— Жанна, — завопил он, и бросился к девушке. — Жанна, это ты!!!
Девушка в недоумении обернулась, и Павел обмяк. Конечно же, это была не Жанна. Да и как она могла быть Жанной, если та уже давно покоится в могиле, и он лично, Павел, клал на её могилку огромный букет роз?
Девушка что-то пробормотала по-английски, Павел извинился, и отошёл. Неужели его вечно будут преследовать воспоминания о погибшей возлюбленной? Неужели никогда он не сможет её забыть? Впрочем, он и не пытался это сделать. Жанна ему и сейчас так же дорога, как и тогда. Поэтому какой смысл бежать от воспоминаний? Ведь и сюда он приехал потому, чтобы вспомнить то время, когда они были так счастливы. Интересно, как поживает Камилла Аскеровна, как она пережила смерть внучки? Всё так-же промышляет в магазинах? Павел вспомнил нахохлившуюся старушку, сжавшуюся под грозным выражением чёрных очей Жанны, и слегка улыбнулся. Здесь, в Лондоне, он наконец-то смог дышать спокойно, его не душила мысль о безвозвратности бытия. Воспоминания — это великая вещь, даже когда, кроме них, ничего уже не осталось. Он искренне благодарен Лондону, связавшему его накрепко с женщиной, которую он любил с неистовой силой, так сильно, как не может любить никто другой. На него снизошла благодать, как выражались в старину. Он вдруг ощутил, что его решение приехать сюда было правильным. Только здесь он сможет успокоиться, и решить, как ему действовать дальше, и как жить дальше. А пока он обходил все места, в которых бывал с Жанной, и один раз заметил, что улыбка блуждает у него на губах — чуть печальная, но всё-же улыбка…
Жанна уныло думала о том, что ей совершенно некогда заниматься поиском Мальчика. А ведь она так надеялась его разыскать и наконец-то наказать его за всё, что он сделал против её отца и против неё самой.
Она покормила Полину из бутылочки, у неё самой молоко в последнее время исчезло. Но с одной стороны это было к лучшему. Во-первых, теперь, когда она проводит какое-то время с Резником, ей не приходится дёргаться, что ребёнок голоден. И во-вторых, она столько нервничает, так переживает, что вовсе незачем доводить эти переживания до дочери. У Полины есть няня, она живёт здесь же, и Жанна ей доверяет. К тому же Шахид, отправивший свою старую жену в Ленкорань, привёз в дом свою любовницу, Тамару. Жанна редко с ней сталкивалась, ей был неприятен сам факт поведения дяди. Но она, конечно же, не могла высказать ему своё неудовольствие по этому поводу, потому как и сама далеко не ангел. Рафат уехал вместе с матерью, а Тофику наплевать на амурные хлопоты отца, он занят Настей. И, если родная семья Шахида не против пребывания в доме Тамары, почему же Жанна должна лезть в бутылку?
Правда, пару раз Жанна натыкалась на Тамару, выходящую из комнаты Полины. Обеспокоенная этим фактом, она принялась выговаривать няне, но та спокойно заявила, что Тамара полюбила малышку и часто с ней играет.
Жанна запретила пускать любовницу Шахида к своей дочери, но однажды Тамара сама подошла к ней и мелодичным голосом с едва угадываемым акцентом, попросила не мешать ей видеться с Полинкой.
— Я понимаю, что ты волнуешься, ведь я чужой человек для тебя, но уверяю, я не сделаю девочке ничего плохого. Видишь ли, у меня никогда не будет внуков, моя единственная дочь умерла для меня…
Тамара отвернулась, чтобы смахнуть слезу с лица. Жанна во все глаза смотрела на неё. Эта женщина представлялась ей коварной злодейкой, намеренно опутавшей сетями Шахида. Именно поэтому она и не хотела её свиданий с Полиной. Она даже не стала спрашивать, что это означает, то, что единственная дочь Тамары умерла для неё. Почему именно для неё, а для окружающих, значит, жива? Но Жанна была так поражена преображением Тамары, что не смогла вымолвить ни слова.
— Я полюбила твою дочь, она прекрасный, очаровательный ребёнок. Ты же не думаешь, что я прихожу не полюбоваться на неё, а причинить ей вред?
Жанна, помолчав, нехотя дала согласие на их встречи, но нянечка получила соответствующие рекомендации: никогда, ни при каких обстоятельствах она не должна оставлять эту женщину наедине с Полиной. Жанне хотелось спросить у Тамары, какие планы она строит по отношению к Шахиду, и почему ведёт себя так бессовестно, почему не стесняется жить в доме женатого мужчины, и при этом её не смущают недоброжелательные взгляды проживающих в доме других людей. Но потом она поняла, что это её не интересует, и к тому же в доме других людей как раз и не осталось. А какое дело Тамаре до того, как смотрит на неё охрана любовника и обслуживающий персонал? К тому же, если эта женщина действительно привязалась к Полине, то Жанне будет ещё проще покидать дом для свиданий с Резником.
