Саймон зашипел сквозь зубы и отнял руку.
– Ради Бога, извини. Это были бесценные старинные реликвии? Эл, прошу тебя, скажи, что это не так!
– Моя прабабушка привезла их из Шотландии в тысяча восемьсот девяносто четвертом году. Эти чашки путешествовали с ней вокруг мыса Горн.
– О Господи! – Саймон мучительно поморщился. – Терпеть не могу фамильные ценности.
– Это была часть ее приданого.
Я же извинился, – резко сказал он. Наступила неуютная тишина.
– Я вижу, ты по-прежнему оставляешь после себя хаос и разруху, – сказала Эллен.
– Это точно, – безразличным тоном сказал Саймон. Гнев определил выбор правильных средств обороны. – Как всегда, Эл.
– Некоторые вещи никогда не меняются, – пробормотала она.
– Совершенно справедливо, – мрачно согласился Саймон.
Эллен бочком прошла мимо него.
– Ах да, о чем мы говорили? Так что привело тебя обратно в Ларю?
Ее небрежный тон вызвал у Саймона раздражение.
– Я получил известие о Гасе, – сказал он.
– Только сейчас? – удивилась Эллен. – Но он умер пять месяцев назад.
– Письмо Хэнка не сразу нашло меня. Это он, Хэнк Блейли, написал мне. Мой школьный учитель по художественному творчеству. Помнишь его?
– Конечно, – сказала Эллен. – Никогда не думала, что он знает, где ты. И что это за место? – Глаза ее были полны недоверчивого любопытства.
– Афганистан, – коротко сказал Саймон без дальнейших объяснений.
– Значит, Гас оставил тебе свою собственность? – спросила Эллен, прервав неловкую паузу.
– Понятия не имею. Я не особенно об этом забочусь.
– Вы не виделись с тех пор, как ты…
– Ни разу, – сказал Саймон.
Эллен склонила голову набок, внимательно изучая его.
– Тогда почему ты вернулся?
– Не знаю. – Саймон сделал беспомощный жест. – Гас кончил жизнь самоубийством. Я не могу этого понять. Я должен был побывать на месте и все это обмозговать.
– Я понимаю, – сказала Эллен.
Под ее твердым пронизывающим взглядом Саймон чувствовал себя совершенно прозрачным. Таким же уязвимым, как тот нечесаный, нищий и полуголодный подросток семнадцать лет назад.
Он ответил ее же оружием, глядя ей прямо в лицо, пока его холодный взгляд не заставил ее покраснеть и отвести глаза.
– Я тут спрашивал насчет отеля. Люди сказали мне, что ты переделала Кент-Хаус под гостиницу.
– Ты хочешь здесь комнату? – спросила Эллен. На ее напрягшемся лице появилась тревога.
– Я не могу остановиться у Гаса, – сказал Саймон. – Там нет воды, нет электричества. И кругом отвратительная грязь. Мне доводилось спать и в худших условиях, но здесь я бы этого не хотел.
Эллен сцепила тонкие кисти рук. У нее были розовые ногти, отливающие перламутром. Нежные светлые волоски на ее предплечьях поблескивали золотом.
Так. Он заставил ее нервничать. Она не хотела размещать его в своем доме. Черт подери, было бы ребячеством пытаться играть на ее самолюбии. Саймон прекрасно понимал, что он должен сжалиться над ней и тащиться в другой отель. Но одного понимания здесь было недостаточно. Сидящий в нем строптивец, похожий на Гаса, непременно должен был ее подразнить.
– Эл, если ты меня боишься, я уйду. Я не хочу доставлять тебе беспокойство. Я пойду к Хэнсону.
– Я боюсь тебя? Да не смеши ради Бога!
Саймон покачал головой:
– Нет, я серьезно. Если тебе неудобно…
– Почему мне должно быть неудобно? Я свободный человек и знаю свое дело. А у Хэнсона в мотеле дурной запах! И мебель в жженых пятнах от сигарет!
