Франческа видела враждебность в глазах Сары, когда ее действия были удачными. Взгляд матери как бы говорил: «Я хотела бы, чтобы здесь работал Гай, а не ты». Франческа отдавала себе отчет в том, что, если Гай вернется, для нее это будет конец. Мать избавится от нее в мгновение ока. Сегодня она придет на заседание совета директоров с открытым забралом и будет твердо отстаивать свои убеждения. Она была уверена, что поступила правильно, что приняла единственно верное решение.Франческа приняла душ, вымыла волосы и надела простой белый костюм от Шанель, отделанный черной тесьмой, с черной шелковой блузой. Золотые с жемчугом цепочки от «Калински джуэлри», а также серьги прекрасно сочетались с ее нарядом. Наконец, поразмыслив, она дополнила его черными на высоких каблуках туфлями из кожи ящерицы и такого же цвета сумочкой. Эффект получился потрясающий. Оставалось надеяться, что эффект от ее выступления будет нисколько не меньшим.Когда Франческа появилась в выставочном зале на Пятой авеню, она не задерживаясь прошла к лифту, который доставил ее на десятый этаж, где находился зал заседаний совета директоров – просторное, обитое деревянными панелями помещение, на одной стене которого были окна, а на двух других висели портрет Говарда Дж. Уэйна, выполненный маслом, и небольшой пастельный портрет матери Говарда – Катерины Калински, именем которой названа компания, датированный 1900 годом. Франческа внешне была очень похожа на свою бабку. Портрет был единственной миниатюрной вещью в зале. В центре находился огромный стол красного дерева, вокруг которого располагалась дюжина кожаных кресел темно-бордового цвета. В торце стола стояло еще одно, более массивное кресло с подлокотниками – президентское кресло. Зал выглядел настолько величественным, что вселял трепет. На заседаниях никогда не звучали шутки. Никаких вольностей здесь не допускалось. Строго соблюдалась повестка дня, все замечания делались через председателя.Когда в зал ворвалась Франческа, брызжущая молодостью и энергией, собравшиеся повернулись к ней, заулыбались и дружно сказали: «Доброе утро!» Даже самые уравновешенные и степенные директора размягчались под воздействием ее темперамента.– Доброе утро! – ответила Франческа, окидывая взглядом собравшихся и думая, кто из них пожелает остаться с ней в дружеских отношениях после окончания заседания.По одну сторону стола сидели Вальтер Джарвис – опытный банкир, проработавший директором почти двадцать лет, Макс Дицлер – крупный инвестор, Клинт Фридман и Тони Стейвэр и поныне работающие в качестве директоров, а рядом с ними – Крейг Гринуолт, отставной агент по продаже. С другой стороны восседали Сильвестр Бранд – в прошлом биржевик с Уолл-стрит, Шон Ричмонд, сколотивший состояние на продаже косметики, Моррис Эйотт и Дэн Уинтроп, которые также являлись директорами. Они владели пятнадцатью процентами акций.Франческа заняла место между Моррисом и Дэном и открыла папку. Все смотрели на нее с таким любопытством, словно она была волшебницей и собиралась достать из шляпы кролика. Франческа положила доклад на стол перед собой, стараясь сдержать дрожь в руках. Ни в коем случае нельзя показать, что ее всю трясет. «Господи Боже, – вознесла она молитву, – надеюсь, что я все сделала правильно».– Доброе утро, джентльмены.Десять пар глаз смотрели на двустворчатую дверь, ведущую в офис президента. В зале установилась строгая тишина.На пороге появилась Сара, элегантная, в черном костюме, с надменно поднятой головой. Она молча прошла к своему креслу, сопровождаемая Генри.– Очень хорошо, джентльмены, – ледяным голосом проговорила она. – Поскольку все на месте, давайте начнем.Она даже не засвидетельствовала присутствие на заседании дочери. * * * – Пункт третий, – объявила наконец Сара.Первый пункт повестки дня касался предлагаемой наценки на жемчуг, импортируемый из Японии. По второму пункту состоялась довольно продолжительная дискуссия относительно расходов на рекламу на предстоящий год. Теперь Франческа должна была дать отчет о своей поездке в Лондон, и все смотрели на нее весьма дружелюбно. В самом деле, будет даже приятно послушать о том, какие цвета и какой материал выбраны для оформления выставочного зала на Бонд-стрит, а также какую мебель и ковры планируется закупить. И лишь Сара смотрела прямо перед собой, словно что-то рассматривала на противоположной стене, и лицо ее напоминало непроницаемую маску.– Должна сказать вам, джентльмены, – начала Франческа, – что увиденное в Лондоне повергло меня в настоящий шок. В мою задачу входило обсуждение с дизайнером характера ремонта и нового оформления филиала на Бонд-стрит. Однако выяснились прямо-таки вопиющие вещи, о которых я расскажу через минуту.