Хотя… ко всему привыкаешь.
- Надо за Алехой сходить, - сказал Вадим, распахивая в комнате окно. - Измаялся пацан с таким соседом!
Однако Руслана заботило иное.
- По-вашему, это правильно? - нахмурясь, спросил он. - Ну, что вытворяет сейчас Михалыч… Чего он там лепит, а?
- Даже не голема, - усмехнулся Вадим, - ибо не из глины. И не чудище Франкенштейна. Он лишь воссоздает поруганное девичье тело по изначальному эталону - возможно, даже делает его совершенней!
- Зачем - чтобы властвовать над ним? И станет оно прислуживать колдуну, исполнять его прихоти!..
С опаской Вадим вгляделся во взволнованное лицо юноши. Лишь бы тот не кинулся утверждать правду, как ее понимает, - невзирая на лица и собственные пристрастия. Разве мало народу порешили такие вот витязи - под горячую руку и высокие словеса?
- Не следует думать о людях худо, - изрек Вадим, - пока остаются иные варианты. Давно тебя самого поливали Шершневой кровью?
- Но об этом типе такое говорят!..
- Наверно, Николь? - Вадим с презрением хмыкнул. - Нашел источник!.. Не отравись по молодости.
- И другие сказывали: он над Оксанкой такое творит!..
- А почему не спросить у нее?
- Как же, ответит она!..
- Нет?
- И пробовать не стану.
Юноша даже зарделся - от гнева или от смущения. Или от обоих чувств сразу. Вблизи он оказался не таким монолитом, каким гляделся со стороны. Каждого что-то гложет, а тут еще и личные мотивы мешаются.
- Хочешь выяснить - давай разбираться, - предложил Вадим. - А если для тебя главное: себя доказать, - занимайся этим с другими.
- Себя делами доказывают, разве нет? А мне нужен совет.
- Ты уж сам выбирай, кого слушать, - здесь никто не поможет.
- Предположим, я выбрал. Что посоветуете?
- Самому думать, своей головой. Смотреть без предвзятости. Учитывать советы старших, но и только.
- Так я ж и стараюсь…
- Пока у тебя взамен понимания - набор тезисов, как в ленинских статьях, - сказал Вадим. - Нет ничего лживей простых истин - они призваны затуманивать мозги заурядам!
- Вы не могли бы повторить? - попросил юноша, наморща лоб.
Да уж, для Оксанки тут - непочатый край! - вздохнул Вадим. Освоение целины, дубль второй. Хотя места плодородные - паши, сей, удобряй!.. Может, для начала ему Лондона почитать? Глядишь, и наладится понимание с будущим тестем.
- А что б ты сам сделал на месте Михалыча? - спросил он. - Вдруг девушка и впрямь оживет? Ну не сейчас, так через месяц, год - слыхал про летаргические сны? К прежнему телу душу притягивает, словно к обжитому дому.
Самому бы в это поверить! - прибавил Вадим мысленно. Мало нежити вокруг развелось, будем и сами плодить. Вот сейчас возникнет из-за двери эдакое: бледное, мертвоглазое…
- Бог ей поможет, - тихо сказал Руслан.
- «Боги не помогают в том, что человек должен сделать сам», - возразил Вадим. - Если Михалыч создаст условия и если она сама очень постарается…
Он вдруг замолчал и наклонил голову, массируя пальцами виски. Даже прикрыл глаза, концентрируясь.
- Что? - с тревогой спросил Руслан.
- Кто-то на подходе, - ответил Вадим. - Теплая компашка… Едут по дороге, с ветерком… Мясорубы, да!
Дьявол им в помощь.
Уже несколько дней он не ощущал эту публику вблизи, и тут на тебе, заявились! Видно, «король» почуял, что с выводком неладно, а до низших звеньев впрямую не дотянуться - пока еще всех соберешь!.. Вот и призвал на подмогу сектантов, благо оповещение у них отлажено, как у тимуровцев.
