.. сегодня ко мне придет один мужик. Он с хутора. Далековато, правда, отсюда, но ты мог бы с ним поговорить. В том краю таких хуторов с десяток, и у хозяев товар для тебя нашелся бы.
— Сколько туда ехать?
— Верст двадцать будет, — и, опасаясь, что такое расстояние отобьет у Славина охоту встретиться с Федько, Лешик продолжал:
— А тебе — что? На таком фаэтоне — рукой подать. Так что подожди. Вечером поговоришь, смотришь, и сторгуешься.
— Ну, если уж так, то подожду, — согласился Славин и направился к крыльцу...
Все остальное время дня прошло в томительном, беспокойном ожидании.
Стемнело рано. Владимир сидел в комнате, разговаривал с Ядей. Она возилась у печи, готовила ужин. Лешик волновался, часто подходил к окну, дважды ему почудилось, что во дворе что-то стукнуло, и он выходил на крыльцо.
Федько появился неожиданно. Звякнула щеколда, отворились двери. На пороге стоял он — высокий, худой, заросший рыжеватой щетиной, в стеганке, поверх нее — армейская зеленая плащ-накидка. Федько настороженно посмотрел по сторонам и, глядя на Славина маленькими, какими-то бесцветными глазами, бросил с порога:
— Добрый вечер, люди уважаемые! Можно ли передохнуть у вас? На улице такое творится, что даже собаки попрятались.
Славин ответил на приветствие, заметив мысленно: «Сапоги все в грязи. Через огород шел. Дружки, наверное, дом окружили и сейчас в окна заглядывают». Только лишь от одного сознания, что его сейчас рассматривают бандиты, готовые в любую секунду полоснуть по нему из автомата, Владимиру стало не по себе, захотелось встать, пересесть на лавку в углу. Он с трудом заставил себя остаться на месте. Федько по-хозяйски прошелся по комнате, уселся за стол.
Ядя засуетилась, ставя на стол еду. Появилась литровая бутылка с самогоном. Федько обратился к Лешику:
— Я смотрю — у вас гости, — он повернулся к Славину. — Кем будешь, хлопец?
— Уполномоченный по заготовке продовольствия.
— Чего заготавливаешь?
— Разное. Картошку, мясо, яблоки...
— Как платишь?
— Деньгами, некоторыми товарами, керосином. А вы что можете продать?
— Я? — Федько ухмыльнулся. — Я все могу продать. Есть живность, дичи много. Кстати, послушай, парень. В наших местах без карабина нельзя. Давай так договоримся: ты нам — патроны, мы тебе — свиней, дичи.
— Сколько вам надо патронов?
— Сколько сможешь, чем больше, тем лучше.
Славин сделал вид, что задумался.
— Патронов, говорите? Патроны, конечно, есть. Винтовочные или можно и другие?
Федько хотел было ответить утвердительно, но вовремя спохватился:
— Нет, для охоты только винтовочные годятся. Другого оружия не имеем. Ну так как? Сговоримся?
— Мне надо потолковать с одним человеком. Давайте сейчас оговорим, что вы можете продать и сколько, а завтра съезжу в город и уточню.
— Кто этот человек?
— Знакомый. Работает на складе. Там у него патронов — сколько хочешь. А деньги, которые сэкономлю, с ним поделю.
— Молодец! — похвалил Федько. — Хозяйский ты мужик. Правильно живешь!
Он явно успокоился, залпом выпил стакан самогона, принялся ужинать. Любопытно вели себя люди, которых связывало родство. Федько вынужден был делать вид, что он совершенно посторонний человек и для отца и для жены. Зато и старший Лешик и Ядя не могли скрывать волнения. «Странная у него жизнь, — думал Владимир, — ради чего он так живет? Где его счастье? Погибнет, как собака. Никому пользы — ни людям, ни себе».
После ужина Федько подсел к Славину поближе:
— Друг, верь мне. Никогда не подведу, давай так: ты — мне, я — тебе.
