https://wodolei.ru/catalog/vanni/Riho/
Вас ждет юная леди. Уже с десяти часов ждет. Сказала, что по личному делу, я пропустил ее в приемную.
– Почему ты здесь? – сурово осведомился он.
Диана вспыхнула:
– Я скажу вам, мистер Витали. Я хочу, чтобы вы перестали встречаться с моей мамой. – Она откашлялась. – Так будет лучше, пожалуйста.
– Ты что, серьезно? – гневно спросил он.
Диана судорожно сглотнула:
– Конечно серьезно. Послушайте… мы были счастливы до тех пор, пока не появились вы, вы все испортили, вы настроили мою маму против меня.
– Это ты сама настроила свою маму против себя, а не я. Господи, я не могу понять, как ты вообще можешь постоянно думать о себе.
– Раньше она никогда так не поступала. Она обращается со мной так, словно я ей мешаю…
– Чепуха!
– Это правда! – Диана усмехнулась. – Она думает, что раз вы уделяете ей столько внимания, значит, вы серьезно относитесь к ней.
– Я не понимаю, как ты осмелилась прийти сюда и обсуждать со мной твою маму в таком пренебрежительном тоне! – сердито воскликнул он, вставая. – Кто ты после этого, черт побери!
Диана оскорбленно сжала губы. Потом презрительно продолжила:
– Я люблю мою маму и не хочу, чтобы ей было плохо. Дядя Эдриан хочет жениться на ней. Вы думаете он захочет ее… после вас?
– Замолчи! – окончательно взорвался Николас. – Как ты смеешь говорить, что любишь свою мать? Ты любишь только одного человека – Диану Скотт! Тебя ужасает перспектива того, что твоя мать выйдет за меня замуж. Тебя нимало не заботит, будет ей плохо или нет. Все, что тебя по-настоящему беспокоит, – так это то, сможешь ли ты совать нос в наши дела. Кроме того, у нас ведь могут быть еще дети, правда?
Диана побелела как полотно, словно он задел ее больное место, и неуверенно поднялась на ноги.
– Она никогда не будет счастлива с вами! – тяжело дыша, прокричала Диана.
Продолжать этот бессмысленный спор Николас был не в силах.
– Убирайся! – приказал он. – Прежде чем я потеряю терпение. Вон!
Диана вскочила и бросилась к двери.
– Я вас ненавижу! – в ярости крикнула она и выскочила из приемной, захлопнув за собой дверь.
Глава 10
Дни после внезапного ухода Николаса текли для Маделин тоскливой серой чередой. Она автоматически ходила на работу и частенько не могла сдержать слез, скорбя об утраченной любви. Остаток воскресенья Диана провела в постели, но у Маделин не было никакого желания общаться с ней после того, что сказал доктор. Когда Диана услышала, что Николас ушел, мать заметила на ее лице удовлетворенную полуулыбку, которая сказала ей больше, чем любые слова, и ранила ее в самое сердце.
В ней еще жила робкая надежда на то, что Николас позвонит ей, но ее ждало горькое разочарование. Она чувствовала себя беспомощной. Конечно, он не намеревался возобновлять их отношения. Эдриан ведь предупреждал ее, что Николас не тот тип мужчины, который связывает себя с одной женщиной, но… но он ведь ушел совсем не по этой причине. Он был оскорблен ее нерешительностью перед злой волей Дианы.
В понедельник вечером Диана устроила в доме настоящую бурю. Ее благожелательность по отношению к матери была позабыта. Маделин вяло поинтересовалась, что произошло, на что Диана гневно выкрикнула:
– Дочь твоего дорогого дружка вчера увезла с собой Джеффа!
– Увезла Джеффа? Каким образом? И вообще, откуда ты знаешь? Ты ведь весь день пробыла в постели.
Диана вспыхнула:
– Джефф сам рассказал мне. Я встретилась с ним в обед, и он не смог удержаться, чтобы не похвастаться. Он ждал меня вчера на торговой площади, когда туда прикатили на своей шикарной машине Мария и ее папаша. Мария сообщила ему, что я больна и не смогу прийти, а потом по доброте душевной предложила поехать с ними! Они ездили в Лондон, осматривали окрестности, а потом мистер Витали угостил их ужином в дорогом гриль-баре в Уэст-Энде. Ты бы только слышала Джеффа! Он просто захлебывался, рассказывая все это. Он сказал, что Мария потрясающая и так далее и тому подобное. – Диана нахмурилась.
