Тео отказался от правил бокса и в стиле реслинга повалил брата на мат, ухватив его голову двойным нельсоном, едва не сломав тому шею, и заговорил прямо в ухо Татуму тихим шепотом, чтобы никто больше не слышал его:– Я поручился за тебя перед Свайтеком. Я сказал ему, что ты не убивал ту женщину. Думаешь, такой парень, как я, мог бы избежать смерти без помощи Свайтека?– Я слушаю тебя, ну?Тео сунул Татума лицом в брезент.– Он поможет и тебе, парень. Но Свайтеку не нужен клиент, который ему врет.Тео усилил хватку. Его брат скорчил гримасу.– Никакого вранья, обещаю.– Клянусь тебе, братец, если будешь врать и поставишь моего друга в неловкое положение, то сам лишишь себя возможности, которую я тебе даю. Я разоблачу тебя целиком и полностью.– Я не вру.– Салли Феннинг нанимала тебя, чтобы ты убил ее?– Пыталась.– Ты убил ее?– Нет. Я к этой суке даже не прикасался.Тео положил его животом к себе на колени, а потом столкнул на парусиновый пол.– Она не была сукой, она была матерью, – проговорил Тео, направляясь к канатам.Развязав зубами перчатки, он снял их и бросил в пластиковую корзину, стоявшую в углу. Направляясь мимо шеренги подвесных груш в раздевалку, Тео ударял по каждой из них в боксерском ритме, который соответствовал скорости его передвижения. У своего шкафчика он достал мобильный телефон и набрал номер Джека, восстанавливая нормальное дыхание, пока сигнал вызова в наушнике звучал пять раз.– Алло, Джек, это я.– Что происходит? – спросил Джек.Тео вытер кровь с запястья, уверенный, что эта кровь не его.– Больше не беспокойся насчет того, что мой брат попытается втереть тебе очки.– О чем ты?– Скажем так: Татум прошел тест на детекторе лжи. Он не убивал Салли Феннинг.– Ты уверен?– На все сто.– Она нанимала его для того, чтобы он убил ее?– Пыталась. Татум твердо придерживается этой версии. Тео сел на лавку, ожидая, когда Джек снова заговорит. Что-то все еще не давало ему покоя.– Ну и что теперь? – спросил он.– Это то, о чем мы вчера вечером разговаривали с Келси. Вот перед нами женщина, которая проходит через самый чудовищный кошмар – жестокое убийство ее ребенка. Но она живет еще целых пять лет, вступает во второй брак и получает многомиллионный брачный контракт. После этого она решает, что жизнь потеряла для нее всякий смысл.– Может, что-то терзало ей душу все это время?– Да, это или что-то другое столкнуло Салли в пропасть. Что-то еще более ужасное, чем убийство дочери в ее собственном доме.– Что может быть ужаснее этого?– Не знаю, но намерен это узнать. Тео кисло улыбнулся:– И как обычно, босс, я намерен тебе помочь. 8 В понедельник в час дня Джек пришел в контору Вивиен Грассо. Рядом с ним был его клиент Татум Найт.Вивиен в конторе еще не было. Ее секретарь проводила Джека с клиентом в главный зал совещаний, где за длинным столом красного дерева уже сидели трое мужчин и одна женщина, ожидая приема. Как предположил Джек, они также были наследниками, но ему не хотелось делать скоропалительных выводов.Джек представился собравшимся сам и представил своего клиента. Посетители тоже назвали свои имена.– Дейрдре Мидоуз, – повторил Джек последнее услышанное имя так, словно оно было ему знакомо. Женщина и в самом деле казалась Джеку знакомой. Простая, но привлекательная. Скромная одежда, почти незаметный макияж и аккуратно закрученные каштановые кудряшки свидетельствовали о том, что этой женщине постоянно угрожает банкротство.– Не вы ли пишете для «Трибюн»?– Я, – ответила женщина.– Вас направили для того, чтобы вы рассказали о событии, пользуясь данными из первых рук?– Нет. Меня пригласили на эту встречу, как и всех остальных.– Вы были знакомы с Салли Феннинг?– Что-то вроде того. – Она отвела взгляд, словно уличила саму себя во лжи. – Вообще-то нет.– Вы внесены в завещание?– Думаю, мы это скоро узнаем.Джек посмотрел на людей, сидящих вокруг стола.– То, как все это организовано, никого не удивляет? Я понимаю так, что ставка очень велика, но никто не знает точно, почему он здесь оказался.– Мне известно, почему я здесь, – откликнулся парень, сидевший напротив. Его звали Мигель. Представившись, он назвал только свое имя, словно ему строго приказали держать язык за зубами.– Спокойно, – проговорил пожилой мужчина, сидевший рядом с ним. Этот невысокий коренастый человек в двубортном костюме чем-то напоминал уличный пожарный кран. Волосы у него были плотно приглажены и покрашены в черный цвет, усы превосходно ухожены. У него был мягкий круглый живот, и казалось, он провел все утро, разглядывая себя в зеркале от плеч и выше. Звали его Джерри – просто Джерри, и он явно взял на вооружение блестящую стратегию называть только одно имя.