В качестве холодной закуски тебе бы подали гороховый сыр с толчёным гипсом. Да, да, не удивляйся, в него подмешивают гипс для густоты. А самым изысканным блюдом были бы консервированные яйца — мертвенного зелёного цвета и с отвратительным специфическим вкусом. Их сначала варят вкрутую, а потом консервируют в извести…Ещё рассказывать?— Как хочешь, — ответил Ваня равнодушно. — Я давно заметил: когда начинает мутить от конкретной гадости, нужно подумать о чём-то ещё более омерзительном, и тошнота проходит. А недавно мне знакомый психолог объяснил, что это известный, даже стандартный метод. Так что спасибо, я уже спокоен как танк и готов дегустировать ласточкины сопли.— Слюни, — поправил Саша.— Какая разница? — пробурчал Ваня. — Главное, я согласился. Но за это избавьте меня, пожалуйста, от рыбьего интеллекта, так красиво оформленного зеленью вот тут, на столе.— Хорошо, — сжалилась Аня. — Рыбьи мозги разрешаю не есть.Обсудив всё с официантом, довольный Цай Сянь вновь вернулся к беседе с иностранцами.Меж тем Ваня настраивал себя, как перед схваткой на ковре, он почти медитировал: «Представлю себя китайцем. Я — китаец, я — китаец, я с детства обожаю ласточкины гнёзда… Нет, не получается. Может, тогда внушить себе, что это простой российский суп, борщ, например? Да, так будет легче. Главное, закрыть глаза в самый ответственный момент и отключить обонятельные и вкусовые рецепторы…»Наконец, пресловутый суп принесли. Цай Сянь расплылся в улыбке. Аня качала головой и восхищённо говорила:— О, какое чудесное, изысканное блюдо! Право, мы не заслужили столь высокого почтения!Китаец, все так же улыбаясь, быстро заговорил:— Вы мои гости и спасители. Я оказываю вам почтение с величайшей радостью. Мне очень хотелось угостить вас чем-то особенным и тем самым отблагодарить за оказанную мне поистине бесценную услугу…Они довольно долго занимались этим перетягиванием каната. Аня убеждала его, что не стоило так утруждать себя, а он, с милой улыбкой, повторял, что будет чувствовать себя виноватым, если не окажет должного почтения гостям.Ваня и Саша смотрели на них с лёгким недоумением: «Сколько можно улыбаться друг другу и говорить ничего не значащие слова?» Они просто не знали, что согласно китайскому этикету именно так и должна проходить беседа. Хозяин сажает гостя на самое почётное место, потчует лучшими кушаньями, а гость всё время говорит, что не стоило так беспокоиться и ему, дескать, ужасно неловко.Ваня взял пиалу с супом и, напрягая все мышцы лица, выдавил из себя жалкую улыбку. Носом он старался не дышать, чтобы не учуять «превосходного» запаха. Сделав небольшой глоток, он уже приготовился подавлять рвотный спазм, но, к великому удивлению, обнаружил, что суп и в самом деле весьма неплох. Вкус, конечно, специфический, но… не противный, даже приятный. Он отхлебнул ещё разок, а затем ещё и ещё…— Уважаемый Цай Сянь, — начала Аня, когда суп был съеден и официант подал пирожки с шафраном и жасмином, рисовые лепёшки с грецкими орехами, пресные хлебцы и горячий кисель, — вы — почтенный человек, занимаете такую ответственную должность — помощник начальника ведомства принятия прошений. Так? Не знаете ли вы кого-нибудь из служащих князя Гуна?— Конечно, знаю, — закивал Цай Сянь.— У нас есть письмо для достопочтенного князя, и мы хотели бы передать его через надежного человека.— Зачем вам передавать письмо через чужие руки? Не лучше ли попросить аудиенции у самого князя? — спросил Цай Сянь.