Ему предстояло обследовать и изучить незнакомый ему большой город и монастырь, в котором он будет теперь жить.И он свободен!Наконец мальчик решил, что хватит валяться, и сбросил с себя одеяло. Быстро приняв душ, он облачился в свою — свою! — новую одежду. Он уже потянулся и за курткой, но замер на полпути. Надо ли ее надевать? В записке матушка Ара пишет, что это подарок, но он такой дорогой, что Кенди не знал, как следует поступить. Никто и никогда не дарил ему таких подарков. Надо ли ответить запиской со словами благодарности? Или поблагодарить матушку лично? Может быть, сделать вид, что ничего не произошло? На короткое мгновение мальчик даже пожалел, что она подарила ему куртку, так трудно ему было принять нужное решение. И вдруг он ясно вспомнил один из их совместных походов в пустыню и слова женщины, которая называла себя «хранительница огня».«Подарок от чистого сердца не налагает на тебя никаких обязательств, — сказала она. — Поблагодари, прояви учтивость и делай с ним, что хочешь».В тот раз она подарила ему палочки для разведения костра. Кенди взял их с собой на корабль, а три года назад их, несомненно, выбросили, как, конечно же, поступили и с остальными вещами, не имеющими, на взгляд работорговцев, никакой ценности. Эта мысль привела мальчика в бешенство. Его личные вещи, вещи его семьи — у них отняли все. Семейные фотографии и голограммы, которых теперь уже не восстановить, памятные для них вещи, его любимая рубашка, дневник, который он вел в старших классах школы, — все это безвозвратно утрачено вместе с тремя годами жизни, отнятыми у него Жизель Бланк. И еще она отняла у него маму. Кенди охватил такой сильный гнев, что у него заныли руки. Неожиданно он понял, что изо всех сил — так что даже костяшки пальцев побелели — вцепился в воротник замшевой куртки. Усилием воли мальчик, морщась от боли, заставил себя разжать пальцы. Гнев не проходил. Ему хотелось найти возможность добраться до работорговцев и до Жизель Бланк, сделать так, чтобы они поняли, что они с ним сотворили, заставить их расплатиться за все.Но это невозможно. Июль IV, где находится Жизель Бланк, далеко от этой планеты. А работорговцы? Он даже имен их не знает, не говоря уже о том, где их искать. Он здесь, на Беллерофоне, а его родные разбросаны по всей Вселенной, и их разделяют много световых лет. С новой силой нахлынула тоска, гнев и страдание давили невыносимо, и Кенди почувствовал физическую боль во всем теле.Бросив куртку на кровать, он выбежал из комнаты. Двери в просторном фойе были распахнуты настежь, и воздух сегодня казался чуть холоднее, чем вчера утром. Над балконом, среди ветвей, в предрассветных сумерках клубился белый туман. Мальчик подумал, что, может быть, стоит вернуться за курткой, но идти назад не хотелось. По-прежнему обуреваемый эмоциями, он добрался до столовой, подхватил, не глядя, несколько булочек и уселся с тарелкой за один из столов. Перед ним стоял оставленный кем-то поднос, и Кенди резко отодвинул его, расплескав кофе из кружки. Оторвав кусок от своей булки, мальчик машинально засунул его в рот, не задумываясь над тем, что именно он ест.— Тебе помешал мой поднос?Кенди вскинул голову. Какой-то студент, года на два или на три старше него самого, стоял и в замешательстве взирал на сдвинутый с места и залитый кофе поднос. В одной руке он держал круассан.— Э-э… так это твой? А я решил, его кто-то забыл, — буркнул Кенди. — Тебе надо было… надо было…Он осекся, глядя на молодого человека крепкого сложения, с каштановыми волосами, сильными руками и внушительных размеров бицепсами. Несомненно красивое лицо, мужественная квадратная челюсть, большие карие глаза. Мальчик судорожно сглотнул. Он почувствовал, что краска стыда заливает его от макушки до самых пяток.— То есть… Надо было… — Кенди умолк и закончил слабым голосом: — Извини. Я думал, что кто-то просто не убрал за собой поднос.— Да ладно, ничего страшного, — сказал юноша. — Меня зовут Питр Хедлис. — Он протянул Кенди руку.Мальчик машинально подал свою. Ладонь Питра была сухой и твердой, но не успел Кенди подумать о чем-нибудь еще, как его тело пронзил сильный электрический разряд. Он чуть не вскрикнул. Питр поморщился, но не выпустил руки мальчика.— Высокая степень одаренности Немого, — заметил он, усаживаясь за стол и сокрушенно глядя на свой поднос, залитый кофе.Кенди неуверенно пожал плечами.— Все так говорят… Слушай, давай я принесу тебе другую кружку, порцию. Заодно возьму кофе и себе.— Да не надо, — махнул рукой Питр. — Мне, пожалуй, не стоит…— Должен же я загладить свою вину. — Мальчику удалось выжать из себя улыбку. — Я мигом!