– Вы здесь вдвоем? – спросил Джек. Оба ответили одновременно:– Похоже, так, – отозвался Мигель.– Это не ваше дело, – отрезал Джерри.– Попробую угадать, Джерри, – продолжал Джек. – Вы адвокат Мигеля.Джерри промолчал.– Это Джеральдо Коллетти, – подсказала журналистка. – Адвокат, занимающийся делами о разводе. Уверена, вы слышали о нем. Он сделал себе имя в судах по семейным делам, загоняя в угол адвокатов противоположной стороны. Первое, что он советует своему клиенту, – это потратить определенную сумму денег на переговоры с пятью лучшими адвокатами в городе. Таким образом соответствующие супруг или супруга лишаются возможности прибегнуть к услугам этих адвокатов, поскольку клиент Джерри уже сообщил им конфиденциальную информацию о себе, что делает для технически невозможным представлять в суде противоположную сторону.– Пустая болтовня, – возразил Джерри.– А я слышал о вас, – вступил в разговор Джек. – Я не занимаюсь разводами, но не тот ли вы Джерри, который поместил объявление, назвав себя Джерри-гений, что доставило вам много неприятностей?– Джентльмен Джерри, – раздраженно поправил тот. – И никаких неприятностей мне это объявление не доставило. Просто оно оказалось неэффективным. Как видно, никому не хочется, чтобы в бракоразводном деле их интересы представлял джентльмен.– Понимаю. А скажите мне, Джентльмен Джерри, какова цель вашего участия в предстоящем деле?– Скоро выясним.На лице Мигеля появилась недовольная мина.– Чего мы так стесняемся? Я Мигель Риос, первый муж Салли.Джек одним выстрелом убил двух зайцев.– А что вы делаете здесь?– Меня пригласили, как и всех остальных.– Я не подозревал, чтобы и Салли оставались... друзьями.– Я бы не назвал это «оставаться друзьями». Поймите меня правильно. Не то чтобы я ожидал, что она оставит мне кучу дерьма высотой в милю и очень большую ложку. Но когда ты стоишь сорок четыре миллиона долларов, может быть, этого достаточно, чтобы выделить кое-что всем. Даже своему бывшему супругу. Вот я и очутился здесь.– Пришли за деньгами? – осведомился Джек. Адвокат вскочил так, словно слова Мигеля ужалили его.– Хватит болтать, мистер Риос. Мы пришли сюда, чтобы сидеть и слушать. Помните?– О, заткнись, Джерри. Ты меня здесь не представляешь, поэтому не указывай, что мне следует делать.– Постойте-ка, – вмешался Джек. – Вы хотите сказать, что Джерри-гений явился на эту встречу не как ваш адвокат, а по каким-то иным причинам?– Извините, – прервал Джека адвокат. – Джентльмен Джерри.– Этот гений получил такое же письмо, как и я, – пояснил Мигель. – Он тоже упомянут в завещании Салли.Джек откинулся на спинку стула и задумался.– Интересно. Мы намерены разбираться с завещанием в сорок шесть миллионов долларов, но пока из тех, кто претендует на какую-то часть наследства, кажется, здесь находятся лишь газетный репортер, бывший муж, адвокат бывшего мужа по делу о разводе и мой клиент.Все посмотрели на мужчину, сидевшего на противоположном конце стола.– А кто вы такой, сэр?– Я адвокат.– Еще один, – прокомментировал Джек.– Я представляю интересы Мейсона Радски.Кроме Татума, имя Радски, похоже, было знакомо всем.– Мейсона Радски, помощника прокурора штата? – спросил Джек.– Да, это так.– Того, кто вел расследование по делу об убийстве ребенка Феннинг?– Да.Мигель пристально посмотрел на Джека и добавил:– Тот самый Мейсон Радски, который за пять трахнутых лет так и не предъявил никому обвинения в убийстве моей дочери.Говорил Мигель с такой злостью, от которой невольно похолодели все присутствующие.Дверь открылась, и все встали, когда в зал для совещаний вошла Вивиен Грассо.– Садитесь, – сказала она, заняв свое место во главе стола. – Спасибо, что пришли. Извините, что задержала начало совещания, но мне хотелось, чтобы собрались все. Начну с того, что был еще один приглашенный, но я до сих пор не могу найти его адрес. Думаю, он так и не появится.– Кто это? – спросил Джек.– Сейчас это несущественно. Вы убедитесь в этом, когда завещание будет передано в суд. Он не потеряет ни одного из своих прав, хоть не явился на слушание завещания.– Означает ли это, что все присутствующие являются претендентами? – осведомился Джек.– Пусть завещание говорит само за себя, как вы на это смотрите? – Вивиен открыла кожаную папку и вынула завещание Салли Феннинг.Когда она начала читать этот документ, Джек почувствовал, что сердце его учащенно забилось. Он подумал о том, что чувствуют сейчас другие. Возможно, все они через несколько минут обретут хорошую долю наследства в сорок шесть миллионов долларов или по крайней мере один из них.Но почему?«Я, Салли Феннинг, будучи в здравом уме и твердой памяти...»