— Но мы недолго пробудем в столице и вряд ли сможем ждать, когда достопочтенный князь предоставит нам аудиенцию, ведь он очень занятой человек. А нам бы хотелось, чтобы прямо сегодня князь Гун получил письмо.Цай Сянь опять закивал головой.— Если у вас такое срочное дело к князю, тогда, конечно, лучше передать письмо через посыльного. Я буду рад помочь вам. Подождите меня немного. В соседнем зале наверняка обедает кто-нибудь из челяди князя Гуна.Цай Сянь поднялся и пошёл в соседний зал.— Ну что? — друзья посмотрели на Аню.— Он нам действительно поможет, — ответила она. — Саш, дай мне письмо.Цай Сянь вернулся не один. Новый китаец поклонился и спросил:— Уважаемый Цай Сянь сказал, что у вас имеется письмо для князя Гуна. Я с удовольствием передам ему послание, — и он протянул руку.Аня вручила бумагу и добавила:— Это очень, — она сделал акцент на слове «очень», — очень важно для него. Если достопочтенный князь захочет поговорить с нами, мы живём в северном подворье русской миссии.Китаец поклонился и, улыбнувшись, произнёс:— Я обязательно передам все ваши слова достопочтенному князю.Когда китаец ушёл, Цай Сянь, довольный тем, что сумел отблагодарить услугой за услугу, стал беседовать ещё оживлённее. Его всё больше приводила в восторг девушка, так хорошо говорившая по-китайски и знающая в совершенстве конфуцианские книги, классическую поэзию, древние легенды и вообще всё, что касалось Поднебесной.Уже за чаем он, не удержавшись, спросил:— Откуда вы так хорошо знаете труды наших древних философов, сказания, легенды, богов? А ваше знание языка? Я ещё не встречал ни одного иноземца, так хорошо говорящего по-китайски. Всё это поистине удивительно!Аня растерялась на секунду, но быстро сообразила, что ответить.— Китай — моя вторая родина, — и это была почти правда. — Я выросла в Поднебесной, потому хорошо знаю язык и всё остальное.— А в какой провинции вы росли? — допытывался китаец.— Гуандун, — быстро соврала Аня.В провинции Гуандун жило много иностранцев, особенно в Гуанчжоу.— А-а, — протянул Цай Сянь. — Я так и думал.Обед подошёл к концу, но Аня ещё долго благодарила Цай Сяня, а он, довольный, всё кланялся и повторял, что счастлив был пообщаться с почтенными иноземными гостями. На прощание он сказал, что будет рад ещё раз увидеть своих новых друзей, и назвал им свой адрес.Выйдя из чайной, ребята двинулись к северному подворью.— Здорово получилось! — сказал Ваня. — Сашка — молодец! — и он хлопнул друга по плечу. — Если бы не твои медицинские познания, как бы мы искали служащих князя?— Всё равно нашли бы, — рассудила Аня. — Просто это потребовало бы намного больше времени и усилий… Ну, и обед был бы попроще, — добавила она с улыбкой.У ворот русской духовной миссии ребята увидели Сергея. Он стоял рядом с молоденькой китаянкой и мило беседовал с ней.— Воркуют голубки, — ядовито прокомментировал Ваня.— Наверно, и не заметил, что мы уходили, — добавил Саша.— Да бог с ним, — сказала Аня, — пусть делает, что хочет. А я, например, мечтаю полежать. Устала ужасно! Мы не спали, как следует, кажется, уже дня три.— Точно, — подтвердил Ваня. — Я бы тоже вздремнул.Увидев приближающихся иноземцев, китаянка что-то сказала Сергею и быстро пошла им навстречу. Сергей нехотя поплёлся следом. Видно было, что он совсем не рад появлению ребят. Он действительно не знал, куда они ходили, мысли его были заняты совсем другим. Фэйянь, только Фэйянь. Она нравилась ему всё больше: её внешность, очарование, спокойствие, застенчивость, уважительное отношение к нему, готовность услужить… «Что за прелестное создание!» — думал он. И ему казалось, что он ей тоже понравился. Иначе почему она так стеснительно опускала глаза и краснела? «И ещё, — вспомнил он. — Она сказала, что у неё нет жениха. Вот здорово! Значит, у меня есть шанс».