Не успел юноша и слова сказать, как Кенди поспешил к стойке, где стояли несколько серебристых емкостей с горячими напитками, а рядом — поднос с чистыми кружками. Мальчик вспомнил, что точно такие же он видел давным-давно, в церкви. Это было в детстве, в Сиднее, еще до того, как их семья вступила в общество хранителей традиций. Кенди взял одну кружку и уже потянулся за второй, когда вдруг сообразил, что терпеть не может кофе. Некоторое время он предавался сомнениям, но потом решил, что отступать некуда. Если только он не хочет выглядеть в глазах Питра полным идиотом.Мальчик поставил кружки на поднос, бросив туда же несколько пакетиков с сахаром и сливками. Питр ждал его, задумчиво жуя круассан.— Как, я не расслышал, твое имя? — спросил он, едва Кенди сел на свое место.— Извини, я не представился. Меня зовут Кенди Уивер. — Потупив взор, мальчик принялся высыпать в свою кружку сахар из пакетиков. — Я здесь совсем недавно. Мне жутко неудобно, извини, что я доставил тебе столько неудобств.— Да я все равно уже почти закончил. Хотел только взять еще один круассан. — Питр бросил на Кенди лукавый взгляд. — Слушай, ты кофе собираешься пить или же есть?Мальчик покраснел от смущения. Оказывается, он успел высыпать в кружку почти все пакетики с сахаром.— Похоже, я с утра сам не знаю, что делаю, — признался он.Питр заливисто расхохотался. Кенди попытался улыбнуться в ответ.«Брось, — уговаривал он себя, — этот парень вовсе не хочет тебя обидеть».Но сердце продолжало бешено стучать. Кенди отодвинул кружку. Юноша же одним глотком осушил свою почти наполовину. Кенди исподтишка наблюдал за ним, стараясь сохранить независимый и безразличный вид. Воцарилось тяжелое молчание.«Скажи же наконец что-нибудь, болван».— А ты давно в монастыре? — «Ух, какой блестящий вопрос, мистер Умник».Питр поставил кружку на стол.— Я родился на Беллерофоне. Я Немой, моя сестра — тоже, поэтому наше вступление в орден ни у кого не вызывало сомнений. Пока студент, но скоро уже стану полноправным членом ордена. А ты откуда?Но ответить мальчик не успел, потому что в этот момент на стол опустились еще два подноса. По обе стороны от него уселись Джерен и Дорна.— Доброе утро, — сказал Джерен.— Привет, Питр, — бросила Дорна. — Ты уже познакомился с Кенди, верно?— Только что. — Юноша допил кофе и поднялся. — Ну, мне пора. Надо еще успеть кое-что сделать до начала занятий.— Пока, — сказал Джерен. Кенди проводил Питра долгим взглядом.— Да что с тобой такое сегодня? — спросила его Дорна.— Ничего. — Мальчик в задумчивости оторвал еще один кусок булочки с корицей. Он чувствовал, что опять начинает злиться. Стоило ему только завязать разговор с Питром, как притащились эти двое и все ему испортили.— Стряслось что-нибудь? — поинтересовался Джерен.— Ничего.И Дорна и Джерен посмотрели на него с сомнением. Какое-то время все трое молча поглощали пищу, потом девушка заговорила:— Вы сегодня должны записаться на занятия, так? Уже подумали, какие предметы выбрать?— Мне надо сначала освоить основной курс, — мрачно заметил Кенди. — У меня самые низкие из всех баллы.— А я бы хотел обучаться сексу, — заявил Джерен с набитым ртом.Дорна тут же хлопнула его по затылку.Через некоторое время подошли Кайт с Уиллой. Впятером они закончили завтрак и отправились в фойе, где их уже поджидала матушка Ара. Через плечо у нее висела большая сумка. Она провела их по нескольким подвесным переходам, потом по двум лестницам, и они оказались в другом здании. Кенди совершенно потерял ориентацию. На фасаде здания регистрации он увидел цифры 130452, но названия улицы не было.— А здесь вообще есть адреса? — спросил мальчик, глядя на эти цифры.— Есть. Адрес определяется высотой в футах над уровнем почвы, — ответила матушка Ара. — В самом низу адрес начинается с цифр один-ноль-ноль, потому что строительство разрешается не ниже высоты сто метров от поверхности земли. Следующий уровень — один-ноль-один. И далее — до трехсот метров, самого высокого уровня. Следующие две цифры адреса обозначают сектор, в нашем случае сорок пятый, а последняя — каким по счету этот дом был построен. Получается, здание регистрации расположено на высоте сто тридцать метров над землей в сорок пятом секторе, и в этом секторе на данном уровне оно было построено вторым по счету.— Все логично, — пробормотал Джерен.Матушка Ара рассмеялась.— Если хотите выяснить дорогу куда-нибудь, поручите компьютеру загрузить схему движения в ваш миникомп.— А-унас-нетта-во, — сказал Кайт.— Знаю — именно поэтому, прежде чем встретиться с вами сегодня утром, я зашла на склад. — И женщина вытащила из сумки и вручила каждому новоиспеченному студенту миникомп размером с небольшую книжку. — Они ваши, даже если решите когда-нибудь покинуть орден. Но если потеряете, стоимость нового придется записывать в общий счет долга.