Франческе все ее члены понравились, особенно пришлась по душе Софи с ее современным благоразумием. Старая графиня с самого начала приняла любезный и доброжелательный тон, но через несколько часов, после ехидных замечаний Сары, суть которых сводилась к тому, что они богаче Саттонов, обе женщины превратились в готовых вцепиться друг в друга кошек, выражая презрение по поводу образа жизни каждой из них.Проходили дни, и атмосфера все накалялась. Сара при каждом удобном случае пыталась уговорить Гая передумать.Однажды утром Франческа совершала прогулку по саду и услышала возбужденные голоса, доносившиеся со стороны причудливой каменной беседки, из которой открывался живописный вид на долину. До Франчески долетели сердитые слова матери:– …и я все отдала «Калински джуэлри», пожертвовала личной жизнью и своим счастьем, чтобы ты мог работать рядом со мной и в один прекрасный день стал президентом компании. Ты не можешь наплевать на все это ради того, чтобы жениться на этой девчонке…Франческа ускорила шаги и приблизилась к беседке, чтобы сказать матери, что ее может услышать кто-нибудь из членов семьи Дианы.– Потише! – проговорила она, входя в беседку. – Вас могут подслушать.Гай и мать стояли и в упор смотрели друг на друга. Гай казался страшно злым, лицо Сары полыхало румянцем.– Не лезь не в свое дело, – отрезал Гай.Сара не удостоила Франческу ответом, однако понизила голос, продолжая увещевать Гая:– Послушай, дорогой мой. Ты не будешь здесь счастлив. Ты не впишешься в эту семью.Глаза Гая холодно блеснули.– Ты ошибаешься, мам. Это ты не впишешься, да и как от тебя этого ожидать? Твой отец был всего лишь белорусским иммигрантом, которому повезло, и он создал эту дурацкую компанию по продаже драгоценностей.С минуту Сара потрясенно смотрела на Гая, как если бы он залепил ей пощечину. Затем глаза ее округлились, наполнились слезами и она воскликнула:– А вот тратить деньги ты, очевидно, очень даже любишь!Не сказав более ни слова, Гай резко повернулся, вышел из беседки и зашагал в направлении Стэнтон-Корта.– Не надо, мама, успокойся, – мягко сказала Франческа. – Ты же знаешь Гая. Не надо расстраиваться из-за него.Сара встрепенулась, рассерженная покровительственным тоном Франчески.– Я вполне спокойна, – с достоинством произнесла она и двинулась вслед за Гаем. – Он вовсе не хотел меня расстраивать.Так проходила неделя, все развивалось своим чередом, обе семьи все больше ненавидели друг друга, а Диана в счастливом неведении мечтала о том моменте, когда станет женой Гая. Франческа за эту неделю окончательно поняла, что между ней и Марком все кончено раз и навсегда. Конец мечтам о примирении, о том, что они однажды встретятся, он заключит ее в объятия и скажет, как он ее любит и всегда любил только ее, а не Карлотту. Ее фантазия, что в один прекрасный день они где-то как-то встретятся, окончательно рухнула. Она прочитала в газете статью о Марке, где он давал интервью о своей второй книге. В последнем абзаце он упомянул о том, что стал отцом. «Мой сын Карлос родился на прошлой неделе. Он очень хороший малыш и бессонных ночей нам не устраивает».В статье писали, как красива его жена Карлотта, но у Франчески закружилась голова и подступила тошнота к горлу, поскольку она сообразила, что Карлотта имела уже трехмесячную беременность, когда вышла замуж за Марка. Таким образом, подозрение дяди Генри, что между ними произошло нечто зловещее, не оправдывалось. Просто произошла старая как мир история: девушка забеременела от мужчины и затем принудила его к женитьбе. Но каков Марк! Какое предательство! Он говорил, что любит Франческу и в то же время имел тайную связь с одной из ее самых близких подруг.
– Ты идешь? – нетерпеливо спросила Сара. – Мне не хотелось бы опоздать на самолет.Франческа заморгала глазами, возвращаясь к действительности.– Иду, мама. – Держа в руке шкатулку с драгоценностями, она последовала в зал для особо важных персон. Через несколько часов она снова окажется в Нью-Йорке, одна со своими проблемами, со своей болью, которую вызывают мысли о Марке. У Дианы и Гая сейчас медовый месяц. Им предстоит определить свои проблемы, а ей нужно раз и навсегда смириться со своими потерями.