Она не сочла возможным рассказывать матери о том, что Джефф, пылкий и влюбчивый, продолжительно уговаривал ее не быть такой холодной, когда он пытается ласкать ее. Он был настолько добр, что поспешил доложить ей, что Мария совсем не такая и, когда они оставались наедине, ему было с ней хорошо. Он просил Диану не быть такой ханжой, говорил, что она должна проснуться и не жить в придуманном мире. Диана, юная и стеснительная, не смогла рассказать об этом, она сочла, что на данный момент ее жизнь и так достаточно сложна.
– Ну, я не стала бы беспокоиться об этом, – цинично заметила Маделин. – Едва ли Мария думает о том, чтобы сблизиться с Джеффом Эмерсоном, а если нет, то ее отец быстро справится с этой проблемой.
Тут же вспомнив об утреннем разговоре с Николасом Витали, Диана покраснела и исподтишка взглянула на мать. Нет, по всей видимости, он не звонил ей. Она вполне допускала возможность того, что он сделает это, и тогда у нее возникнут серьезные проблемы. Но раз он этого не сделал, хотела бы она знать, решил ли он выполнить ее просьбу или нет. Она надеялась на то, что да. Может, даже то, что произошло с Джеффом, не так уж и плохо. Теперь Маделин наверняка решит, что все кончено.
В среду накануне Пасхи в колледже устраивали представление, в котором участвовала Диана. Маделин непременно должна была пойти, и, как всегда, Эдриан предложил ей пойти вместе. Женщина была равнодушна, но приняла приглашение, чему Эдриан удивился. Он не понимал, что произошло между Маделин и Николасом Витали, и решил ни о чем не говорить, надеясь на то, что все разъяснится со временем.
Маделин была уверена, что не сможет сосредоточиться на пьесе, но дороги назад у нее не было – Диана так ждала этого вечера и была так благожелательно настроена, что Маделин не смела нарушить это подобие гармонии.
Одевшись, она сидела перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Под глазами залегли темные круги, придававшие лицу страдальчески-усталое выражение, и она подумала, что выглядит сейчас на свои тридцать три, а то и больше.
Эдриан, подъезжавший к ее дому, увидев ее одинокую унылую фигуру, пожалел о том, что Николас Витали не видит того, что он сотворил с некогда цветущей красавицей.
Всю дорогу до колледжа они молчали, оба погруженные в свои собственные мысли.
Зал был уже почти полон, но для них были зарезервированы места в переднем ряду. Когда они подошли к креслам, внезапно сзади них раздался голос:
– Привет, Маделин!
Она резко обернулась, сердце ее екнуло – на минуту ей показалось, что ее окликнул Николас… но нет, это оказался Харви Каммингс.
– О! Привет, Харви, – спокойно ответила она, попытавшись улыбнуться. Он, как выяснилось, пришел сюда с Мастерсонами и какой-то молодой женщиной, но оставил их, чтобы поговорить с ней. Эдриан тактично отошел, оставив их наедине.
– Что происходит, милая? – участливо поинтересовался он, внимательно изучая ее лицо.
– Почему… э-э… я не понимаю, что ты имеешь в виду, – растерянно пробормотала она.
– Уверен, что прекрасно понимаешь. В последнее время вы с Ником совсем не видитесь. – Он поморщился. – А он стал похож на медведя-шатуна, но что случилось, не говорит. Хотя я думаю, что догадываюсь. – При этих словах сердце Маделин подпрыгнуло, а он продолжал: – Сегодня из Италии прилетела его мать. А с ней какая-то родственница, какая-то дальняя кузина, что ли. – Он понизил голос. – Милая, позвони ему, ладно? Не позволяй его матери воспользоваться обстоятельствами. Ник совсем ничего не соображает, поверь мне.
Маделин негромко хлопнула в ладоши.
– А что же он тогда сам не позвонит мне?
Харви пожал плечами:
– Думаю, он считает, что ты виновата в том, что произошло; ты и твоя дочь, так ведь? Ник не слишком гордый, но и заискивать не станет. Наверняка что-то здорово задело его.
– Так и есть. – Маделин покачала головой. – О, Харви, ты думаешь мне стоит позвонить?