— Вам подать обед? — спросила Фэйянь по-русски.— Нет, спасибо, мы уже пообедали, — ответила по-китайски Аня.Китаянка искренне удивилась, а Ваня попросил Аню:— Скажи, пусть она принесёт попить. После экзотических китайских кушаний всё пересохло в горле.Аня передала просьбу, и служанка поспешила выполнять её, а гости тем временем направились в свои комнаты.— Мы были в городе и передали письмо одному из служащих князя Гуна, — сообщил Ваня Сергею.— В городе? — удивился тот. — А почему мне ничего не сказали?— Мы вас не нашли, — сухо ответил Ваня.Сергей промолчал. Они уже вошли в дом и сели вокруг стола в гостиной.— А вы не хотите есть? — заботливо спросила Аня. — Мы-то пообедали.— Я тоже, — ответил Сергей и добавил, немного поколебавшись: — Аня, я хотел бы поговорить с вами. Один на один.Ребята настороженно переглянулись.— Но это очень личное, — как бы оправдываясь, объяснил генетик.— А-а, понятно, — протянул Саша, хотя ничего ему не было понятно, как, впрочем, другим.— Вы прямо сейчас хотите поговорить? — спросила Аня.— Когда вам будет удобно, — заскромничал Сергей.— Тогда давайте позже, я очень устала и хочу отдохнуть.— Ладно, — согласился он.Фэйянь принесла им чёрного чая и воды.— Рекомендую чай, — сказала служанка уже по-китайски. — Я вижу, вы устали, а он бодрит.Аня придвинула к себе кружку с тёплым ароматным напитком, и ребята последовали её примеру.— Выпейте и вы, — протянула Фэйянь чашку Сергею.Тот не посмел отказаться и галантно поблагодарил девушку.Служанка поклонилась и вышла. Ребята ещё посидели немного, потом стали расходиться по комнатам.— Что-то меня этот чай не взбодрил, — зевнула Аня. — Пойду, всё-таки посплю часок. Если что, разбудите. Ладно? Дверь закрывать не стану.— И меня в сон потянуло, — сказал Саша. — Точно нам всем пора отдохнуть. Глава 19ЗАГАДОЧНОЕ ПИСЬМО Князь Гун пребывал в ужасном расположении духа. Сегодня утром на аудиенции у императрицы Цыань он узнал ужасную новость. Тайно посланного к нему ночью доверенного евнуха нашли убитым.— Это сделали люди Цыси, — чуть не плача, прошептала императрица. — Теперь моя жизнь в опасности. Цыси наверняка уничтожила указ. Я уже не смогу сдерживать её. Она стала всесильна. Что нам делать?!Эта новость сразила князя, он действительно не знал, что делать, и столь непривычная ситуация безумно раздражала его.«Если Цыси завладела посмертным указом Сяньфэна, Цыань, и правда, в опасности, — размышлял он. — Может, поговорить с Цыси? Нет, бесполезно, она сделает вид, что впервые слышит об указе. Она же хитра, как лиса-оборотень… Вот только почему Цыси вела себя так странно сегодня утром! На её лице не было торжества, — вспомнил он. — Почему? Если ей в руки через столько лет попал вожделенный указ?.. Главноуправляющий сказал, что доклады губернаторов и членов Государственного совета Цыси читала невнимательно и никаких распоряжений и комментариев к ним не дала. В павильоне Соприкосновения Неба и Земли аудиенцию закончила быстро, ни во что не вникая, и поспешно удалилась в свои Западные апартаменты. Совсем не в её духе… Что-то здесь не так… К тому же одна из её служанок проговорилась мне, что слышала, как императрица беседовала со своим главным евнухом Ли Ляньином и его помощником Цынь