Конечно, собралась не вся секта, зато сплошь адепты, уже заведшие учеников: по три, по четыре-пять - вплоть до дюжины. Изуверская элита, утвердившая себя пытками и убийствами, властители обывательских дум, потрясатели воображения. Идеологи и выдумщики - те, кто планировал операции, кто подводил под злодейства теорию, кто придумывал оправдания для колеблющихся. Те, кто придавал зверству видимость ритуала!..
И самое занятное, что возглавлял отряд старина Эрнст, генерал доминиканцев. Как-то он сумел вырваться из монастырского подвала, - видно, недооценили Вольные Творцы своего пленника. Или его вытащил «король» по старой дружбе. Надо ж кем-нибудь заместить дедушку Серафима, по нечаянности раздавленного Мстителем? Как водится, убежденного фанатика, искренне брызжущего слюной, сменил циник с ловко подвешенным языком.
Словно пресловутый флейтист, он увел из города отпетых садистов - но лишь затем, чтобы после завершения кровавых дел вернуть обратно.
Открыв глаза, Вадим направил их на дальний край поляны, где из-под колышущихся крон уже выезжал на простор бронетранспорт, набитый мясорубами. Бог знает, где разжились они убойниками и гранаметами, где раздобыли такую машину, оборудованную пулеметами и даже пушкой, - наверно, внутри секты хватало людей со связями. А может, сама Крепость благоволила к мясорубам, подкармливая, как многих формальных оппозиционеров.
Сделав знак росичу, Вадим в одно касание перемахнул подоконник, слетая на покатую крышу гаража. Тут же присел на корточки, подгадывая момент для отчаянного спурта, который не разглядеть заурядам. Кто там несется, куда?.. А спуртер уже наверху - взламывает запоры, ныряет в люк, врезается в толпу, отключая одного за другим. Это не ваши игры, гаденыши, тут лига повыше!..
Транспорт затормозил невдалеке, из кабины выбрался Эрнст, неуклюже ворочая гранаметом, ступил вперед шаг-другой.
Повязать, всех повязать! - думал Вадим, брезгливо морщась. - Рассадить по клеткам, как гиен, и даже детям не показывать, чтобы не передалась зараза! Ужо я вам…
Над его головой что-то жахнуло, зашипело; воздух пробуравила визжащая булава, с разгона впившись в броню. Транспорт вспучился, изо всех щелей выплескивая пламя, а затем полыхнул целиком, словно костер ведьмы - очистительный, жертвенный костер… Все-таки страшная вещь - кумулятивная граната! Не слабей плазмомета, если попадает.
Что творилось внутри, Вадим не стал слушать - отпрянул облаком подале, как от проказы. И так было ясно, что не выживет никто. С жрецами мясорубов покончено - по крайней мере, нынешними. «Пусть другие попробуют сделать больше».
Уцелел только Эрнст, брошенный взрывом наземь. Оглушенный, он пытался подняться или хотя бы отползти от огня, уже поджаривавшего ему пятки. Может, и проснулись угрызения - кто знает? Со страху чего не бывает.
В растерянности Вадим оглянулся на Руслана, еще не убравшего с плеча облезлой трубы (и где только выкопал?), но не увидел в глазах юноши ни сожаления, ни сомнений. Для него это были ядовитые пауки, очень удачно запихнутые в банку. И огонь против них - лучшее средство. Воистину «рыцарь без упрека» - прямо мороз по коже!..
А вот интересно, подумал Вадим, холодея, сам-то я вправду не заметил, как наводилась кумулятивка… или не захотел этого видеть?
Спрыгнув с крыши, он подбежал к доминиканцу, за шиворот отволок от полыхающей машины, бросил под стену. Потом забрался в кабину «ворона», сменяя истомившегося Алеху.
- Можешь прогуляться в дом, - предложил Вадим маленькому слухачу. - Хотя ты и так все слышал.