– Уверен.
Спектакль был хорошим, но Маделин едва понимала, что происходило на сцене. Она была поглощена своими проблемами. Завтра, если она решится, она позвонит Николасу. Но вот вопрос: что она ему скажет?
Поехать в лондонский аэропорт встречать мать у Николаса времени не было, так что вместо себя он послал Марию на лимузине, который вел его личный шофер. И вот когда он к обеду вернулся в отель, то с удивлением обнаружил, что его ждет не только мать, но еще и София Рудолфи. Поцеловав мать в качестве приветствия, ему, конечно, пришлось одарить поцелуем в щеку и Софию – в целях приличия избежать этого было нельзя. Было очевидно, что мать все еще одержима идеей женить его на Софии, она считала, что эта женщина – самая подходящая для этого кандидатура. Но Николас ее мнения не разделял, хотя София ему и нравилась. В красном, оттенявшем ее волосы, бархатном облегающем платье она выглядела очень эффектно. Поскольку приехали они совсем недавно, на ней все еще была серебристая норковая шубка, и Николас неожиданно подумал, что это именно та женщина, которая стала бы ему подходящей женой. Они были бы превосходной парой в обществе. София всегда бы знала, как правильно вести себя и о чем говорить с его деловыми партнерами. К тому же он мог бы быть уверен, что нашел для Марии любящего ее по-настоящему человека.
Но почему же тогда от мысли о женитьбе на ней ему становилось так тоскливо? Конечно, он знал ответ на этот вопрос. С тех пор как он встретил Маделин, все другие женщины поблекли и стали ему совершенно неинтересны. Теперь он не смог бы делить свою жизнь ни с какой другой. На какой-то момент он вдруг всем телом ощутил ее незримое присутствие рядом, ее тепло, любовь и нежность. Ну почему она не согласилась без всяких условий быть с ним рядом.
Он взглянул на мать. В свои пятьдесят Мария Кристина Витали была еще очень красивой женщиной. Длинные волосы, заплетенные в косы, короной уложенные вокруг головы, и строгий стиль одежды придавали ей поистине королевский вид. В течение многих лет она старалась подчинить себе Николаса, заставить его осознать возложенную на него ответственность, но тщетно, он был слишком независим и слишком любил ее. Когда она думала о том, что он так и не обзавелся сыном, который мог бы потом продолжить дело династии Витали, ей становилось горько.
И вот она говорит с Николасом, а он цинично улыбается в ответ.
– Раз ты отказался подождать несколько дней, чтобы полететь вместе со мной, то я решила, что София составит мне отличную компанию. А вернуться в Италию она сможет с тобой. – Акцент ее был заметен еле-еле, поскольку и она много лет прожила в Америке.
Николас ослабил ворот рубашки под галстуком.
– Конечно, – пробормотал он, – я рад, что ты приехала в компании Софии. – В некотором замешательстве потерев рукой шею, он взглянул на Марию, надеясь, что ее присутствие принесет ему вдохновение или она ему поможет – девушка была прекрасно осведомлена о намерениях своей бабушки.
Но Мария беспомощно приподняла плечи, и ему пришлось промямлить:
– Я… э-э… может, я еще и не поеду в Италию…
– О, Ник! – София надула губки. – Почему нет? А мы рассчитывали на это. Я подумала, как было бы прекрасно нам втроем побыть вместе.
Николас нервно провел языком по пересохшим губам:
– Послушайте, давайте-ка пойдем пообедаем в ресторане. Мы обсудим все это чуть позже, когда вы отдохнете. Я уверен, что после такого длительного путешествия вы чувствуете себя уставшими.
Последовав его предложению, они пообедали, после чего обе женщины разошлись по комнатам – тема отъезда в Италию в беседе больше не затрагивалась.
Николас был рад наконец-то остаться с дочерью. Мисс Сайкс дремала, расположившись в кресле, но, когда они вошли, немедленно проснулась. В любой другой день Николас безжалостно отправил бы ее куда-нибудь, но сегодня, как, впрочем, и вообще в последние несколько дней, его мысли были заняты совсем другим.
Мария плюхнулась в кресло и заметила:
– Ну, Ник, бабушка решила взяться за тебя всерьез! Надо же зайти так далеко, что привезти с собой Софию! Какой кошмар! Если бы я была Софией, я бы чувствовала себя просто ужасно!
