..
Подсказало пришедшее вдруг понимание внутреннего успокоения и удовлетворения, которое может обрести человек. Раньше это было непостижимо для ума Даннора, теперь ему страстно. хотелось пережить это ощущение, несмотря на подстерегающую при этом опасность.
На третий день, закончив работать, он отправился в таверну.
На этот раз помещение показалось ему большим, деревянные двери огромными, тяжелыми и внушительными.
Сегодня вечером здесь собралось столько же людей, как и в прошлый раз, но сидели они по-другому. Толпа у видеоэкрана поредела, зато большинство посетителей находилось у стойки бара.
Даннор занял столик рядом с экраном и притворился увлеченным зрелищем Конфликтов. На самом деле он сосредоточил все свое внимание на коридоре, который вел в задние комнаты.
Его план, который созрел только в самый последний момент, состоял в том, чтобы просто ждать отца. Конечно, уверенности в его присутствии здесь не было, но предчувствие подсказывало обратное. Ну, а если он ошибся, то вернется сюда в другой раз.
Даннор не станет врываться на заседание заговорщиков, как случилось прошлый раз. И вовсе не из-за страха... Ведь вступление в ту комнату означает присоединение к ним, а он еще не готов к этому. Ему просто хотелось поговорить с Триеннором. Только и всего... На сегодня достаточно, а потом...
Вскоре он заметил, как официантка унесла поднос с напитками в коридор. Значит, заговорщики там. Хорошо...
Никто не подходил к нему, чтобы принять заказ. Даннор увидел девушку, обслуживавшую его в прошлый раз, но она работала за стойкой и не могла ходить между столиками. И что это вдруг все посетители разом, ни с того ни с сего, почувствовали жажду?
Затем перед ним на стол опустилась кружка с пенистым темным напитком.
Он поднял голову и увидел незнакомого мужчину, который явно выпил больше, чем следовало.
– Эй, – произнес человек с сильным выговором Низшей Касты, – в день взрыва видеоцентра пьют все.
Даннор какую-то долю секунды старался переварить услышанное.
– Видеоцентр? – переспросил он. Мужчина кивнул, наклонившись почти к самому лицу Тирдайнии.
Его глаза затуманились, щеки блестели в свете экрана, чувствовалось смрадное дыхание.
– Говорю же, – сказал он. – Ты что, не слышал ничего?
Незнакомец залился смехом.
– Разнесли твой центр поутру к чертям собачьим...
Выпрямившись, он поднял бокал в неловком салюте:
– За тех, кто это сделал! Сегодня у меня выходной, и я благодарен им за сей праздник.
Даннор не спросил, кого тот благодарит. Мужчина, конечно, не знал, что мятежники, за которых он пил сейчас, находятся в той же таверне, но это не охладило его восторга. Впервые Тирдайния осознал – движение, к которому принадлежит его отец, – не группа фанатиков. Оно захватило большую часть населения.
В таком случае, все меняется. Конспирация становится своего рода правилом. Даннор припомнил услышанное в прошлый раз... Тогда Ма'алор и Занкков спорили о способности масс восстать против властей. Кажется, эта способность начала заявлять о себе.
Пока что Даннор не видел заключенного мятежника – вроде бы, Ралаккая?
– по видео... Но это не значит, что тот не появляется на экране. Тирдайния мало смотрел Конфликты, да и не обращал особого внимания на происходящее в этих передачах. Вызвало ли появление Ралаккая на полях сражения гнев зрителей, как предсказывал Занкков? Или инцидент вызван другими причинами?
Неважно... В любом случае, что-то произошло. Важное и пугающее...
Мужчина все еще возвышался за столом, ожидая от Даннора ответа.
Тирдайния не омрачил его ожиданий:
– За них! – провозгласил он и поднял свой бокал. Этого оказалось достаточно, чтобы незнакомец оставил Даннора в покое и убрался восвояси.
И тут же он увидел отца. Очевидно, собрание заговорщиков решило сделать перерыв.
Триеннор первым вышел из темного проема коридора. Рядом шагал Ма'алор; Даннор никогда не сможет позабыть его темных глаз и безжалостной улыбки, сверкающего ножа в руке мужчины.
Младший Тирдайния встал, чтобы привлечь внимание отца. У него вдруг появились опасения насчет друзей Триеннора, которые могут не одобрить его приход сюда. Но если отец предложил присоединиться к их группе, то об этом должны бы знать и остальные. В конце концов, не убьют же они его сейчас?!
Это ведь общественное место... Заговорщики не станут рисковать, даже если кругом люди, поддерживающие их.
Триеннор и Ма'алор сразу же заметили его и нисколько не удивились.