Конечно, тот предпочел дополнить впечатления осмотром и сразу покинул вертушку. Усевшись за пульт, Вадим рассеянно пробежался пальцами по кнопкам. Затем, решившись, запустил винты и поднял машину в воздух, гоняя по поляне вонючий дым, валивший из транспорта. Нельзя сказать, чтобы Хозяин совсем уж не пригодился, однако все повернулось не как планировалось. А о дальнейшем его прокорме пусть печется Михалыч. Авось он не станет скармливать чудищу Магистров… Впрочем, его проблемы. Мясо - оно и есть мясо. Можно человечину считать кормом, а можно и животин приравнять к людям.
Водворив Хозяина в прежнюю камеру, Вадим накрепко ее запер, даже привалил валунами дверь. И тут же снова взмыл в воздух, одним гигантским скачком вернувшись к блокгаузу. Соскочив на землю, подошел к Эрнсту, сумевшему наконец подняться на четвереньки.
- Кто ж послал тебя, милый? - поинтересовался Вадим, присев на корточки. - Ну, расскажи, как ты вез этих мерзавцев, чтобы предать возмездию!..
Несильно он толкнул монаха в плечо, и тот завалился на бок, неуклюже ворочая конечностями. Ко всему Эрнст еще и оглох - во всяком случае, на время.
Сплюнув в сторону, Вадим вернулся в светлицу, слегка опаленную ракетой. Здесь уже хозяйничала Оксанка, расставляя по убранному скатертью столу нарядную посуду. Розетки светились янтарным вареньем, хрустальные вазы благоухали свежим печеньем. К счастью или нет, на это Шершни не позарились.
- Надеюсь, борща не будет? - со смешком спросил Вадим, вспомнив другой стол, двумя этажами ниже. - Обойдемся без мясных блюд, ладно?
Опустившись на стул, он с опаской покосился на дверь, чувствуя, что уже пора. Вот сейчас она откроется и…
Дверь отворилась, и в комнату вступил Михалыч, причесанный, приодетый (когда успел?), почти благообразный, ведя за руку пышноволосую миловидную девицу, сколоченную ладно и крепко, так что едва втиснулась в Оксанкин сарафан, а ноги и вовсе остались босыми.
Чудо все ж состоялось, а ведь кто мог надеяться при виде останков!..
- Зовется Милицей, - негромко объявил колдун. - Поживет покуда здесь. Ясно вам?
Да уж, на нее не пожалели «мертвой воды»! Неизвестно, сколько мяса успели переварить луженые желудки Шершней, но остатков вполне хватило для воссоздания плоти - довольно сухой, впрочем, поскольку жир ушел едва не весь. Девушка сделалась такой, какой должна была стать при надлежащем уходе и нормальной жизни, без непроглядной этой нищеты и выматывающей пахоты с рассвета до заката, без скудного пайка и грубой обуви. Пожалуй, Милицу теперь не всякий признает - даже из родичей.
- Лишь бы глухоманцы не прознали, - отозвался Вадим. - Ведь бог знает, что подумают!..
Отведя взор, Руслан сурово поджал губы, решив, видно, поставить это дело под свой контроль - не глядя на то, что ему втемяшивали.
- Черт - знает, - поправил Михалыч. - Бог вряд ли… Слышь, пострел? - глянул он на Алеху. - Помалкивай! Мало мне забот без селян?
- А я, может, и не вернусь вовсе, - огрызнулся малец. - Чё мне в поселке делать? Вон с ними полечу, в Замок!
- Ага, ждут тебя там, - хмыкнул хозяин. - Все глаза проглядели!
Он провел покорную гостью к стулу, заботливо усадил.
Сам разместился напротив, поглядывая то на нее, то на дочь - будто сравнивал. А скорее, не давало покоя, что он сотворил с Шершневой добычей, распятой на решетке, точно кура по противню.
Оксанка улыбнулась сочувственно и принялась разливать по чашкам настой из потусторонней травки, дымящийся странными ароматами. Дождались-таки идиллии - после всех дневных кошмаров.