Николас нахмурился.
– Знаешь, ты не должна обсуждать такие вещи, – угрюмо сказал он. – Ты что-то слишком распустилась.
– Она же просто болтает, – примирительно заметила мисс Сайкс. – Она такая непосредственная девочка.
Мария виновато посмотрела на отца, и Николас, смягчившись, улыбнулся.
– Я уверен, что вы совершенно правы, мисс Сайкс, – благодушно произнес он и тяжело вздохнул. – Господи, что же мне теперь делать? – Повернувшись, он вышел из апартаментов, хлопнув дверью, и Мария тоже вздохнула.
– Бедный, Ник! – с сожалением сказала она. – Между ним и Маделин произошло что-то серьезное, держу пари, что ее доченька устроила им какую-то пакость.
В четверг Маделин с утра, как обычно, отправилась на работу. Нервы ее были напряжены до предела; практически всю ночь она провела без сна, раз за разом прокручивая в голове ее разговор с Харви. Она помнила, что сегодня Николас должен был улетать в Рим, так что времени на долгие раздумья, звонить ему или нет, у нее не осталось.
В конце концов она все же решила попробовать связаться с ним и дрожащими пальцами набрала номер отеля «Стаг». Дежурный клерк ответил ей, что мистера Витали в отеле сейчас нет.
– Я полагаю, что он уехал на завод, – задумчиво предположил он. – Попробуйте позвонить туда.
Поблагодарив служащего, Маделин узнала в справочной заводской номер и через несколько секунд уже разговаривала с дежурным оператором.
– Могу я поговорить с мистером Витали? – напряженным от волнения голосом осведомилась она.
– Кто его спрашивает?
– Э-э… просто скажите, что это Маделин. Он знает.
Девушка попросила ее подождать. Ожидание отнюдь не прибавило ей спокойствия и уверенности в себе, ей казалось, что до тех пор, пока он ответил, прошли часы.
– Маделин! Это правда ты? – Голос его звучал недоверчиво.
Она от облегчения чуть не выронила трубку. Он еще в Англии!
– Да, это я, – тихо произнесла она. – Как ты?
Теперь он говорил с явным нетерпением:
– Я в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
– Почему ты здесь? – сурово осведомился он.
Диана вспыхнула:
– Я скажу вам, мистер Витали. Я хочу, чтобы вы перестали встречаться с моей мамой. – Она откашлялась. – Так будет лучше, пожалуйста.
– Ты что, серьезно? – гневно спросил он.
Диана судорожно сглотнула:
– Конечно серьезно. Послушайте… мы были счастливы до тех пор, пока не появились вы, вы все испортили, вы настроили мою маму против меня.
– Это ты сама настроила свою маму против себя, а не я. Господи, я не могу понять, как ты вообще можешь постоянно думать о себе.
– Раньше она никогда так не поступала. Она обращается со мной так, словно я ей мешаю…
– Чепуха!
– Это правда! – Диана усмехнулась. – Она думает, что раз вы уделяете ей столько внимания, значит, вы серьезно относитесь к ней.
– Я не понимаю, как ты осмелилась прийти сюда и обсуждать со мной твою маму в таком пренебрежительном тоне! – сердито воскликнул он, вставая. – Кто ты после этого, черт побери!
Диана оскорбленно сжала губы. Потом презрительно продолжила:
– Я люблю мою маму и не хочу, чтобы ей было плохо. Дядя Эдриан хочет жениться на ней. Вы думаете он захочет ее… после вас?
– Замолчи! – окончательно взорвался Николас. – Как ты смеешь говорить, что любишь свою мать? Ты любишь только одного человека – Диану Скотт! Тебя ужасает перспектива того, что твоя мать выйдет за меня замуж. Тебя нимало не заботит, будет ей плохо или нет. Все, что тебя по-настоящему беспокоит, – так это то, сможешь ли ты совать нос в наши дела. Кроме того, у нас ведь могут быть еще дети, правда?
Диана побелела как полотно, словно он задел ее больное место, и неуверенно поднялась на ноги.
– Она никогда не будет счастлива с вами! – тяжело дыша, прокричала Диана.
Продолжать этот бессмысленный спор Николас был не в силах.
– Убирайся! – приказал он. – Прежде чем я потеряю терпение. Вон!