Струнный квартет исполнял «Сказки венского леса». Элегантные леди в соломенных шляпках и джентльмены средних лет в светло-серых костюмах сидели за маленькими столиками в фойе отеля «Париж» в Монте-Карло и пили чай. Мелодичное позвякивание китайского фарфора, негромкий гул голосов людей, занятых беседой, звуки скрипки – все это словно переносило Диану в один из рассказов Сомерсета Моэма. До нее долетел звенящий смех женщины с печальными глазами, наполовину скрытыми вуалью, спускающейся со шляпы. Осанистый мужчина с моноклем щелкнул пальцами в сторону проходящего официанта. Немолодая дама, сверкая бриллиантами и изумрудами, величественно вошла в зал в сопровождении компаньонки. Воздух казался пропитанным приторным запахом лилий, и сразу же пахнуло какой-то меланхолией. Ничто не бывает столь совершенно, как кажется.Диана за столиком ожидала Гая и была откровенно рада побыть одна хотя бы несколько минут. Он сказал ей, что отлучится ненадолго – сходит в порт, чтобы справиться о стоимости небольшой яхты, выставленной на продажу. И сейчас она ожидала его, не признаваясь себе в том, что рыдание скрипок находит отзвук в ее душе. Глядя на окружающих ее людей, Диана пыталась понять, не играют ли они взятую на себя роль, притворяясь веселыми, как постоянно делала она в течение всех этих последних дней.Всю прошлую неделю она и Гай провели в машине, мчась по бесконечным прямым, обсаженным тополями дорогам Франции. У Гая никогда не возникало желания остановиться и полюбоваться окрестностями или осмотреть города, которые они проезжали. Они наскоро, урывками, завтракали в ресторане, вечерние пикники проходили с той же поспешностью, словно они боялись опоздать на поезд. Создавалось впечатление, что Гай боялся где бы то ни было остановиться, словно они от чего-то убегали. Каждую ночь они проводили в новом отеле и каждое утро покидали его, едва Диана успевала проглотить завтрак. Сегодня в полночь они прибыли в Монте-Карло, и Диана была покорена уютным видом города, расположенными на террасах виллами, спускающимися до самой бухты. Небо казалось поразительно лазурным, солнце – ярким и ослепительным.Диана старалась не думать об их первой совместной ночи. На третий день их медового месяца Гай твердо заявил, что они должны заниматься любовью через ночь, «потому что это так утомительно!» Она затруднялась сказать, обрадовало это ее или нет. Ей было противно и больно, она чувствовала себя униженной в те ночи, когда они занимались сексом. Гай обращался с ней грубо, жестко, не обращая внимание на ее просьбы и вскрики от боли. С другой стороны, в те ночи, когда Гай, ложась в постель, сразу же отворачивался от нее и быстро засыпал, она чувствовала себя отверженной и несчастной. К концу недели Диана пришла к выводу, что она для него непривлекательна. Другого объяснения просто не было. В течение дня Гай шутил с ней, был ласков и любезен. Ночью он становился злым, раздражительным и нетерпеливым. Он также сказал ей, что ее наряды однообразны, ей не идут и она должна носить что-нибудь более эротическое. У Дианы никаких сексуально привлекательных нарядов не было. Мать учила ее носить простые классические платья, туфли-лодочки на низком каблуке, и вообще она не знала, что именно имеет в виду Гай. После этого она часами лежала без сна, проклиная свою неопытность и наивность, размышляя о том, что сделала бы на ее месте другая женщина. А у другой женщины, думала она, чувствуя гнев и горечь, скорее всего были бы здоровенные груди, пышные ляжки и манеры соблазнительницы.Была половина пятого. Струнный оркестр заиграл «Голубой Дунай». Гай придет через несколько минут, пожалуй, ей нужно заказать чай у одетого в черное официанта. Она вынула несколько открыток из небольшой бежевой сумочки и просмотрела их. На одной из них было изображено залитое огнями ночное казино, окруженное великолепным садом и пальмами. Матери это понравится. Отвинтив колпачок золотой авторучки, она вывела крупным почерком адрес. Затем приписала: «Отлично провожу время. Погода великолепная. Завтра выезжаем в Италию. Всем привет. Диана и Гай».Она не могла признаться членам своей семьи, что совершила ужасную ошибку.