- Занятно, - сказал колдун. - Ведь все понимает, все помнит, все умеет. А - нежить. Как это принять?
- Представь, что она спит, - предложил Вадим. - Мы уж чесали языки по сему поводу. Чем не летаргия? Только что гуляет да кормится… Кстати, ее-то на кровь не потянет?
- Дык не должно, - хмыкнул Михалыч. - Чай, не мертвая. Но и не живая, во как!..
Все ж не люблю трагичных финалов! - подумал Вадим. Пусть хоть надежда остается - в обличье этого симпатичного тела. А вдруг удастся полное оживление?
- И бог с ней, - сказал он. - Я надеюсь. Собственно, чего мы ждем?
Стараясь не думать о мертвецкой в подвале и пылающем за окном транспорте, Вадим стал прихлебывать изысканный чай да наворачивать рассыпчатое печенье с прозрачным вареньем - в общем, радоваться жизни, пока не свалилась на голову новая напасть.
- А ведь твой способ перекачки умений мне сгодился! - вдруг вспомнил хозяин. - Говорят, старые колдуны, помирая, вот так же делились с наследниками. - Он усмехнулся: - Но нынче время смутное, и до смертного одра могу не дотянуть. Потому решил озаботиться загодя и передал Оксанке, что сумел. А на тебя, слышал, росичи прямо молятся!
- «Курс молодого бойца», - проворчал Вадим, покосившись на Руслана. - Многих доверенных гардов Брона я зарядил таким запасом навыков, коего хватит им до конца дней!.. Конечно, росичи меня ценят. Но и с ордынцами я бы поработал.
- Оксанку ты тоже впечатлил, - продолжал Михалыч, не обращая внимания на смущение дочери. - С того вечера она ни единого шматочка мяса не куснула, а меня иначе как трупоедом не кличет.
Кажется, у него были иные планы насчет улучшения своей породы. И с крутарским напором, не успев толком оправиться от недавних потрясений, он принялся претворять планы в жизнь. Династия чародеев - звучит?
- Не следует быть святее папы римского, - примирительно сказал Вадим. - Перебор в любом деле может обернуться его отрицанием.
Колдун предпринял еще пару попыток пристроить дочь к хорошему, солидному человеку, но перегибать палку не стал. Тем более времени на это не оставалось: передышка заканчивалась, пора было приниматься за другие дела. И день уже клонился к вечеру, подступали сумерки.
- Ну-с, а теперь поглядим на «жука»! - бодро сказал Вадим, отставляя стакан. - С чем его-то едят?
Снаружи ничего не изменилось, только злополучный транспорт уже догорал, переваривая внутри себя последние остатки. И Эрнст куда-то запропастился: решил, наверно, рвануть к городу, пока не стемнело. Не лучшая идея, зато своя!..
Но Вадима больше заботил ходульник. Вдвоем с Русланом, вооружившись кувалдами, они вправили «жуку» подбитую лапу - теперь тот мог ковылять, хоть и хромая. Затем Вадим забрался в кабину необычного вида, опустился в кресло странной формы, за совершенно удивительный пульт. И обволок облаком всю машину, разбираясь в здешних сплетениях. На огибавшей его панели оказалось столько клавиш, что подошло бы больше пианисту. И какую мелодийку отчебучим?
Вездеход оказался диковинным не только на вид, здесь все было иным. И что, его тоже сработали японцы? Ладно бы «ворон» или «шмель» - там различия скорее количественные. Но сия конструкция предполагала рассудок, взращенный в чужой среде.
А вот анатомией тамошние водилы не очень отличались от тутошних - судя по тому, каким удобными оказались кресла.
Изнутри колпак был прозрачным, почти растворяясь в вечернем сумраке, так что Вадим даже почувствовал себя зябко - в окружении стольких опасностей, какими грозила подступающая ночь. Едва слышные, как у «ворона», моторы помещались внутри платформы, прямо под полом, - вместе с компактными батареями, заряда которых хватало надолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10