Мы забыли про них!
Саймон уставился на сковороду. Фрукты жалко сморщились под почерневшей маслянистой кожицей и сахарной глазурью.
– Ты пробовала их? – спросил он. – Может, они еще съедобны?
– Они противные! – презрительно сказал Алекс.
– Дрянь! – добавил Бойд.
Фил Эндикотт выглядел встревоженным.
– А завтра будет готовить Эллен?
– Да, насколько я знаю, – сказал Саймон.
– Слава Богу. – Фил повернулся, собираясь уходить.
– Постойте! – вдогонку ему крикнул Саймон. – Вы можете компенсировать английскими булочками! – Они с Мисси с ужасом посмотрели друг на друга. – Булочки! – выкрикнули они в унисон и бросились на кухню.
Кто на кого налетел – неизвестно, но в ту минуту, когда они ворвались на кухню, стеклянная сковорода с грушами выскочила из нетвердых рук Мисси. Сковорода пролетела в воздухе и разбилась о плиточный пол. Почерневшие груши с сахарными корками рассыпались в разные стороны. Брызги сиропа полетели в буфет и на деревянные панели стен. Над опрокинувшимся тостером вспыхнуло пламя. Когда оно перекинулось на шторы, в дверях появилась Эллен.
Саймон был почти благодарен ей, так как сейчас перед ним встала задача тушения пожара. Он дернул шторы вместе с карнизом. Швырнул в раковину пылающую ткань и выругался, когда обжег руки. Он открыл кран, и шторы с шипением потухли. Над раковиной поднялись зловонные клубы дыма.
Когда он обернулся и встретился с полными ужаса глазами Эллен, у него открылся рот от изумления.
Ее было не узнать. Волосы ее превратились в уродливо взбитый ворох завитушек. Ее светящийся румянец и милые веснушки были погребены под матовым слоем бежевой пудры, ресницы покрыты хрустящим черным наростом. Ее губы за пределами естественных границ были обведены темным карандашом и внутри этих новых контуров намазаны розовой глянцевой помадой. У Саймона вырвался нервный смешок. Эллен напоминала сейчас персонаж из анимационного фильма. Очень, очень сердитый персонаж, с запозданием осознал Саймон.
– Ах, извини, – пробормотал он. – Но твое лицо… гм… ты застала меня врасплох.
Эллен вошла в кухню и посмотрела вокруг себя. Саймон проследовал за ее взглядом и увидел весь этот беспорядок ее глазами. Лужи. Брызги сиропа. И жалкие остатки от провалившихся кулинарных экспериментов на каждом прилавке. Далеко не одно яйцо закончило свою жизнь на полу. Но в пылу битвы ни Мисси, ни он сам не потрудились убрать это месиво. Воздух был затуманен завесой пара и дыма. Кухня напоминала кромешный ад.
– Где Конни? – спросила Эллен не своим голосом.
– У ее снохи вот-вот появится ребенок, поэтому она ушла, – прошептала Мисси дрожащими губами, стоя в луже грушевого сиропа. Она попятилась назад и убежала, оставив на полу дорожку липких следов.
Саймон снова издал отрывистый звук, давясь от смеха.
– Что смешного, Саймон? – Эллен повернулась к нему.
– Ничего. – Он обуздал свой истерический хохот и придал лицу смиренное выражение. – Совсем ничего смешного.
– Это было самое унизительное время в моей жизни, – сказала Эллен. – Я занимаюсь четыре часа этими дурацкими фотографиями, потом возвращаюсь – и что же я нахожу? Мой дом в огне, моя кухня изгажена, и ты еще имеешь наглость надо мной смеяться? – Звук ее голоса нарастал, приближаясь к опасным границам по высоте тона и громкости.
Саймон попытался принять покаянный вид.
– Клянусь, я не нарочно! За кухню я извиняюсь. Но я только хотел помочь.
– Помочь? – Эллен повернулась, сделав полный круг. – Ты называешь это помощью?