Диана вскочила и бросилась к двери.
– Я вас ненавижу! – в ярости крикнула она и выскочила из приемной, захлопнув за собой дверь.
Глава 10
Дни после внезапного ухода Николаса текли для Маделин тоскливой серой чередой. Она автоматически ходила на работу и частенько не могла сдержать слез, скорбя об утраченной любви. Остаток воскресенья Диана провела в постели, но у Маделин не было никакого желания общаться с ней после того, что сказал доктор. Когда Диана услышала, что Николас ушел, мать заметила на ее лице удовлетворенную полуулыбку, которая сказала ей больше, чем любые слова, и ранила ее в самое сердце.
В ней еще жила робкая надежда на то, что Николас позвонит ей, но ее ждало горькое разочарование. Она чувствовала себя беспомощной. Конечно, он не намеревался возобновлять их отношения. Эдриан ведь предупреждал ее, что Николас не тот тип мужчины, который связывает себя с одной женщиной, но… но он ведь ушел совсем не по этой причине. Он был оскорблен ее нерешительностью перед злой волей Дианы.
В понедельник вечером Диана устроила в доме настоящую бурю. Ее благожелательность по отношению к матери была позабыта. Маделин вяло поинтересовалась, что произошло, на что Диана гневно выкрикнула:
– Дочь твоего дорогого дружка вчера увезла с собой Джеффа!
– Увезла Джеффа? Каким образом? И вообще, откуда ты знаешь? Ты ведь весь день пробыла в постели.
Диана вспыхнула:
– Джефф сам рассказал мне. Я встретилась с ним в обед, и он не смог удержаться, чтобы не похвастаться. Он ждал меня вчера на торговой площади, когда туда прикатили на своей шикарной машине Мария и ее папаша. Мария сообщила ему, что я больна и не смогу прийти, а потом по доброте душевной предложила поехать с ними! Они ездили в Лондон, осматривали окрестности, а потом мистер Витали угостил их ужином в дорогом гриль-баре в Уэст-Энде. Ты бы только слышала Джеффа! Он просто захлебывался, рассказывая все это. Он сказал, что Мария потрясающая и так далее и тому подобное. – Диана нахмурилась.
Она не сочла возможным рассказывать матери о том, что Джефф, пылкий и влюбчивый, продолжительно уговаривал ее не быть такой холодной, когда он пытается ласкать ее. Он был настолько добр, что поспешил доложить ей, что Мария совсем не такая и, когда они оставались наедине, ему было с ней хорошо. Он просил Диану не быть такой ханжой, говорил, что она должна проснуться и не жить в придуманном мире. Диана, юная и стеснительная, не смогла рассказать об этом, она сочла, что на данный момент ее жизнь и так достаточно сложна.
– Ну, я не стала бы беспокоиться об этом, – цинично заметила Маделин. – Едва ли Мария думает о том, чтобы сблизиться с Джеффом Эмерсоном, а если нет, то ее отец быстро справится с этой проблемой.
Тут же вспомнив об утреннем разговоре с Николасом Витали, Диана покраснела и исподтишка взглянула на мать. Нет, по всей видимости, он не звонил ей. Она вполне допускала возможность того, что он сделает это, и тогда у нее возникнут серьезные проблемы. Но раз он этого не сделал, хотела бы она знать, решил ли он выполнить ее просьбу или нет. Она надеялась на то, что да. Может, даже то, что произошло с Джеффом, не так уж и плохо. Теперь Маделин наверняка решит, что все кончено.
В среду накануне Пасхи в колледже устраивали представление, в котором участвовала Диана. Маделин непременно должна была пойти, и, как всегда, Эдриан предложил ей пойти вместе. Женщина была равнодушна, но приняла приглашение, чему Эдриан удивился. Он не понимал, что произошло между Маделин и Николасом Витали, и решил ни о чем не говорить, надеясь на то, что все разъяснится со временем.
Маделин была уверена, что не сможет сосредоточиться на пьесе, но дороги назад у нее не было – Диана так ждала этого вечера и была так благожелательно настроена, что Маделин не смела нарушить это подобие гармонии.
Одевшись, она сидела перед зеркалом, внимательно рассматривая свое отражение. Под глазами залегли темные круги, придававшие лицу страдальчески-усталое выражение, и она подумала, что выглядит сейчас на свои тридцать три, а то и больше.