– Это ужасно, – пробормотал Саймон.
Она сердито сверкнула глазами.
– И еще клопы! Тебе хочется мыться в одной ванне с тараканами? Тебе нравится паутина на оконных занавесках?
– Что угодно, только не это.
Успех был налицо. Саймон поднял руки в знак капитуляции, прилагая все усилия, чтобы не ухмыльнуться. Комната была ему обеспечена.
Эллен прищурила глаза, давая понять таким образом, что он манипулирует ею.
– Я так понимаю, Мисси тебя не зарегистрировала?
– Если ты имеешь в виду девушку за конторкой в фойе, то нет, – сказал Саймон. – Она только взглянула на меня – и тотчас убежала. Похоже, она порядком не в себе.
– О Боже, – вздохнула Эллен. – Ну что мне делать с этой девушкой! Значит, она не дала тебе наш рекламный проспект.
– Никакого проспекта, – подтвердил Саймон.
– Ладно. Иди за мной. – Эллен направилась в столовую. – Я объясню тебе наши правила. Плата вперед, наличными или с кредитной карточки. Я стараюсь избегать чеков иногородних банков. Континентальный завтрак – от семи тридцати до десяти, по будням. Полный завтрак – по субботам и воскресеньям, с девяти до двенадцати. Те, кто встает рано, найдут в столовой чай и кофе, с шести тридцати. Кофе, чай и легкая закуска подаются в пять…
– Легкая закуска? – насмешливо повторил Саймон. – Фантастика!
– Да, булочки, печенье или свежие пирожные. – Эллен бросила взгляд через плечо, что придало Саймону смелости поддерживать шутливый тон. – И естественно, на сон грядущий, – продолжала она, – гости собираются в салоне на стаканчик хереса. В качестве бонуса.
Саймон последовал за ней в фойе, пристально глядя на изящный изгиб ее спины.
– Стаканчик хереса? Блеск! Это ли не изысканность!
– Ты также волен скрываться у себя в комнате, если предпочитаешь уединение. Лично мне все равно. – Эллен юркнула за конторку взять автомат для кредитных карточек. – Та комната, которая сейчас свободна, стоит сто двадцать долларов за ночь. Плата наличными или по счету?
– По счету, я полагаю, – сказал Саймон, погруженный в собственные мысли.
– Прекрасно. – Эллен достала из бюро регистрационную карточку и быстро поместила ее в нужную ячейку. – Как долго ты собираешься оставаться?
– Давай начнем с недели.
Эллен протянула руку за кредитной карточкой. Саймон выудил ее из своего бумажника и шлепнул ей в ладонь.
– Да брось ты, Эл.
Она тотчас отвела глаза, и ее профессиональная улыбка слегка померкла.
– Бросить – что? – Эллен вставила карточку в автомат.
– «Профессиональное пение и танцы!» – продекламировал Саймон. – «Привет, это я, Саймон! Есть кто-нибудь дома?» Помнишь, Эл?
Она провела машинкой по его карточке и стала набирать номер кода, постукивая пальцами по клавиатуре.
– Я не понимаю, как ты можешь о чем-то говорить. Семнадцать лет я о тебе даже не слышала. Где ты? Что с тобой? Умираешь ли ты с голода, болен или погибаешь где-нибудь в сточной канаве…
Саймон поднял руки вверх:
– Ну ладно, сказала один раз – и будет. Хорошо, Эл?
– И когда ты наконец появляешься, – продолжала она, – ты приходишь ко мне просто потому, что тебе нужно где-то переночевать. В точности как в старые времена. Дружище Эл, такая полезная и удобная! – На дисплее наконец появился код. Эллен быстро нацарапала его в своем бланке и бросила Саймону его карточку. – Что тебе теперь от меня нужно?
Он положил руки на конторку и наклонился вперед.
– Я скажу тебе, чего я не хочу. Я не собираюсь использовать тебя, Эл. И никогда не собирался. Ни тогда, ни теперь. Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду. – Саймон четко проговаривал каждое слово.