Дверь с москитной сеткой скрипнула, и в кухню словно призрак в безукоризненно белом льняном брючном костюме грациозно ступила Мюриэл Кент.
Она с отвращением втянула носом воздух. Когда ее взгляд упал на дочь, у нее расширились глаза.
– Матерь Божья! Эллен, скажи на милость, что ты сделала со своим лицом и волосами?
Эллен смотрела то на Саймона, то на мать, то на чадящие шторы в раковине. Ее лицо, похожее на мультипликацию, сморщилось, и она, не говоря ни слова, вылетела из комнаты.
Мюриэл, наблюдая за бегством дочери, в замешательстве изогнула одну аккуратно выщипанную бровь. Потом остановила взгляд на Саймоне и в момент узнавания прищурила глаза.
– Так это вы, – сказала она глухим голосом. – Диана звонила мне вчера сказать, что вас видели в городе.
Саймон оглядел себя. Обожженные руки, испачканные и забрызганные рубашка с джинсами, пот, скатывающийся с кончика носа. Он чувствовал себя подобно щенку, которого застали на дорогой мебели.
– О, здравствуйте, миссис Кент.
– У меня было такое впечатление, что мы больше вас не увидим, молодой человек. – Пытаясь пристроить на прилавок свою сумочку, Мюриэл окинула глазами кухню, высматривая чистый участок. Не найдя такового, она поджала губы и накинула сумочку обратно на плечо.
Саймон молча смотрел на нее. Мюриэл Кент всегда низводила его до состояния безмозглого, бессловесного существа.
Сейчас, когда он почти достиг тридцатипятилетнего возраста, эта женщина оказывала на него то же самое действие.
– Я так понимаю, Эллен должна благодарить вас за этот беспорядок, – сказала она.
– Гм… – Саймон старался быть сдержанно-вежливым. – Я временно замещал Мисси. Это девушка, которая работает у Эл. Она должна была готовить завтрак, поэтому я…
– Пожалуйста, не объясняйте, – прервала его Мюриэл. – Картина живописует ситуацию лучше тысячи слов. – Она заглянула в раковину на дымящиеся остатки штор. – Я вижу, у вас нет никакого призвания к кухне.
– Я очень хорошо управляюсь с походной плитой на пропане и авральным ножом, – сказал Саймон, мгновенно пожалев о своем веселом тоне. Его руки, свободно висевшие по бокам, мешали ему. Он попытался засунуть их в карманы. Но кожа покрылась коркой и была такая липкая, что ему не удалось это сделать.
Мюриэл Кент подняла бровь.
– У меня такое ощущение, что вещи выходят из-под контроля. Похоже, я приехала слишком поздно.
– Да, мэм… гм… то есть нет, мэм, – глупо повторял Саймон. – Могу я предложить вам чашку кофе? Я думаю, в кофейнике еще осталось что-то.
– Уж не думаете ли вы принимать меня как гостью в моем собственном доме, Саймон?
– Я считал, это дом Эллен, – неожиданно услышал он свой голос.
Бровь Мюриэл взлетела еще выше.
– Я полагаю, формально это так. – Проницательные глаза откинули Саймона сверху донизу. – Ну что ж, – Мюриэл издала резкий вздох, – может в конце концов я получу что-то с того кофе. Пойдемте со мной, Саймон. Я хочу с вами поговорить.
Она направилась по липкому полу из кухни. Саймон неохотно последовал в опустевшую неприбранную столовую. Мюриэл налила себе кофе, размешала кусочек низкокалорийного сахара и села. Она отпивала кофе, пристально поглядывая на Саймона своими сметливыми глазами.
– У вас есть какие-то соображения, отчего моя дочь так расстроена, кроме состояния ее кухни?
Саймон пожал плечами.
– Я полагаю, это связано с четырьмя часами, проведенными с Митчеллами, – сказал он. – С теми фотографиями к помолвке.