Анатолий Максимович уже не раз предлагал ей переселиться в арендуемую им квартиру, чтобы и Жанне, вернее, Ирине, и ему было удобнее. Но она упорно отказывалась. Ей не хотелось оказаться на положении любовницы, к которой можно приехать в любой момент без приглашения. В конце концов, такие отношения заводят в тупик. Мужчина уже не видит новизны в своей жизни, дома его встречает жена, а здесь — любовница. Он успокаивается и ищет новое адреналиновое приключение. Конечно, Жанна замечала, что она уже перестала быть для Резника приключением. Он относился к ней совсем не так, как полагается относиться к штатной любовнице. Но всё равно переезжать пока что было рано. В очередной раз, когда он спросил, почему она не остаётся в этой квартире, Жанна выпалила, что у неё есть дочь и обязательства по отношению к ней.
Резник замер с поднесённой ко рту вилкой. В тот день они ужинали дома, и ради этих нечастых ужинов Жанне пришлось научиться готовить.
— Ты никогда не говорила, что у тебя есть дочь, — у него пропал аппетит, и он отставил тарелку. — Может быть, у тебя ещё и муж есть?
— А что тут такого, — решила поддразнить его Жанна, — у тебя же есть жена, и тебя это не смущает!
— Тебя тоже, — напомнил он ей.
Жанна тут же раскаялась:
— Прости, Макс…Никакого мужа нет, но есть дочь. Она живёт в доме моего дяди, который принадлежит и мне.
Во время их встреч ей с большим трудом приходилось уводить его от разговоров на тему её семьи. Она или отмалчивалась, или отделывалась общими фразами и переводила разговор в другое русло. В конце концов, Резник перестал спрашивать про её родственников, про её жизнь до встречи с ним и про её работу. Жанну это устраивало. И вот теперь она коснулась этой щекотливой и болезненной темы.
— Но ты можешь взять её с собой, пусть она живёт здесь же! — вдруг воскликнул Резник.
Жанна во все глаза смотрела на него. Этот мужчина постоянно поражал её.
— Но нам же будет неудобно встречаться, моя дочь ещё очень маленькая, ей всего лишь полгода! Она может проснуться среди ночи, у неё может подняться температура, или она просто не даст нам ни минуты покоя! — проговорила она.
— Но зато ты будешь спокойна, — возразил Анатолий Максимович, которого она предпочитала называть Максом. Это имя ей нравилось больше, и почему-то очень подходило Резнику.
— Нет, Макс, — решительно прервала она его. — Давай оставим всё, как есть. Хотя бы пока дочь не подрастёт. Договорились?
На самом деле она ужасно боялась того, что Резник найдёт черты сходства в лице Полины с лицом маленького Павла. Может быть, конечно, он и не помнит, как выглядел его сын во младенчестве, однако же существуют фотографии. И Жанна вовсе не была уверена, что Резник лишён сентиментальности и не просматривает изредка старые альбомы. А Полинка оказалась очень похожей на Павла. Глаза и волосы её были светлыми, хотя, когда она родилась, Жанна думала, что дочь унаследует её внешность. Обычно восточная кровь перебивает славянский тип, но почему-то в случае с Полиной этого не произошло.
— Как хочешь, Ириша, — пожал плечами олигарх. — Но, знаешь, я люблю маленьких детей!
Жанна осторожно отошла от кроватки со спящей дочкой и улыбнулась. Она почти всегда улыбалась, когда вспоминала о Резнике. А в последнее время Жанна думала о нём всё чаще. Она встречалась с ним с искренним удовольствием, этот мужчина действительно заинтересовал её. Вначале она думала, что ей будет очень тяжело выполнять свою роль. Но ей даже играть не приходилось, разве что вначале, когда она совратила несчастного Анатолия Максимовича. А потом всё стало получаться само собой, будто так и было предначертано, словно эта встреча уже была запланирована кем-то сверху. Жанне оставалось только удивляться этому обстоятельству. Подумать только, она страстно любила сына, а теперь стала любовницей отца. Это она, Жанна, пятно на семье Резников. Она — их рок. Или наоборот, эта семья — её рок?
Она вздохнула. Её мысли переместились от любовника к Мальчику. Шахид, конечно, уверяет, что его люди разыскивают этого ублюдка. Возможно, это и так. Но Жанна отлично знала, что хитрый и коварный Мальчик запросто собьёт со следа любую ищейку. Любую, кроме неё самой. Она обязательно вычислит его, она его просто унюхает, почувствует, сердцем поймёт.
Но сейчас у неё не было такой возможности. И Полину оставить одну надолго она не могла, и Шахид её просто не отпустит, пока она не предоставит ему компромат на Резника.
А где она его возьмёт, этот компромат, если Макс практически не заговаривает с ней о делах, и вообще они видятся достаточно редко? Может быть, и впрямь ей бы стоило туда переехать?