Эдриан, подъезжавший к ее дому, увидев ее одинокую унылую фигуру, пожалел о том, что Николас Витали не видит того, что он сотворил с некогда цветущей красавицей.
Всю дорогу до колледжа они молчали, оба погруженные в свои собственные мысли.
Зал был уже почти полон, но для них были зарезервированы места в переднем ряду. Когда они подошли к креслам, внезапно сзади них раздался голос:
– Привет, Маделин!
Она резко обернулась, сердце ее екнуло – на минуту ей показалось, что ее окликнул Николас… но нет, это оказался Харви Каммингс.
– О! Привет, Харви, – спокойно ответила она, попытавшись улыбнуться. Он, как выяснилось, пришел сюда с Мастерсонами и какой-то молодой женщиной, но оставил их, чтобы поговорить с ней. Эдриан тактично отошел, оставив их наедине.
– Что происходит, милая? – участливо поинтересовался он, внимательно изучая ее лицо.
– Почему… э-э… я не понимаю, что ты имеешь в виду, – растерянно пробормотала она.
– Уверен, что прекрасно понимаешь. В последнее время вы с Ником совсем не видитесь. – Он поморщился. – А он стал похож на медведя-шатуна, но что случилось, не говорит. Хотя я думаю, что догадываюсь. – При этих словах сердце Маделин подпрыгнуло, а он продолжал: – Сегодня из Италии прилетела его мать. А с ней какая-то родственница, какая-то дальняя кузина, что ли. – Он понизил голос. – Милая, позвони ему, ладно? Не позволяй его матери воспользоваться обстоятельствами. Ник совсем ничего не соображает, поверь мне.
Маделин негромко хлопнула в ладоши.
– А что же он тогда сам не позвонит мне?
Харви пожал плечами:
– Думаю, он считает, что ты виновата в том, что произошло; ты и твоя дочь, так ведь? Ник не слишком гордый, но и заискивать не станет. Наверняка что-то здорово задело его.
– Так и есть. – Маделин покачала головой. – О, Харви, ты думаешь мне стоит позвонить?
– Уверен.
Спектакль был хорошим, но Маделин едва понимала, что происходило на сцене. Она была поглощена своими проблемами. Завтра, если она решится, она позвонит Николасу. Но вот вопрос: что она ему скажет?
Поехать в лондонский аэропорт встречать мать у Николаса времени не было, так что вместо себя он послал Марию на лимузине, который вел его личный шофер. И вот когда он к обеду вернулся в отель, то с удивлением обнаружил, что его ждет не только мать, но еще и София Рудолфи. Поцеловав мать в качестве приветствия, ему, конечно, пришлось одарить поцелуем в щеку и Софию – в целях приличия избежать этого было нельзя. Было очевидно, что мать все еще одержима идеей женить его на Софии, она считала, что эта женщина – самая подходящая для этого кандидатура. Но Николас ее мнения не разделял, хотя София ему и нравилась. В красном, оттенявшем ее волосы, бархатном облегающем платье она выглядела очень эффектно. Поскольку приехали они совсем недавно, на ней все еще была серебристая норковая шубка, и Николас неожиданно подумал, что это именно та женщина, которая стала бы ему подходящей женой. Они были бы превосходной парой в обществе. София всегда бы знала, как правильно вести себя и о чем говорить с его деловыми партнерами. К тому же он мог бы быть уверен, что нашел для Марии любящего ее по-настоящему человека.
Но почему же тогда от мысли о женитьбе на ней ему становилось так тоскливо? Конечно, он знал ответ на этот вопрос. С тех пор как он встретил Маделин, все другие женщины поблекли и стали ему совершенно неинтересны. Теперь он не смог бы делить свою жизнь ни с какой другой. На какой-то момент он вдруг всем телом ощутил ее незримое присутствие рядом, ее тепло, любовь и нежность. Ну почему она не согласилась без всяких условий быть с ним рядом.
Он взглянул на мать. В свои пятьдесят Мария Кристина Витали была еще очень красивой женщиной. Длинные волосы, заплетенные в косы, короной уложенные вокруг головы, и строгий стиль одежды придавали ей поистине королевский вид. В течение многих лет она старалась подчинить себе Николаса, заставить его осознать возложенную на него ответственность, но тщетно, он был слишком независим и слишком любил ее. Когда она думала о том, что он так и не обзавелся сыном, который мог бы потом продолжить дело династии Витали, ей становилось горько.