— Такой подход люблю! — Владимир сделал вид, что захмелел. — Это меня устраивает. И вообще считаю, что человек человеку должен помогать.
— Главное, нужно понимать друг друга, — пьяно тряхнул головой Федько. — Когда поедешь в город, выясни насчет патронов. Ладно?
— Завтра же поеду. Чего откладывать? Надоело мне в этой дыре сидеть.
— Правильно! Вернешься обратно, старику скажи — он передаст мне. Ты не бойся. Здесь все надежно. Хорошо заработаешь.
Славин слушал Федько, а сам незаметно следил за стариком и Ядей. Видел, как они трижды что-то выносили в сени. Ясно, что там другие бандиты околачиваются, главаря дожидаются.
Прошло не менее часа, пока Федько ужинал. Потом, не обращая внимания на Славина и Лешика, он облапил Ядю, поволок ее в другую комнату. Владимир встал из-за стола:
— Ну что, дедушка? Пойду спать.
Старик встрепенулся:
— Подожди в хате, я сейчас приду, — он выскочил за дверь.
«Пошел предупредить, — подумал Владимир. — Ну что ж, пусть предупреждает. Наступит время, и этого сделать не успеет». Через несколько минут старик вернулся с тулупом в руках:
— Укроешься, а то холодно будет. Еле отыскал в сенях — темно.
«Хитер, подлец. Даже тулупа не пожалел, лишь бы я не догадался, чего во двор выбежал. Вот только забыл сапоги хорошенько вытереть. Вон какие следищи на полу оставляет».
— Спасибо. Спокойной ночи.
Славин вышел на крыльцо. Жуткая тьма окружала его. Казалось, каждым нервом он чувствовал присутствие бандитов. Они здесь, где-то рядом. Сделай несколько шагов в сторону и наверняка наткнешься на кого-нибудь из них. Владимир, стараясь не намочить ноги, прошел по двору, нащупал дверь сарая, отворил ее. В кармане лежал фонарик, но зажигать не стал. Наощупь отыскал лестницу, взобрался на сеновал, укрылся тулупом, попытался уснуть. Но сильное нервное напряжение не проходило. Еще и еще раз анализировал он свои действия. Получалось, что пока дела идут неплохо. Федько, без сомнения, поверил ему, и это — главное. Игра началась...
К утру дождь кончился. Дул только сильный северный ветер. Славин вышел из сарая, поеживаясь от холода, по привычке направился к колодцу. Умылся, но головная боль от выпитого вчера самогона все еще чувствовалась. Во рту было противно и сухо. Он выпил прямо из ведра колодезной воды, подставил лицо навстречу ветру. Это подействовало лучше всякого лекарства.
Владимир вошел в дом, поздоровался с хозяевами. Ядя ответила на приветствие, стыдливо опустив глаза. Старик — как обычно, сухо, с полным безразличием.
— Гость ушел? — Славин посмотрел на Лешика. — Как вы думаете, не хвастанул ли он по пьянке?
Старик энергично помотал головой:
— Нет, он не болтун. Даже когда уходил, и то просил напомнить о каких-то патронах.
— Ах, да! Чуть не забыл. Он же просил достать винтовочных патронов. — Владимир задумчиво потер подбородок. — Есть у меня друг один, собственно вы его знаете — это Моравский. За деньги у него можно многое купить. Ладно, сегодня закончу все дела здесь, в деревне, а завтра подскочу в город. Поговорю, авось сторгуемся.
После завтрака Славин направился к дому, где жили интересующие его старики. Вернее, он намеревался поговорить только с хозяйкой и теперь на ходу обыгрывал варианты беседы на случай, если дома будет старик. Однако Владимиру повезло — хозяйка была одна.
— Доброе утро! Проходил мимо, дай, думаю, загляну еще разок к хорошим людям.
— Доброе утро, сынок! Проходи, садись. — Старушка привычным движением протерла тряпкой лаву возле стола, спросила: — Может, ты, сынок, голодный? Так я покормлю.