– Ага. – Мюриэл сделала еще один деликатный глоток, отставляя мизинец. Точно герцогиня, черт бы ее побрал! – Так вы знаете, что Эллен помолвлена с Брэдом?
Саймон утвердительно кивнул. Мюриэл положила ногу на ногу.
– Я была так счастлива узнать, что моя дочь наконец решила сделать шаг к следующей фазе своей жизни. Эллен будет хорошей женой для мужчины определенного типа. И замечательной матерью тоже.
Контрольный датчик на затылке никогда не подводил Саймона. Сейчас он сигнализировал, что Мюриэл Кент готова разорвать его на куски. Его ум ускоренно рассматривал и отвергал разные способы избавить себя от ее присутствия, не допуская бестактности.
Черт побери, он будет откровенно груб, если произойдет худшее!
– Мне не хотелось бы, – продолжала Мюриэл, – чтобы ее планы сорвались. Но я надеюсь, ничего такого не случится.
– Невозможно представить, с чего бы этому случиться, миссис Кент.
Ее губы вытянулись в тонкую линию.
– Не разыгрывайте из себя дурачка, Саймон. Одного того, что вы остаетесь в этом доме с моей незамужней дочерью, достаточно, чтобы нарушить эти планы. С вашей стороны было крайне безответственно из всех других мест выбрать это.
– Это же отель, миссис Кент, – сказал Саймон, решив, что он не должен терять самообладание. – Я плачу за эту привилегию сто двадцать долларов за ночь.
Мюриэл фыркнула.
– И вы можете себе это позволить?
– Запросто, – сказал он с неколебимым спокойствием.
– Гм… – Мюриэл испытующе посмотрела на него. – Воображаю, как Эллен была взбудоражена, увидев вас снова. Девочкой она была так привязана к вам.
– О да, это великое счастье – видеть ее снова, – сказал Саймон. Ощущение нависающей угрозы нарастало в нем подобно барабанной дроби.
– Она такая добрая девушка, моя Эллен, – продолжала Мюриэл. – Она готова лелеять каждого. Кормить каждого, спасать каждого. Временами я беспокоюсь за нее.
Саймон стиснул челюсти.
– Это намек?
Мюриэл приторно улыбнулась.
– Я просто надеюсь, вы не собираетесь воспользоваться этими ее качествами. Вот и все. Эллен заслуживает счастья. Я не желаю видеть ее личную жизнь расстроенной.
Саймон сцепил руки.
– Эл уже взрослая.
– Да, это так, – сказала Мюриэл. – И вы тоже, Саймон. Я так полагаю, вы вернулись, чтобы заняться наследством Гаса.
Он кивнул.
– Тогда хорошо. Я надеюсь, вы будете более разумны, чем Гас. Я имею в виду продажу каретного сарая. Он должен быть возвращен исконной семье.
Саймон прочистил горло.
– Мой прадед Шеймус Райли выиграл этот дом в честной и справедливой игре у Эвана Кента. Он принадлежит семье Райли.
– Какой семье Райли? – Мюриэл изящно изогнула губы. – Насколько я знаю, из семьи Райли остались только вы один. Вы же не собираетесь основывать династию с вашей походной плитой на пропане и авральным ножом.
Саймон заставил себя разжать кулаки.
– Я ничего не продаю.
– О, не будьте упрямым и смешным. Какой вам прок от этого старого дома? Мы предложим вам отличную цену.
Саймон собирался открыть рот, сказать что-то, о чем, несомненно, потом пожалел бы, но в это время в комнату тихо вошла Эллен. Ее мокрые волосы были приглажены и заправлены за уши, лицо полностью отскоблено, и вся она, в джинсах и облегающей желтой тенниске, была такая влажная и приятная. Он вдохнул тянущийся за ней теплый пикантный запах шампуня.
– Привет, мама. – Эллен нагнулась поцеловать мать в щеку. – Извини за все эти неурядицы. Ты застала меня в плохую минуту.
– Не поминай это, дорогая. Все естественно – свадебные волнения. – Мюриэл похлопала дочь пониже щеки. – Ты пропустила тут одно пятно.