И вот она говорит с Николасом, а он цинично улыбается в ответ.
– Раз ты отказался подождать несколько дней, чтобы полететь вместе со мной, то я решила, что София составит мне отличную компанию. А вернуться в Италию она сможет с тобой. – Акцент ее был заметен еле-еле, поскольку и она много лет прожила в Америке.
Николас ослабил ворот рубашки под галстуком.
– Конечно, – пробормотал он, – я рад, что ты приехала в компании Софии. – В некотором замешательстве потерев рукой шею, он взглянул на Марию, надеясь, что ее присутствие принесет ему вдохновение или она ему поможет – девушка была прекрасно осведомлена о намерениях своей бабушки.
Но Мария беспомощно приподняла плечи, и ему пришлось промямлить:
– Я… э-э… может, я еще и не поеду в Италию…
– О, Ник! – София надула губки. – Почему нет? А мы рассчитывали на это. Я подумала, как было бы прекрасно нам втроем побыть вместе.
Николас нервно провел языком по пересохшим губам:
– Послушайте, давайте-ка пойдем пообедаем в ресторане. Мы обсудим все это чуть позже, когда вы отдохнете. Я уверен, что после такого длительного путешествия вы чувствуете себя уставшими.
Последовав его предложению, они пообедали, после чего обе женщины разошлись по комнатам – тема отъезда в Италию в беседе больше не затрагивалась.
Николас был рад наконец-то остаться с дочерью. Мисс Сайкс дремала, расположившись в кресле, но, когда они вошли, немедленно проснулась. В любой другой день Николас безжалостно отправил бы ее куда-нибудь, но сегодня, как, впрочем, и вообще в последние несколько дней, его мысли были заняты совсем другим.
Мария плюхнулась в кресло и заметила:
– Ну, Ник, бабушка решила взяться за тебя всерьез! Надо же зайти так далеко, что привезти с собой Софию! Какой кошмар! Если бы я была Софией, я бы чувствовала себя просто ужасно!
Николас нахмурился.
– Знаешь, ты не должна обсуждать такие вещи, – угрюмо сказал он. – Ты что-то слишком распустилась.
– Она же просто болтает, – примирительно заметила мисс Сайкс. – Она такая непосредственная девочка.
Мария виновато посмотрела на отца, и Николас, смягчившись, улыбнулся.
– Я уверен, что вы совершенно правы, мисс Сайкс, – благодушно произнес он и тяжело вздохнул. – Господи, что же мне теперь делать? – Повернувшись, он вышел из апартаментов, хлопнув дверью, и Мария тоже вздохнула.
– Бедный, Ник! – с сожалением сказала она. – Между ним и Маделин произошло что-то серьезное, держу пари, что ее доченька устроила им какую-то пакость.
В четверг Маделин с утра, как обычно, отправилась на работу. Нервы ее были напряжены до предела; практически всю ночь она провела без сна, раз за разом прокручивая в голове ее разговор с Харви. Она помнила, что сегодня Николас должен был улетать в Рим, так что времени на долгие раздумья, звонить ему или нет, у нее не осталось.
В конце концов она все же решила попробовать связаться с ним и дрожащими пальцами набрала номер отеля «Стаг». Дежурный клерк ответил ей, что мистера Витали в отеле сейчас нет.
– Я полагаю, что он уехал на завод, – задумчиво предположил он. – Попробуйте позвонить туда.
Поблагодарив служащего, Маделин узнала в справочной заводской номер и через несколько секунд уже разговаривала с дежурным оператором.
– Могу я поговорить с мистером Витали? – напряженным от волнения голосом осведомилась она.
– Кто его спрашивает?
– Э-э… просто скажите, что это Маделин. Он знает.
Девушка попросила ее подождать. Ожидание отнюдь не прибавило ей спокойствия и уверенности в себе, ей казалось, что до тех пор, пока он ответил, прошли часы.
– Маделин! Это правда ты? – Голос его звучал недоверчиво.
Она от облегчения чуть не выронила трубку. Он еще в Англии!
– Да, это я, – тихо произнесла она. – Как ты?
Теперь он говорил с явным нетерпением:
– Я в порядке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19