— Думаете, Лешик не кормит? — пошутил Славин. — Кормит, никуда не денется, да и столуюсь у него не за так — деньги плачу. Вот скоро в город поеду, крупы, керосина, мыла привезу. Так что Лешику нельзя бога гневить и на меня жаловаться.
Старуха усмехнулась:
— Жаловаться не пойдет... Но я, сынок, вижу, что ты человек добрый, и не советую наступать ему на хвост.
Славин небрежно махнул рукой:
— Что он мне сделает?
— Ой, не махай, хлопец, руками, не махай! Скажу тебе одно: берегись его.
— Почему?
Хозяйка неожиданно заплакала. Славин молча ждал. Внутри у него все напряглось. Он видел, что хозяйка что-то знает и, наверное, какая-то тайна тяжким грузом лежит у нее на сердце. Наконец старушка немного успокоилась и спросила:
— Сколько тебе годков, сынок?
— Девятнадцать скоро будет.
— А моему Юзефу было бы двадцать.
— Погиб?
Старушка удержалась от прямого ответа, внимательно посмотрела на парня:
— Как тебя зовут?
— Владимиром.
— Владимир... Володя, бойся старого Лешика, он может втянуть тебя в грязное дело.
— Бабушка! Вижу, хотите что-то сказать, от чего-то предостеречь меня, но не можете решиться, боитесь...
— Кого бояться? Я свое уже прожила. Не хочу, чтобы тебе досталась такая доля, как моему Юзефу.
— Что с ним случилось?
— Мне сказали, что красные убили.
— За что?
— Сама не знаю. Но чует мое сердце, что обманули меня.
— Кто обманул? Вы не бойтесь, скажите мне. Может, смогу узнать, что случилось с вашим сыном.
Хозяйка немного помолчала, обдумывая что-то:
— Володя, как ты считаешь, Лешик хороший человек?
Славин понимал, что от его ответа теперь зависит многое: скажи он о Лешике что-нибудь хорошее, значит, старушка замкнется в себе, откровенного разговора не будет; скажи, что его хозяин мерзкий человек, — может удивиться, что за такое короткое время узнал, и не поверит. «Что же ей ответить?» — соображал оперативник.
— Вы знаете — живу у него недавно, присмотреться к нему пока не успел. Но вижу, что странный какой-то. Старается что-то выпытать, то вдруг молчит целыми днями. Соседи к нему не ходят, а вот недавно ночью целая компания в дом ввалилась, а вчера поздно вечером человек из дальнего хутора объявился.
— Из дальнего, говоришь? — встрепенулась хозяйка. — Как он выглядит?
— Высокий, худой...
— Он!
— Кто он?
— О чем он говорил?
— Сказал, что дело для меня есть.
— Сказал! Не верь, сынок! Не связывайся с ним!
— Бабушка, скажите прямо, в чем дело!
— Скажу тебе, сынок, скажу. Знай же — это был сын Лешика. Оба они — бандиты. И отец и сын!
— Как так — отец и сын? У Лешика же нет детей. Он сам говорил.
— Не верь! Но верь, Володя!
Старушка начала взволнованно рассказывать.
— У Бронислава Лешика есть сын. Зовут его Степаном. Этот бандит уже много лет людей грабит. Не знаю, как это получилось, но повадился мой Юзеф к старому Лешику ходить, связался там со Степаном. Тот сманил его на свою сторону, в лес. Потом потянулась за ним и Ванда, соседская девчина. Она с Юзефом дружила.
— Когда это было?
— Перед приходом ваших... Красной Армии. Напугал Степан Юзефа: придут, мол, красные и в Сибирь сошлют либо расстреляют. Говорил, что немцы уходят ненадолго. И мой дурак поверил. Сколько со стариком ни уговаривали, сколько слез моих пролито — все напрасно. Ушел с Лешиком... — Хозяйка замолчала, усталым движением сняла с головы вязаный платок и, сдерживая рыдание, выдавила из себя: — Через месяц его не стало. Пришел к нам старый Лешик и сказал, что убили красные.
