже на вокзал в родном городе Лиз. У правого крыла «ее» вокзала размещалась стоянка такси. Лиз направилась к правому крылу здания и не ошиблась: здесь тоже оказалась стоянка. Старенькое желтое такси с шахматным кантом на трафаретке, укрепленной на крыше, приткнулось у ограды газона. Водитель, немолодой, с выбившейся из-под форменной фуражки сединой, стоял, опершись на дверцы машины, и курил. Увидев девушку, подходившую с явным намерением взять машину, он загасил сигарету и со славянским акцентом приветствовал Лиз вопросом:– Мисс желает ехать?– Желаю.Он распахнул дверцу, занял свое место и повернулся к пассажирке, ожидая ее распоряжений. Лиз сказала:– К озеру Высокому, на ранчо.– О! Пани… – Он поправился: – Мисс едет на ранчо! Отличное имение!..В пути таксист рассказывал о ранчо и его обитателях с такими подробностями, словно сам жил среди них и был со всеми накоротке. Лиз узнала, что хозяйка миссис Эдна Рассел с гонором, а мистер Рассел простецкий, свой в доску.– Ясное дело – лошадник!Мисс Моника, но ею словам, взбалмошна и явно без предрассудков. Народу на конные праздники наезжает – как на футбол! Тут и другие конезаводчики, и родственники, и просто знакомые…Лиз ждала, что он назовет имя Джека, но таксист увлекся описанием конюшен – современных, прекрасно оборудованных. Они миновали городскую окраину, за которой потянулись поля кукурузы и пастбища, пастбища. Вдали рисовались силуэты пасущихся коней…Машина поднялась на пригорок и приблизилась к огромному, обнесенному решетчатой оградой парку. Это и было имение Расселов. Таксист как раз стал распространяться о цене их породистых лошадей. Лиз не слушала, поглощенная своими мыслями. Она колебалась: подъезжать ли прямо к подъезду дома или выйти здесь, у ограды. Проблема решилась сама собой, когда водитель сообщил, что за ворота, на территорию имения, могут въезжать только ожидаемые на ранчо машины. Незапланированный визит такси на территорию частного владения Расселов не допускался. Лиз вышла. Таксист спрятал в бардачок полученную плату, развернул машину и отбыл обратно на станцию.Лиз смотрела сквозь ажурную вязь чугунных ворот. Поблизости никого не было. Она толкнула маленькую калитку, прутья которой составляли монограмму из «Д» и «Б», и шагнула в тень высоких деревьев. Посыпанная мелким гравием дорожка привела ее к высокому открытому крыльцу. На балюстраде крыльца в каменных вазонах росли цветы. Цветов здесь вообще было много – весь двор, окруженный парком, походил на огромный цветник, Кусты роз соседствовали с клумбами крупных тюльпанов, явно выписанных из Голландии, ирисов, гладиолусов, хризантем… Сам дом был старинный, из белого камня, почти полностью скрытого побегами дикого винограда, с большими окнами, обрамленными открытыми сейчас зелеными ставнями.Лиз поднялась на крыльцо и позвонила. Дверь открыл мужчина средних лет в белом костюме с галстуком-бабочкой и массивных роговых очках. Это был камердинер, но Лиз приняла его за отца Моники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20