Таким образом, пока они ждали в приемной у советника по регистрации, ребятам было чем заняться. Кенди никогда раньше не имел дела со столь совершенными компьютерами, и ему было очень интересно, хотя и казалось, что так никогда и не удастся освоить все функции, на какие способно это небольшое устройство.— Вот почему следует в первую очередь пройти базовый курс информатики, — сказал ему брат Страут, когда они обсуждали программу обучения для Кенди.Они сидели в его крошечном кабинете. Страут, представительный мужчина с серыми глазами того же цвета, что и седая прядь, падавшая на лоб, был одет в коричневое, а перстень на его пальце украшал желтый янтарь. Многочисленные подбородки монаха не переставая колыхались. На голографическом экране высветился длинный список курсов, но брат Страут успокоил мальчика, объяснив ему, что не обязательно приниматься за все предметы одновременно.— Это, сынок, дело не одного дня. А потом когда-нибудь оглянешься назад и спросишь себя, а куда же ушло все это время.«Точно, — подумал Кенди. — Взрослые всегда так говорят».— А вот здесь, — продолжал брат Страут, указывая пальцем на строчку экрана, — говорится, что сегодня у тебя первое занятие по пилотированию.Мальчик так и подскочил на месте.— Прямо сегодня?— Ну да, если верить расписанию. Твоим инструктором будет Тошиба. И здесь также указано, что тебе назначен индивидуальный наставник.— Индивидуальный наставник? — эхом отозвался Кенди.Страут кивнул, и его подбородки опять заходили ходуном.— Индивидуальное обучение необходимо студентам, обязанным овладеть основами медитации. Это весьма сложный процесс, и при групповых занятиях он малоэффективен.— И кто же будет моим наставником? — с любопытством спросил мальчик.— Матушка Арасейль Раймар.Кенди пришел в восторг, однако вслух своей радости не высказал. А брат Страут тем временем объяснил мальчику, что он записан также на курсы по истории и языкам, математике, а также особой этике Немых.Расставшись со Страутом, мальчик спустился в фойе, где увидел матушку Ару, а также Кайта и Джерена — те, соединив между собой по сети свои миникомпы, были поглощены какой-то игрой. В воздухе между ними сражались голографические монстры. Уилла и Дорна беседовали, сидя на скамье неподалеку.— Вы будете моим личным наставником? — спросил Кенди напрямик.Матушка Ара кивнула.— Я давно не вела индивидуальных занятий с учениками, но, думаю, мы поладим. — Она помолчала. — Впрочем, если тебе кажется, что не стоит…— Нет, нет, — перебил ее Кенди. — Я очень рад. И еще… я страшно благодарен вам за куртку. Она просто классная. Хотел надеть ее сегодня, но… Мне показалось, что сейчас слишком жарко…— Не стоит благодарности, — отозвалась матушка Ара, — Эта куртка настолько тебе подходила, что я сочла, что она должна принадлежать тебе.Поблагодарить оказалось куда легче, чем представлялось мальчику. И Ара будет его наставницей. Кенди почувствовал себя особенной, прямо-таки исключительной личностью. Такого ощущения он не испытывал уже давно.Тем временем монстр, управляемый Джереном, оторвал голову монстру Кайта. Мальчишка от досады вскрикнул. Зеленые глаза Джерена светились удовлетворением.— Хочешь, еще поиграем?— Думаю, вам стоит заняться другими делами, — заметила Ара. — А Кенди пора отправляться на занятия по пилотированию. Дорна, ты проводишь его на летное поле?Девушка кивнула, а мальчика захлестнула новая волна возбуждения и радости. Он будет учиться летать! И Кенди опять представил, как управляет межзвездным кораблем, как маневрирует между астероидами, уклоняется от вражеского огня…Как разносит в щепки корабли работорговцев!Вдвоем с Дорной они шагали, громко стуча подошвами по деревянному покрытию подвесных переходов, а на лице Кенди все так же блуждала счастливая ухмылка. Монастырь уже проснулся, и жизнь вокруг била ключом. При ярком солнечном свете мечты мальчика о космических пространствах слегка потускнели, и он внезапно заметил, как много вокруг чед-балаарцев. Было очень трудно не пялить на них глаза.— Да смотри, ничего страшного в этом нет, — сказала ему Дорна. Ее голос звучал непривычно мягко, тихо, едва слышно.Кенди слегка смутился, осознав, что его интерес оказался настолько очевидным.— Они не считают это чем-то невежливым. Напротив, им представляется странным обычай людей не смотреть в упор друг на друга.И Кенди с удовольствием дал волю своему любопытству. Чед-балаарцы были не похожи ни на одно живое существо, какое мальчику доводилось когда-либо видеть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47