И ещё эта Мила. Вот кого ненавидела Жанна. Но ненависть её была холодной и даже разумной. Она могла управлять этой ненавистью, подпуская её в определённой дозировке. Сейчас, когда перед Жанной стоит задание «дожать» Резника на предмет нефтяной скважины, о которой грезит Шахид, у неё не было ни возможностей, ни желания встречаться с Милой. Жанна уже смотреть не могла на это лживое и подлое лицо, слушать её сладострастные признания и планы на жизнь. На какую жизнь? На ту самую, которой сейчас жила бы Жанна, кабы не эта дрянь, растоптавшая её судьбу в одночасье! Приторная Мила завязла в зубах у Жанны, как старая карамелька, которую невозможно ни проглотить, ни выплюнуть. Жанна не хотела портить с ней отношения, потому что понимала, что ей ещё понадобится Мила. Поэтому встречаться с ней она не собиралась, но изредка звонила ей и интересовалась делами. И вот буквально вчера, когда Жанна позвонила певице, голос, ответивший Жанне, был сухим, словно шкурка высохшего на солнце яблока. Мила разговаривала с ней очень сдержанно. Жанну это насторожило. Мила уже не предлагала встретиться, не рассказывала взахлёб о собственной жизни, и вообще по большей части молчала, показывая, что этот разговор ей не нужен, неинтересен и вообще её тяготит.
Жанна подумала, что надо бы не откладывать их встречу в ближайшем времени. А вдруг Мила что-то заподозрила? Хотя, конечно, они с Резником вели себя крайне осторожно, однако эта ушлая девица могла пронюхать об их встречах.
Чем же это ей, Жанне, грозит? Она не успела об этом подумать. Полина закряхтела, просыпаясь, и всем своим недовольным видом показывая, что не мешало бы матери поменять ей памперсы.
Жанна окунулась в поток материнских забот и начисто забыла и про Милу, и про Резника, и про Мальчика тоже.
— Ты меня уже разлюбил? — допытывалась Мила. — Ты больше меня не хочешь? Антуан, скажи, наконец, что случилось?
— Во-первых, — прошипел Антон, прекрати называть меня Антуаном! А во-вторых, ничего, абсолютно ничего не случилось, я просто устал. Я ведь говорил тебе, что у меня слишком много работы!
— При чём тут работа? — обиделась Мила. — Раньше тебя не смущало моё появление на твоей работе, ты вызывал меня в свой обеденный перерыв. Помнишь, чем мы занимались на твоём рабочем столе? — она хихикнула.
Антон поморщился. Вспоминать о том, чем они занимались, ему явно не хотелось.
— И в последнее время ты вообще меня игнорируешь, — обиделась певица. — Ты не спишь со мной уже…, — она подняла глаза к потолку, подсчитывая дни.
— Я просто устаю, — металлическим тоном повторил Антон. — У вас, женщин, бывают же мигрени, и в это время вы отказываете мужу во взаимности, правильно? Почему же у мужчин не может быть плохого настроения или головной боли?
— Но не так часто! — воскликнула Мила, заламывая руки. — Ты скоро станешь евнухом! А я не верю, чтобы молодой красивый, полный сил, мужчина ушёл в монастырь! Разве что в женский…
— Не надо подобных сальностей, — снова скривился её любовник. — Знаешь что, мне надоело тебе повторять изо дня в день одно и то же!
— У тебя есть любовница, — прошептала Мила, глядя на него синими, полными слёз глазами. — Ну конечно, у тебя есть любовница, и как же я раньше не догадалась?
Она всхлипнула.
— Мила, дорогая моя, ну что ты говоришь? — воскликнул Антуан, не прекращая, впрочем, намазывать французский паштет из гусиной печени на свежевыпеченный кухаркой хлеб. — Зачем ты меня обижаешь? К чему вообще весь этот фарс? Разве ты не замечаешь, что это выглядит просто смешно? Замужняя женщина обвиняет любовника в том, что тот ей изменяет! Смех, да и только! Тебе не приходило в голову, что я, в отличие от тебя, свободен? И могу иметь столько любовниц, сколько захочу! И ты не смеешь упрекать меня в этом, ведь я не могу всю жизнь ждать, когда ты разведёшься! Я и так привязан к тебе, словно цепью, а ты отлично устроилась, дорогуша: и муж, и любовник у тебя под боком!
— Значит, тебя не устраивает моё замужество? — уточнила Мила.
— А как ты думаешь? — пылал праведным гневом Антон. — Как ты думаешь, что я испытываю, когда моя любимая женщина уходит в спальню, где её ждёт муж?
— Но мы же не спим вместе с Павлом уже давно, я ведь тебе говорила, — просияла Мила. — И вообще он уехал…
— Говорить — это одно, — возразил Антон. — Может быть, ты просто меня утешаешь! А на самом деле занимаешься с ним любовью до утра?
— Ну что ты, милый, — певица приникла к нему и обвила его шею тонкими руками. — Я никогда не променяю Павла на тебя, ты мне очень, очень, очень дорог! И сразу же после нашего с тобой знакомства я перестала спать с мужем, клянусь!
Антон помолчал. Ему даже доставляло удовольствие играть роль безутешного возлюбленного, который ждёт от любовницы серьёзного шага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32