На это ему ответить было нечего. Через несколько мгновений он сказал:
— Да. Вы совершенно правы. Разумеется.
Она встретилась с ним взглядом и вдруг рассмеялась. Смех ее был совершенно искренним, хотя и невеселым.
— Просто поразительно как вы ухитряетесь одновременно и думать и чувствовать. Ваши мысли как будто всегда смягчены состраданием, но при том всегда исполнены чувства. Даже среди наших женщин такое качество встречается крайне редко, не говоря уже о мужчинах. Вы просто удивительный человек.
— Госпожа, советую вам быть поосторожнее и не выводить меня из себя. А то я могу выкинуть что-нибудь такое, о чем сам потом пожалею. Или мы оба пожалеем.
— Вот видите? Вне зависимости от обстоятельств ваш ум беспрестанно работает и работает. Для вас не существует невозможного. У вас прекрасно развито чувство равновесия. Клянусь душой матери, вас трудно напугать. Но именно ваша рациональная логика должна подсказывать вам, что невозможно сделать правильные выводы из ложных предпосылок. — Она помолчала, что-то обдумывая, затем добавила: — Послушайте, а что если я вместо этого расскажу вам в чем дело? Обещаете тогда не вмешиваться?
Он напрягся.
— Если таково ваше желание.
— Да, таково мое желание. Но сначала пообещайте.
Он заколебался, но все же выдавил:
— Обещаю.
— Клянетесь своими богами?
— Клянусь своей честью.
После этого они еще около часа бродили вдоль освещенных пламенем факелов бойниц. Она рассказывала ему обо всем: о том как Хидеки Рюдзи поручил ей контролировать мужа, о том, что теперь только они — он и она, если конечно он согласен стать ее союзником — смогут использовать Синго и новую амигдалу для формирования будущего всего Ямато. Ясуко буквально завоевала его своими словами. Поразила его своей откровенностью. К тому же, в ее словах он нашел подтверждение и еще кое-каким своим мыслям: теперь он не сомневался, что она обязательно будет принадлежать ему.
— Госпожа, до чего же прекрасно здесь ночное небо!
— Да. А вы можете найти среди звезд Четырех Хозяев Северного Мешка?
— Чего?
— Кажется у вас это называется Большим Ковшом, поскольку с Древней Земли созвездие выглядело похожим на этот нехитрый сосуд. Отсюда же с Эдо найти их довольно непросто, поскольку они не образуют одного созвездия. У детей на многих наших системах даже есть игра цель которой найти Четырех Хозяев в небесах своих планет.
— Очаровательная идея, госпожа.
— А семь наших маленьких лун вы видите?
— Да. И они тоже просто чудесны. Насколько я понимаю, периоды их обращения, яркость и окраска были специально подобраны так, чтобы добиться максимально эстетического эффекта при их появлении в ночном небе видимом из дворца сёгуна.
— Верно.
Он указал вверх на самый яркий объект — фиолетово-белую точку, настолько яркую, что она отбрасывала тени. — А это что за звезда, госпожа?
Она заколебалась.
— А вот насчет этого вам бы лучше не спрашивать, мистер Стрейкер.
— Почему же?
— Потому что это не звезда. — Ее лицо вдруг показалось ему очень усталым. — Потому что свет, который вы видите, это на самом деле памятник миллионам погибших людей.
— Что вы имеете в виду? Катастрофу? Рухнувшую по каким-то причинам экосистему?
— Нет. Это Нагоя. Система, которая была сознательна уничтожена правительством. Масса звезды была необычной и идеально подходила для проведения на ней довольно специфических экспериментов. Внутри нее был создан нексус и она превратилась в сверхновую. Целью эксперимента было попытаться обеспечить Ямато собственным источником сверхтяжелых элементов.
— Заселенная система?
Она кивнула.
— Там жило много миллионов людей. Покинуть систему было разрешено только представителям некоторых каст.
Они стояли у парапета, разделенные лишь каким-то жалким ярдом пространства, казавшимся ему одновременно и тысячей парсеков и ничем. Вдруг ветер донес до него звук далекого барабанного боя. Он становился все громче и теперь было слышно, что он сопровождается какими-то другими звуками. Ужасными. Жалобными. О чем-то молящими. Даже Рено-са, до тех пор спокойно сидевшая на своем насесте, заволновалась. Ясуко закинула край плаща на плечо и наклонилась над парапетом, чтобы посмотреть откуда исходят странные звуки. Отсюда с этих высоких стен все происходящее на площади было видно очень хорошо.
Внизу, в ожидании приближающейся процессии, которая как будто направлялась к внешним границам дворцового комплекса, собиралась толпа любопытных. Стенания исходили от молодой женщины. Когда она поравнялась с ними они поняли, что она в совершенном ужасе. Ее, спотыкающуюся и рыдающую, тащил за собой на цепи синтоистский жрец. За ними следовало с дюжину стражников в темно-зеленых плащах и черных шлемах. Впереди же процессии шествовали два молодых барабанщика, неистово бьющих в свои барабаны изогнутыми палочками, тем самым предупреждая о приближении процессии и созывая зрителей. Наконец все остановились и вперед вышел чиновник. Барабаны тут же смолкли, слышался только плач.