На лицах Клинта Фридмана и Морриса Эйотта появилась озабоченность, они сосредоточили все свое внимание на Франческе. В зале повисла напряженная тишина.– Во время пребывания в Лондоне мне довелось увидеть только что назначенного управляющего – некого Эрнеста Марша. Я была настолько потрясена этой встречей, что возникла необходимость познакомиться с остальным набранным персоналом, – твердым голосом заявила Франческа.Все взгляды были устремлены на Франческу, и она понимала, о чем они думали. Она молода и неопытна, и все сомневались в ее способностях. Эти сомнения она прочитала на лицах Макса Дицлера и Морриса Эйотта.– Эрнест Марш, – продолжала Франческа, постукивая пальцами, – алкоголик. Его заместитель не имеет абсолютно никакого опыта. Последний раз он работал в магазине мужской одежды. Что касается других помощников и продавцов, то они совершенно не подходят для работы, где требуется знание дела и весьма важен внешний вид работника.Макс, Моррис и Клинт почти одновременно повернули головы и вопросительно посмотрели на Сару, затем снова сосредоточили внимание на Франческе.– Так что, собственно говоря, происходит? – пророкотал Макс.Франческа встретила его взгляд:– Я уволила большинство из них! Но нет причин для беспокойства, джентльмены! Я нашла им замену, вместо них пришли люди с отличными рекомендациями и солидным опытом.Повисла напряженная тишина. Франческа чувствовала себя сейчас абсолютно спокойно. Пусть теперь высказывают свои суждения. Она знала, что поступила правильно, что это поможет отвести беду и не погубить репутацию «Калински джуэлри» в Соединенном Королевстве. Она действовала точно так же, как действовала бы в подобной ситуации ее мать. И если это показало Гая в дурном свете… Франческа поджала губы. Компания превыше всего.Тишину прорезал резкий голос Сары:– Я возьму под контроль все, что касается лондонского филиала. Тебе более нет необходимости вмешиваться в это дело, Франческа.Франческа вспыхнула и взяла в руки лежащие перед ней бумаги.– Очень хорошо. Вот сведения о новых служащих, – сказала она холодно, передавая их через стол матери.– Четвертый пункт повестки, – возвестила Сара.Франческе стало понятно, что дальнейшего обсуждения не будет. Гай поставил мать в щекотливое положение, но отвечать за это придется ей, Франческе. Спустя полчаса она сидела в своем офисе, все еще продолжая кипеть от гнева. Дверь открылась, и в комнату вошел Генри Лэнгхэм. Она настороженно подняла на него глаза.– Чем могу помочь?– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, золотко, – мягко сказал Генри. – Ты проделала огромную работу в Лондоне, и мне очень жаль, что тебе не позволено довести ее до конца.– Вы могли бы заступиться за меня, дядя Генри, – заметила она.– Я разговаривал с твоей матерью до заседания. Ей уже было известно, что произошло в Лондоне, но я не хотел быть втянутым в это, пока не узнаю от тебя все факты. Не беспокойся, я намерен сейчас поговорить с Сарой и вразумить ее, но не думаю, что она изменит свое решение лично отправиться в Лондон.Франческа удивленно спросила:– Откуда ей стало известно о том, что я делала в Лондоне?– Кажется, Гай позвонил ей и все рассказал. Полагаю, что Марш пришел к нему и поднял грандиозный шум по поводу своего увольнения. Я уверен, что Гай восстановит его в должности, – пояснил Генри.– Очень похоже! – воскликнула Франческа. – Гай всегда готов сделать все, чтобы навлечь на меня неприятности.Генри тяжело опустился в кресло лицом к письменному столу Франчески и с любящей улыбкой сказал:– Горбатого могила исправит, Франческа, но, как говорила моя бабушка, есть и другие способы убить кошку, не обязательно пытаться задушить ее маслом.Франческа с трудом подавила улыбку. Генри всегда любил всякие пословицы и прибаутки. Они находились у него на каждый случай.– Так что я должна делать? – спросила Франческа.– Ты умная, честолюбивая и красивая, – сказал Генри. – При таком сочетании ты не можешь проиграть. Но позволь мне дать один практический совет. Если хочешь преуспеть, обращайся с матерью более дипломатично.– Это каким же образом? – потребовала объяснений Франческа. – Боже мой, дядя Генри, она ведь обращается со мной как с ребенком! Ей доставляет величайшее удовольствие выставлять меня в неприглядном свете перед директорами. Почему она никогда не принимает в расчет мои чувства и переживания?– Потому что твоя мать – женщина с очень непростым характером. Она управляет компанией около двадцати лет, на ее пути встречалось немало трудностей, и ты должна отдавать себе в этом отчет. Ты должна также помнить, что она уже не так молода и поэтому чувствует угрозу с твоей стороны.