Даннор все-таки не решился выйти из-за стола и подождал, пока отец сам подойдет к нему Старший Тирдайния обменялся парой слов с Ма'алором, затем пошел между столиков. Его товарищи направились к выходу или к стойке бара. Однако, не успел отец пройти и половину пути, как двери таверны распахнулись, и в зал нахлынули люди в синей униформе.
"Гражданская Служба... – понял Даннор. – Здесь... Они же схватят отца и его товарищей за их деятельность! Кто-то выдал их... Теперь заговорщиков накрыли!"
Тирдайния-младший не мог двинуться с места от испуга. Отец же, напротив, без колебаний перевернул столик на пути агентов Гражданской Службы и приготовился к драке.
Почти сразу же его ударили по голове, а затем – в живот. Даннор почувствовал, как внутри все сжалось от негодования и сочувствия. Он бросился на помощь, но кто-то сзади удержал его. Даннор повернул голову.
Лицо оказалось знакомым... А, это один из тех людей из задней комнаты, чье имя так и не удалось узнать. Младший Тирдайния стал вырываться, но мужчина явно обладал большей силой, а в его глазах читалось предостережение, которое Даннор стал понимать через одну-две секунды.
"Ты не должен вмешиваться, – прочел Даннор во взгляде незнакомца. Ты должен молча позволить Гражданской Службе делать все, что они найдут нужным в данный момент..."
В Армии Тирдайнии пришлось знакомиться с тактикой, и он запомнил крепко одно из правил:
"Сократи потери до минимума, чтобы иметь возможность воевать в следующий раз." Но нелегко следовать этому постулату, когда теряешь отца.
Даннор снова развернулся. Триеннор уже лежал на полу, а на него навалились шестеро агентов, не давая встать. Но попытка отца не пропала даром:
Ма'алор и еще несколько человек убегали в коридор, направляясь в заднюю комнату. Посетители, возбужденные смелостью старика, тоже старались помешать вторгшимся агентам. Слышались крики открытого неповиновения, разбивались бутылки, трещала мебель... Как только один из посетителей получал удар прикладом бластера, тут же на его место вставал другой.
Сумятица усиливалась, – и обещание о всеобщем восстании все более приобретало реальные черты. Агенты расступились, и Даннор смог увидеть своего отца. Лицо Триеннора покрывали синяки и ссадины, изо рта текла кровь. Глаза отца и сына встретились, и Даннор ощутил чувство, которое не приходило к нему с самого младенчества; в горле появился комок, который никак не удавалось проглотить.
Из той части таверны, где скрывались товарищи Триеннора, раздался еще больший шум. Из коридора появились новые служащие Гражданской Службы, толкая перед собой нескольких заговорщиков. Одного из них Даннор узнал сразу; агенты вели Занккова. Но Ма'алора не было, как и многих других.
Видимо, им удалось убежать.
Приток новых сил служителей закона застава посетителей разойтись по сторонам. В конце концов, они не участвовали в мятеже, а просто немного обалдели от известия о разрушении видеоцентра Когда сегодняшний день позабудется, эти люди, более чем вероятно, станут такими же покорными, кат и всегда.
"Если только, – добавил про себя Даннор, – не последуют новые дни, подобные сегодняшнему, Новые случаи саботажа, новые налеты Гражданской Службы на подозрительные сборища..."
Толпа окончательно расступилась и отошла от стойки. Человек, державший Даннора, ослабил хватку, так как все равно через стену посетителей, образовавшуюся между отцом и сыном, пройти никак нельзя.
Тирдайния стоял спиной к экрану. Человек, схвативший его, просто купался в зловещем свете Конфликтов, разворачивавшихся на видео. Шла битва, которая служила прекрасной декорацией к сцене насилия перед ними в зале таверны.
Через несколько минут люди полностью успокоились. Настроение у всех упало: агенты Гражданской Службы мастерски поймали лидеров подполья, самых ярых бунтовщиков.
Даннор многое не видел из-за голов в толпе. Но шум утих, и стал слышен голос, ровный, тренированный голос, принадлежавший офицеру:
– Сегодня вас избавили от присутствия в вашей среде преступников.
Очевидно, вы не знали о них и об их преступлениях, иначе никогда бы не стали защищать, как это произошло. В будущем все законопослушные граждане проявят содействие при задержании, иначе их самих будут считать преступниками, следовательно, обойдутся как с таковыми.
Открылась дверь, и раздались шаркающие звуки, будто кого-то тащили по полу. Затем число голубых мундиров сократилось, видимо, они последовали га арестованными, наконец, никого из агентов не осталось.
* * *
Этой ночью рабочие развели огни на другой стороне моста. Обычно они спали на месте, где сейчас разместились воины, но, словно повинуясь тайному сигналу, решили оставить сегодня между собой и незваными гостями пропасть.
Перемена места, тем не менее, вряд ли на кого-нибудь повлияла. Все заснули еще до того, как стемнело. Все, кроме Джорди. Он долго лежал и ждал, когда остальные закроют глаза и провалятся в небытие.