Эллен поморщилась:
– Ничего. Позже я нанесу по нему еще один удар кольдкремом. Я пыталась возражать, но она просто набросилась на меня. Слава Богу, что я выбралась оттуда со своими волосами на голове. Она хотела видеть меня со слоистой стрижкой внахлест.
– Диана Митчелл несносна, – сказала Мюриэл. – Женщина любит командовать. Это одна из причин, почему я здесь. Поддержать тебя морально. Видит небо, я почти так же люблю командовать, как она.
Улыбка Эллен несколько потускнела.
– Я очень рада видеть тебя, мама. Но ты должна была известить меня заранее. У меня полный дом людей!
– Это невообразимо, чтобы в таком огромном доме не нашлось комнаты для меня, – упрямо сказала Мюриэл.
Эллен опустилась в кресло.
– Хорошо, мама, ты можешь занять мою комнату, – сказала она устало. – Я принесу койку из чулана и поставлю в…
– В этом нет необходимости, – сказал Саймон. – Миссис Кент может жить в моей комнате.
Эллен казалась встревоженной.
– А где ты остановишься?
Саймон покачал головой:
– Не беспокойся об этом.
Когда Эллен начала протестовать, Мюриэл оборвала ее:
– Большое спасибо, Саймон. Это чрезвычайно галантно с вашей стороны.
– Гм… я пойду собирать свои вещи, чтобы освободить комнату, – сказал Саймон и пошел наверх.
Его ноги жалко волочились по лестнице. Это была правильная, единственно правильная вещь, которую он мог сделать. Если он убережет себя от искушения, будет лучше для всех. Тогда свадебные планы не будут нарушены. У него нет никакого права препятствовать им.
В пролете лестницы, ведущей в верхнюю комнату, показалась голова Мисси. Девушка посмотрела вверх и, вытирая слезы с покрасневших глаз, спросила:
– Эллен вас вышвыривает, да? Это все моя вина! – Она прижала лицо к своим угловатым коленям, выступающим из-под джемпера.
– Нет, это не так, – мягко сказал Саймон. – До вышвыривания дело не дошло. Я все это делаю сам, по доброй воле.
Мисси потерла нос и сказала:
– Куда вы собираетесь идти?
– Придумаю что-нибудь, – заверил ее Саймон. – Я всегда могу разбить лагерь.
Несчастное выражение на ее лице заставило его нагнуться и похлопать ее по плечу. Она была такая хрупкая, как птенец.
– Мисси, ты не должна чувствовать себя неловко, – сказал он. – Даже если у нас все сгорело, это не важно. Главное, мы пытались что-то сделать.
– Да, – вяло согласилась девушка. – Я попробую сказать это Эллен.
Хорошая мысль, признался в душе Саймон.
– Даже не думай. Это не имеет значения. Сегодня ты подвергла себя серьезному риску – и это хорошо. Это был правильный поступок, даже если ты потерпела неудачу. За это ты получаешь очки.
– От кого? – Пропитанные слезами ресницы Мисси затрепетали. Она все понимала буквально.
– Я не знаю, – растерялся Саймон. – Не важно, от кого. Просто тебе полагаются очки. Если никто тебе их не дает, назначь их сама.
Девушка выглядела нерешительной, но заинтригованной.
– В самом деле, – уговаривал ее Саймон. – Я серьезно говорю. Повтори за мной: «Если никто не дает мне очков за то, что я подвергаю себя испытанию и делаю это наилучшим образом, тогда я просто присуждаю их себе сама!» Повторяй. Это хорошая практика.
Мисси сглотнула и часто заморгала.
– Если никто… м-м… не дает мне очков… м-м… тогда я даю их себе сама.
– Великолепно! – Саймон похлопал ее по плечу. – Ты ухватила суть. И еще знаешь что? Эллен сейчас нужна твоя помощь. Там, на кухне, полный беспорядок.
– О Боже!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49