Они прибыли в Лозанну на следующей неделе и сразу направились к величественному дворцу, который был известен Диане как «Гранд-Отель». Гай останавливался здесь раньше, Диана же с восхищением озиралась по сторонам, когда они вошли в огромный вестибюль, отделанный белым мрамором. Высокие дорические колонны касались куполообразного потолка и резных карнизов. В нишах находились статуи в человеческий рост. Блестящие паркетные полы были устланы персидскими коврами. Лампы с шелковыми абажурами, подвешенные вдоль стен на позолоченных кронштейнах, освещали мягким теплым светом диваны и кресла, обитые парчой. На столиках в углах видны были изысканные композиции из цветов.– Боже мой! – ахнула пораженная Диана. – Вот так дворец! Наверное, он ужасно дорогой!Гай пожал плечами:– Это зависит от того, что считать дорогим. Содержания, которое ты получаешь от матери, хватит на то, чтобы оплатить одну ночь… без завтрака. Но, Диана, не беспокойся. Ты замужем за богатым человеком, как тебе известно. – Он направился к приемной стойке, чтобы записаться в журнале.Диана сделала гримасу. Он намерен постоянно говорить ей в лицо, что у нее мало денег и не хватает сексуальной привлекательности? У Дианы вдруг появилось чувство, что она потерпела полное фиаско в жизни. И еще тоска по дому. Ей сейчас отчаянно захотелось ощутить тепло и надежность Стэнтон-Корта, любовь близких.Их номер отличался не меньшим великолепием. Зеркала в позолоченных рамах высотой в десять фунтов, мебель в стиле ампир, хрустальные люстры, тяжелые аквамариновые шторы из шелка, шелковая обивка. Диана подошла к одному из окон, высотой от пола до потолка, и увидела гладкую поверхность озера Леман. Легкую рябь на нем оставляли лишь проплывающие лодки. Горы, пурпурные и зеленые, круто поднимались над озером, их покрытые снегом вершины достигали облаков. Внизу, у стен отеля, росли пышные каштаны и фиговые деревья вперемежку с кустами камелий и мимоз.Внезапно Диане захотелось, чтобы весь медовый месяц они с Гаем провели здесь, среди гор и альпийских лугов, где воздух напоен пряным ароматом сосен. Это гораздо лучше и спокойнее, чем неприкаянно мотаться с места на место.– Что ты разглядываешь? – спросил подошедший Гай.– Просто я думала… – Она с трудом улыбнулась. – Думала о том, насколько мы малы в сравнении с этими величественными горами.Гай пожал плечами:– Мы можем приехать сюда зимой на следующий год. Надеюсь, ты умеешь кататься на лыжах?– Немного, хотя и не очень хорошо, – ответила Диана и поспешно добавила: – Мы обычно ездили верхом во время каникул или отправлялись на рыбалку в Шотландию.– Что ж, тебе придется научиться, – сказал Гай добрым, но не слишком любезным тоном. – Мы можем снять сельский домик на пару недель, Чарльз и Джон могут тоже с нами приехать. Возможно, еще кое-какие друзья. И мы замечательно проведем время.От этих слов у Дианы улучшилось настроение. Дела не развивались бы таким несколько странным образом, если бы с ней были ее братья и Софи. Милая Софи, в этом Диана была уверена, быстро поставила бы Гая на место, если бы тот проявил к ней хотя бы подобие неуважения.– Это было бы здорово, – сказала Диана, повеселев.Чуть позже Гай предложил отправиться за покупками в город, который раскинулся на склоне горы. Она согласилась с неохотой, не понимая, что Гай собирается покупать на сей раз. С одной стороны, она должна быть ему благодарной, но его неукротимая решимость выбросить большую часть ее гардероба и купить ей новые «сексапильные» вещи лишь прибавляла Диане неуверенности. Если ему так не нравились ее вид и внешность, то почему тогда он на ней женился? На прошлой неделе Гай купил ей черное платье, подчеркивающее фигуру, отделанное стеклярусом, красный вечерний туалет с глубоким декольте и длинным разрезом на юбке, изумрудное с открытой спиной платье для обедов и рискованно открытое белое шелковое с яркими блестками на плечах. Она почувствовала себя некой помесью Марлен Дитрих и Мей Уэст. Наверняка ее мать была бы в шоке, увидев дочь в этом наряде.Они медленно поднимались по круто карабкающимся вверх улочкам Лозанны, разглядывая витрины магазинов с выставленными в них элегантными кожаными изделиями, изделиями из шелка, домашнего приготовления шоколадом и множеством самых разнообразных наручных часов. Внезапно Гай остановился перед одной весьма скромно оформленной витриной. Взглянув на вывеску над дверью, он как-то по-мальчишески улыбнулся.– Вот она! – воскликнул он, подхватывая Диану под локоть и направляя к латунной двери. – Я узнал, это где-то здесь. Я приходил сюда с матерью много лет назад, когда в ней вдруг проснулся интерес к покупкам. – Он шагнул внутрь, Диана последовала за ним и оказалась внутри весьма симпатичного мехового магазина.Пожилой мужчина в безупречно сшитом черном костюме направился им навстречу, улыбаясь и потирая руки.– Мадам, месье? – негромко обратился он. – Могу ли я вам помочь?По-видимому, Гай точно знал, чего хотел.– Я хотел бы взглянуть на вечерние пелерины. Белого цвета, из норки, пожалуйста.– Да, месье, конечно. – Продавец бесшумно исчез за темными бархатными ширмами, оставив Гая и Диану рассматривать интерьер. Когда он появился снова, то благоговейно нес охапку белых норковых пелерин, которые положил на прилавок с такой осторожностью, словно это был ребенок.Гай молча дотронулся до каждой, поднял одну, приложил ее к лицу Дианы.– Это несколько старит мою жену. Что еще у вас есть?Продавец повторил трюк с бесшумным исчезновением, а появившись, предъявил белую горностаевую пелерину, узкие полоски которой шелковисто переливались, когда он накинул ее на плечи Дианы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50