Эллен издала фукающий звук и в сердцах рванула выдвижной ящик. Отыскав там длинный ключ старинного образца, она швырнула его Саймону через конторку.
– Будешь жить в комнате наверху.
– Ха! В твоей прежней спальне? – Саймон взял ключ. – Я помню. Ты позволяла мне там спать, когда Гас напивался до чертиков. Ты приносила мне булочки, какао и другую еду. Правда, я не помню, чтобы я когда-нибудь входил через дверь. Я всегда забирался в ту комнату по дереву.
Эллен опустила глаза. Ее розовые щеки стали еще ярче. Она пододвинула к нему бланк и ручку.
Саймон подписал его и толкнул обратно через конторку.
– Эл, позволь мне объяснить тебе кое-что.
– Нет. Нечего мне объяснять. Я и так уже слишком заговорилась. – Она выбралась из-за конторки. – Сейчас я покажу тебе твою комнату, если хочешь. Я надеюсь, Мисси прибрала там.
– Эл, позволь мне…
– У тебя будет персональная ванна, – сказала Эллен, пятясь к лестнице. – Я перестроила дом, так что в каждой комнате есть своя ванна.
– Слава Богу, – сказал Саймон. – Она мне очень нужна. Я не хотел бы встретиться с миссис Мюриэл Кент без душа и без бритья.
Эллен прочистила горло.
– Моя мать здесь больше не живет. Она переехала в Калифорнию несколько лет назад. Я купила у нее дом, так что ты… гм… спасен.
– Понятно. – Саймон уставился на изящный овал ее щеки, размышляя, так ли ее кожа нежна на ощупь, как выглядит. Он старался не смотреть Эллен в глаза. О, наказание… У нее были поразительные глаза. Гипнотические. Чувственные. Текучего золотисто-коричневого цвета, с вкраплением брызг лесной зелени. С бездонной чернотой в центре – от ее зрачков, расширяющихся и сокращающихся с еле уловимой пульсацией.
Косые солнечные лучи проникали через витраж наверху, падая ей на лицо и руки. Украшая позолотой кончики ее ресниц и выгоревший пушок на предплечьях. Ее растрепавшиеся волосы сияли как нимб ангела с древней фрески.
– Саймон? – прошептала она. – Что ты делаешь?
Он подошел так близко, что ее грудь почти касалась его груди. Стоило ему качнуться вперед – и он мог обнять ее.
Память снова разверзлась перед ним. Дым. Роса. Рассвет. Эл. Чувственное обещание в ее глазах. Тугие тиски ее непорочного тела. Она почти убедила его остаться. Но он знал уже тогда, что никто, даже самый близкий человек никогда его не спасет. Такое уж выпало ему странное счастье – постоянно попадать под перекрестный огонь. Всем хорошим в своей исковерканной жизни он был обязан Эл, ей единственной. И самое доброе, что он мог для нее сделать, – это удалиться как можно дальше от нее.
Тогда у него не было причин думать, что что-то может измениться. Но вот по прошествии семнадцати лет он снова здесь, и благоухающие волосы Эл находятся всего в каких-то дюймах от его носа. Руки его были уже готовы скользнуть вокруг ее талии, чтобы крепко прижать к себе это роскошное нежное тело.
– Э-э-эллен? – проговорил над ними слабый прерывающийся голос.
Оба тотчас отскочили в разные стороны, будто застигнутые во время поцелуя.
– Да, Мисси, – ответила Эллен. – Я здесь. – Голос ее был изумительно ровный.
– Гм… тут приходил какой-то мужчина, – сказала девушка. – Я подумала, он хочет комнату. Но я еще не прибралась наверху, и ванна тоже была грязная, поэтому я ее вымыла. Хотя, может, он уже ушел, – добавила она и слабыми неуверенными шагами стала спускаться вниз.