– Угрозу с моей стороны? – изумленно переспросила Франческа. – Да с какой стати?! Она президент, она все держит в своих руках, как вы только что видели. Мне с таким трудом удалось пробраться в «Калински джуэлри» – исключительно с вашей помощью.– Сара боится твоей молодости, боится, что ты перехватишь бразды правления, и у нее есть на то основания. Я полагаю, что это непременно произойдет, может быть, даже быстрее, чем ты думаешь. Не следует восстанавливать ее против себя. В улье не может быть двух маток.На сей раз Франческа откровенно рассмеялась:– Дядя Генри, с вами не соскучишься! Сейчас вы скажете: «Один стежок, сделанный вовремя, стоит десяти!» Так что же вы предлагаете мне делать, как вести себя с матерью? Насколько я понимаю, вся беда в том, что она хочет видеть в компании Гая, а не меня.– Тебе надо продумать, как остудить это ее желание, не отказываясь от своих планов.Франческа наклонилась вперед и решительно сказала:– Дело в том, что в конечном итоге я стремлюсь стать во главе компании. Я не хочу, чтобы Гай путался здесь и действовал как дилетант, принося вред «Калински джуэлри». Я знаю, что когда-нибудь смогу принять управление из рук матери и сделать компанию одной из самых крупных в мире. Да, я хочу этого. Это очень плохо, дядя Генри?– В этом нет ничего плохого, золотко, и я знаю, что у тебя есть способности для этого. На твоей стороне время, и ты сможешь доказать свое превосходство над Гаем, если он когда-либо вернется. Я только советую тебе обуздать свое нетерпение, быть тактичной и не гладить Сару против шерсти.Франческа тяжело вздохнула:– Я знаю, что вы правы. Но дело в том, что нужно очень многое сделать сейчас. Картье и Тиффани рвутся вперед, да и другие ювелирные компании тоже. У нас нет времени, чтобы топтаться на месте. Я хочу идти в ногу со всеми новшествами.– Я знаю и прекрасно тебя понимаю. – Генри тяжело поднялся из своего кресла. – Мне нужно поговорить с Сарой. Давай встретимся с тобой через пару дней. Мы могли бы обсудить некоторые из твоих идей, и я буду счастлив дать тебе совет, как провести их через совет директоров. Тише едешь, дальше будешь, – добавил он.– Спасибо, дядя Генри. – Франческа встала и проводила его до двери. – Вы настоящий ангел.Однако стоило Франческе снова сесть за стол, как к ней вернулись мрачные мысли. Что бы и как бы она ни делала, Гай в глазах Сары всегда будет прав. Ведь совершенно очевидно, что Гай действовал безответственно и глупо, он готов был доверить управление лондонским филиалом своим дружкам, не имеющим понятия о том, как вести дела, и тем не менее Сара обвинила ее в том, что она сует нос не в свое дело!«Господи, помоги всем нам, если матери удастся уговорить Гая вернуться в Нью-Йорк», – подумала Франческа.
Богачи, знаменитости, титулованные и занимающие высокое положение люди собирались на открытие выставочного зала «Калински джуэлри» на Бонд-стрит. Сара, в шикарном белом платье от Диора, сверкающая сапфирами и бриллиантами, стояла у отделанного стеклом и бронзой входа, чтобы встретить и проводить в зал гостей, лимузины которых подкатывали к подъезду. То и дело сверкали вспышки фотоаппаратов, знаменуя появление Марии Каллас, Али Хана и Элизабет Тейлор под сводами нежно-голубого навеса, на котором золотом была начертана заглавная буква «К» – символ компании «Калински джуэлри».Сияли огни, официанты в белых костюмах подавали шампанское в хрустальных бокалах и икру на серебряных блюдах, и все это происходило на фоне ярко освещенных витрин, в которых сверкали ювелирные изделия на многие миллионы долларов.С бесстрастным видом прохаживался султан – он мог позволить себе купить все; здесь были представители иностранных королевских фамилий, давно лишившиеся своих сокровищ и лелеявшие тайную надежду, что им может кое-что перепасть от «Калински джуэлри»; английские леди тайком посматривали на диадемы и мысленно сравнивали их со своими; жены прикидывали, что же им удастся выклянчить у мужей; любовницы с надеждой думали о предстоящем Рождестве.На Диане было великолепное ожерелье из бриллиантов и изумрудов. Сара настояла, чтобы на этот вечер она позаимствовала его из запасов компании. Диана смотрела по сторонам, потрясенная окружающим богатством и одновременно вульгарностью. Что касается Гая, то он даже не пытался скрыть скуку. С бокалом шампанского в одной руке, небрежно сунув в карман брюк другую, он стоял так, словно считал ниже своего достоинства быть чем-то иным, нежели гостем, на этом явно коммерческом мероприятии.В конце вечера Сара улучила момент и подошла к Диане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50