Хотя известно, например, что группа «Арсенал» активизировала свою работу в Англии в 1933 году. В ее состав входили агенты Бер, Сауль, Нелли, Отец, Помощник, Шофер и Маргарет, которые работали на предприятиях:
«Арсенал» — испытание оружия и военного снаряжения.
«Армстронг» — производство и испытание танков, орудий, винтовок и моторов.
«Ферст-Браун» —. производство и испытание танков и бронированной стали.
Подлинные имена большинства из этих людей продолжают оставаться государственной тайной и в наши дни. Они так и не были идентифицированы британской контрразведкой.
До 1928 года этой сетью руководил видный деятель Коммунистической партии Великобритании Л. Глейдинг (Гот). В 1938 году его арестовали как одного из руководителей другой группы — «Вуличский арсенал». По этому делу проходило еще два человека — инженеры Вильяме и Вомак. Среди переданных ими материалов — чертеж морской пушки, «Справочник взрывчатых веществ» и чертежи авиационных конструкций.
В 1925 году в Чехословакии работали трое инструкторов военного аппарата Коминтерна (подотдел антимилитаристской работы орготдела ИККИ): В. Цайсер (Вернер), А. Ильнер (Штальмон) и Ф. Фейергерд (Келлери). Они подчинялись сотруднику Разведывательного управления РККА И. Рейсу. В их задачи, помимо подготовки военного аппарата Компартии Чехословакии, входило внедрение группы информаторов (по 2—3 человека) на военные предприятия (в то время Чехословакия была одним из крупнейших производителей оружия).
Глава 3. ВЕЛИКИЕ НЕЛЕГАЛЫ И ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ
В начале 30-х годов на смену любителям из Коминтерна и компартий пришли профессионалы из Иностранного отдела (ИНО) ОГПУ и Разведывательного управления (Разведупр) РККА. В отличие от своих предшественников они не пытались создавать огромные, трудноуправляемые и очень уязвимые сети информаторов. Их стиль — компактные агентурные сети, большинство членов которых либо официально порвали со своим коммунистическим прошлым, либо работали на материальной основе, либо тщательно скрывали свои симпатии к Советскому Союзу.
Большинство руководителей таких групп в истории советской разведки принято относить к категории великих нелегалов. В первую очередь они специализировались на добыче информации политического и экономического характера, занимались добычей иностранных дипломатических и военных шифров и кодов, но часто охотились и за военно-техническими секретами.
Однако в качестве основных источников информации теперь выступали не рабочие и служащие, а инженерно-технические работники и ученые. Одну из основных причин, которая заставляла высококвалифицированных специалистов становиться советскими агентами, в своих тюремных записках объяснил германский инженер Г. Кум-меров. Сам он, начиная с 1934 года и до момента своего ареста гестапо, передавал секретную информацию по военно-техническим новинкам. Подробнее об этом человеке будет рассказано чуть позже, а пока — фрагмент его чудом уцелевшей исповеди.
«Выражение и понятие „шпион“ и „шпионаж“ в их обычном смысле не отражают моего поведения… Речь шла о том, чтобы способствовать ее (России. — Примеч. авт.) техническому развитию и оснастить в военном отношении для ее защиты от соседей, откровенно алчно взирающих на эту богатую и перспективную страну, население которой составляют замечательные, идеальные по своему мировоззрению люди, но еще слабые в области техники… С этой целью их друзья во всем мире помогают своим русским единомышленникам делом и советом, передавая им все необходимые знания, а особенно сведения о вооружении, которое могло и должно было быть использовано для нападения на Россию, и связанные с подготовкой этого нападения военные тайны…» И далее: «… друзья России с чистой совестью, следуя своим идеалам, стали пересылать технические тайны военных фирм… Так поступил и я…».
Германия была одним из основных объектов советской НТР, начиная с середины 20-х годов. Не изменилась ситуация и в середине 30-х. Хотя контрразведывательный режим с приходом к власти Гитлера стал более жестким, количество советских специалистов, легально посетивших ГермЗнию и контактировавших с немецкими коллегами, резко возросло.
Среди основных задач, стоявших перед резидентурой внешней разведки в тот период, — создание агентурной сети в концернах «Сименс», «АЭГ», «И. Г. Фарбениндустри», «Крупп», «Юнкере», «Рейнметалл», «Бамаг», «Цейс» и «МАИ».