– Нет, Мисси, он не ушел, – сказала Эллен мягким и терпеливым тоном. – Он как раз здесь. Познакомься с мистером Саймоном Райли.
Мисси взвизгнула и замерла на лестничной площадке. Эллен покачала головой и после короткого тихого вздоха попыталась успокоить девушку:
– Все в порядке, Мисси. Можешь зарегистрировать гостя. Помнишь, я тебе показывала, как пользоваться аппаратом? Ты очень хорошо с этим справлялась.
Ее помощница, худосочная девушка в хлопчатобумажной рабочей блузе, все еще жалась к перилам. У нее было бледное лицо и пепельно-русые тщательно зачесанные назад волосы. Если бы лицо не было таким встревоженным, ее можно было бы даже назвать хорошенькой.
– Привет, Мисси, – сказал Саймон, стараясь, чтобы его голос не звучал угрожающе.
– Здравствуйте, – прошептала она.
– Молодец, что приготовила комнату, – похвалила ее Эллен. – Почему бы тебе не сполоснуть бруснику? А я пока провожу мистера Райли наверх.
Мисси кивнула и быстро, как мышь, юркнула мимо них с опущенными глазами. Саймон вопросительно посмотрел на Эллен.
Она развела руками:
– Что тут скажешь! Тяжелый случай. Но я все еще не теряю надежды. – Эллен боком прошла мимо Саймона, стараясь не коснуться его, и стала подниматься по лестнице. – Такие вещи требуют времени.
– Я вижу, – сказал он. – По-прежнему пытаешься спасать вселенную. Ты всегда была приманкой для убогих и безнадежных.
Эллен наградила его через плечо холодным взглядом.
– Вовсе нет. Я теперь очень практичная. И далеко не так сентиментальна, как раньше. – Она набрала воздуха в грудь и, сделав медленный выдох, приступила к экскурсу: – Спальни с фасада выходят на реку, но из твоей комнаты, единственной, также открывается вид на…
Эллен продолжала что-то говорить по стандартной программе бодрым, хорошо поставленным голосом хозяйки отеля. Но Саймон перестал ее слушать, отпустив свое внимание в свободный дрейф, блуждая взглядом по густому каскаду ее волнистых волос.
– А это, как ты видишь, библиотека с большим собранием книг. Гости приходят в эту комнату почитать или полистать журналы. Но мы призываем проявлять взаимную вежливость и соблюдать здесь тишину. Если кто-то захочет побеседовать, для этого есть застекленная терраса, салон, столовая, гостиная и веранда.
– Представляю себя задравшим ноги вверх и читающим газету в интеллектуальном святилище Фрэнка Кента, – заметил Саймон. – Это будет в высшей степени странное ощущение.
Эллен остановилась у двери, ведущей в верхнюю комнату.
– Сомневаюсь, что отец сможет выразить недовольство твоим поведением. Он умер шесть лет назад.
Саймон мысленно выругался.
– Извини, пожалуйста.
– Ничего, – сказала она и продолжила объяснения: – Если подняться по этим ступенькам, то…
– Эл, я был здесь раньше, разве ты не помнишь? Ты можешь расслабиться? Прошу тебя.
Она, будто не слыша, продолжала, строго следя за своим голосом:
– Вот верхняя комната. Боюсь, что она недостаточно велика для кровати королевских размеров. – Эллен отперла дверь и распахнула ее. – Поэтому я посчитала, что обычный размер будет уместнее. – Она жестом пригласила Саймона войти.
Он оглядывался кругом, сбитый с толку изменившейся обстановкой. Раньше в этой комнате стояла односпальная кровать с гофрированным бело-розовым покрывалом. Рядом находился белый туалетный столик с высокой стопкой книг. На стене висел плакат, где прекрасная дева с пылающим взором восседала на единороге.
Прежняя спальня превратилась в нейтральную, сделанную со вкусом, милую комнату. Стены оклеены дорогими обоями с неброским цветочным узором, кровать с четырьмя столбиками в старинном стиле покрыта пестрым пледом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49