Вивиен читала медленно, и Джек старался не пропустить ни одного слова. Все-таки он адвокат. Слова были его делом, а слова – это единственное, чем ты располагаешь, когда речь идет о волеизъявлении умершего человека. Но у него сложилось впечатление, что тому, кто писал это завещание, платили за каждое слово. Все было изложено на нескольких страницах, сухим языком и с множеством повторений. Это испытание было так же трудно вынести, не пользуясь при этом транквилизаторами, как встречи всего семейства Свайтек.– Когда мы дойдем до приятного места? – спросил Татум.Джек посмотрел на своего клиента. Казалось, у Татума вот-вот вылезут из орбит глаза.– Сейчас я перейду к этому вопросу, – ответила Вивиен, вынимая из папки очередной документ. – Это инструмент управления имуществом на правах доверительной собственности.– Доверительной собственности? – повторил Джек.– Потерпите, – сказала Вивиен. – Ведь речь идет о многомиллионном состоянии, а это несколько больше, чем завещать кому-либо кастрюли для готовки риса дядюшки Ральфа и пару старых ботинок для игры в кегли.– Понимаю, – согласно произнес Джек.Вивиен читала еще минут пятнадцать. Хотя язык документа был таким же сухим и юридически точным, ей удалось овладеть вниманием всех присутствовавших. Особенно в конце, когда она перечислила по именам всех облагодетельствованных.Джек записал имена пятерых по мере того, как она их зачитывала.– Шестой?– Я говорила вам, что вы узнаете имя шестого после того, как я встречусь с ним. – Вивиен вернулась к документу, зачитав его полностью, вплоть до даты и места составления. Закончив, она положила бумаги на стол перед собой и умолкла.Собравшиеся посмотрели на нее, потом друг на друга, словно не были уверены в том, что расслышали все правильно. Возможно, они онемели от удивления.Первым заговорил бывший муж Салли:– Так вы говорите, что она фактически оставила нам все свои деньги?– Сорок шесть миллионов долларов? – поддержал его Джерри-гений. Ошеломленный, он явно запаниковал и почти шепотом добавил: – Не могу поверить, что все это она оставила нам.– Ну, в точном смысле она оставила это не всем вам. Она завещала состояние одному из вас.Татум скорчил гримасу и почесал затылок.– Ничего не понимаю. Кто и что получает и когда мы это получим?Вивиен терпеливо улыбнулась.– Мистер Найт, позвольте мне изложить все это так, чтобы всем было понятно. Все состояние мисс Феннинг передается в доверительное управление. Существует шесть потенциальных благодетельствуемых. Права каждого из вас аннулируются по мере того, как вы будете умирать. И так будет, пока в живых не останется только один из вас. Лишь после этого состояние, находящееся в доверительном управлении, будет распределено – основная его часть и накопленные проценты. Последний оставшийся в живых получит все по праву единственного наследника.– Говорите по-английски, – попросил Татум. Вивиен холодно взглянула на него:– Тот, кто умрет последним, получит все.– Это законно? – спросила журналистка, подняв взгляд от своих записей.– Безусловно, – ответила Вивиен.– Давайте уточним, – вступил в разговор Татум. – Если все эти люди проживут до восьмидесяти девяти лет, а я – до девяноста, то я получу деньги, но мне придется ждать девяносто лет, чтобы получить хотя бы один цент.– Совершенно верно, но вы получите проценты.– Дерьмо какое-то.Позвольте привести другой пример, – вмешался Джерри-гений. – Скажем так: мы все выходим отсюда, и этих милых людей сбивает автобус. А меня – нет. Означает ли это, что я автоматически становлюсь миллионером?– Нет, есть еще один благодетельствуемый, который сегодня отсутствует.– Ладно. Предположим, что все они едут в одном автобусе и тот сваливается в пропасть. Гипотетически говоря, конечно.– В таком случае – да. Вы сорвали банк. Вы наследуете сорок шесть миллионов, как только все остальные умрут. Единственное условие состоит в том, что вы остаетесь живым, после того как все умрут.– Не важно, как они умрут?В зале воцарилась напряженная тишина, и в этой тишине незнакомые прежде люди, оказавшиеся теперь волею судеб и в силу сложившихся обстоятельств связанными друг с другом на вечные времена, обменивались тревожными взглядами.– Похоже, она подталкивает нас к тому, чтобы мы замочили друг друга, – прервал молчание «гениальный» Джерри.Снова молчание.– Я не хочу сказать, что кто-то из вас склонен к такому образу действий, – заговорила Вивиен, глядя каждому в глаза. – Но если кто-нибудь из упомянутых в этом завещании собирается замочить других в надежде получить весь пирог, пусть забудет об этом. Ваш мотив будет так очевиден, что вам никогда не удастся избежать наказания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44