– Она тяжело вздохнула. – Мне было всего семнадцать, а ему сорок с небольшим… но когда я подумала о бабушке, то решила, что выбора у меня нет – выйдя замуж за Джо, я заполучила бы для своего ребенка законного отца, так что я согласилась. О, я знаю, что я поступила тогда малодушно, может быть, даже неправильно, но могу с чистой совестью сказать, что я ни разу не сделала Джо больно, думаю, он был счастлив со мной.
Николас закурил и проникновенно изрек:
– Ты была тогда слишком молода, даже сейчас ты кажешься такой наивной… Ну, продолжай, что было дальше?
Маделин нервно прокашлялась:
– Да больше особенно нечего рассказывать. Диана обо всей этой истории ничего не знает. Им с Джо было хорошо вместе, и несмотря на то, что Джо и я… мы… никогда… ну, не были нормальной парой в полном смысле, все равно мы все были счастливы – Маделин облизнула пересохшие губы. – Когда Диане было пять лет, у Джо обнаружился рак легкого. Сначала я не думала, что все так серьезно. Операция прошла прекрасно, но ему все равно постепенно становилось все хуже. Естественно, Джо пришлось бросить работу, и тогда я устроилась секретаршей в одну инженерную фирму, его пенсия и моя зарплата давали нам возможность сводить концы с концами. Диана пошла в школу, денег нам хватало. – Маделин вдруг искренне удивилась, что вот так просто она может рассказать кому-то все, о чем она так долго молчала, до этих пор никто не знал всех подробностей этой истории. – Джо мучили нестерпимые боли, жил он практически только за счет лекарств, так что, я думаю, смерть принесла ему облегчение. Диана была безутешна, она никак не могла поверить, что никогда больше не увидит отца. Как несправедливо, что я, которая вела себя так неосмотрительно и малодушно, осталась жить, а Джо, который всегда был прекрасным человеком, умер! Врачи отнеслись ко мне очень внимательно и дали кучу полезных советов… Нам пришлось продать дом и снять за небольшую плату квартирку неподалеку. Но, как и следовало ожидать, денег надолго не хватило, продавать было уже практически нечего, тогда я наткнулась на объявление о том, что директору школы требуется секретарша, и мы немедленно переехали в Оттербери. Вот и вся моя история.
Маделин взяла у Николаса предложенную сигарету и внимательно посмотрела на него, но не заметила даже намека на разочарование, только сочувствие.
– И ты не намерена рассказать Диане правду? – спросил Николас.
Маделин подавленно ответила:
– Я не знаю. Понимаешь, Диана очень чтит память отца и, думаю, возненавидела бы всякого, кто попытался бы отнять у нее ее воспоминания, пусть даже Джо был ей только названым отцом.
Николас улыбнулся:
– Может быть, лучше найти для ребенка нового отца, чтобы победить эту болезненную привязанность к тому, кого больше нет?
Маделин покрутила кольцо на пальце.
– Джо был прекрасным человеком.
Николас наклонился к ней.
– Ты любила его? – спросил он тревожно.
– Да, любила, – твердо ответила Маделин, глядя ему прямо в глаза. – Но не была влюблена!
– Но почему у вас не было других детей? – не отводя глаз, опять задал вопрос Николас.
– Потому что… мы… – Маделин явно чувствовала себя крайне неловко от этого допроса.
– А он любил тебя? Был с тобой? – жестоко настаивал Николас.
Маделин отвела глаза:
– Нет. У нас были отдельные комнаты.
– Понятно. – Николас неохотно освободил ее пальцы – им принесли кофе. После того как официант удалился, он сказал: – Вот почему ты выглядишь такой непорочной. Я уверен в том, что ты даже не представляешь, какой бывает любовь между мужчиной и женщиной.
Маделин вздохнула:
– Возможно, и не представляю. Но Джо был таким понимающим человеком… Думаю, он и не хотел меня в этом смысле.
– Боюсь, что не смогу дать тебе такого же всеобъемлющего понимания, – заявил Николас, буравя ее глазами.
Маделин неожиданно хитро улыбнулась:
– О, Ник, неужели ты думаешь, что я хочу, чтобы ты вел себя также? Я тоже хочу все делить с тобой; быть с тобой все время – и в радости и в горести…
– Не смотри на меня так, – яростно приказал он, – ты даже не представляешь, что ты со мной делаешь!
– Может, и представляю, – мягко возразила она глубоким грудным голосом.
После ужина они заехали в уютное маленькое заведение, где в полутемном зале негромко играла чарующе чувственная музыка. Они медленно танцевали на крошечной танцплощадке, тесно прижавшись друг к другу. Губы Николаса то и дело касались ее шеи, лица и настойчиво отыскивали ее губы. Николас был околдован ее совершенной чистотой и искренностью и хотел дать ей все, чего она до встречи с ним была лишена. За несколько неосторожных мгновений юности Маделин не должна была расплачиваться всей жизнью.
Николас сообщил, что к десяти часам за ними приедет Харви.
– Но ведь уже без нескольких минут десять! – протянула она разочарованно.