О размахе работы отечественной разведки по линии НТР в этой стране можно судить по отчету за 1930 год, который подготовил Союз немецкой промышленности. Эта организация основала бюро по борьбе с промышленным шпионажем. По его оценкам, ежегодные потери к концу 20-х годов составляли более 800 млн. марок или почти четверть миллиарда долларов в год. При этом усилия в борьбе со шпионажем, предпринятые Союзом немецкой промышленности, почти не имели успеха. Объяснение простое — советской разведке удалось внедрить коммуниста в головной офис бюро на должность секретаря.
Германская полиция, которая в начале 30-х годов организовала специальное подразделение для борьбы с промышленным шпионажем, с ужасом констатировало трехкратное увеличение числа зарегистрированных случаев шпионажа за период между 1929 и 1930 годами: с 330 до более 1000. В большинстве случаев следы вели к рабочим-коммунистам, составлявшим существенную часть хорошо организованной сети, на которую был возложен сбор информации и секретов под руководством советских служащих из торгпредства.
Среди тех, кто активно снабжал Москву секретной информацией был В. Леман (Брайтенбах). С ним поддерживала связь Е. Зарубина (Вардо). Об этих людях написано достаточно много, поэтому лишь скажем о достижениях агента в сфере научно-технической разведки.
С 1935 года, когда Брайтенбах курировал вопросы, связанные с контрразведывательным обеспечением всей военной промышленности Германии, выросли его разведывательные возможности. Вардо приходила со встреч, буквально перегруженная материалами. Связники — К. Харрис, М. Браудер и другие — едва успевали отвозить эти документы в Париж для последующей отправки в Москву.
В ноябре 1935 года Брайтенбах во время очередной встречи с советской разведчицей сообщил, что участвовал в совершенно секретном совещании в военном министерстве, где был ознакомлен с новейшими образцами боевой техники. Он передал описание новых типов артиллерийских орудий, в том числе дальнобойных, бронетехники, минометов, бронебойных пуль, специальных гранат и твердотопливных ракет.
Он же передал, впервые, информацию о создании под руководством молодого тогда инженера, в будущем знаменитого В. фон Брауна, принципиально нового типа оружия — ракеты на жидком топливе для поражения целей на расстоянии в сотни километров. Вардо тщательно записала все со слов агента и этот доклад на шести страницах был направлен 17 декабря 1935 года Сталину, Ворошилову и Тухачевскому. Позднее Брайтенбах сообщил дислокацию пяти секретных полигонов для испытания новых видов оружия .
К. Харрис тоже принимала активное участие в операциях, советской НТР в довоенной Европе. В частности, она работала в Германии с источником Наследство. Простое перечисление полученных от него материалов свидетельствует об их значимости и ценности: проект заводских установок по производству калиаммониевой селитры, лаун-селитры, гидрогенизации жиров, абсорбционной установки. 42-летний инженер имел доступ ко всем секретам своей компании-работодателя .
После того как Наследство, по неизвестным причинам, пропал (как оказалось, он, работая за деньги, сумел купить себе загородный дом и посчитал, что в дальнейшем на связь может не выходить), К. Харрис сумела найти этого человека и через его жену, имевшую на супруга большое влияние, снова приобщить к работе. В этот, второй, период сотрудничества она получила от агента материалы по электролизу водорода, сжиганию аммиака в кислороде, чертежи новой абсорбционной установки завода «Бамаг» и материалы по получению нитрофоски. Позже он передал рабочие чертежи по получению бензина из газов, добываемых при помощи синтеза угля. Уже перед самой войной Наследство дал сведения о пороховых заводах. Они были переданы в Генштаб Красной Армии и получили высокую оценку: «Информация является ценной и поступает впервые».
Всего за время сотрудничества агент заработал 35 000 марок, а польза принесенная им, составила многие миллионы рублей .
Еще одним важным источником информации стал молодой талантливый немецкий инженер Г. Куммеров. В 1932 году он посетил советское посольство в Берлине с целью выяснения возможности поездки на работу в СССР. В то время это было распространенной практикой и даже после прихода Гитлера к власти такой факт в биографии человека не считался антигосударственным.

Ганс-Генрих Куммеров
С визитером встретился инженер Амторга Г. Б. Овакимян. Гостю присвоили оперативный псевдоним Фильтр и приняли решение о проведении его вербовки. Дело в том, что посетитель в течение пяти лет работал в Ораниенбурге, под Берлином на заводе акционерного общества «Газглюлихт-Ауэр-гезельпафт», который выполнял военные заказы.