Чжуном о каких-то иноземцах. И очень гневалась. Что это значит? Пока император Гуансюй слишком мал, иноземцам во дворце аудиенция не назначается… Неприятные письма от послов? Я бы знал о них. Международные дела в моём ведомстве… Поведение Цыси очень странно: должна бы ликовать, а она раздражается из-за каких-то иноземцев… Или просто служанка что-то напутала? Ох, уж эти легкомысленные женщины, болтающие без умолку и любящие делать вид, что во дворце им всё известно…»Его мысли прервал вошедший слуга. Князь посмотрел на него очень недовольно:— Что тебе нужно? Я же велел не беспокоить меня!Слуга упал на колени, лепеча дрожащим голосом:— Великий господин, ваш начальник канцелярии просит принять его. Говорит, что принёс письмо для вас от неких иноземцев.— От иноземцев? — ещё более сердито переспросил князь. — Какое мне дело до них сейчас?— Он говорит, что письмо срочное и должно заинтересовать вас.— Заинтересовать? — удивился князь.— Начальник канцелярии говорит это со слов самих иноземцев… Но… к тому же письмо какое-то странное.— Чем странное?! — ещё немного и князь Гун просто рассвирепел бы. — Что ты несёшь такое?!Слуга замялся.— Не смею знать, — еле слышно проговорил он.— Ладно, впусти его.И слуга ушёл.«Что за напасть сегодня? — думал князь. — Просто повсюду иноземцы! Не многовато ли для одного дня?..»Начальник канцелярии с поклонами вошёл в комнату и протянул князю письмо. Тот развернул свиток и прочёл буквально следующее: «Если ты скачешь в полеНа скакуне строптивом,Но нет у тебя поводьев,Чтоб сдерживать бег ретивый.Если ты в лёгкой лодкеНесёшься вниз по теченью,Но у тебя весла нет,Чтоб править надёжно ею… Из стихотворения Цюй Юаня «Мне жаль ушедших дней», перевод А.И.Гитовича

Человек, у которого всё это есть. Чэн Тан» Князь ещё раз пробежал глазами по строчкам, всё более удивляясь, и уже хотел разозлиться… Но что-то вдруг остановило его. Тень сомнения пробежала по лицу. Он развернул письмо и в третий раз прочёл его, уже досконально вчитываясь в каждый иероглиф. «Это очень не простое письмо, — окончательно осознал князь. — В нём есть глубокий внутренний смысл».Начальник канцелярии смотрел на своего господина во все глаза, и, конечно, сразу заметил перемену в его лице.Князь нервными шагами ходил по комнате, и размышлял, размышлял, будто и не замечая присутствия другого человека…«Они написали письмо с помощью образов, понятных только мне и никому другому. Значит, я должен догадаться о его втором смысле… Чэн Тан, Чэн Тан, человек у которого всё это есть, — повторял он про себя. — Иноземцы подписались китайским именем. Почему?… — князь остановился, лицо его сделалось красным от напряжения. — Почему они подписались китайским именем?! Оно что-то означает? — Снова зашагал по комнате. — Ну, конечно! — чуть не крикнул он вслух, — Чэн Тан — это имя не обычного китайца, а исторического лица».Князь Гун должен был хорошо помнить биографию этого значительного персонажа из далёкого прошлого Поднебесной. Последний правитель династии Ся — Цзе-ван бесчинствами и жестокостью восстановил против себя народ и влиятельных князей. Чэн Тан пытался образумить правителя, но тот остался глух к его советам. И тогда, в 1784 году до нашей эры Чэн Тан возглавил восстание и сверг императора с престола. После чего побеждённый император Цзе-ван покончил с собой…«Итак, жестокий император, кончающий жизнь самоубийством… самоубийством… — это слово так и звенело в голове у князя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49