– Знаю, но я подумал, что ради спокойствия Дианы тебе стоит появиться дома пораньше.
Маделин улыбнулась.
– Диана не должна быть препятствием! Господи, она ведь уже не ребенок, она взрослая, и воспринимать ее надо как взрослую. Она не может управлять твоей жизнью. Тебе надо быть твердой.
– Диана все еще надеется, что я выйду замуж за Эдриана.
– И ты вышла бы за него, если бы не появился я?
Маделин помотала головой:
– Нет, мой брак с Джо – это было одно, а Эдриану нужна жена в полном смысле этого слова, что бы он ни говорил. Он нормальный, здоровый мужчина, так почему ему не рассчитывать на полноценную супружескую жизнь?
– И в самом деле – почему? – кивнул Николас. – Но для нас это сейчас не важно. Диана относится к тебе как собственница. Ей претит мысль о том, что у тебя могут появиться другие дети, если ты выйдешь замуж за ровесника.
Маделин потушила сигарету.
– Мне кажется, ты прав, – тихо согласилась она.
– А я в этом уверен, – решительно заявил он, одним глотком допив содержимое своего бокала. – На протяжении многих лет я работаю с самыми разными людьми, с мужчинами и с женщинами, и пришел к выводу, что поведению любого человека всегда есть разумное объяснение. – Он наклонился к Маделин. – Я хочу, чтобы мы поженились еще до Пасхи. На Пасху мы собираемся в Вилентию, там у моей мамы дом, и Диана могла бы тоже поехать за компанию с Марией, а мама присмотрела бы за девочками. Мы могли бы даже оставить их там, а сами отправились бы на яхте. Можно было бы совершить круиз по Адриатике, погода наверняка будет прекрасной. Там всегда хорошая погода. Мы остались бы совершенно одни, ты познакомилась бы с моей страной. – Взгляд его стал мечтательным. – Ночи там долгие и томительные, я научил бы тебя настоящей любви. – Голос его вдруг стал нетерпеливым. – Господи, любимая, не заставляй меня ждать этого слишком долго!
Маделин с трепетом чувствовала, что тает от его слов.
– Я… – начала она, но внезапно знакомый веселый голос прервал их:
– Время прерваться, ребята! – Это был Харви.
Николас сдвинул манжет рубашки и взглянул на золотые часы.
– Ты явился на пять минут раньше, – сухо заметил он.
– Какой радушный прием! – Харви, как всегда, был жизнерадостен и доволен собой. Он немедленно плюхнулся на стул рядом с Маделин. – Привет, дорогая, надеюсь, ты хорошо провела время.
– Великолепно! – согласилась Маделин, нервно проводя рукой по волосам. Она взглянула на Николаса: – Мы уезжаем прямо сейчас?
– Минутку! – воскликнул Харви, не дав Николасу и рта раскрыть. – Разве вы не угостите парня выпивкой, чтобы он мог утолить жажду? – Все это он произнес с бруклинским акцентом, и Николас, подозвавший официанта, не смог сдержать улыбки.
– Ну как дела? – осведомился он, заказывая напитки.
Харви с удовольствием потянулся:
– Теперь просто отлично. Как прошла поездка?
– Очень хорошо, – лениво кивнул Николас. – Кстати, познакомься с будущей миссис Николас Витали.
Изумлению Харви не было предела.
– Это правда?! – воскликнул он.
– Да. Маделин согласилась выйти за меня замуж.
Харви покачал головой, а лицо его осветилось понимающей улыбкой.
– Это здорово. Мои поздравления! – Он повернулся к Маделин: – Тебя, дорогая, я не поздравляю. Ты просто не представляешь, на что обрекла себя.
Его добродушный юмор как нельзя лучше разрядил немного напряженную обстановку, Маделин наконец-то расслабилась и твердо решила сообщить обо всем Диане.
Николас вел машину по направлению к Оттербери, Маделин и Харви расположились рядом с ним на широком переднем сиденье. Высадив Харви у «Стага», они поехали к дому Маделин. Влюбленным было так трудно оторваться друг от друга, что только благодаря железному самообладанию Николаса не произошло практически неизбежного.
– Я люблю тебя, – простонал он. – Во сколько я увижу тебя завтра?
– Я думаю, тебе лучше приехать ко мне, – бормотала Маделин, нежно перебирая пальцами завитки его волос. – Я хочу рассказать о нас Диане, и вы сможете пообщаться друг с другом.
– Ладно. – Он выпустил ее из объятий. – Иди, пока я опять не дотронулся до тебя. Я приеду около половины третьего – устроит?
– Конечно, любимый. – Она улыбнулась. – И спасибо тебе.
– За что? – удивленно поинтересовался он.
– За то, что ты поверил мне и не разозлился на то, что я рассказала тебе о Джо и Диане.
Он грозно посмотрел на нее.
– Как ты могла подумать, что я способен разозлиться на это? – мягко, вопреки суровому взгляду, спросил он. – Испытания сотворили из тебя ту Маделин, которую я полюбил и перед которой преклоняюсь. Благодаря им, я буду первым мужчиной, которого ты по-настоящему узнаешь, а это очень много значит для меня, милая.