Затем, поднявшись, он начал осторожно действовать.
Джорди отполз в сторону от угасающего костра и как можно тише прокрался на мост. Пересек его, прижимаясь к веревочным заграждениям и стараясь оставаться незамеченным. Он слышал гул ветра, чувствовал легкое колебание конструкции, показывавшее выверенную до мелочей прочность; заглянул в пропасть, глубокую, черную и ждущую жертв.
Приблизившись к краю моста, Джорди скользнул к груде камней. Напрягая мышцы рук и ног, он прополз метров десять и спрятался за выступом скалы, на которой располагались повозки. Теперь огни лагеря находились почти прямо под ним, заметные по кострищам и дыму. Ветер уносил искры вдаль быстрее, чем обычно, и они терялись среди огромного количества звезд.
Джорди слышал, как трещали дрова и ворочались люди.
В отличие от рабочих, воины не спали. Он давно приготовился к подобной ситуации – это лишь добавляло ему осторожности.
Затаив дыхание, Джорди взобрался повыше, прижимаясь к склону и надеясь, что не заденет ненадежный камень, который может выдать его шумом своего падения. К счастью, ему приходилось раньше лазить по этому самому склону, хотя тогда и в голову не приходило, что понадобится знание окрестностей.
Вскарабкавшись на нужную высоту, Джорди разместился у причудливого выступа и постарался охватить взглядом местность.
Воины разожгли огонь из валявшихся досок в стороне от повозок.
Кажется, они находили общество своих пленников ниже своего достоинства; фактически, ниже, чем общество тягловых животных, стоявших рядом, накормленных, напоенных, довольных и привязанных к скале.
Джорди не стал долго осматривать повозки. Их положение соответствовало его воображаемой картине, которую он представлял себе раньше, готовясь к этой операции. Он все внимание сосредоточил на охранниках и отметил в уме, что какая-то часть из них еще продолжает разговоры, но некоторые уже дремлют; к сожалению, спавших было меньше.
"Черт! Конечно, я подожду... Но меня могут обнаружить, если кто-нибудь из них захочет прогуляться. Не лучше ли проползти немного выше?
Или вернуться к мосту и переждать под ним?"
Безумие совершаемого стало постепенно доходить до Джорди.
"Это самоубийство, – подумал он. – Сумасшествие... Если у меня сохранилась хоть капля разума, то нужно немедленно вернуться назад и забыть обо всем".
Наверное, он все-таки преступник, как предположил Беффт, существо, помогавшее ему в самом начале. Раз у него нашлись силы для сегодняшнего, значит, есть способности и к худшему.
И все же даже самобичевание не заставило Джорди отбросить намерение.
После увиденного на мосту отказаться от своих планов нельзя.
Сидеть на камне стало холодно. Остывший воздух пробирался под грубо тканую накидку, хватал жесткими ледяными пальцами за тело. "Даже плаща нет... Но я не мог взять его с собой! Он только бы выдал меня..." сетовал мужчина.
Джорди уговаривал себя набраться терпения и приготовиться к долгому ожиданию. Вдруг голоса стали оживленнее. На мгновение он замер, соображая, не его ли заметили охранники. Затем, не слыша приближающихся шагов, он решил выглянуть из укрытия еще раз.
Увиденное заставало его улыбнуться. Двое охранников сбросили с себя оружие, а остальные – по крайней мере те, кто не спал, – образовали крут.
По тому, как стоявшие уставились друг на друга, и по возгласам, подбадриваниям и гиканью зрителей Джорди догадался, что двое решили померяться силами, видимо, для развлечения остальных. Ясно, они будут драться не насмерть, иначе зачем отбрасывать оружие. Значит, состоится борьба...
Он не стал дожидаться начала поединка. Самое главное произошло воины отвлеклись. Его час настал!
Шум усилился, и он снова пополз, стремясь оставаться в тени.
Джорди осторожно пробирался к повозкам, стараясь особенно не медлить.
Кто знает, сколько времени может продлиться веселье охраны?
Покинув убежище, останавливаться уже нельзя – Где ползком, где на четвереньках он добрался до ближайшей телеги. Она оказалась загруженной продовольствием. Но здесь Джорди мог немного передохнуть и перевести дыхание.
Хорошо, что животные привязаны к скале, иначе бы ему не справиться с задачей: его затоптали бы, прежде чем он успел откатиться в сторону.
Джорди преодолел частокол деревянно-металлических колес и добрался к дальнему краю второй повозки. В ней находились двое пленников, сидевших по-прежнему спиной к спине, поскольку веревки, связывающие их, не позволяли сменить положение.
Один из них был с птичьим лицом и кожей, темнее даже, чем у самого Джорди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30