— Красные? И вы поверили?
— Я уже тогда поняла, что здесь что-то не так. А когда поползли слухи о каких-то бандитах, которые убивают ни в чем не повинных людей и даже детей, то убедилась, что Степан — самый настоящий гад. А Бронислав, батька, — его верный помощник. Он приходил к нам еще один раз и сказал, что если мы вздумаем куда-либо жаловаться, то нам на свете не жить и дом наш спалят. Вот муж и испугался. У нас ведь есть еще один сын.
— Где он?
— Воюет.
— У немцев?
— Нет, в Красной Армии. Он офицер.
— Значит, сражается с фашистами за нас с вами.
— А почему ты не воюешь?
Этот вопрос кольнул в самое сердце Славина. Он молча опустил голову. Что делать? Сказать ей, что он тоже рвется на фронт, что уже несколько раз писал рапорты о направлении в действующую армию? Нет, об этом нельзя говорить. Надо проглотить горькую пилюлю:
— Мне сказали, что мое место здесь.
— Здесь и баба управилась бы, а на фронте убить могут! — неожиданно зло выпалила хозяйка.
Славин тихо сказал:
— В таком случае, зачем вы меня предупреждали остерегаться Лешика?
Старуха пристально посмотрела на Славина:
— Смотрю на тебя, вроде дитя малое, а поговорила, вижу — взрослый. Скажи, ты на самом деле закупаешь здесь продукты?
— Людям же есть надо... Сейчас тяжело, бабушка, и они нуждаются в помощи. Вот и меня поставили на эту работу. Кстати, а где сейчас Ванда?
— Не знаю. Если верить старому Лешику, то у Степана.
— Скажите, но вы же не хотите, чтобы Степан втянул в свою банду и второго сына? Война уже скоро кончится, и он, наверное, вернется домой.
— Нет, нет! Я каждый день молюсь, чтобы господь бог хранил его, а этот бандит, Степан Лешик, чтоб сгнил в болоте.
— А как родители Ванды смотрят на то, что их дочка пропадает в банде?
— Запуганы они и молчат, только плачут. Ванда недавно была здесь, сказала, что если она вернется домой, то бандиты уничтожат всю семью. Что тут поделаешь? Конечно, будешь молчать. Тут порядки лесные: кто сильнее, тот и волк.
— А где их логово?
— Разве они скажут? Мой старик говорил, что слышал от других людей, будто около хутора Черный Луг прячутся.
— Кто хозяин хутора?
— Он пустой сейчас. Хозяин в полиции служил, помогал катовать людей, а когда немцы отступали, ушел с ними.
— Кто еще знает, что Степан Лешик организовал банду?
— Многие знают, но мало кто скажет об этом.
— Почему?
— Боятся.
— А скажут, когда Лешика и его дружков поймают?
— Не знаю, но мне кажется — многие молчать не будут.
Славин взглянул на часы: прошло уже много времени. В любой момент может появиться хозяин, надо уходить. Владимир как мог утешил старушку, пообещал ей выяснить, что на самом деле случилось с Юзефом, вышел на улицу. Теперь он ломал голову над тем, что делать дальше: ехать ли немедленно в город, или оставаться на месте. «Нет, нельзя рисковать. Я узнал если не точное, то хотя бы приблизительное место укрытия бандитов. Надо связаться со своими». Постепенно рождался план дальнейших действий. Он сводился к тому, чтобы завтра, под предлогом поездки за патронами, отправиться в город, сообщить добытые сведения, просить разрешение на установление контакта с бандой для выяснения ее точного местонахождения и численности...
42
ОПЕРУПОЛНОМОЧЕННЫЙ ОТДЕЛА
БОРЬБЫ С БАНДИТИЗМОМ АНТОН КРАЙНЮК
На углу двух немощеных улиц остановился старый потрепанный «оппель». Из машины вышел молодой человек, одетый в брезентовый плащ, поднял голову, желая убедиться, скоро ли кончится дождь, и, повернув за угол, быстро пошел по деревянному тротуару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62