Чиновник принялся зачитывать обвинение, а Ясуко с ужасом наблюдала за происходящим.
— Что это? — спросил Хайден, поскольку на расстоянии не мог разобрать слов.
— Сейдотоку, — выдохнула она, не отрывая взгляда от все увеличивающейся толпы внизу.
Это слово ему ничего не говорило.
— Сейдотоку? А что это такое?
— Слушайте. Сейчас девушке читают приговор за совершенное ею преступление.
Он наклонился вперед, чтобы лучше видеть происходящее. Они мучали бьющуюся в истерике женщину, читая ей какой-то официальный документ. Толпа все прибывала. Люди возбужденно переговаривались, явно негодуя, затем и без того уже охрипшая женщина снова начала отчаянно рыдать.
— А что она такого совершила? — спросил он.
— Ее обвинили в нарушении закона сейдотоку, — повторила она упавшим голосом. — Свидетелей не было, и ее слова были против его слов, но, поскольку она женщина, ее показания были сочтены менее правдивыми.
— Вы хотите сказать, что ее обвинили в лжесвидетельстве?
— Нет, Хайден Стрейкер. Вовсе не в лжесвидетельстве.
— Она самурайка?
— Да. Причем первого ранга. И поступила она очень глупо. Погубила саму себя, свою семью и опозорила свой ранг.
Послышалось какое-то звяканье. Рыдания молодой женщины стали громче. Она невидящим взором уставилась на толпу. Голова несчастной была непокрыта, плечи безвольно поникли, а руки плетьми свисали плетьми по бокам. Теперь она уже не кричала, а подвывала как маленький ребенок, выведший родителей из себя и получивший взбучку. Затем она вдруг страшно вскрикнула, а потом заплакала еще громче, как будто взбешенный родитель отвесил ей еще шлепок. Но Хайден Стрейкер видел, что подвывания сменились громким плачем вовсе не из-за полученного шлепка.
Он увидел как с несчастной сорвали одежду, а тем временем чиновник, наконец дочитавший приговор, видимо начал что-то выговаривать ей за неподобающее поведение.
— Господи! Да они же раздевают ее!
— Это тоже часть наказания за ее преступление.
Он с ужасом наблюдал за происходящим внизу во все глаза как вдруг какой-то здоровенный детина одним ударом свалил женщину на землю. Хайден даже дернулся, будто на себе ощутив боль от удара. Когда же жертва попыталась уползти прочь, ревущая толпа окружила ее полумесяцем ненависти и, медленно наступая, погнала к подножию стены как загонщики, смыкающиеся вокруг избранной ими добычи.
«Я должен что-то сделать», — подумал Хайден. Он крикнул им, чтобы они остановились. Он кричал до тех пор пока не охрип. Но его криков никто не слышал, а если и слышали, то попросту игнорировали. Остановить толпу не было никакой возможности. С этих высоких стен попасть на площадь удалось бы только спустившись вниз и выйдя через главные ворота. Когда он понял что совершенно бессилен что-либо сделать, в животе у него как будто затянулся какой-то ужасный тугой узел.
Несколько минут, пока с нее срывали одежду, он стоял будто парализованный происходящим. Теперь из носа у нее текла кровь, в крови были и волосы и тело, крупные капли крови капали на землю. Выхода у нее не оставалось. Она снова начала кричать и в отчаянии попыталась прорваться сквозь толпу своих мучителей, но ее отшвырнули назад. Она еще пыталась уклоняться и защищаться от ударов руками. Но вскоре силы оставили ее. Тогда вперед вышел огромный стражник и вытащил необычайно длинный меч. Еще два стражника взяли ее за руки и толпа придвинулась так близко, что чиновнику даже пришлось приказать им отодвинуться подальше. Толпа окружила ее кольцом и заслонила от Хайдена. Он видел только как меч взлетел и, сверкнув, опустился вниз. Толпа издала стон удовлетворения.
Когда все кончилось, Хайден Стрейкер дико взглянул на Ясуко. Голос он почти сорвал. Ему казалось, что его вот-вот вырвет.
— Это же варварство!
— Это закон. Наказание, предусмотренное за подобное преступление. — Она говорила еле слышно и, казалось, вот-вот умолкнет.
— В таком случае, это варварский закон! Что же она, во имя Господа, такого совершила, чтобы заслужить такую страшную смерть?
Она коснулась его руки, ласково сжала ее. Лицо ее было исполнено жалости. На глазах стояли слезы.
— Ее преступлением была супружеская измена, Хайден-сан. А наказанием за нее является смерть.