Маделин робко подняла на него глаза:
– Тогда до завтра.
Он кивнул, и она, не оглядываясь, выскользнула из машины.
Глава 8
В тот вечер Маделин не удалось, вернувшись домой, поговорить с Дианой. Дочь уже была в постели и, по всей видимости, спала. На тихий зов матери она не ответила, и Маделин осталось только поверить в то, что девочка действительно спит.
Сама Маделин провела бессонную ночь. Только под утро, вконец измученная, она наконец задремала, а когда она открыла глаза, Диана сидела и пила какие-то таблетки.
– Что-то случилось? – удивленно приподняв бровь, поинтересовалась Маделин.
Диана выглядела бледной, и Маделин забеспокоилась – для болезни дочери сейчас было совсем не время, но она тут же отругала себя за эгоистичные мысли; простуда время от времени бывает у каждого человека.
– Я приболела, – ответила Диана, голос у нее был слегка гнусавым, – и у меня ужасная головная боль. Наверное, я простудилась.
Маделин, нахмурившись, выскользнула из постели, накинула халат и надела шлепанцы. Подойдя к кровати дочери, она потрогала ее лоб – он был немного горячим.
– Тебе лучше остаться в постели, дорогая, – посоветовала Маделин, направляясь в кухню. – Что бы ты хотела на завтрак? Может, тосты и яйцо?
Диана покачала головой и проглотила таблетку аспирина, натянув одеяло до самого подбородка, она тоскливо и отстраненно посмотрела на мать.
Маделин пожала плечами и открыла дверь кухни.
– Мне бы бутылку горячей воды, – нерешительно попросила Диана, – и одно яйцо, взбитое с сахаром и сливками.
Маделин с сомнением посмотрела на дочь:
– Думаешь, это благоразумно? К тому же, если ты заболела…
– Я уверена, что обойдусь и этим, – торопливо ответила Диана.
– Ну ладно. – Маделин вышла и закрыла за собой дверь. Она поставила чайник и, вернувшись в комнату, включила отопление.
Натянув брюки и свитер и сославшись на то, что ей надо выяснить вопрос с квартирной платой, Маделин выскользнула из дома – на самом деле ей надо было срочно позвонить.
С апартаментами Николаса ее соединили без всякой волокиты и лишних расспросов; управляющий уже хорошо знал ее имя, и персонал был предупрежден, что относиться к ней надо с таким же почтением, как к самим Витали.
Было уже половина одиннадцатого, но голос Николаса явно свидетельствовал о том, что он еще в постели.
– Кто это? – сонно спросил он.
– Это я. Маделин.
– Маделин? – Голос стал более осмысленным. – Маделин? Что случилось? Почему ты звонишь мне в такую рань?
Маделин вздохнула:
– Уже совсем не рано. Я встала пару часов назад. Дело в Диане, Ник. Она не очень хорошо себя чувствует, думаю, она простудилась или подхватила какую-то инфекцию. Она сейчас в постели.
– И что? – проворчал Николас.
– Ну… о, Ник, я не могу сказать ей о нас сегодня. – Она нахмурилась – объяснить все Николасу оказалось не так просто, как она думала. – Милый, постарайся понять…
Несколько мгновений в трубке царило молчание, потом он сказал:
– Мы не станем говорить ей сегодня, но не проси меня, чтобы я не приезжал. Это все.
Он отключился прежде, чем она успела ответить, с некоторым трепетом она положила трубку. Ей очень хотелось увидеться с ним, но она волновалась за реакцию Дианы.
Когда Маделин вернулась домой, Диана была явно не в духе. Она выглядела совершенно больной и, казалось, горела, Маделин взяла губку и обтерла ей лицо холодной водой.
– Хочешь еще чего-нибудь? – ласково спросила она, убирая волосы со лба дочери.
– По-моему, я хочу лимонного сока, – кивнув, ответила Диана. – Есть у нас лимоны?
– Есть, я сейчас сделаю тебе сок.
Маделин быстро прошла на кухню, снова поставила на плиту чайник, несколько минут спустя окатила лимоны горячей водой и выжала из них сок. Добавив в стакан лед, она отнесла напиток дочери, Диана поднялась, Маделин подложила ей под спину подушку и подала стакан. После того как она попила, Маделин сказала:
– Ну а теперь постарайся немного поспать. Чуть позже, если тебе не станет лучше, я вызову доктора Фоулдса.
Диана помотала головой.
– Мне не нужен доктор, – горячо заверила она мать. – Это всего лишь легкая простуда, завтра я буду совсем в порядке.
Маделин нахмурилась:
– Может быть. Посмотрим.
Девушка заснула, и Маделин вместо обеда легко перекусила – есть ей не хотелось совсем.
Николас приехал в начале третьего. Диана все еще спала, и Маделин тихо впустила его. На ней все еще были узкие зеленые брюки и желтая свободная блуза, волосы собраны во французский узел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19