На советскую разведку Фильтр начал работать только в 1934 году. На первой же встрече с работником резидентуры Куммеров передал ему образец (вернее, основные компоненты) нового, только что поступившего в производство противогаза, принятого на вооружение вермахтом. «Сколько это стоит?» — спросил советский представитель и услышал огромную по тем временам сумму: — «Сорок тысяч марок».
Однако тут же выяснилось, что Куммеров назвал ему стоимость… разработки сделанного им изобретения. А Советскому Союзу он передает его бесплатно, как и множество других технических новинок. Например, данные о новых боевых отравляющих веществах разработанных в лабораториях химического концерна «И. Г. Фарбен индустри» и средствах защиты от них. Так же он передал подробное описание технологий производства синтетического бензина и синтетического каучука — оба этих материала были дефицитными для германской промышленности и оставались таковыми до конца Второй мировой войны.
Множество ценной информации поступило и от его друга доктора технических наук Э. Томфора. Этот человек сначала заведовал отделом в химической лаборатории, а потом занимал пост референта директора компании «Лёве-радио АГ». Он передал советской разведке данные о работе немецких специалистов по созданию радиолокатора, а также акустической торпеды и специальных радиостанций для установки на танках .
В 1942 году они оба были арестованы и казнены. В 1969 году Г. Куммерова посмертно наградили орденом Красного Знамени.
"В 1931 году сотрудник советского торгпредства Глебов заключил контракт с австрийским инженером по фамилии Липпнер с тем, чтобы тот выкрал нефтехимические секреты с завода концерна «И. Г. Фарбен индустри» в Фридрихсхафене.
В том же году был арестован коммунистический профсоюзный лидер Э. Штеффен и 25 инженеров с химических заводов «И. Г. Фарбен индустри» во Франкфурте-на-Одере, и Кельне. Они были приговорены судом к различным срокам тюремного заключения (от 4 до 10 месяцев) .
В 1932 году Г. Б. Овакимян завербовал Ротмана — крупного немецкого специалиста по химическому аппа-ратостроению, от которого регулярно стал получать документальную информацию о строительстве новых военных объектов, о наиболее современных технологиях производства синтетического бензина и селитры. Эти документальные материалы получили высокую оценку Генштаба Красной Армии.
Затем советский разведчик завербовал еще двух агентов: Штронга — ведущего инженера фирмы «Ауэр» и Людвига — научного сотрудника компании «Цейс». Поступившая от них документальная информация по оптическим приборам, эхолотам и средствам противохимической защиты получила положительную оценку отечественных специализированных научно-исследовательских институтов и конструкторских бюро.
Некто Браун, работавший у известного германского торговца оружием Бениро, регулярно снабжал советскую внешнюю разведку образцами стрелкового оружия и документацией к нему.
В 1931 году в немецкую резидентуру Каминского прибыл разведчик-нелегал Л. Гельфот. В Берлине он устроился на работу ассистентом в клинику известного немецкого профессора. По специальности он был рентгенологом. Работа в клинике давала возможность знакомиться с материалами, связанными с военной медициной, собирать сведения о новых методах лечения раненных в полевых условиях.
Однако основными источниками его информации были трое агентов из числа немцев, работавших в военно-промышленных концернах и переданных ему на связь.
Гельфоту удалось через них получить значительное количество материалов и образцов, связанных с военной авиацией, электротехникой, приборостроением и химией, для военных целей.
В конце 1933 года он был вынужден перебраться в Париж .
Инженер советского торгпредства Ф. Володичев, работавший на заводах «Сименс» и «Хальске», был осужден на одни месяц тюремного заключения за промышленный шпионаж. Хотя, по утверждению прокурора, «чертежи, найденные у обвиняемого, отражали последние достижения в телеграфии и представляли огромную ценность для немецкой индустрии».
В сентябре 1931 года К. Либрих, химик научно-исследовательской лаборатории в Эберсвальде, член КПГ, был осужден на четыре месяца за промышленный шпионаж.
В Ротвайле трое рабочих — Р. Мольт, Ю. Шетцле и А. Кох — пытались завладеть промышленными секретами по производству химических волокон и пороха.
Ш. Ланд, сотрудница химического завода в Берлине, собирала секретную информацию о химической и металлургической промышленности. Ее арестовали и осудили в марте 1932 года.
Для военных целей компания «Телефункен» изобрела ранцевый телефон. Тогда это было сенсацией. Один из работников этой компании, некто Зайфрет, передал фотографии и образцы еше до того, как начался массовый выпуск этого изделия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65