9
Аркали, отправившаяся вслед за комендантом Форт-Бейкера Люкой Роханом с мостика космической станции на экскурсию в кольцо, снова начала терять надежду. Позади них остались светящиеся экраны сканеров, за которыми постоянно сидели операторы-американцы, поскольку все члены экипажа родом с Осуми давным-давно вернулись на родную планету. Она внезапно поразилась собственной энергичности. Вопреки всему они-таки попали сюда, хотя, по-видимому, и напрасно. Хайдена на станции не оказалось.
Рохан был весьма странным человеком. В свои пятьдесят с чем-то лет он, несмотря на необычайную худобу, явно был исключительно сильным человеком. Голова с заросшими щетиной щеками, чуть слабоватым подбородком то и дело поворачивалась то в одну, то в другую сторону на тонкой петушиной шее, повязанной когда-то белым шейным платком. Венчала голову невероятно засаленная фуражка, исключительно гармонировавшая с вытертым до блеска кителем. Впрочем, на этом богом забытом форпосте Американо все казалось каким-то выцветшим, засаленным и грязным, поэтому Рохан не являлся исключением.
— Пошли, пошли, миз Хавкен. Вот сюда. Покажу вам наше кольцо, парк и то место, которое я теперь называю домом.
Она последовала за ним, пытаясь понять, что он за человек. Может быть метракоровское начальство назначило его на столь незавидный пост именно из-за его странностей? А может быть он стал таким как раз потому, что слишком долго безвылазно просидел в этом космическом дурдоме? Ей удалось кое-что узнать о Рохане. Несколько лет назад ему пришлось предстать перед метракоровским военным трибуналом, после чего он и был сослан сюда. Интересно, какое преступление он совершил? Судя по его поведению, это могло быть что угодно.
Он провел ее по прозрачному туннелю — головокружительно открытому космическому коридору, ведущему к кольцу и парку. Здесь, в этом озаренном звездами переходе были неправильно сбалансированы компенсаторы гравитации. Они создавали притяжение в одно «же» на уровне щиколоток, в три четверти — на уровне талии и в половину нормального — на уровне головы. Поэтому по пути Аркали и Рохан то и дело испытывали резкие резонансные перепады гравитации, вызывающие головокружение и тошноту.
Она старалась смотреть только на единственную линию, которую здесь можно было бы назвать горизонтом. Вдали была видна кристально-прозрачная труба — ярко освещенный плексовый тор с зеленым пейзажем внутри — медленно вращающаяся и связанная с фортом паутиной тонких плексовых спиц. Диаметр вмещающего парк кольца равнялся приблизительно половине мили, а поперечник — футам восьмидесяти или девяноста. В парке росла настоящая трава, деревья, текли ручьи и имелся даже совершенно сумасшедший водопадик, струя которого, изгибаясь в падении, отливала всеми цветами радуги. Имелись там и два довольно больших белых строения, для поддержания равновесия расположенных на противоположных сторонах кольца и очень похожих на древнегреческие храмы или на что-то в этом роде. Выглядело это довольно странно. Оставшийся позади собственно Форт-Бейкер был больше всего похож на мерзкого жирного паука, висящего в центре тонкой ажурной паутины.
«Вполне возможно, — подумала она, — Рохан сумеет понять ее чувства к Хайдену, нужно лишь выбрать для разговора подходящий момент. Она уже не раз пыталась обсудить с ним этот вопрос, но он каждый раз ускользал от темы. Похоже, настало время припереть его к стенке.
— Так вот, по поводу Хайдена…
— Господи, нет вы только гляньте! Огоооо! Вот оно, мое царство, миз Хавкен! Уже четыре года. Еще пара лет и я буду выпущен отсюда на поруки. — Он натянуто улыбнулся. — Шучу, шучу!
Затем он принялся объяснять, как важно удерживать каньские корабли на солидной дистанции от Форт-Бейкера, но вдруг замолчал, вытащил бластер и прицелился в появившийся в сотне ярдов впереди маленький серый комок. Тот бросился вперед, резко остановился и, развернувшись, метнулся туда, откуда появился. Рохан сунул бластер обратно в кобуру и придерживая Аркали рукой за спину, негромко заговорил:
— Видите, миз Хавкен, вот это и есть парк — кольцо, засаженное зеленью. Если каньцы вынудят нас сбросить его и убраться из системы, то нам практически нечем будет дышать, поскольку воздух мы получаем исключительно оттуда. А запасов сжатого воздуха у нас почти нет, равно как и воздухообменников. Я знаю, это звучит глупо, но понимаете, форт специально проектировался так, чтобы пользоваться только естественным воздухом.
— Но это же просто безумие!
— Ничуть. С официальной точки зрения здесь просто настоящий курорт: мягкая центробежная гравитация, естественная атмосфера, можно заниматься огородничеством, играть в мяч, купаться и все такое прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88